Всего доброго».
Я запер дверь, вернулся назад в комнату, отложил завернутую в газетный лист книгу куда-то в сторону и стал разглядывать конверт с письмом при свете настольной лампы. «Многоуважаемой госпоже В. Тали… улица, дом…» Гм, гм! А в левом верхнем углу конверта: «Срочное!»
Тоже мне — важность! Я бросил письмо туда же, где лежала книга. Видали, срочное! Но… но что-то похожее на спешность во всем происходящем, несомненно, все-таки было, с чего же иначе посыльная настаивала, чтобы я передал присланное госпоже сразу, как только она придет домой. А не взглянуть ли, право, что это за книга такая? Ладно, письмо — письмом, но книгу-то все же можно бы и посмотреть. Гм, «Невидимая рука» — никчемный детективный роман, каких на туалетном столике Вирве валялось множество… Что за спешка могла быть из-за такой дряни? Нет, основанием для срочности было все-таки письмо, а вовсе не это великое литературное произведение…
И слышишь ли ты, Микк, отрада моя? Я вскрыл это письмо. Ибо, если ты, душа, вступил однажды на путь ревности и подозрений, то он приведет тебя и к какой-нибудь гнусности.
«Дорогая Вирве! — прочел я. — Возвращаю тебе твою книгу. Чрезвычайно увлекательная. В особенности понравилось мне одно место, стр. 48. Непременно прочти его еще раз, тогда ты увидишь… Но прочти сразу! Приветствую и целую
— Йоханна».
Страница сорок восьмая…
Я снова заклеил конверт, взял книгу и внимательно прочел сорок восьмую страницу. Там не было ничего интересного, а тем более, увлекательного… Ну, путешествовала какая-то молодая пара, прибыла в какой-то город и остановилась в семь часов вечера в отеле «Централь». Даже и на предыдущей, да и на последующей страницах я не обнаружил ничего такого, что могло бы возбудить интерес хоть у одного из читателей.
Что же это в самом деле значит? — ломал я себе голову. А не скрыта ли в письме и в книге какая-нибудь закавыка? Ой, если бы эта «шуба» была в тот момент еще в пределах досягаемости, пожалуй, я бы тряс ее до тех пор, пока… Нет, так или этак, я выжал бы из нее, кто отправитель письма.
Допустим, эта Йохана была одной из подруг Вирве, но… но что она подразумевала под сорок восьмой страницей «Невидимой руки»?
Внезапно меня осенило: картина была проста и ясна! И как раз в тот момент, когда я решил эту загадку, пришла Вирве.
«Тебе принесли какое-то письмо и книгу», — я указал на угол стола.
«Аг-га. По почте?»
«Нет. Почту приносят лишь в первой половине дня».
«Кто бы это мог быть?» — Жена распечатала письмо и стала его читать. Я следил за выражением ее лица, словно через микроскоп, Она владела собой мастерски, но ведь даже и мастера всех мастей допускают иной раз ошибки. Чуть заметная тень скользнула по румяному с мороза лицу Вирве, и ее глаза… Она уже знала, кто есть кто, вопрос состоял лишь в том, где и когда.
Небрежно бросила она письмо обратно на стол и взяла в руки книгу. «Вот еще, — она снисходительно усмехнулась (эта усмешка была мне уже знакома!), — стоило ли эту пустую книжонку присылать обратно».
«Это кто же прислал?»
«Из маминой родни. Тоже по фамилии Киви».
«Мужчина или женщина?»
«Женщина. Старая дева».
И тут Вирве вновь совершила большую оплошность: стала перелистывать эту пустую книжонку, к которой якобы потеряла всякий интерес — в моем присутствии искала сорок восьмую страницу!
Я смотрел на жену с напряженным интересом: сумеет ли она так же быстро, как я, разгадать это замаскированное приглашение? О-о, Вирве справилась с этим еще скорее. «Да, — она вновь усмехнулась, — все эти старые девы впадают в детство! Иной раз их даже жаль становится. Сами они, правда, уверяют, будто не пожелали выйти замуж, но на самом-то деле их никто не брал. Не так ли?»
«Ну да, — ответил я с видом человека умудренного в житейских делах, — они не умели мужчин удерживать. С мужчинами дело обстоит так: перед ними никогда не следует раскрывать все карты».
«Смотрите, смотрите, как хорошо ты знаешь мужчин!» — жена бросила на меня несколько удивленный взгляд.
А как же! Разве сам я не был мужчиной. Жена вскинула брови и одарила меня еще одним взглядом, который означал следующее: «Ну да, мужчина, только довольно-таки наивный да и темноватый».
Вирве взяла письмо и книгу и, направляясь в другую комнату, поинтересовалась: «А разве ты в город не пойдешь?»
«Нет. У меня сегодня еще много работы».
«Ладно. В таком случае я не стану тебе больше мешать, пойду, право, и погляжу, как поживает эта старая дева. У нее всегда очень вкусное печенье».
