Там есть люди, они помогут ей. И я должен быть с ней.
– Нет!
Вако встал и посмотрел на холмик:
– Что вы хотите сказать этим «нет»?
– Неужели не ясно?
– Вы не позволите мне пойти вместе с ней?
– Ни ты, ни она не уйдете отсюда. Хана родит ребенка здесь.Вако обернулся на стоявшую в отдалении хижину:
– Ну это же глупо! А вдруг ребенок не выживет?
– Тогда вы с Ханой произведете на свет еще одного. Мы не можем рисковать и не отпустим вас отсюда.Вако вновь посмотрел на холмик:
– А если они оба умрут? Такое часто случается при человеческих родах, если рядом нет никого, кто мог бы оказать помощь.
Какое-то время яйца молчали.
– Вако, но если они оба умрут, ты всегда сможешь найти себе другую женщину. И тогда вы с ней произведете на свет другого ребенка.
– А где я найду ее, эту другую женщину?
– С Ханой все будет в порядке, Вако. И вы оба останетесь с нами.
Казалось, яйца заспорили о чем-то между собой, а затем вновь обратились к Вако:
– Пора рассказать тебе все, как есть.
– Что рассказать?
– Ты никогда не уйдешь отсюда. И Хана никогда не уйдет. Мы не отпустим от себя ни твоего ребенка, ни детей твоегоребенка, ни их детей – пока не освободимся от скорлупы. И не пытайся бороться с этим, Вако. У нас хватит сил помешать тебе, и ты никогда не причинишь нам вреда, даже если захочешь. И помни, мы всегда можем убить Хану.
Вако зашагал вниз по склону к хижине. На полпути между холмиком и своим жилищем он обернулся:
– Мы столько лет денно и нощно заботились о вас. Так почему же вы нам не доверяете?
– Но мы же еще дети, Вако, –со всех сторон до него донесся телепатический смех ссендиссиан. – Чего еще от нас ожидать"?
И снова злорадное шипение. Руки Вако непроизвольно сжались в кулаки, и он бегом бросился к холмику.
– На этот раз я вас проучу!
Но чья-то невидимая рука швырнула его на землю. Вако поднялся, потрогал рот – к его удивлению, на руке осталась кровь.
– Черт бы вас побрал! – Он посмотрел на холмик. – Только посмейте еще раз, и я лишу вас любви. Неужели вам это не понятно?
– А нам и не нужна твоя любовь, Вако. Нам нужен тот, кто позаботится о нас. Ты сам нам это говорил.
И вновь чья-то мощная ручища заехала Вако по физиономии. А затем еще, и еще, пока он не рухнул на землю, потеряв сознание.
Тогда яйца принялись звать Комету:
– Хана! Хана! Иди забери своего самца!
Измученная и опустошенная, из хижины показалась Хана. Шатаясь, она побрела в направлении холмика, пока не наткнулась на истекающего кровью Вако. Хана склонилась над ним и произнесла, улыбаясь сквозь слезы:
– Я же говорила тебе!
И тогда к ней обратились яйца:
– Хана, своего ребенка ты родишь здесь.
– Я знаю.
Хана присела на корточки и принялась очищать грязь и траву с ран на теле мужа.
– Я знаю.
– Это будет девочка. Мы назвали ее Ссура.
– Как-как?
– Ссура. Это имя означает «хранительница». И она наша. Мы уже завладели ее сознанием.
Хана положила руки на живот, печально склонила голову и с горькой усмешкой подумала, что лучшее, что она могла бы сделать для младенца, это убить его.
– Не забывай, Хана. Мы завладели и твоим сознанием тоже.Хана вздохнула и снова взялась обрабатывать раны мужа.
– Я знаю. Как такое можно забыть.
На одиннадцатые Гастроли Крошка Вилл взяла Джонджея и Мэй с собой в Тарзак. В параде участвовали одиннадцать слоних. В пятнадцатых Гастролях приняли участие восемь. Во время двадцать пятых их было всего две. Во время двадцать восьмых в Тарзак пришла лишь одна-единственная слониха. Это была Рег.
Крошка Вилл шла рядом с ней, а позади – колонной, Джонджей с Мэй на руках и другие дрессировщики Мийры.
Во время двадцать девятых Гастролей на параде отсутствовали и слоны, и дрессировщики.
Глава 20
К тридцать первому Гастрольному Сезону на Момусе осталось лишь шесть одряхлевших слонов, доживавших свои дни в краале Мийры. Мало кто из города ездил в Тарзак на праздники. Гораздо больше народу приезжали в Мийру подивиться на шестерых слоних, все еще живых. Для большинства жителей Момуса эти путешествия были полны всяческих неудобств. Дети и молодежь то и дело жаловались. Но представители старшего поколения – те, кто когда-то пережил крушение «Барабу» – не принимали никаких жалоб. Люди приезжали в Мийру увидеть слонов и вспомнить то время, когда многие, память о ком жила в их сердцах, еще были рядом. Молодежь ни разу не видела настоящего представления. Бесконечное веселье, шатер шапито – все это было им чуждо и непонятно. Слоны? Забавные существа – уродливые гиганты из фольклора сказителей.
