Для этого он должен быть…
Зимним.
Я коротко прикинула, от кого бы потерпела сопоставимое по размерам хамство. От отца, наверно, и еще от Аррека. (Они из других культур и иногда не слишком ориентируются в ситуации.) И, конечно, от Раниэля-Атеро. Учитель мог бы мне приказать перерезать кому-нибудь горло, и единственный вопрос был бы: «Аакрой или другим оружием?»
Вряд ли девушка, столь отчаянно надменная, какой я знала Ллигирллин, была бы менее привередлива в выборе авторитетов. Значит, Зимний – ее Учитель? Логично. Лучший воин (отца я не считаю, он не эль-ин) – кто еще достоин быть наставником легендарной Поющей? Чувствуется что-то в стиле, в неуловимых оттенках движения…
– Регент Антея? – Ух, сколько он вложил всего в это обращение. Помимо совершенно очевидного вывода, что раз я регент, то уж конечно не полновластная Хранительница. Прямо как ледяной душ, честное слово. И что, что они могли найти в этом замороженном гаде?
Я чуть дернула крыльями, и волна воздуха отбросила его обратно на постель. Попутно ощутимо хлестнув по физиономии. Чтоб не зарывался. Но любопытство, как всегда, победило в неравной схватке с чувством собственного достоинства.
Я плюхнулась на постель, подвернув ноги по-турецки и глядя на него сверху вниз.
– Поющая – ваша родственница? – Я кивнула на белоснежное серебро его гривы, точно такое же, как и у Ллигирллин.
Ответ был неожиданно миролюбивым.
– Нет. – Древний задумчиво пропустил серебристую прядь сквозь пальцы, глаза его сделались далекими-далекими. – Мы приобрели эту расцветку, попав в одинаковую переделку… Хотя я – чуть пораньше.
Я не хотела знать, что это за переделка такая, от которой сам Зимний не смог уберечь ученицу. Тем более что слово «чуть» по отношению ко времени в его устах растягивалось прямо-таки в бесконечность. Но кое-что уточнить следовало.
– Повлиявшую на гены переделку? – «Если похождения твоей бурной молодости как-то аукнутся Лейруору, то клянусь Ауте…»
– Немного. Ничего, о чем стоило бы волноваться, миледи. – Он поднял фиалковые глаза, печальные, успокаивающие, неожиданно теплые. Да, древний понял, о чем я сейчас подумала. И это был едва ли не единственный вопрос, по которому он не собирался со мной грызться. Благо Лейруору – это святое. Такое благо, каким оно видится Зимнему, разумеется.
Кстати, об отцах и детях. Что мы тут имеем? Поющая – папин меч, а папа с Зимним друг друга не больно-то жалуют, вот уже не первое столетие споря из-за славы Первого Клинка Эль-онн. Но в то же время Ллигирллин – преданная ученица и любовница Зимнего, ради него, судя по всему, и отказавшаяся от себя, чтобы стать идеальным воином. Идеальным оружием. Отрекшаяся от судьбы, от детей, от львиной доли собственной личности. Ради мужчины, из которого без всякой жалости выколачивала пыль на той достопамятной дуэли перед гибелью Нуору. И как во все это вписывается Рассекающий? Кесрит? И, да поможет мне Ауте, мама с Раниэлем-Атеро?
Любовно-семейные отношения в кланах эль-ин. Что может вернее свести с ума?
«А что вообще она делала в Шеррн-онн?»
– Разве Поющая не должна быть с отцом?
– Консорт Ашен сопровождает леди Даратею как ее риани в Погружении в Ауте. В глубоком Погружении. Посторонние, даже одушевленное оружие, в таких ситуациях не допускаются. Леди Ллигирллин любезно согласилась побыть на это время моей гостьей.
У меня тревожно засосало под ложечкой. Значит, эта мамина экскурсия настолько серьезна? Да нет, вряд ли, иначе меня как Хранительницу первую бы поставили в известность. Это не старые добрые времена, когда такие вещи в присутствии юной девы предпочитали не упоминать. Сейчас на дворе новые дрянные годы, когда все по-настоящему серьезные проблемы вываливают первым делом именно на мою грешную голову, дабы я с ними и разбиралась. Что возвращает нас от лирических отступлений к насущным проблемам…
– Вы получили сен-образ с новой информацией?
– Да. – Судя по сухости тона, сообщение пришло не в самый подходящий момент. Хотя существа, подобные ему, вряд ли обращали внимание на подобные мелочи.
– Это как-нибудь влияет на расклад в Ойкумене? – Я подалась вперед, опустив голову на утопленные в тумане руки.
– Не очень сильно.
– Поподробнее, пожалуйста. – Я вытянулась во весь рост, рассеянно завернувшись в крылья и думая о своем.
