.. Слава богам, изначальная кладка была сработана на совесть. Лезть наверх предстояло футов восемьдесят, если не все девяносто. Но для киммерийского горца это было что-то вроде легкой прогулки. Конану еще в детстве случалось одолевать более отвесные и гладкие стены.
Он осторожно пополз вверх, стараясь по возможности избежать новых обвалов. Оставалось только уповать, что на поверхности его не поджидали бдительные стражники. Как знать! Схватка в подземелье вышла довольно шумной, уж, верно, кто-нибудь да услышал. Избитое тело не очень-то годилось для новых боев, но все-таки звериная живучесть Конана позволяла надеяться на равную схватку с тем, что могло встретиться ему наверху. Другой человек на его месте неминуемо бы погиб, либо сошел с ума, либо, самое меньшее, еще много дней приходил в себя от страшного потрясения. Киммериец выдержал все и был почти готов к новым сражениям.
Подъем занял больше времени, чем он рассчитывал поначалу. Камни то и дело учиняли очередной оползень, и варвар съезжал на несколько футов вниз, прежде чем ему удавалось вновь обрести опору и продолжить свое движение вверх. Все же, видно, в этот раз он слишком многого требовал от своего истерзанного тела: схватка с чудовищем сильно сказалась на его ловкости и проворстве. Тем не менее спустя время упорство Конана было вознаграждено. Он перевалился через край дыры и оказался в относительной безопасности, на твердой земле.
Киммериец сразу обратил внимание, что солнце стоит гораздо ниже, чем он предполагал. Инстинкт времени основательно его подвел: блуждания по темным тоннелям заняли порядочную часть дня. Зато чувство направления не подкачало, безошибочно выведя его ко дворцу. Оставалось преодолеть всего несколько сотен шагов. Конану повезло выбраться на поверхность в одном из просторных парков, окружавших дворец. Запертые ворота тщательно охранялись, с них не спускала глаз недреманная стража. А вот в парках патрулей, как правило, не было. Все-таки варвару крупно повезло в этой игре.
На всякий случай он удалился на почтительное расстояние от небольшого кратера, порожденного оседанием земли, и спрятался в гуще аккуратно подстриженных колючих деревьев. Его ищущий взгляд пристально обежал окрестности: не случилось ли кому-нибудь обнаружить его неожиданное появление в саду?.. Все было спокойно. Никто не мчался хватать незаконно проникшего на дворцовую территорию. Лишь поодаль, у бронзовых ворот, переминалось несколько стражников. Но расстояние было слишком велико, и Конана они не заметили.
Это были внутренние ворота, ведшие непосредственно во дворец. Внешние возвышались в противоположной стороне, в нескольких сотнях шагов. По верху гигантских каменных бастионов могли ходить разом два человека. В высоту стены более чем втрое превышали человеческий рост. Железные ворота, надежно вмурованные в каменную толщу и окруженные контрфорсами, были поистине несокрушимы. И стены, и ворота были воздвигнуты много веков назад, – ни сказитель, ни даже пыльные тома исторических хроник не упоминали о тех, кто их выстроил. Сколько таранов безо всякого толку раскрошилось в щепы об эти ворота! А камень, из которого были сложены стены! Этот камень был особой породы: сколько ни осаждали королевский дворец, тяжелые снаряды из вражеских катапульт отлетали от него, как безобидный горох.
Конан недовольно нахмурился, понимая, что угодил в своего рода ловушку. Надо будет где-нибудь спрятаться до темноты; ночью он уж как-нибудь переберется через стены, оставшись незамеченным. Его тело сплошь покрывала корка засохшей грязи, мешавшая рассмотреть его в чаще кустов. Как ни хотелось ему поскорее отмыться, лучше с этим несколько подождать!
Он продолжал внимательно осматриваться, ища надежное укрытие, и наконец решил, что удача ему улыбнулась. Шагах в пятидесяти от зарослей стояла безо всякого присмотра тележка с сеном. Сено, по всей видимости, предназначалось для королевских конюшен. Если спрятаться в нем и припасть лицом к щелке между деревянными планками, можно будет со всеми удобствами обозревать вход во дворец. Тележка стояла на самой обочине дороги; никто не сумеет пройти мимо, не попавшись Конану на глаза. В том числе и заморийский подонок, благодаря которому киммерийцу за последние сутки не раз и не два пришлось целоваться со смертью.
