Налей по глоточку.
Но в глазах опять лед: заново меня изучала. Зачем, интересно знать? Выпили вина, закурили. Скоро - сон, потом аэропорт и Москва.
- Слушаю тебя, грубиянка.
Я рассказала все - фирма "Купидон", бизнес - и показала небесно-голубую пластиковую карточку. Ее еще раз вместе с золотыми часиками Дилавер вручил мне, когда я уже сидела в машине. Подарки влюбленного турка.
- Бред какой-то, - сказала я. - Ты сама что-нибудь понимаешь?
- Чего тут понимать? Прекрасные перспективы. Черное золото. Что тебя смущает?
- Наверное, я произвожу впечатление идиотки, но не до такой же степени? Такие фирмы, возможно, всегда возникают из воздуха, но туда не берут директорами девочек с улицы...
- Не совсем с улицы. - Ляка еще отпила вина, смочила луженую глотку. - У тебя хорошие рекомендации. - Засмеялась, но была в напряжении, как охотник в кустах.
Я это чувствовала спинным мозгом и взвешивала каждое словечко:
- Боюсь вас подвести. Я ведь больше по мужикам специалист. Да и то, как выяснилось, не первой категории.
- Откуда знаешь? - заинтересовалась Ляка. - Дилавер сказал?
- Нет, Дилавер доволен... Сама чувствую, сильно сдала после Эмиратов. Лякочка, не заводились бы вы со мной. Честное слово, не гожусь. И Иванцова мне никакая не подруга, да и Громякина я вообще ни разу не видела. Только по телевизору. Пустышку тянете. Объясни им, Ляка. Не бери грех на душу.
Синие заплывшие глазки изучали меня, как два микроскопа.
- Чего-то химичишь, Надин. Может, перекупалась на солнышке перегрелась?
- Да я четверо суток из постели не вылезала, - сообщила я с гордостью.
- Тогда, может, тебе деньги не нужны? Большие деньги?
- Нужны. Но не такой ценой. Вагиночка, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Это же наша общая девичья заповедь.
- Не называй меня Вагиной. Какая я тебе Вагина?
- Извини, сорвалось...
- Денежки, конечно, не бесплатные. Отработаешь. Поумней нас люди подскажут как.
- Не хочу, Вагиночка. Помилуй ради Христа! Мольба возымела такое же действие, как если бы я обратилась к кирпичной стене. Ляка повертела в пальцах эолoтые часики, сверкнувшие хитрым желтым глазом.
- Аванс взяла?
- Насильно дал. И потом, это за другое.
- Какая разница? - важно изрекла она, - Хватит дурачиться, малышка. Поезд уже ушел, нам с тобой его не догнать.
Вязкий, бессмысленный пошел разговор... Вставать, предстояло до света, и через час мы улеглись. Я уснула в печали. В голове вертелось одно и то же: кого-ток увяз - всей птичке пропасть... Прощай, прекрасная Анталия.
4. ФИРМА "КУПИДОН"
Действительность оказалась проще, чем грезы турка. Офис - одно название что "Купидон". На самом деле - трехкомнатная квартира на Пятницкой, в жилом доме, снятая в аренду. Провели ремонт, развалили пару стен, натащили финской мебели и компьютеров - вот тебе новая фирма зарегистрированная, с лицензией, со штатным расписанием и уставным капиталом в тысячу баксов.
Сотрудников четверо, включая меня, генерального, то бить директора. Но все тоже не совсем всамделишные, а якобы сотрудники. Натуральнее всех выглядит бухгалтер - Зинаида Андреевна Шмелева, крашеная блондинка лет пятидесяти. капризная, властная - и голос зычный, с истерическими нотками. В первый же день завалила стол ведомостями и циркулярами и предупредила, что если кто-то без разрешения сунет туда нос, она его прищемит. В разговорах со мной, вроде бы своим начальником, она пучила глаза и выдерживала исключительно обвинительный тон. В своей жизни я мало видела бухгалтеров, но, по-моему, они такие и должны быть.
Моя личная секретарша - толстозадый юноша Вадик Апресян, стопроцентный гей с наивными, птичьими глазками и нежными щечками, которых, кажется, еще не касалась бритва. Думаю, его взяли в секретарши, учитывая предполагаемую ориентацию "Купидона". Впрочем, не знаю. Ко мне он обращался почтительно и по имени-отчеству, но это было даже не смешно. Во всем его незрелом облике явственно проступала заведомая обреченность. Видно было, что не жилец. Я испытывала к нему материнские чувства. Он был безвредный. Таких по нынешним временам стирают с карты жизни обыкновенной резинкой - не остается никаких следов. Вдобавок по мути в глазах легко определялось, что Вадик уже крепко торчал. Редкие посетители называли его ласково Таней, и он охотно отзывался на это имя. Зинаида Андреевна с самого начала возненавидела его люто, даже больше, чем меня, и потребовала огородить ее стол ширмой, чтобы не видеть, как Вадик шастает в туалет. Я попробовала заступиться, но нарвалась на строгую отповедь.