– Я привлек еще несколько Нэшши к выяснению ситуации с ристами. Гениальная организация! Если удастся выкроить достаточно времени для внедрения в нее наших…
Его холодноватый, хорошо поставленный голос журчал что-то об особенностях экономико-политической обстановки, о тонкостях международного права и семейных связях некоторых официальных правящих династий с высшими функционерами ристов. Я искренне пыталась слушать. Даже вникать. Но тело само собой расслаблялось, завязая в мягкости взбитого дыма, щека коснулась условно твердого и очень теплого воздуха. Глаза широко распахнулись в попытке сохранить внимание.
– Мы постепенно вычисляем все их базы, но информация обо всех силах, находящихся в распоряжении такой разветвленной системы, более чем приблизительна…
– Реакция на потерю Аметистового Колибри?
– Как и ожидалось: готовят ответный удар. Но куда именно, мы пока не знаем.
Я моргнула. Потом еще раз. Так. Ответный удар…
– Вероятно, они и сами этого пока не знают. Хорошо бы спровоцировать что-нибудь нам удобное.
– Над этим работают.
Закрыть глаза. Не надолго – так просто легче думается.
– Попробуйте устроить что-нибудь… крупномасштабное. Что можно было бы превратить в урок для всей Ойкумены. Оливулской бойни явно оказалось недостаточно. Точнее, она была слишком странной, слишком непонятной.
– Звучит многообещающе. Только вот как бы нам не нарваться на что-нибудь слишком крупномасштабное.
– А-а… Да. Слишком… – Веки наливались тяжестью, дыхание замедлилось.
– Наши силы на данный момент не годятся для внушительной демонстрации. Расчеты показывают…
Уютная и согревающая темнота. Что-то надо было сделать… Потом. Как-нибудь.
– Антея?
Я подскочила точно ужаленная, испуганно мигая и борясь с отчаянным желанием виновато прижать уши. Почти заснула! Да какое, к Ауте, почти? Заснула! Прямо во время разговора! Посреди планирования настоящей войны – какой позор!
Что из сказанного я успела пропустить?
– Леди Тея-тор? – В голосе Зимнего было столько недоумения, что оно почти перевешивало привычное высокомерие. А на лице – то самое обеспокоенно-вопрошающее выражение, которое я уже имела удовольствие лицезреть на физиономиях Аррека, риани и даже северд-ин. Должна признаться, это дурацкое безмолвное «что-ты-с-собой-творишь-могу-ли-я-что-нибудь-для-тебя-сделать?» успело мне уже здорово надоесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Зимним.
Я коротко прикинула, от кого бы потерпела сопоставимое по размерам хамство. От отца, наверно, и еще от Аррека. (Они из других культур и иногда не слишком ориентируются в ситуации.) И, конечно, от Раниэля-Атеро. Учитель мог бы мне приказать перерезать кому-нибудь горло, и единственный вопрос был бы: «Аакрой или другим оружием?»
Вряд ли девушка, столь отчаянно надменная, какой я знала Ллигирллин, была бы менее привередлива в выборе авторитетов. Значит, Зимний – ее Учитель? Логично. Лучший воин (отца я не считаю, он не эль-ин) – кто еще достоин быть наставником легендарной Поющей? Чувствуется что-то в стиле, в неуловимых оттенках движения…
– Регент Антея? – Ух, сколько он вложил всего в это обращение. Помимо совершенно очевидного вывода, что раз я регент, то уж конечно не полновластная Хранительница. Прямо как ледяной душ, честное слово. И что, что они могли найти в этом замороженном гаде?
Я чуть дернула крыльями, и волна воздуха отбросила его обратно на постель. Попутно ощутимо хлестнув по физиономии. Чтоб не зарывался. Но любопытство, как всегда, победило в неравной схватке с чувством собственного достоинства.
Я плюхнулась на постель, подвернув ноги по-турецки и глядя на него сверху вниз.
– Поющая – ваша родственница? – Я кивнула на белоснежное серебро его гривы, точно такое же, как и у Ллигирллин.
Ответ был неожиданно миролюбивым.
– Нет. – Древний задумчиво пропустил серебристую прядь сквозь пальцы, глаза его сделались далекими-далекими. – Мы приобрели эту расцветку, попав в одинаковую переделку… Хотя я – чуть пораньше.
Я не хотела знать, что это за переделка такая, от которой сам Зимний не смог уберечь ученицу. Тем более что слово «чуть» по отношению ко времени в его устах растягивалось прямо-таки в бесконечность. Но кое-что уточнить следовало.
– Повлиявшую на гены переделку? – «Если похождения твоей бурной молодости как-то аукнутся Лейруору, то клянусь Ауте…»
– Немного. Ничего, о чем стоило бы волноваться, миледи. – Он поднял фиалковые глаза, печальные, успокаивающие, неожиданно теплые. Да, древний понял, о чем я сейчас подумала. И это был едва ли не единственный вопрос, по которому он не собирался со мной грызться. Благо Лейруору – это святое. Такое благо, каким оно видится Зимнему, разумеется.