Приезжающие, как правило, заставали в краале девушку; она сидела и рисовала, а красивый юноша либо восседал на слоне, либо позировал, стоя с ним рядом. Когда девушке надоедало это занятие, юноша поднимал ее на руки и нес в дом Крошки Вилл – Хозяйки мийрских слонов. Доставив сестру домой, он отправлялся в «Бивень» – местную таверну. Там этот юноша по имени Джонджей развлекал приятелей и тех, кому случалось заглянуть туда, громкими пьяными россказнями о каких-то телепатических яйцах, серых гигантах и призраке по имени Здоровяк Вилли.
Стоило его как следует попросить или напоить, как юноша был готов продемонстрировать свои удивительные способности в картах и игре в кости. А еще он постоянно сетовал, что люди отказываются с ним играть, потому что он якобы унаследовал от родителей телепатические способности. Карта посреди стола переворачивалась сама собой. С виноватым видом юноша пытался прикрыть ее рукой. А потом разражался пьяным хохотом.
– Ох, моя голова! Совсем раскалывается! – Мортифай покачнулся, посмотрел на закрытые двери таверны, затем на своего приятеля, сидящего в пыли городской площади, и рухнул рядом с ним, глядя куда-то на звезды.
– Ну когда же нас вызволят из этой дыры? – Мортифай расхохотался. – Ты посмотри на них, посмотри на звезды-то! Моя матушка Повариха Джо говорит, что когда-то они жили где-то там, далеко, среди них. Ты можешь себе это представить?
Джонджей тоже перевел взгляд на небо – в голове у него был туман. Парень хихикнул:
– Почему-то сегодня этих звезд больше обычного! Мортифай только махнул рукой:
– Просто сегодня у тебя в глазах двоится! Джонджей поднял из пыли полосатую тунику, рыгнул и повернулся к приятелю.
– Как по-твоему, Капе правильно поступил, когда вышвырнул нас из заведения?
– Ну ты загнул! – Мортифай поскреб голову и указал на двери таверны. – Кто из нас двоих изучает медицину у старого Мейнджа? Он? Я, конечно! И кому, как не мне, знать, какое зелье идет нам на пользу.
– Особенно чтобы согреться прохладным вечером.
– Или вывести пятна от сока тунговых ягод! Джонджей рассмеялся:
– Или избавиться от бородавок!
– Ш-ш-ш! – Мортифай обернулся по сторонам. – У жрецов повсюду уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Нет!
Вако встал и посмотрел на холмик:
– Что вы хотите сказать этим «нет»?
– Неужели не ясно?
– Вы не позволите мне пойти вместе с ней?
– Ни ты, ни она не уйдете отсюда. Хана родит ребенка здесь.Вако обернулся на стоявшую в отдалении хижину:
– Ну это же глупо! А вдруг ребенок не выживет?
– Тогда вы с Ханой произведете на свет еще одного. Мы не можем рисковать и не отпустим вас отсюда.Вако вновь посмотрел на холмик:
– А если они оба умрут? Такое часто случается при человеческих родах, если рядом нет никого, кто мог бы оказать помощь.
Какое-то время яйца молчали.
– Вако, но если они оба умрут, ты всегда сможешь найти себе другую женщину. И тогда вы с ней произведете на свет другого ребенка.
– А где я найду ее, эту другую женщину?
– С Ханой все будет в порядке, Вако. И вы оба останетесь с нами.
Казалось, яйца заспорили о чем-то между собой, а затем вновь обратились к Вако:
– Пора рассказать тебе все, как есть.
– Что рассказать?
– Ты никогда не уйдешь отсюда. И Хана никогда не уйдет. Мы не отпустим от себя ни твоего ребенка, ни детей твоегоребенка, ни их детей – пока не освободимся от скорлупы. И не пытайся бороться с этим, Вако. У нас хватит сил помешать тебе, и ты никогда не причинишь нам вреда, даже если захочешь. И помни, мы всегда можем убить Хану.
Вако зашагал вниз по склону к хижине. На полпути между холмиком и своим жилищем он обернулся:
– Мы столько лет денно и нощно заботились о вас. Так почему же вы нам не доверяете?
– Но мы же еще дети, Вако, –со всех сторон до него донесся телепатический смех ссендиссиан. – Чего еще от нас ожидать"?
И снова злорадное шипение. Руки Вако непроизвольно сжались в кулаки, и он бегом бросился к холмику.
– На этот раз я вас проучу!
Но чья-то невидимая рука швырнула его на землю. Вако поднялся, потрогал рот – к его удивлению, на руке осталась кровь.
– Черт бы вас побрал! – Он посмотрел на холмик. – Только посмейте еще раз, и я лишу вас любви. Неужели вам это не понятно?
– А нам и не нужна твоя любовь, Вако. Нам нужен тот, кто позаботится о нас. Ты сам нам это говорил.