- А вы знаете, милочка, что он делает в туалете, педик проклятый?
- Ну, полагаю, то же, что и все.
- Ах вы полагаете?! - Сарказм сокрушительный. - Тогда со своей стороны полагаю, нам не о чем разговаривать!
Особый сказ - Геннадий Миронович Шатунов, который по штату числился как бы моим коммерческим заместителем. В действительности, конечно, он был в мыльном пузыре "Купидона" главным персонажем. И именно через несколько дней после моего возвращения из Анталии заехал за мной на Зацепу, где я жила с мамочкой, и отвез на Пятницкую "принимать дела". Приехал на серебристом "Ситроене" и выглядел респектабельным, ухоженным бизнесменом лет за сорок. В добротном костюмчике аглицкого пошива, с модной прической, с прекрасными фарфоровыми челюстями и располагающей улыбкой, смягченной круглыми очочками с золотыми дужками. Когда подсаживал в тачку, не преминул ловко ухватить за попку. Я резко огрызнулась, и Геннадий Миронович добродушно хохотнул:
- Как скажешь, командир. Твое слово - закон. Разумеется, он и был бизнесменом, но это не вся правда о нем. Как многие нынешние воротилы, он был человеком с двойным дном, или, проще говоря, двуликим Янусом. Мы с ним трудно сходились, а когда наконец сошлись, он сам об этом рассказал, нарушив одно из строжайших коммерческих табу. Короче, кроме того что он занимался легальным бизнесом, он был еще вором в законе по кличке Яша Мосол, причем вором старой, нэпмановской закваски. В "Купидон" его откомандировал сходняк для выполнения какой-то чрезвычайно важной для всего воровского дела миссии. Вскоре я убедилась, что связи у него немалые. В его гроссбухе имелись номера телефонов видных шишек из разных министерств и ведомств, а также он хорошо знал турка Дилавера, который меня завербовал. Уже на второй-третий день я прекрасно понимала, что если кто-то поможет мне выбраться из "Купидона" живой, так это Геннадий Миронович. Какой вывод из этого могла сделать такая девочка, как я, ежу понятно. Мы оба глазом не успели моргнуть, как оказались в одной постели, и я сделала все возможное, чтобы он остался доволен. Довольной, как ни странно, осталась только одна его половина - та, которая была Яшей Мослом.
Вторая половина, которая была коммерческим директором "Купидона", не верила ни в какие любовные сказки и вообще была равнодушна ко всему, кроме звона монет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Но в глазах опять лед: заново меня изучала. Зачем, интересно знать? Выпили вина, закурили. Скоро - сон, потом аэропорт и Москва.
- Слушаю тебя, грубиянка.
Я рассказала все - фирма "Купидон", бизнес - и показала небесно-голубую пластиковую карточку. Ее еще раз вместе с золотыми часиками Дилавер вручил мне, когда я уже сидела в машине. Подарки влюбленного турка.
- Бред какой-то, - сказала я. - Ты сама что-нибудь понимаешь?
- Чего тут понимать? Прекрасные перспективы. Черное золото. Что тебя смущает?
- Наверное, я произвожу впечатление идиотки, но не до такой же степени? Такие фирмы, возможно, всегда возникают из воздуха, но туда не берут директорами девочек с улицы...
- Не совсем с улицы. - Ляка еще отпила вина, смочила луженую глотку. - У тебя хорошие рекомендации. - Засмеялась, но была в напряжении, как охотник в кустах.
Я это чувствовала спинным мозгом и взвешивала каждое словечко:
- Боюсь вас подвести. Я ведь больше по мужикам специалист. Да и то, как выяснилось, не первой категории.
- Откуда знаешь? - заинтересовалась Ляка. - Дилавер сказал?
- Нет, Дилавер доволен... Сама чувствую, сильно сдала после Эмиратов. Лякочка, не заводились бы вы со мной. Честное слово, не гожусь. И Иванцова мне никакая не подруга, да и Громякина я вообще ни разу не видела. Только по телевизору. Пустышку тянете. Объясни им, Ляка. Не бери грех на душу.
Синие заплывшие глазки изучали меня, как два микроскопа.
- Чего-то химичишь, Надин. Может, перекупалась на солнышке перегрелась?
- Да я четверо суток из постели не вылезала, - сообщила я с гордостью.
- Тогда, может, тебе деньги не нужны? Большие деньги?
- Нужны. Но не такой ценой. Вагиночка, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Это же наша общая девичья заповедь.
- Не называй меня Вагиной. Какая я тебе Вагина?
- Извини, сорвалось...
- Денежки, конечно, не бесплатные. Отработаешь. Поумней нас люди подскажут как.
- Не хочу, Вагиночка. Помилуй ради Христа! Мольба возымела такое же действие, как если бы я обратилась к кирпичной стене. Ляка повертела в пальцах эолoтые часики, сверкнувшие хитрым желтым глазом.
- Аванс взяла?