Кстати, об отцах и детях. Что мы тут имеем? Поющая – папин меч, а папа с Зимним друг друга не больно-то жалуют, вот уже не первое столетие споря из-за славы Первого Клинка Эль-онн. Но в то же время Ллигирллин – преданная ученица и любовница Зимнего, ради него, судя по всему, и отказавшаяся от себя, чтобы стать идеальным воином. Идеальным оружием. Отрекшаяся от судьбы, от детей, от львиной доли собственной личности. Ради мужчины, из которого без всякой жалости выколачивала пыль на той достопамятной дуэли перед гибелью Нуору. И как во все это вписывается Рассекающий? Кесрит? И, да поможет мне Ауте, мама с Раниэлем-Атеро?
Любовно-семейные отношения в кланах эль-ин. Что может вернее свести с ума?
«А что вообще она делала в Шеррн-онн?»
– Разве Поющая не должна быть с отцом?
– Консорт Ашен сопровождает леди Даратею как ее риани в Погружении в Ауте. В глубоком Погружении. Посторонние, даже одушевленное оружие, в таких ситуациях не допускаются. Леди Ллигирллин любезно согласилась побыть на это время моей гостьей.
У меня тревожно засосало под ложечкой. Значит, эта мамина экскурсия настолько серьезна? Да нет, вряд ли, иначе меня как Хранительницу первую бы поставили в известность. Это не старые добрые времена, когда такие вещи в присутствии юной девы предпочитали не упоминать. Сейчас на дворе новые дрянные годы, когда все по-настоящему серьезные проблемы вываливают первым делом именно на мою грешную голову, дабы я с ними и разбиралась. Что возвращает нас от лирических отступлений к насущным проблемам…
– Вы получили сен-образ с новой информацией?
– Да. – Судя по сухости тона, сообщение пришло не в самый подходящий момент. Хотя существа, подобные ему, вряд ли обращали внимание на подобные мелочи.
– Это как-нибудь влияет на расклад в Ойкумене? – Я подалась вперед, опустив голову на утопленные в тумане руки.
– Не очень сильно.
– Поподробнее, пожалуйста. – Я вытянулась во весь рост, рассеянно завернувшись в крылья и думая о своем.
– Я привлек еще несколько Нэшши к выяснению ситуации с ристами. Гениальная организация! Если удастся выкроить достаточно времени для внедрения в нее наших…
Его холодноватый, хорошо поставленный голос журчал что-то об особенностях экономико-политической обстановки, о тонкостях международного права и семейных связях некоторых официальных правящих династий с высшими функционерами ристов. Я искренне пыталась слушать. Даже вникать. Но тело само собой расслаблялось, завязая в мягкости взбитого дыма, щека коснулась условно твердого и очень теплого воздуха. Глаза широко распахнулись в попытке сохранить внимание.
– Мы постепенно вычисляем все их базы, но информация обо всех силах, находящихся в распоряжении такой разветвленной системы, более чем приблизительна…
– Реакция на потерю Аметистового Колибри?
– Как и ожидалось: готовят ответный удар. Но куда именно, мы пока не знаем.
Я моргнула. Потом еще раз. Так. Ответный удар…
– Вероятно, они и сами этого пока не знают. Хорошо бы спровоцировать что-нибудь нам удобное.
– Над этим работают.
Закрыть глаза. Не надолго – так просто легче думается.
– Попробуйте устроить что-нибудь… крупномасштабное. Что можно было бы превратить в урок для всей Ойкумены. Оливулской бойни явно оказалось недостаточно. Точнее, она была слишком странной, слишком непонятной.
– Звучит многообещающе. Только вот как бы нам не нарваться на что-нибудь слишком крупномасштабное.
– А-а… Да. Слишком… – Веки наливались тяжестью, дыхание замедлилось.
– Наши силы на данный момент не годятся для внушительной демонстрации. Расчеты показывают…
Уютная и согревающая темнота. Что-то надо было сделать… Потом. Как-нибудь.
– Антея?
Я подскочила точно ужаленная, испуганно мигая и борясь с отчаянным желанием виновато прижать уши. Почти заснула! Да какое, к Ауте, почти? Заснула! Прямо во время разговора! Посреди планирования настоящей войны – какой позор!
Что из сказанного я успела пропустить?
– Леди Тея-тор? – В голосе Зимнего было столько недоумения, что оно почти перевешивало привычное высокомерие. А на лице – то самое обеспокоенно-вопрошающее выражение, которое я уже имела удовольствие лицезреть на физиономиях Аррека, риани и даже северд-ин. Должна признаться, это дурацкое безмолвное «что-ты-с-собой-творишь-могу-ли-я-что-нибудь-для-тебя-сделать?» успело мне уже здорово надоесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114