Один из тех, других солдат-драканариев, вестник, как я увидела, пришел на подмогу Сандору и стащил Тависа на землю.
– Отпусти меня! – закричал Тавис, пытаясь пнуть его ногой в большеберцовую кость, но вестник схватил его за ворот и потащил в кустарник.
Я орала, я кричала… Я забыла все-все угрозы и все так называемые прежние уговоры с Вальд-раку.
– Позор тебе! – кричала я, пытаясь извернуться и взглянуть на него. – Позор тебе, позор тебе!
– Заткнись, ведьмино отродье! – воскликнул он с неожиданным оттенком паники в голосе и попытался заткнуть мне рот рукой.
Я укусила его и продолжала кричать. Но это ничуть не помогло. Ведь в голосе моем не было и намека на звук голоса Пробуждающей Совесть, и это в конце концов дошло и до Вальдраку. Он прекратил свои попытки заткнуть мне рот и вместо этого повернул меня кругом так, что я могла заглянуть ему прямо в лицо.
– Ну же! – произнес он, заставив свой голос звучать так, будто это все его немного забавляло. – Моя редкая пташка утратила свои коготки!
Я доревелась до того, так, что из носа у меня сопли потекли, и я не могла удержаться, чтобы не шептать: «Позор тебе! Позор тебе!» – даже если это ни капельки не помогало. Из кустарника до меня донесся жалобный визг Тависа. Потом все стихло.
Солдат-драканарий вернулся. Его нож и руки потемнели от крови.
– А что с телом? – спросил он. – Заберем его с собой?
– Нет! – равнодушно ответил Вальдраку. – Пусть его валяется. Тем, кто питается падалью, ведь тоже надобно жить.
ДАВИН
Кабанье ущелье
Мы съезжали вниз с горы в Кабанье ущелье. Голова моя по-прежнему гудела от удара, что достался мне, когда я попытался было помочь Дине. Но это было ничто по сравнению с холодной яростью, от которой цепенело все тело.
Они убили Тависа! Они затащили маленького веснушчатого мальчонку в кусты и перерезали ему горло!
Я слышал, как рыдала Дина. А в промежутках между рыданиями по-прежнему звучали полузадушенные ее слова: «Позор тебе!» Но никто не обращал на это внимания. Я ничего не понимал… Почему она не остановила его? Какая дурость на нее нашла?
«Дина, – думал я, – как ты могла дозволить ему убить маленького мальчика?» Вальдраку же не какой-то там Дракан, что может, глазом не моргнув, смотреть в глаза Пробуждающей Совесть! Ведь это было видно по тому, как злодей страшится ее взгляда. Или, вернее, страшился его. Потому как ныне он явно не боится.
Здешняя тропка была крутой. Лошадь, на которой я ехал верхом, споткнулась и чуть не упала. Ей было нелегко удерживать равновесие с двумя людьми на спине: со мной и с одним из лже-Кенси.
Должно быть, это дошло и до него. Он отвязал мои руки от луки седла.
– Слезай! – сказа он. – И не пытайся удрать. Только попробуй, я пущу тебе стрелку прямо в спину.
Я в этом не сомневался. Я соскользнул вниз и, пошатываясь, спотыкаясь и нетвердо держась на оцепенелых, непослушных ногах, пошел перед его лошадью.
Я увидел, что Пороховую Гузку и Розу тоже ссадили на землю. Но впереди всей вереницы дра-канариев Вальдраку по-прежнему крепко держал Дину, и, похоже, его огромному караковому коню удается все же управиться, спускаясь с откоса.
Тропка была мокрая, каменистая и узкая. По обеим ее сторонам круто вздымались склоны ущелья, а грязная дождевая вода текла, бурля, у меня под ногами, так что получалось, будто идешь по ручью. Прямо передо мной маячил широкий серый лошадиный зад, и, коли б я не шел достаточно быстро, меня опрокинула бы лошадь, ведь всаднику останавливаться было ни к чему.
Вдруг послышался какой-то шумный свистящий хлещущий звук. Звук, что был мне знаком. Всадник впереди меня внезапно зашатался в седле и так навалился на шею пони, что Серый споткнулся и пал на колени. Раздался крик, но то кричал другой наездник…
Стрелы градом сыпались на нас сверху, и люди, и лошади падали и неистово боролись за то, чтобы удержаться на ногах, чтобы подняться, чтобы спастись…
Несколько мгновений – и узкое ущелье превратилось в поле битвы, невозможно было даже увидеть нападающих, посылавших сверху смертоносные стрелы.
Я отскочил в сторону от лошади, идущей позади меня, и попробовал подняться немного выше по склону. Чуть ниже я увидел, что Роза и Пороховая Гузка делают то же самое… Мы были в куда лучшем положении, нежели всадники, потому как мы могли карабкаться по откосу и убраться подальше от дна ущелья, где был сплошной хаос из мертвых тел и лягающих лошадиных копыт.
Но Дина? Где же Дина?
