– Ты все-таки никуда не ушла от меня. – Он снова пристально посмотрел на гадалку, заметив, что ее по-прежнему мучает боль. – Что с тобой?
Гадалка покачала головой, рассмеялась, но затем неожиданно сморщилась от боли.
– Ты сам страдаешь от своего одиночества. – Снова рассмеялась она. – Я вот уже несколько дней не перестаю стонать от боли у тебя за спиной, а ты только сейчас обратил на это внимание.
– Я не заставлял тебя идти вместе со мной. Тарзака еще сильнее прижала колени к животу:
– Это часть моей платы. А ты должен выполнить свое условие нашего уговора.
– Я уже сказал тебе, что не умею предсказывать будущее. Я только могу увидеть то, чему суждено произойти. – Он вытянул вперед руки. – Но даже в этом существуют определенные условия.
– Послушай, Чужак, ты ведь, кроме того, умеешь читать чужие мысли. А еще умеешь передвигать предметы. Мне бы хотелось знать, как ты это делаешь.
Чужак рывком поднялся на ноги:
– Я никого не смогу научить этому. Да и зачем гадалке умение мысленно передвигать предметы?
– Тебе очень скоро понадобится это умение. – Тарзака закрыла глаза.
Чужак повернулся к гадалке спиной и стал рассматривать далекие горные вершины.
– Не говори чушь. Ты немного отдохнешь, и мы пойдем дальше. Если мы отправимся в путь сейчас, то дойдем до болот через два дня.
– У меня нет сил двигаться. Я не смогу даже шаг сделать, Чужак.
– Тогда я оставлю тебя здесь. – Он оглянулся на нее. – Так ты идешь?
– Ты ведь не бросишь меня, Чужак? Ты не можешь меня бросить. Ведь я единственный твой зритель. Лицо Чужака исказилось от гнева.
– Что ты хочешь этим сказать? – Он быстро шагнул к гадалке и снова крикнул: – Что ты хочешь этим сказать?
Какое-то мгновение он смотрел на нее, затем, пошатнувшись, отошел на прежнее место, чувствуя, как его мозга коснулась волна чужой боли.
Присев возле Тарзаки, он спросил:
– Чем я могу помочь тебе?
Гадалка отрицательно покачала головой:
– В данный момент ничем. Мне нужно отдохнуть. – Ее глаза широко раскрылись, зрачки сузились от боли. – Но следует подумать о том, что предстоит сделать тебе. Если ты умеешь сжимать кровеносные сосуды, то тебе, наверное, вполне под силу передвигать небольшие предметы. Я отдохну, а потом попрошу тебя мысленно заглянуть в мое тело и найти источник моей болезни.
– Тарзака, а что будет, если я не смогу помочь тебе?
– Значит, тебе это просто не под силу. Но не забывай, у нас с тобой уговор. Ты должен хотя бы попытаться. Так что помоги мне. А сейчас мне надо немного поспать.
Чужак помог ей улечься и подложил под голову мешок с вещами. Тарзака легла на бок, сжавшись в комочек. Чужак прикоснулся к ее щеке и почувствовал, как горяча и суха кожа. Потрогав собственное лицо, он ощутил, что кожа у него горячая, но влажная. Вытерев руки об одежду, Чужак встал и принялся готовиться к ночлегу.
Когда на горные вершины опустились сумерки, Чужак отошел от костра и накрыл спящую Тарзаку своим полосатым одеянием. Затем он сел рядом с ней и посмотрел на закупоренный кувшин с вином. Покачав головой, Чужак взглянул на лицо гадалки.
– Чего ты ожидаешь от меня, Тарзака? – прошептал он.
– Чтобы ты попытался, – шевельнула губами Тарзака. У него перехватило дыхание.
– Я не хотел беспокоить тебя.
– Ты и не побеспокоил. Пора начинать.
Чужак нервно облизнул губы и взмахнул правой рукой:
– Я до сих пор не знаю, что мне делать, с чего начинать.
– Чужак, ты можешь видеть то, чему суждено произойти в будущем. Образ будущего зависит от того, что тебе о нем известно.
Чужак закрыл глаза и кивнул:
– Да, верно. Но об этом я знаю слишком мало.
– Так узнай больше. – Тарзака приподнялась, опираясь на локоть. – Помоги мне лечь на спину, и давай начнем.
– Начнем? Что начнем?
– Начнем узнавать то, что тебе нужно знать. Мысленно проникни в меня и узнай это.
Чужак опустился на колени и помог гадалке перевернуться на спину. Тарзака сначала вытянула ноги, затем быстро подтянула колени к животу и коротко вскрикнула:
– Больно… – Затем кивнула: – Начинай.
Чужак провел ладонью по лицу. Вытирая руку о край одежды, он сосредоточил свои мысли на животе гадалки. Его тут же захлестнула волна боли, и он усилием воли выдавил ее из своего сознания. Одно ощущение за другим, шум ветра, потрескивание костра, дыхание гадалки, стук собственного сердца – все это Чужак вывел за пределы своего сознания.
Ощущение грубой поверхности земли под ногами, пот, струящийся по спине, холод наступающей ночи – эти ощущения также покинули его голову. Так же он поступил и с привкусом слюны во рту, запахом горящих в костре дров, а также с мыслями о жизни, позоре изгнания и мщении. Единственное, что он оставил, были пальцы его мысли.
Он вытягивал эти пальцы вперед до тех пор, пока они не коснулись горячей сухой кожи Тарзаки.
– Глубже, – прошептала гадалка, – глубже. Тепло. Влажное тепло. Влажное скользкое тепло. Тарзака застонала, и он тут же отдернул пальцы.
– Прости меня. Извини. – Чужак снова провел ладонью по лицу. – Не получается у меня.
Тарзака сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, после чего произнесла:
– Ты должен. Продолжай. Пусть мои стоны подскажут тебе, где творится боль. Ты должен научиться этому. Тогда ты поймешь, как следует меня лечить. Продолжай.
Чужак вытер ладони об одежду, затем в очередной раз закрыл свой разум, сделав исключение лишь для пальцев, которые через мгновение снова проникли в тело гадалки. Тарзака застонала. Чужак осторожно сместил пальцы влево, затем легонько вверх и столь же осторожно вниз. Тяжело дыша, он погрузил их еще глубже. Последовал новый стон.
– Ты их чувствуешь?
– Да. Это какое-то странное ощущение.
– Я уже близок к твоей боли?
– Не могу сказать тебе, Чужак. Боль повсюду одинаковая.
Чужак облизнул губы, затем потянул руку немного назад, ощущая липкую влажность. После этого сдвинул пальцы немного вправо, и Тарзака опять вскрикнула. Он собрался было вытащить руку, но усилием воли заставил пальцы остаться на прежнем месте.
– Тарзака, я чувствую, что сейчас тебе будет очень больно.
– Вот видишь, а говорил, что не умеешь предвидеть будущее.
– Успокойся.
Чужак двинул пальцы сначала в одном направлении, затем в другом, пытаясь ощутить под своим прикосновением очертания уплотнения. Тарзака несколько раз громко вскрикнула. Юноша мысленно стряхнул эти крики и направил пальцы в обход. На своем пути они встретили сопротивление. Чужак продолжал поиски, чувствуя, что вот-вот обнаружит искомое.
Мейндж, Пальчики и их ученики в конюшне Кэндиджейн. На полу на спине, задрав вверх ноги, лежит мертвая лошадь. Молодые люди смеются над своим товарищем, который от увиденного выскочил наружу, стараясь из последних сил сдержать позыв к рвоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65