Laissez-faire (фр. – невмешательство правительства в делах частных лиц. – Примеч. ред.) рынки англо-саксонского мира одержали тотальную победу. Глобализация исключила альтернативы американскому пути развития. В итоге наступивший век, как и век предыдущий, будет американской эпохой.
Проблема в том, что события настоящего не дают ключа к разгадке будущего. Гораздо более полезны исторические примеры и долговременные тенденции, которые показывают, что экономическое превосходство со временем перемещается из одного геополитического центра в другой. Мировой экономике, без сомнения, предстоят в ближайшие годы многочисленные витки; Соединенные Штаты будут сначала казаться непобедимыми, но потом уступят первенство. И вследствие этих витков, подъемов и падений экономическое превосходство Америки будет постепенно таять.
Две необратимых тенденции свидетельствуют, что американский однополярный мир вряд ли продлится и десятилетие. Во-первых, рассредоточение власти. Ни одна доминирующая страна в мире не в состоянии поддерживать свое превосходство неопределенно долго. Со временем эстафету подхватывают другие государства. Утрата экономической мощи сегодня происходит гораздо быстрее, чем в предыдущие исторические периоды. Самый серьезный соперник Америки – не отдельная страна, пытающаяся перехватить инициативу (что требует значительного времени), а Европейский Союз, который находится в процессе интеграции весьма внушительных экономических ресурсов своих членов. Отдельно взятые Великобритания, Франция или Германия, вероятно, никогда не догонят Соединенные Штаты; каждой из них не хватит ни населения, ни ресурсов. Однако если объединить их богатства, прибавить к ним ресурсы десятка других европейских стран – возможно, даже включая Россию (пока та не выздоровела окончательно) – и на горизонте возникает экономический Левиафан.
Европейский Союз, как утверждается, – не федеральное государство с сильным централизованным правительством и, возможно никогда таковым не станет. Европа не имеет военной мощи, соизмеримой с ее экономическими ресурсами. Но после пяти десятилетий непрестанных усилий в сфере политической и экономической интеграции Европа выходит на мировую арену единой. Сегодня, когда единый европейский рынок получил единую валюту, Европа приобрела в торговых и финансовых делах коллективный удельный вес, сравнимый с удельным весом Соединенных Штатов. У единой европейской валюты был сравнительно слабый старт, она уступала доллару. Но она наверняка, возродится и станет одним из главных валютных резервов в мире. Наконец, Европа ведет общую оборонительную политику и выделяет средства на проведение собственных военных операций.
По мере роста ресурсов ЕС и расширения властных полномочий Европейской комиссии в Брюсселе, геополитическое влияние станет более равномерно распределяться по обе стороны Атлантики. Да, Европа и Америка обладают схожими демократическими традициями. Но чем сильнее и интегрированнее будет становиться Европа, тем решительнее она будет требовать влияния, соответствующего ее новому статусу. Нравится это Соединенным Штатам или нет, но Европа превращается в новый центр мировой силы. Соответственно, мировая роль Америки уменьшится.
Восточно-азиатские нации в течение многих лет находились в стороне от исторического процесса ин теграции, который принес мир и процветание Европе. Несмотря на это, регион обладает огромным экономическим потенциалом. В Японии уже имеется высокообразованная и квалифицированная рабочая сила, передовая промышленная и технологическая база, развитая торговая сеть. Стоит лишь приступить к необходимым преобразованиям, и длительный экономический спад уступит место впечатляющему росту. В течение последнего десятилетия Китай имел темпы экономического роста около 10% в год. По прогнозам Всемирного банка, к 2020 году «Китай может стать вторым по величине экспортером и импортером в мире. По степени вовлеченности в мировые финансовые рынки, как полноправный участник и как источник капитала, Китай будет соперничать с самыми индустриально развитыми странами»(65). Отсюда следует, что в двадцать первом столетии Восточная Азия, наряду с Европой, окажется противовесом Америке.
