Аленкин крючок застрял в нижней губе.
— Все ясно, — сказал я.
— Хороший лещ, — сказал Гарик.
Аленка посмотрела на нас и спросила:
— Завидно?
— Такие лещи не каждый день попадаются, — ответил Гарик.
— Почему-то только тебе, — сказал я.
— Вы тоже становитесь на это место.
— У нас не клюнет… — сказал я.
— А ну вас, — сказала Аленка и, забрав леща, пошла его чистить.
— Опять Сорока, — сказал я.
— Президент на этот раз ни при чем, — ответил Гарик.
— Сам клюнул?
— Я немного помог ему, — сказал Гарик.
Он показал мне садок, спрятанный в осоке. Там плавали еще пять таких же крупных лещей.
— Утром взял шесть штук, — сказал Гарик. — На косе.
И почему я не отправился сегодня с ним на рыбалку? Ведь он разбудил меня, звал… А я, идиот, отказался. Зато теперь всю ночь спать не буду…
— Хорошо выспался, — утешил Гарик. — Выглядишь как огурчик.
— По-моему, Аленка влюблена в Сороку… — отомстил я ему.
— Ты наблюдательный, — с усмешкой сказал Гарик. Но по его лицу я понял, что удар попал в цель.
Аленка первая увидела Федю Губина.
— Ваш лучший друг идет — встречайте! — крикнула она.
— Как увижу его кепку — сердце радуется… — сказал Гарик.
— Ну и целуйтесь с ним!
Федя подошел к нам, стащил с головы кепку и почесал макушку. Я подумал, он положит кепку на траву, было жарко, но он снова надел.
— Взопрел, — сказал Федя. — Пока до вас дотопаешь…
— Все еще безлошадный? — спросил Гарик.
— С ним надо по-хорошему, — сказал Федя, взглянув на остров.
— Давно бы так, — сказал я.
Из сарая вышла Аленка. В руках — две удочки, подсачок, банка с червями. Аленка направлялась к лодке. Просмоленная, она покачивалась на волне у самого берега. Сестра решила еще одного леща поймать. Поймает… В садке еще пять штук плавает.
— Мое почтение, — Федя дотронулся рукой до кепки.
— Вчера ветер был, — сказали Аленка. — Я думала, твою фуражку унесло куда-нибудь.
— Догнал бы, — сказал Федя.
— За очередным лещом? — спросил я.
— Ты угадал, — сказала Аленка.
— Поймаешь, — взглянув на Гарика, сказал я.
— Сергей, тащи наши удочки! — сказал Гарик.
— Я одна, — сказала Аленка.
Мы с Гариком рты раскрыли: почему это она отправляется на озеро одна? Обычно без нас ни шагу. То ей червя нацепи на крючок, то рыбину вытащи, то подсачок подай.
— А если лодка потечет? — спросил Гарик.
— Я буду у острова ловить, — сказала Аленка. — Тонуть буду — спасут…
И, вскочив в лодку, оттолкнулась веслом. Гарик хмуро смотрел ей вслед.
— Эй, Олена! — крикнул Федя. — Скажи этому… Президенту, что я порох принес и… шнур. А он пускай лодку отдает. По-хорошему.
Аленка не ответила. Лодка быстро удалялась. Только не надо ей за лещом к острову плыть. Вставала бы в камыши. Гарик разделся бы, нацепил маску, ласты, взял трубку в зубы и, пока она смотрела на поплавок, нацепил бы ей хорошего леща. А здорово, если бы Аленка поймала вместо рыбины Гарика, как поймали деда Щукаря…
— Как же ты теперь без бомбы-то? — спросил Гарик, — насмешливо глядя на Федю.
— Я отсыпал немножко, — ответил Федя. — На всякий случай. Только глушить — дело опасное. Вчера рыбинспектор в клубе выступал. Двоих полозовских, говорит, посадили. И до вас, говорит, доберутся. А я и всего-то три раза глуханул. И вот знает. А у Свища сетку конфисковал. И, говорит, радуйся, что на озере не попался, а то бы тоже под суд. Свищ сказал, что в кустах нашел. Мол, не его это сетка. Трое наших мужиков вступили в эти… общественные рыбинспекторы.