Конан перебежал к повозке крадущимся шагом, сгибаясь в три погибели, чтобы не заметила стража, топтавшаяся у ворот. Достигнув наконец своей цели, он закопался в сено, так что его сделалось невозможно заметить снаружи. Очень хорошо! Можно и телу дать отдых, и за входом во дворец проследить…
Вскорости после того, как он занял свой наблюдательный пункт, железные ворота во внешней стене разошлись в стороны, пропуская патруль городской стражи и нескольких богато одетых жрецов Митры, шедших следом за воинами. Странноватая процессия проследовала к внутренним воротам и была незамедлительно впущена. Потом наружу проскакал гонец верхом на резвом скакуне аквилонской породы. Наверное, решил Конан, повез какие-то очень важные вести! Киммериец нюхом чуял, что во дворце происходило нечто неладное. Он никогда еще не видел, чтобы важные жрецы едва не бежали бегом.
Как бы в подтверждение его умозаключений, наружу из дворца высыпала целая толпа служителей какого-то бога. Их темно-зеленые ризы украшали неведомые Конану символы. Они возбужденно переговаривались и от волнения даже размахивали руками. Возле внешних ворот на жрецов чуть не налетел одинокий всадник на рослом вороном коне. Ярко-алый плащ развевался за его плечами, как знамя на ветру. Конан обратил внимание на полированный стальной нагрудник, кольчужные подмышники и темные кожаные штаны. Сапоги военачальника (ибо это был, вне всякого сомнения, военачальник) усеивали блестящие заклепки, он крепко сжимал поводья руками в латных перчатках. Вдоль бедра висел длинный тонкий меч с замысловато украшенной рукоятью. Шлема на голове не было, и седеющие светлые волосы развевал ветер. Эмблема на нагруднике была та же, что рисовали на своих щитах воины городской стражи.
Жрецы едва успели шарахнуться из-под копыт, а неучтивый всадник поскакал ко внутренним воротам дворца. Конан никогда прежде с ним не встречался, но с первого же взгляда невзлюбил воинственного вельможу. Он проводил его взглядом и продолжал свои наблюдения.
Миновало несколько часов, люди входили и выходили, но ничего заслуживавшего внимания так и не произошло. День угасал, небо постепенно темнело. Близились сумерки.
Придя к выводу, что предатель Хассим так и не объявится, Конан еще раз посмотрел в сторону ворот… и молча оскалил зубы. В ворота входил отряд стражников, возглавляемый не кем иным, как его знакомцем, капитаном Сальворасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Он осторожно пополз вверх, стараясь по возможности избежать новых обвалов. Оставалось только уповать, что на поверхности его не поджидали бдительные стражники. Как знать! Схватка в подземелье вышла довольно шумной, уж, верно, кто-нибудь да услышал. Избитое тело не очень-то годилось для новых боев, но все-таки звериная живучесть Конана позволяла надеяться на равную схватку с тем, что могло встретиться ему наверху. Другой человек на его месте неминуемо бы погиб, либо сошел с ума, либо, самое меньшее, еще много дней приходил в себя от страшного потрясения. Киммериец выдержал все и был почти готов к новым сражениям.
Подъем занял больше времени, чем он рассчитывал поначалу. Камни то и дело учиняли очередной оползень, и варвар съезжал на несколько футов вниз, прежде чем ему удавалось вновь обрести опору и продолжить свое движение вверх. Все же, видно, в этот раз он слишком многого требовал от своего истерзанного тела: схватка с чудовищем сильно сказалась на его ловкости и проворстве. Тем не менее спустя время упорство Конана было вознаграждено. Он перевалился через край дыры и оказался в относительной безопасности, на твердой земле.
Киммериец сразу обратил внимание, что солнце стоит гораздо ниже, чем он предполагал. Инстинкт времени основательно его подвел: блуждания по темным тоннелям заняли порядочную часть дня. Зато чувство направления не подкачало, безошибочно выведя его ко дворцу. Оставалось преодолеть всего несколько сотен шагов. Конану повезло выбраться на поверхность в одном из просторных парков, окружавших дворец. Запертые ворота тщательно охранялись, с них не спускала глаз недреманная стража. А вот в парках патрулей, как правило, не было. Все-таки варвару крупно повезло в этой игре.
На всякий случай он удалился на почтительное расстояние от небольшого кратера, порожденного оседанием земли, и спрятался в гуще аккуратно подстриженных колючих деревьев. Его ищущий взгляд пристально обежал окрестности: не случилось ли кому-нибудь обнаружить его неожиданное появление в саду?.. Все было спокойно. Никто не мчался хватать незаконно проникшего на дворцовую территорию. Лишь поодаль, у бронзовых ворот, переминалось несколько стражников. Но расстояние было слишком велико, и Конана они не заметили.