Сначала я не видел ни ее, ни Вальдраку. Они же были впереди всех, разве не так? Почти впереди… во главе всей вереницы первейшими… Как можно быстрее я стал слезать вниз, перелез через убитую лошадь и снова поднялся вверх по склону ущелья, на какой-то валун… И тут я увидел их. Вальдраку спешился и бежал теперь вниз под прикрытием коня и с Диной впереди, будто со щитом для защиты от стрел, сыпавшихся с другой стороны.
Наклонившись, я вывернул меч из рук раненого солдата-драканария. Он вытаращил полные страха глаза, наверняка думая, что я хочу покончить с ним, зарубив его мечом, но мне надо было думать о другом.
Я промчался мимо лишившейся всадника одуревшей лошади и изо всех сил устремился вниз так быстро, как только несли меня ноги. Я свалился прямо на них, ведь Дина не по доброй воле защищала Вальдраку, она барахталась, и пинала его ногами, и толкала, и задерживала, его изо всех сил.
Я приблизился к ним вплотную, так близко, что мог коснуться конского хвоста, прежде чем Вальд-раку обнаружил меня. На какой-то краткий миг он был ошеломлен. А потом потянул за голову коня так, что тот встал поперек ущелья. Повернувшись ко мне, злодей той же рукой, что сжала горло Дины, крепко прижал ее к себе.
Свободной же рукой он вытащил меч из ножен.
– Остановись! – велел он. – Стой на месте, а не то я перережу ей горло.
Я остановился. А потом все-таки сделал шаг вперед.
– Убей ее, и у тебя не будет больше щита, – сказал я. – А если я не убью тебя, – это сделают лучники.
Словно бы в подтверждение моих слов, стрела, пролетев мимо моего уха, вонзилась в откос прямо перед мордой лошади.
Какой-то миг он глядел на меня, словно что-то взвешивая, а затем покачал головой.
– Кое-что ты превратно понял, – сказал он. – Видишь ли, мне все равно, жива она или мертва. Тебе же это не безразлично. Я в самом деле думаю… – Он приставил клинок к шее Дины. – Знаешь, я уверен, что ты предпочтешь сам умереть, чем видеть, как на твоих глазах умирает она. Разве я не прав? А теперь сознайся, ты наверняка ее брат, разве не так?
Я промолчал. Да и что тут скажешь? Быть может, он был прав, я и сам этого не знал. Я твердо знал лишь одно: если он убьет Дину… Я непременно убью его… да, но мне тогда не вернуться домой!
Он улыбнулся:
– Так я и думал. Оставайся здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Отпусти меня! – закричал Тавис, пытаясь пнуть его ногой в большеберцовую кость, но вестник схватил его за ворот и потащил в кустарник.
Я орала, я кричала… Я забыла все-все угрозы и все так называемые прежние уговоры с Вальд-раку.
– Позор тебе! – кричала я, пытаясь извернуться и взглянуть на него. – Позор тебе, позор тебе!
– Заткнись, ведьмино отродье! – воскликнул он с неожиданным оттенком паники в голосе и попытался заткнуть мне рот рукой.
Я укусила его и продолжала кричать. Но это ничуть не помогло. Ведь в голосе моем не было и намека на звук голоса Пробуждающей Совесть, и это в конце концов дошло и до Вальдраку. Он прекратил свои попытки заткнуть мне рот и вместо этого повернул меня кругом так, что я могла заглянуть ему прямо в лицо.
– Ну же! – произнес он, заставив свой голос звучать так, будто это все его немного забавляло. – Моя редкая пташка утратила свои коготки!
Я доревелась до того, так, что из носа у меня сопли потекли, и я не могла удержаться, чтобы не шептать: «Позор тебе! Позор тебе!» – даже если это ни капельки не помогало. Из кустарника до меня донесся жалобный визг Тависа. Потом все стихло.
Солдат-драканарий вернулся. Его нож и руки потемнели от крови.
– А что с телом? – спросил он. – Заберем его с собой?
– Нет! – равнодушно ответил Вальдраку. – Пусть его валяется. Тем, кто питается падалью, ведь тоже надобно жить.
ДАВИН
Кабанье ущелье
Мы съезжали вниз с горы в Кабанье ущелье. Голова моя по-прежнему гудела от удара, что достался мне, когда я попытался было помочь Дине. Но это было ничто по сравнению с холодной яростью, от которой цепенело все тело.
Они убили Тависа! Они затащили маленького веснушчатого мальчонку в кусты и перерезали ему горло!
Я слышал, как рыдала Дина. А в промежутках между рыданиями по-прежнему звучали полузадушенные ее слова: «Позор тебе!» Но никто не обращал на это внимания. Я ничего не понимал… Почему она не остановила его? Какая дурость на нее нашла?
«Дина, – думал я, – как ты могла дозволить ему убить маленького мальчика?» Вальдраку же не какой-то там Дракан, что может, глазом не моргнув, смотреть в глаза Пробуждающей Совесть! Ведь это было видно по тому, как злодей страшится ее взгляда. Или, вернее, страшился его. Потому как ныне он явно не боится.