Каждый человек хоть в чем-нибудь достигает совершенства. Я чуть было не брякнул — и это тоже было бы большой ошибкой! — что иные научаются сверхловко врать, но — вовремя прикусил язык.
Действительно, умение Вирве придать лжи вид правдоподобия было достойно восхищения.
''Сейчас времени… половина седьмого, — сказала она, возвратясь в комнату, и взглянула на стенные часы. — Если я не появлюсь к ужину, — обронила она словно бы между прочим, — не делай из этого истории, ты же знаешь, где находится еда. Чай вскипяти на примусе».
Справлюсь.
«Прекрасно! Ну так всего доброго! Я бы не задержалась надолго, но старенькая Йоханна всякий раз никак не хочет отпускать меня. Ей одной скучно'».
«Разумеется, одной ей скучно», — согласился я и поглядел вслед уходящей… можешь уже и сам представить, в каком душевном состоянии!
— Позволь, дорогой мой, — внезапно обращается Леста к своему другу, — я что-то не понимаю, о чем это ты говоришь.
— Погоди еще немного, — Тали усмехается, — скоро поймешь!
Стало быть, я смотрел вслед своей уходящей жене и спрашивал сам себя: «Интересно, а черт проглатывает целиком или тоже изгрызает… тех, кто попал в число его жертв? Нет, он непременно изгрызает прежде, чем проглотить, — решил я, — одного поменьше, другого побольше».
Затем я тоже влез в пальто, нахлобучив на голову вместо зимней шапки летнюю шляпу, вышел из дому и взял курс на отель «Централь».
— Теперь до меня дошло! — Тяжело вздохнув, Леста сжимает своей рукой ладонь друга.
— Вот видишь! — Тали вновь усмехается, — Я же говорил… Итак, я шел быстрым шагом и оказался позади Вирве как раз в тот момент, когда она открыла дверь отеля и исчезла за нею…
Возникает пауза. Молчат двое мужчин тут, наверху, и молчит также Якоб Лейватегия там, внизу. Глубокий кладбищенский покой нарушается лишь далеким громыханием телеги со стороны Паунвере.
— Надо ли рассказывать дальше. — Тали снимает с головы шляпу и проводит тыльной стороной ладони по лбу, где выступили крошечные капельки пота… — Что было бы проще, чем застать их in flagranti?.. Достаточно было лишь посмотреть в вестибюле отеля список проживающих или же навести справку у швейцара, затем постучаться в двери указанного номера, сказать слегка измененным голосом «Телеграмма Йоханнесу Ниголю» — и все сошлось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Я запер дверь, вернулся назад в комнату, отложил завернутую в газетный лист книгу куда-то в сторону и стал разглядывать конверт с письмом при свете настольной лампы. «Многоуважаемой госпоже В. Тали… улица, дом…» Гм, гм! А в левом верхнем углу конверта: «Срочное!»
Тоже мне — важность! Я бросил письмо туда же, где лежала книга. Видали, срочное! Но… но что-то похожее на спешность во всем происходящем, несомненно, все-таки было, с чего же иначе посыльная настаивала, чтобы я передал присланное госпоже сразу, как только она придет домой. А не взглянуть ли, право, что это за книга такая? Ладно, письмо — письмом, но книгу-то все же можно бы и посмотреть. Гм, «Невидимая рука» — никчемный детективный роман, каких на туалетном столике Вирве валялось множество… Что за спешка могла быть из-за такой дряни? Нет, основанием для срочности было все-таки письмо, а вовсе не это великое литературное произведение…
И слышишь ли ты, Микк, отрада моя? Я вскрыл это письмо. Ибо, если ты, душа, вступил однажды на путь ревности и подозрений, то он приведет тебя и к какой-нибудь гнусности.
«Дорогая Вирве! — прочел я. — Возвращаю тебе твою книгу. Чрезвычайно увлекательная. В особенности понравилось мне одно место, стр. 48. Непременно прочти его еще раз, тогда ты увидишь… Но прочти сразу! Приветствую и целую
— Йоханна».
Страница сорок восьмая…
Я снова заклеил конверт, взял книгу и внимательно прочел сорок восьмую страницу. Там не было ничего интересного, а тем более, увлекательного… Ну, путешествовала какая-то молодая пара, прибыла в какой-то город и остановилась в семь часов вечера в отеле «Централь». Даже и на предыдущей, да и на последующей страницах я не обнаружил ничего такого, что могло бы возбудить интерес хоть у одного из читателей.
Что же это в самом деле значит? — ломал я себе голову. А не скрыта ли в письме и в книге какая-нибудь закавыка? Ой, если бы эта «шуба» была в тот момент еще в пределах досягаемости, пожалуй, я бы тряс ее до тех пор, пока… Нет, так или этак, я выжал бы из нее, кто отправитель письма.
Допустим, эта Йохана была одной из подруг Вирве, но… но что она подразумевала под сорок восьмой страницей «Невидимой руки»?
Внезапно меня осенило: картина была проста и ясна! И как раз в тот момент, когда я решил эту загадку, пришла Вирве.
