– Мэй! – Но не успел он произнести имя, как трое перепуганных слонов бросились на нее в слепой ярости. – Мэй! Мэй!
Когда он подбежал, Мэй была без сознания. Джонджей перевел взгляд на беснующихся слонов у края пропасти – мысленному взору юноши предстала кровавая картина. Сердце его пылало мщением.
В тот вечер Джонджей стоял посреди городской арены. Жители Мийры занимали свои места на трибунах, но Джонджей словно не видел их. Он видел только свою мать, Крошку Вилл. Она стояла в нескольких шагах, повернувшись к нему левым боком – сложив руки на груди и склонив голову. Под левым локтем зажат стек красного дерева с золотым наконечником. Шайнер Пит медленно вышел на арену и занял место между женой и сыном. Он оглядел Джонджея пристальным взглядом. Не в силах выдержать этот взгляд, он отвернулся к трибунам. Там собрались представители всех сословий – дрессировщики, кассиры, глашатаи, наездники, торговцы. Свои места на трибуне заняли Черепашка Агдок и трое его учеников-жрецов. Великий Вощеный отказался занять свое место рядом с ними, поскольку должен был говорить с арены.
Джонджей закрыл глаза:
– Мама, я знаю, что поступил правильно!
Он отправил ей свою мысль, но та вернулась к нему непрочитанной. Джонджей с силой прикусил губу, пока не ощутил привкус крови.
Движение людей на трибунах прекратилось, и Джонджей открыл глаза. Какое-то время он моргал, пытаясь смахнуть с ресниц застилавшие зрение слезы. Обернувшись, он увидел, что жрец Вощеный держит свою книгу. Обычно веселое лицо Великого Вощеного скрывал надвинутый низко на лоб капюшон. В какой-то момент тень, отбрасываемая капюшоном, создала иллюзию, будто у Вощеного вообще нет головы – эдакий безликий и бесстрастный призрак, готовый внести в анналы любое принятое горожанами решение.
– Кто первый? – Низкий голос Вощеного нарушил тишину арены.
– Я, – донесся голос Крошки Вилл. С трибуны встал человек в полосатой тунике дрессировщика:
– Ты его мать.
Крошка Вилл отняла от груди скрещенные руки и стеком указала в сторону говорившего:
– Ящерица Бейт, я также Хозяйка слонов. И от имени дрессировщиков говорить буду я.
Ящерица Бейт обвел взглядом трибуны, ища поддержки, но народ ответил молчанием, и он сел.
Вощеный кивнул в сторону Крошки Вилл:
– Говори. Тебе слово.
Крошка Вилл опустила руку с зажатым в ней стеком. Затем она обернулась, обводя взглядом трибуны, пока наконец не встретилась взглядом с Джонджеем. Стеком она указала в сторону сына:
– Джонджей погубил пятерых слонов – Гонзо, Твинки, Пег, Молли и Леди. Если бы я не вмешалась и не утихомирила Рег, он погубил бы и ее. Он отогнал их к краю пропасти и заставил броситься вниз. – Вилл перевела взгляд с сына на трибуны. – Это произошло на моих глазах.
Шайнер Пит подошел к жене и взял ее за руку. Но Вилл отстранилась от мужа и повернулась к нему спиной. Пит посмотрел на трибуны.
– Вы все знаете, что слоны убили мою дочь, Мэй, сестру Джонджея. Вы также знаете, что Мэй была калекой и не могла спастись бегством. Но вы не знаете одного – что значила для Джонджея Мэй.
– Чушь! – С трибуны поднялась женщина в полосатой тунике. – Это слоны убивают дрессировщиков. Дрессировщики не убивают слонов. А ты, Шайнер, лучше чисти-ка свою упряжь. Вон с арены!
– Я имею право… Он мой сын. – Шайнер Пит смерил женщину гневным взглядом. – Эти слоны были все как один дряхлые, и вы это прекрасно знаете. Дряхлые и злобные. – Пит обвел взглядом жителей Мийры. – Да будь я там в тот момент, я бы сам прикончил их.