И вновь чья-то мощная ручища заехала Вако по физиономии. А затем еще, и еще, пока он не рухнул на землю, потеряв сознание.
Тогда яйца принялись звать Комету:
– Хана! Хана! Иди забери своего самца!
Измученная и опустошенная, из хижины показалась Хана. Шатаясь, она побрела в направлении холмика, пока не наткнулась на истекающего кровью Вако. Хана склонилась над ним и произнесла, улыбаясь сквозь слезы:
– Я же говорила тебе!
И тогда к ней обратились яйца:
– Хана, своего ребенка ты родишь здесь.
– Я знаю.
Хана присела на корточки и принялась очищать грязь и траву с ран на теле мужа.
– Я знаю.
– Это будет девочка. Мы назвали ее Ссура.
– Как-как?
– Ссура. Это имя означает «хранительница». И она наша. Мы уже завладели ее сознанием.
Хана положила руки на живот, печально склонила голову и с горькой усмешкой подумала, что лучшее, что она могла бы сделать для младенца, это убить его.
– Не забывай, Хана. Мы завладели и твоим сознанием тоже.Хана вздохнула и снова взялась обрабатывать раны мужа.
– Я знаю. Как такое можно забыть.
На одиннадцатые Гастроли Крошка Вилл взяла Джонджея и Мэй с собой в Тарзак. В параде участвовали одиннадцать слоних. В пятнадцатых Гастролях приняли участие восемь. Во время двадцать пятых их было всего две. Во время двадцать восьмых в Тарзак пришла лишь одна-единственная слониха. Это была Рег.
Крошка Вилл шла рядом с ней, а позади – колонной, Джонджей с Мэй на руках и другие дрессировщики Мийры.
Во время двадцать девятых Гастролей на параде отсутствовали и слоны, и дрессировщики.
Глава 20
К тридцать первому Гастрольному Сезону на Момусе осталось лишь шесть одряхлевших слонов, доживавших свои дни в краале Мийры. Мало кто из города ездил в Тарзак на праздники. Гораздо больше народу приезжали в Мийру подивиться на шестерых слоних, все еще живых. Для большинства жителей Момуса эти путешествия были полны всяческих неудобств. Дети и молодежь то и дело жаловались. Но представители старшего поколения – те, кто когда-то пережил крушение «Барабу» – не принимали никаких жалоб. Люди приезжали в Мийру увидеть слонов и вспомнить то время, когда многие, память о ком жила в их сердцах, еще были рядом. Молодежь ни разу не видела настоящего представления. Бесконечное веселье, шатер шапито – все это было им чуждо и непонятно. Слоны? Забавные существа – уродливые гиганты из фольклора сказителей.
Приезжающие, как правило, заставали в краале девушку; она сидела и рисовала, а красивый юноша либо восседал на слоне, либо позировал, стоя с ним рядом. Когда девушке надоедало это занятие, юноша поднимал ее на руки и нес в дом Крошки Вилл – Хозяйки мийрских слонов. Доставив сестру домой, он отправлялся в «Бивень» – местную таверну. Там этот юноша по имени Джонджей развлекал приятелей и тех, кому случалось заглянуть туда, громкими пьяными россказнями о каких-то телепатических яйцах, серых гигантах и призраке по имени Здоровяк Вилли.
Стоило его как следует попросить или напоить, как юноша был готов продемонстрировать свои удивительные способности в картах и игре в кости. А еще он постоянно сетовал, что люди отказываются с ним играть, потому что он якобы унаследовал от родителей телепатические способности. Карта посреди стола переворачивалась сама собой. С виноватым видом юноша пытался прикрыть ее рукой. А потом разражался пьяным хохотом.
– Ох, моя голова! Совсем раскалывается! – Мортифай покачнулся, посмотрел на закрытые двери таверны, затем на своего приятеля, сидящего в пыли городской площади, и рухнул рядом с ним, глядя куда-то на звезды.
– Ну когда же нас вызволят из этой дыры? – Мортифай расхохотался. – Ты посмотри на них, посмотри на звезды-то! Моя матушка Повариха Джо говорит, что когда-то они жили где-то там, далеко, среди них. Ты можешь себе это представить?
Джонджей тоже перевел взгляд на небо – в голове у него был туман. Парень хихикнул:
– Почему-то сегодня этих звезд больше обычного! Мортифай только махнул рукой:
– Просто сегодня у тебя в глазах двоится! Джонджей поднял из пыли полосатую тунику, рыгнул и повернулся к приятелю.
– Как по-твоему, Капе правильно поступил, когда вышвырнул нас из заведения?
– Ну ты загнул! – Мортифай поскреб голову и указал на двери таверны. – Кто из нас двоих изучает медицину у старого Мейнджа? Он? Я, конечно! И кому, как не мне, знать, какое зелье идет нам на пользу.
– Особенно чтобы согреться прохладным вечером.
– Или вывести пятна от сока тунговых ягод! Джонджей рассмеялся:
– Или избавиться от бородавок!
– Ш-ш-ш! – Мортифай обернулся по сторонам. – У жрецов повсюду уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65