«Тебе принесли какое-то письмо и книгу», — я указал на угол стола.
«Аг-га. По почте?»
«Нет. Почту приносят лишь в первой половине дня».
«Кто бы это мог быть?» — Жена распечатала письмо и стала его читать. Я следил за выражением ее лица, словно через микроскоп, Она владела собой мастерски, но ведь даже и мастера всех мастей допускают иной раз ошибки. Чуть заметная тень скользнула по румяному с мороза лицу Вирве, и ее глаза… Она уже знала, кто есть кто, вопрос состоял лишь в том, где и когда.
Небрежно бросила она письмо обратно на стол и взяла в руки книгу. «Вот еще, — она снисходительно усмехнулась (эта усмешка была мне уже знакома!), — стоило ли эту пустую книжонку присылать обратно».
«Это кто же прислал?»
«Из маминой родни. Тоже по фамилии Киви».
«Мужчина или женщина?»
«Женщина. Старая дева».
И тут Вирве вновь совершила большую оплошность: стала перелистывать эту пустую книжонку, к которой якобы потеряла всякий интерес — в моем присутствии искала сорок восьмую страницу!
Я смотрел на жену с напряженным интересом: сумеет ли она так же быстро, как я, разгадать это замаскированное приглашение? О-о, Вирве справилась с этим еще скорее. «Да, — она вновь усмехнулась, — все эти старые девы впадают в детство! Иной раз их даже жаль становится. Сами они, правда, уверяют, будто не пожелали выйти замуж, но на самом-то деле их никто не брал. Не так ли?»
«Ну да, — ответил я с видом человека умудренного в житейских делах, — они не умели мужчин удерживать. С мужчинами дело обстоит так: перед ними никогда не следует раскрывать все карты».
«Смотрите, смотрите, как хорошо ты знаешь мужчин!» — жена бросила на меня несколько удивленный взгляд.
А как же! Разве сам я не был мужчиной. Жена вскинула брови и одарила меня еще одним взглядом, который означал следующее: «Ну да, мужчина, только довольно-таки наивный да и темноватый».
Вирве взяла письмо и книгу и, направляясь в другую комнату, поинтересовалась: «А разве ты в город не пойдешь?»
«Нет. У меня сегодня еще много работы».
«Ладно. В таком случае я не стану тебе больше мешать, пойду, право, и погляжу, как поживает эта старая дева. У нее всегда очень вкусное печенье».
Каждый человек хоть в чем-нибудь достигает совершенства. Я чуть было не брякнул — и это тоже было бы большой ошибкой! — что иные научаются сверхловко врать, но — вовремя прикусил язык.
Действительно, умение Вирве придать лжи вид правдоподобия было достойно восхищения.
''Сейчас времени… половина седьмого, — сказала она, возвратясь в комнату, и взглянула на стенные часы. — Если я не появлюсь к ужину, — обронила она словно бы между прочим, — не делай из этого истории, ты же знаешь, где находится еда. Чай вскипяти на примусе».
Справлюсь.
«Прекрасно! Ну так всего доброго! Я бы не задержалась надолго, но старенькая Йоханна всякий раз никак не хочет отпускать меня. Ей одной скучно'».
«Разумеется, одной ей скучно», — согласился я и поглядел вслед уходящей… можешь уже и сам представить, в каком душевном состоянии!
— Позволь, дорогой мой, — внезапно обращается Леста к своему другу, — я что-то не понимаю, о чем это ты говоришь.
— Погоди еще немного, — Тали усмехается, — скоро поймешь!
Стало быть, я смотрел вслед своей уходящей жене и спрашивал сам себя: «Интересно, а черт проглатывает целиком или тоже изгрызает… тех, кто попал в число его жертв? Нет, он непременно изгрызает прежде, чем проглотить, — решил я, — одного поменьше, другого побольше».
Затем я тоже влез в пальто, нахлобучив на голову вместо зимней шапки летнюю шляпу, вышел из дому и взял курс на отель «Централь».
— Теперь до меня дошло! — Тяжело вздохнув, Леста сжимает своей рукой ладонь друга.
— Вот видишь! — Тали вновь усмехается, — Я же говорил… Итак, я шел быстрым шагом и оказался позади Вирве как раз в тот момент, когда она открыла дверь отеля и исчезла за нею…
Возникает пауза. Молчат двое мужчин тут, наверху, и молчит также Якоб Лейватегия там, внизу. Глубокий кладбищенский покой нарушается лишь далеким громыханием телеги со стороны Паунвере.
— Надо ли рассказывать дальше. — Тали снимает с головы шляпу и проводит тыльной стороной ладони по лбу, где выступили крошечные капельки пота… — Что было бы проще, чем застать их in flagranti?.. Достаточно было лишь посмотреть в вестибюле отеля список проживающих или же навести справку у швейцара, затем постучаться в двери указанного номера, сказать слегка измененным голосом «Телеграмма Йоханнесу Ниголю» — и все сошлось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82