Услышав такую дерзость, люди с возмущенными криками повскакали с трибун. Пит попросил их успокоиться, но ропот недовольства не утихал, и Питу ничего не оставалось, как опустить руки и молча стоять на месте.
Вощеный посмотрел на Джонджея:
– Скажи хоть что-нибудь.
Джонджей посмотрел на Вощеного: лицо жреца было изрезано старческими морщинами. Джонджей опустил глаза вниз, на опилки арены, затем взглянул на мать. Она стояла к нему спиной. Мысленно он обратился к ней.
– Мама, но ведь я твой сын.Она ответила не сразу:
– Мой сын не мог убить слонов.
Джонджей посмотрел на дрессировщиков на трибунах.
– Посмотрите на себя. Вы зовете себя дрессировщиками, но скажите, кто из вас и когда в последний раз работал со слоном? – Джонджей указал на собственную серо-малиновую тунику. – Если верить этим тряпкам, я тоже дрессировщик. Но я чиню упряжь вместе с отцом. Моя сестра… Она тоже носила похожую тунику, но она рисовала. Именно этим она занималась в краале. Она рисовала картины с этими вашими чертовыми слонами, чтобы вы и ваши дети не забывали, что такое слон. Именно этим она занималась, когда ваши слоны растоптали ее. – Джонджей сплюнул на опилки арены. – И тогда я убил их. Будь у меня еще раз такая возможность, я бы убил их опять. – И Джонджей сложил на груди руки.
Вощеный вздохнул, на мгновение склонил голову, а затем гаркнул в сторону трибун:
– Живо поднять голос! Что говорит город Мийра по этому поводу!
– Выставить его! Пусть себе убирается, – раздался первый крик; за ним последовал целый хор гневных голосов.
– Изгнать! Изгнать! – скандировали трибуны. Вощеный посмотрел на Крошку Вилл:
– Ты обратилась за возмездием. Ты Хозяйка слонов. Может Джонджей откупиться от дрессировщиков? Вилл покачала головой:
– Никакие деньги не искупят его вины. – Она все еще стояла к нему спиной. – Пусть уходит.
– И надолго? – Было слышно, как дрогнул голос Вощеного. Крошка Вилл повернулась и стеком указала на сына:
– Пусть Джонджей не показывается на глаза жителям Мийры до тех пор, пока… пока не издохнет последний слон. – Она снова посмотрела на сына. – Как только не станет Рег, он может вернуться.
– Что вы на это скажете? – обратился к трибунам Вощеный.
Оттуда послышался одобрительный рев. Вощеный сделал в книге соответствующую запись, а Джонджей повернулся и зашагал прочь с арены.
Придя домой, он собрал вещи, а затем направился на север, в сторону Изумрудной долины. Дойдя до того места, где дорога круто брала вверх, к ущелью Змеиной Горы, он услышал, как жители Мийры распевают свой гимн – «Черный Алмаз».
– Прощай, отец, –мысленно обратился он к отцу.
– Прощай, Джонджей, но не навсегда, мы еще увидимся. –Вместе с ответом на глаза навернулись слезы.
– До встречи, отец!
– До встречи, сын!
Джонджей обернулся на дома Мийры.
– Мама –позвал он. Ответа не последовало.
– Прощай, мама!
И он зашагал вверх по крутой дороге.
Глава 22
Это случилось ночью, в ущелье Змеиной горы. Гадалка Тарзака развела костер, чтобы испечь на огне пресные лепешки. Она сидела, глядя на танцующие языки пламени, когда неожиданно рядом с костром из кромешной тьмы возникла фигура человека. Облаченный в традиционный наряд дрессировщика слонов, незнакомец был строен и темноволос, но во взгляде его Тарзаке почудилось нечто зловещее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65