Здешняя тропка была крутой. Лошадь, на которой я ехал верхом, споткнулась и чуть не упала. Ей было нелегко удерживать равновесие с двумя людьми на спине: со мной и с одним из лже-Кенси.
Должно быть, это дошло и до него. Он отвязал мои руки от луки седла.
– Слезай! – сказа он. – И не пытайся удрать. Только попробуй, я пущу тебе стрелку прямо в спину.
Я в этом не сомневался. Я соскользнул вниз и, пошатываясь, спотыкаясь и нетвердо держась на оцепенелых, непослушных ногах, пошел перед его лошадью.
Я увидел, что Пороховую Гузку и Розу тоже ссадили на землю. Но впереди всей вереницы дра-канариев Вальдраку по-прежнему крепко держал Дину, и, похоже, его огромному караковому коню удается все же управиться, спускаясь с откоса.
Тропка была мокрая, каменистая и узкая. По обеим ее сторонам круто вздымались склоны ущелья, а грязная дождевая вода текла, бурля, у меня под ногами, так что получалось, будто идешь по ручью. Прямо передо мной маячил широкий серый лошадиный зад, и, коли б я не шел достаточно быстро, меня опрокинула бы лошадь, ведь всаднику останавливаться было ни к чему.
Вдруг послышался какой-то шумный свистящий хлещущий звук. Звук, что был мне знаком. Всадник впереди меня внезапно зашатался в седле и так навалился на шею пони, что Серый споткнулся и пал на колени. Раздался крик, но то кричал другой наездник…
Стрелы градом сыпались на нас сверху, и люди, и лошади падали и неистово боролись за то, чтобы удержаться на ногах, чтобы подняться, чтобы спастись…
Несколько мгновений – и узкое ущелье превратилось в поле битвы, невозможно было даже увидеть нападающих, посылавших сверху смертоносные стрелы.
Я отскочил в сторону от лошади, идущей позади меня, и попробовал подняться немного выше по склону. Чуть ниже я увидел, что Роза и Пороховая Гузка делают то же самое… Мы были в куда лучшем положении, нежели всадники, потому как мы могли карабкаться по откосу и убраться подальше от дна ущелья, где был сплошной хаос из мертвых тел и лягающих лошадиных копыт.
Но Дина? Где же Дина?
Сначала я не видел ни ее, ни Вальдраку. Они же были впереди всех, разве не так? Почти впереди… во главе всей вереницы первейшими… Как можно быстрее я стал слезать вниз, перелез через убитую лошадь и снова поднялся вверх по склону ущелья, на какой-то валун… И тут я увидел их. Вальдраку спешился и бежал теперь вниз под прикрытием коня и с Диной впереди, будто со щитом для защиты от стрел, сыпавшихся с другой стороны.
Наклонившись, я вывернул меч из рук раненого солдата-драканария. Он вытаращил полные страха глаза, наверняка думая, что я хочу покончить с ним, зарубив его мечом, но мне надо было думать о другом.
Я промчался мимо лишившейся всадника одуревшей лошади и изо всех сил устремился вниз так быстро, как только несли меня ноги. Я свалился прямо на них, ведь Дина не по доброй воле защищала Вальдраку, она барахталась, и пинала его ногами, и толкала, и задерживала, его изо всех сил.
Я приблизился к ним вплотную, так близко, что мог коснуться конского хвоста, прежде чем Вальд-раку обнаружил меня. На какой-то краткий миг он был ошеломлен. А потом потянул за голову коня так, что тот встал поперек ущелья. Повернувшись ко мне, злодей той же рукой, что сжала горло Дины, крепко прижал ее к себе.
Свободной же рукой он вытащил меч из ножен.
– Остановись! – велел он. – Стой на месте, а не то я перережу ей горло.
Я остановился. А потом все-таки сделал шаг вперед.
– Убей ее, и у тебя не будет больше щита, – сказал я. – А если я не убью тебя, – это сделают лучники.
Словно бы в подтверждение моих слов, стрела, пролетев мимо моего уха, вонзилась в откос прямо перед мордой лошади.
Какой-то миг он глядел на меня, словно что-то взвешивая, а затем покачал головой.
– Кое-что ты превратно понял, – сказал он. – Видишь ли, мне все равно, жива она или мертва. Тебе же это не безразлично. Я в самом деле думаю… – Он приставил клинок к шее Дины. – Знаешь, я уверен, что ты предпочтешь сам умереть, чем видеть, как на твоих глазах умирает она. Разве я не прав? А теперь сознайся, ты наверняка ее брат, разве не так?
Я промолчал. Да и что тут скажешь? Быть может, он был прав, я и сам этого не знал. Я твердо знал лишь одно: если он убьет Дину… Я непременно убью его… да, но мне тогда не вернуться домой!
Он улыбнулся:
– Так я и думал. Оставайся здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60