Вторая тенденция, грозящая гибелью однополярному миру, – меняющееся отношение Соединенных Штатов к международным делам. Однополярность опирается на существование государства, которое не просто использует собственное превосходство к своей выгоде, но и готово к использованию своих неистощимых ресурсов для «умиротворения» остальных во имя международного порядка. Если Соединенные Штаты устанут быть мировым защитником и последней надеждой мира, однополярности придет конец – даже при условии, что американские ресурсы по-прежнему останутся неистощимыми.
Снижение интереса Америки к мировым обязательствам – и особенно к многосторонним формам сотрудничества – представляет собой прямое следствие изменения международного окружения США.
Большую часть своей истории Америка избегала прямого вмешательства в борьбу за пределами своего полушария. Лидеры США считали, что Соединенные Штаты могут удовлетворять потребность в увеличении товарооборота, не вмешиваясь в проблемы отдаленных территорий. Критическим поворотным моментом стала Вторая мировая война, когда устремления Германии и Японии превратиться в агрессоров мирового масштаба привели к возникновению новых международных обязательств и потребовали прямого американского вмешательства в формирование баланса сил как в Европе, так и в Восточной Азии. После войны возникла советская угроза, которая заставляла Соединенные Штаты активно участвовать в международных делах и создавать эффективные международные институты вплоть до конца XX века.
С окончанием «холодной войны» разграничительная линия между двумя геополитическими блоками исчезла. В мире, лишенном главного соперника, Соединенные Штаты больше не чувствуют необходимости играть роль мирового стража. Америка окружена с востока и запада широкими океанами, на севере и на юге у нее дружественные соседи; то есть она находится в условиях «естественной защиты». В подобных обстоятельствах многие из тех стратегических и политических соображений, которые поддерживали интерес страны к международным обязательствам со времени основания в XVIII веке и до нападения японцев на Перл-Харбор в 1941 году, снова оказываются в центре внимания.
Признаки утраты Америкой интереса к международным проблемам проявляются постепенно. Лидеры обеих партий старательно демонстрировали и демонстрируют неизменность политического курса, стремясь превзойти друг друга в желании утвердить лидирующую роль США в мире и увеличить оборонные расходы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Проблема в том, что события настоящего не дают ключа к разгадке будущего. Гораздо более полезны исторические примеры и долговременные тенденции, которые показывают, что экономическое превосходство со временем перемещается из одного геополитического центра в другой. Мировой экономике, без сомнения, предстоят в ближайшие годы многочисленные витки; Соединенные Штаты будут сначала казаться непобедимыми, но потом уступят первенство. И вследствие этих витков, подъемов и падений экономическое превосходство Америки будет постепенно таять.
Две необратимых тенденции свидетельствуют, что американский однополярный мир вряд ли продлится и десятилетие. Во-первых, рассредоточение власти. Ни одна доминирующая страна в мире не в состоянии поддерживать свое превосходство неопределенно долго. Со временем эстафету подхватывают другие государства. Утрата экономической мощи сегодня происходит гораздо быстрее, чем в предыдущие исторические периоды. Самый серьезный соперник Америки – не отдельная страна, пытающаяся перехватить инициативу (что требует значительного времени), а Европейский Союз, который находится в процессе интеграции весьма внушительных экономических ресурсов своих членов. Отдельно взятые Великобритания, Франция или Германия, вероятно, никогда не догонят Соединенные Штаты; каждой из них не хватит ни населения, ни ресурсов. Однако если объединить их богатства, прибавить к ним ресурсы десятка других европейских стран – возможно, даже включая Россию (пока та не выздоровела окончательно) – и на горизонте возникает экономический Левиафан.
Европейский Союз, как утверждается, – не федеральное государство с сильным централизованным правительством и, возможно никогда таковым не станет. Европа не имеет военной мощи, соизмеримой с ее экономическими ресурсами. Но после пяти десятилетий непрестанных усилий в сфере политической и экономической интеграции Европа выходит на мировую арену единой. Сегодня, когда единый европейский рынок получил единую валюту, Европа приобрела в торговых и финансовых делах коллективный удельный вес, сравнимый с удельным весом Соединенных Штатов. У единой европейской валюты был сравнительно слабый старт, она уступала доллару. Но она наверняка, возродится и станет одним из главных валютных резервов в мире. Наконец, Европа ведет общую оборонительную политику и выделяет средства на проведение собственных военных операций.