— Плохи ваши дела, — сказал Гарик.
— Я такие места знаю — ахнешь! Я и без сетки и бомбы могу натаскать с пуд!
— Слышали, — сказал я.
— Знаю одно место на Березовом плесе — вот это лещи! Далеко плыть туда. Вот если бы мотор был — другое дело.
— Махнем? — оживился Гарик.
— Говорю, грести долго…
— Я сяду за весла.
— Лодки-то нет?
— У Аленки отберем, — сказал я.
— На вашей неохота, — хитрил Федя.
Гарик вдруг сорвал с Фединой головы кепку и спрятал за спину.
— Не озорничай, — сказал Федя, пытаясь отобрать кепку. Но Гарик отбежал в сторону.
— Кому говорю? — стал сердиться Федя. — У тебя руки в смоле — измажешь.
Гарик подошел к воде и, подняв камень, положил в кепку.
— Покажешь лещиное место? — спросил он.
— Не дури…
Гарнк замахнулся в сторону озера.
— Считаю до трех!
— Жалко мне, что ли? Покажу!
— Поклянись!
— Крест целовать, что ли?
Гарик вернул кепку Феде.
— Гляди, если обманешь! — сказал он.
— Отдаст Президент лодку — сразу поплывем.
Аленка бросила якорь у самого острова. Мы видели, как она путалась с двумя удочками. Они то перекрещивались, то падали в воду. Наконец удочки были заброшены. Аленка сидела на корме и смотрела на поплавки. Она сидела к нам боком, а к острову лицом. Пока я копал червей в куче слежавшихся листьев и опилок, а Гарик с Федей обсуждали план сегодняшней рыбалки, Аленка исчезла. Первым заметил Гарик.
— Где она? — спросил он.
— За островом, — сказал Федя.
— Или на острове, — заметил я.
— А вдруг в лодке течь открылась?
— С чего бы это? — сказал я. — А потом, она плавать умеет.
— Тут, говорят, обитает какая-то громадная щука… — заволновался Гарик.
— Как бревно, — сказал Федя. — Уток глотает.
— Могла опрокинуть лодку…
— Щука — лодку? Не смеши… — сказал Федя.
— Такую бы щучку поймать! — сказал я.
— Ее есть нельзя, — сказал Федя. — Жесткая и болотом пахнет.
Гарик стал раздеваться.
— Сам не утони, — сказал я.
— Насчет лодки намекни Президенту, — подсказал Федя.
Гарик поплыл к острову. А это не так уж близко. Километра полтора. И отдохнуть ему негде, если Аленку не найдет. Придется висеть на корнях и громко знать Сороку на помощь. Только Гарик гордый — скорее утонет, чем Президента позовет.
Он плыл саженками. Сначала разогнался, как на соревнованиях, а потом поплыл медленнее.
— Сохнет по Олене, — сказал Гриб. — Дурак.
Я хотел спросить: почему дурак? Но Федя сам стал разглагольствовать:
— Я вот на девчонок даже не гляжу… Что есть они, что их нету. Время еще на них тратить! Я и в школе с ними не разговариваю. Раз посадили ко мне за парту одну с косичками, так я прогнал. Шебаршит рядом, отвлекает от дела, а я и так по математике слабак. Взял и в три шеи прогнал. Учительница шум подняла — хоть караул кричи. Снова посадила. Ладно, думаю, раз так — сама уйдет! И ушла как миленькая. Я ей стал всяких тварей в парту класть: то лягуху, то кузнечика. А один раз живого ужа положил. Как заорет эта с косичками на весь класс. А я сижу, будто и не мое это дело. Я ужей не боюсь. Ты, говорят, притащил? Вот еще, говорю, делать мне нечего. Сам заполз. Из подвала… Вон какие щели в полу. Ушла, в общем, сама. Так один и сижу. Одному благодать! Сидишь как начальник, и никто не жужжит под ухом.
Не верю я Феде. Девчонку, может, и верно прогнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54