- Насильно дал. И потом, это за другое.
- Какая разница? - важно изрекла она, - Хватит дурачиться, малышка. Поезд уже ушел, нам с тобой его не догнать.
Вязкий, бессмысленный пошел разговор... Вставать, предстояло до света, и через час мы улеглись. Я уснула в печали. В голове вертелось одно и то же: кого-ток увяз - всей птичке пропасть... Прощай, прекрасная Анталия.
4. ФИРМА "КУПИДОН"
Действительность оказалась проще, чем грезы турка. Офис - одно название что "Купидон". На самом деле - трехкомнатная квартира на Пятницкой, в жилом доме, снятая в аренду. Провели ремонт, развалили пару стен, натащили финской мебели и компьютеров - вот тебе новая фирма зарегистрированная, с лицензией, со штатным расписанием и уставным капиталом в тысячу баксов.
Сотрудников четверо, включая меня, генерального, то бить директора. Но все тоже не совсем всамделишные, а якобы сотрудники. Натуральнее всех выглядит бухгалтер - Зинаида Андреевна Шмелева, крашеная блондинка лет пятидесяти. капризная, властная - и голос зычный, с истерическими нотками. В первый же день завалила стол ведомостями и циркулярами и предупредила, что если кто-то без разрешения сунет туда нос, она его прищемит. В разговорах со мной, вроде бы своим начальником, она пучила глаза и выдерживала исключительно обвинительный тон. В своей жизни я мало видела бухгалтеров, но, по-моему, они такие и должны быть.
Моя личная секретарша - толстозадый юноша Вадик Апресян, стопроцентный гей с наивными, птичьими глазками и нежными щечками, которых, кажется, еще не касалась бритва. Думаю, его взяли в секретарши, учитывая предполагаемую ориентацию "Купидона". Впрочем, не знаю. Ко мне он обращался почтительно и по имени-отчеству, но это было даже не смешно. Во всем его незрелом облике явственно проступала заведомая обреченность. Видно было, что не жилец. Я испытывала к нему материнские чувства. Он был безвредный. Таких по нынешним временам стирают с карты жизни обыкновенной резинкой - не остается никаких следов. Вдобавок по мути в глазах легко определялось, что Вадик уже крепко торчал. Редкие посетители называли его ласково Таней, и он охотно отзывался на это имя. Зинаида Андреевна с самого начала возненавидела его люто, даже больше, чем меня, и потребовала огородить ее стол ширмой, чтобы не видеть, как Вадик шастает в туалет. Я попробовала заступиться, но нарвалась на строгую отповедь.
- А вы знаете, милочка, что он делает в туалете, педик проклятый?
- Ну, полагаю, то же, что и все.
- Ах вы полагаете?! - Сарказм сокрушительный. - Тогда со своей стороны полагаю, нам не о чем разговаривать!
Особый сказ - Геннадий Миронович Шатунов, который по штату числился как бы моим коммерческим заместителем. В действительности, конечно, он был в мыльном пузыре "Купидона" главным персонажем. И именно через несколько дней после моего возвращения из Анталии заехал за мной на Зацепу, где я жила с мамочкой, и отвез на Пятницкую "принимать дела". Приехал на серебристом "Ситроене" и выглядел респектабельным, ухоженным бизнесменом лет за сорок. В добротном костюмчике аглицкого пошива, с модной прической, с прекрасными фарфоровыми челюстями и располагающей улыбкой, смягченной круглыми очочками с золотыми дужками. Когда подсаживал в тачку, не преминул ловко ухватить за попку. Я резко огрызнулась, и Геннадий Миронович добродушно хохотнул:
- Как скажешь, командир. Твое слово - закон. Разумеется, он и был бизнесменом, но это не вся правда о нем. Как многие нынешние воротилы, он был человеком с двойным дном, или, проще говоря, двуликим Янусом. Мы с ним трудно сходились, а когда наконец сошлись, он сам об этом рассказал, нарушив одно из строжайших коммерческих табу. Короче, кроме того что он занимался легальным бизнесом, он был еще вором в законе по кличке Яша Мосол, причем вором старой, нэпмановской закваски. В "Купидон" его откомандировал сходняк для выполнения какой-то чрезвычайно важной для всего воровского дела миссии. Вскоре я убедилась, что связи у него немалые. В его гроссбухе имелись номера телефонов видных шишек из разных министерств и ведомств, а также он хорошо знал турка Дилавера, который меня завербовал. Уже на второй-третий день я прекрасно понимала, что если кто-то поможет мне выбраться из "Купидона" живой, так это Геннадий Миронович. Какой вывод из этого могла сделать такая девочка, как я, ежу понятно. Мы оба глазом не успели моргнуть, как оказались в одной постели, и я сделала все возможное, чтобы он остался доволен. Довольной, как ни странно, осталась только одна его половина - та, которая была Яшей Мослом.
Вторая половина, которая была коммерческим директором "Купидона", не верила ни в какие любовные сказки и вообще была равнодушна ко всему, кроме звона монет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102