По мере роста ресурсов ЕС и расширения властных полномочий Европейской комиссии в Брюсселе, геополитическое влияние станет более равномерно распределяться по обе стороны Атлантики. Да, Европа и Америка обладают схожими демократическими традициями. Но чем сильнее и интегрированнее будет становиться Европа, тем решительнее она будет требовать влияния, соответствующего ее новому статусу. Нравится это Соединенным Штатам или нет, но Европа превращается в новый центр мировой силы. Соответственно, мировая роль Америки уменьшится.
Восточно-азиатские нации в течение многих лет находились в стороне от исторического процесса ин теграции, который принес мир и процветание Европе. Несмотря на это, регион обладает огромным экономическим потенциалом. В Японии уже имеется высокообразованная и квалифицированная рабочая сила, передовая промышленная и технологическая база, развитая торговая сеть. Стоит лишь приступить к необходимым преобразованиям, и длительный экономический спад уступит место впечатляющему росту. В течение последнего десятилетия Китай имел темпы экономического роста около 10% в год. По прогнозам Всемирного банка, к 2020 году «Китай может стать вторым по величине экспортером и импортером в мире. По степени вовлеченности в мировые финансовые рынки, как полноправный участник и как источник капитала, Китай будет соперничать с самыми индустриально развитыми странами»(65). Отсюда следует, что в двадцать первом столетии Восточная Азия, наряду с Европой, окажется противовесом Америке.
Вторая тенденция, грозящая гибелью однополярному миру, – меняющееся отношение Соединенных Штатов к международным делам. Однополярность опирается на существование государства, которое не просто использует собственное превосходство к своей выгоде, но и готово к использованию своих неистощимых ресурсов для «умиротворения» остальных во имя международного порядка. Если Соединенные Штаты устанут быть мировым защитником и последней надеждой мира, однополярности придет конец – даже при условии, что американские ресурсы по-прежнему останутся неистощимыми.
Снижение интереса Америки к мировым обязательствам – и особенно к многосторонним формам сотрудничества – представляет собой прямое следствие изменения международного окружения США.
Большую часть своей истории Америка избегала прямого вмешательства в борьбу за пределами своего полушария. Лидеры США считали, что Соединенные Штаты могут удовлетворять потребность в увеличении товарооборота, не вмешиваясь в проблемы отдаленных территорий. Критическим поворотным моментом стала Вторая мировая война, когда устремления Германии и Японии превратиться в агрессоров мирового масштаба привели к возникновению новых международных обязательств и потребовали прямого американского вмешательства в формирование баланса сил как в Европе, так и в Восточной Азии. После войны возникла советская угроза, которая заставляла Соединенные Штаты активно участвовать в международных делах и создавать эффективные международные институты вплоть до конца XX века.
С окончанием «холодной войны» разграничительная линия между двумя геополитическими блоками исчезла. В мире, лишенном главного соперника, Соединенные Штаты больше не чувствуют необходимости играть роль мирового стража. Америка окружена с востока и запада широкими океанами, на севере и на юге у нее дружественные соседи; то есть она находится в условиях «естественной защиты». В подобных обстоятельствах многие из тех стратегических и политических соображений, которые поддерживали интерес страны к международным обязательствам со времени основания в XVIII веке и до нападения японцев на Перл-Харбор в 1941 году, снова оказываются в центре внимания.
Признаки утраты Америкой интереса к международным проблемам проявляются постепенно. Лидеры обеих партий старательно демонстрировали и демонстрируют неизменность политического курса, стремясь превзойти друг друга в желании утвердить лидирующую роль США в мире и увеличить оборонные расходы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147