Это были внутренние ворота, ведшие непосредственно во дворец. Внешние возвышались в противоположной стороне, в нескольких сотнях шагов. По верху гигантских каменных бастионов могли ходить разом два человека. В высоту стены более чем втрое превышали человеческий рост. Железные ворота, надежно вмурованные в каменную толщу и окруженные контрфорсами, были поистине несокрушимы. И стены, и ворота были воздвигнуты много веков назад, – ни сказитель, ни даже пыльные тома исторических хроник не упоминали о тех, кто их выстроил. Сколько таранов безо всякого толку раскрошилось в щепы об эти ворота! А камень, из которого были сложены стены! Этот камень был особой породы: сколько ни осаждали королевский дворец, тяжелые снаряды из вражеских катапульт отлетали от него, как безобидный горох.
Конан недовольно нахмурился, понимая, что угодил в своего рода ловушку. Надо будет где-нибудь спрятаться до темноты; ночью он уж как-нибудь переберется через стены, оставшись незамеченным. Его тело сплошь покрывала корка засохшей грязи, мешавшая рассмотреть его в чаще кустов. Как ни хотелось ему поскорее отмыться, лучше с этим несколько подождать!
Он продолжал внимательно осматриваться, ища надежное укрытие, и наконец решил, что удача ему улыбнулась. Шагах в пятидесяти от зарослей стояла безо всякого присмотра тележка с сеном. Сено, по всей видимости, предназначалось для королевских конюшен. Если спрятаться в нем и припасть лицом к щелке между деревянными планками, можно будет со всеми удобствами обозревать вход во дворец. Тележка стояла на самой обочине дороги; никто не сумеет пройти мимо, не попавшись Конану на глаза. В том числе и заморийский подонок, благодаря которому киммерийцу за последние сутки не раз и не два пришлось целоваться со смертью.
Конан перебежал к повозке крадущимся шагом, сгибаясь в три погибели, чтобы не заметила стража, топтавшаяся у ворот. Достигнув наконец своей цели, он закопался в сено, так что его сделалось невозможно заметить снаружи. Очень хорошо! Можно и телу дать отдых, и за входом во дворец проследить…
Вскорости после того, как он занял свой наблюдательный пункт, железные ворота во внешней стене разошлись в стороны, пропуская патруль городской стражи и нескольких богато одетых жрецов Митры, шедших следом за воинами. Странноватая процессия проследовала к внутренним воротам и была незамедлительно впущена. Потом наружу проскакал гонец верхом на резвом скакуне аквилонской породы. Наверное, решил Конан, повез какие-то очень важные вести! Киммериец нюхом чуял, что во дворце происходило нечто неладное. Он никогда еще не видел, чтобы важные жрецы едва не бежали бегом.
Как бы в подтверждение его умозаключений, наружу из дворца высыпала целая толпа служителей какого-то бога. Их темно-зеленые ризы украшали неведомые Конану символы. Они возбужденно переговаривались и от волнения даже размахивали руками. Возле внешних ворот на жрецов чуть не налетел одинокий всадник на рослом вороном коне. Ярко-алый плащ развевался за его плечами, как знамя на ветру. Конан обратил внимание на полированный стальной нагрудник, кольчужные подмышники и темные кожаные штаны. Сапоги военачальника (ибо это был, вне всякого сомнения, военачальник) усеивали блестящие заклепки, он крепко сжимал поводья руками в латных перчатках. Вдоль бедра висел длинный тонкий меч с замысловато украшенной рукоятью. Шлема на голове не было, и седеющие светлые волосы развевал ветер. Эмблема на нагруднике была та же, что рисовали на своих щитах воины городской стражи.
Жрецы едва успели шарахнуться из-под копыт, а неучтивый всадник поскакал ко внутренним воротам дворца. Конан никогда прежде с ним не встречался, но с первого же взгляда невзлюбил воинственного вельможу. Он проводил его взглядом и продолжал свои наблюдения.
Миновало несколько часов, люди входили и выходили, но ничего заслуживавшего внимания так и не произошло. День угасал, небо постепенно темнело. Близились сумерки.
Придя к выводу, что предатель Хассим так и не объявится, Конан еще раз посмотрел в сторону ворот… и молча оскалил зубы. В ворота входил отряд стражников, возглавляемый не кем иным, как его знакомцем, капитаном Сальворасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75