Моя сестра Алиса лопает такие вещи, от которых я бы просто умер.
Имя отсутствующей мисс Кокер снова погрузило всех в молчание, но ненадолго.
– Я говорила про старичка? – проверила Флик. – Так вот, он невысокого мнения о вашем Слинсои. Всего не упомнишь, но одно меня поразило – всю эту целлюлозу продают по очень низким ценам каким-то Хиггинсу и Беннету.
– Ну и что? – сказал Билл.
– Разве не странно? По очень низким ценам.
– Вы не понимаете! Он как раз говорил мне, особенности…
– Ерунда! Он мухлюет, и вы это чувствуете. Вот вам еще: одна фирма предлагала приличную цену, и как в воду канула. Значит, он отказал. А, что?
– Да, странно.
– То-то и оно. Очень странно. В общем, буду следить. Ладно, мне пора, а то уволят в первый день. Генри говорит, перерыв – сорок пять минут, не больше.
Пока они шли к конторе. Билл думал.
– А тут не опасно? – спросил он. – Еще встретите кого-нибудь.
– Ну, что вы! Дядя Джордж не бывает в Сити.
– Да? Это хорошо.
Они остановились перед зданием, на третьем этаже которого располагалось лондонское отделение. Именно в эту минуту на улицу вышел молодой человек в клетчатом костюме, с близко посаженными глазками и намеком на усы.
– Pardon, pardon, – сказал он, едва не врезавшись в Фелисию.
Она милостиво улыбнулась.
– До свидания, – сказала она Биллу. – До свидания, мистер Кокер.
– До свидания, – сказал Джадсон. – Вечером зайдете?
– Конечно.
Она вошла в дом и поднялась по лестнице. Клетчатый незнакомец, завязывающий шнурок на ботинке, выпрямился и осторожно, словно барс, последовал за ней.
Первый этаж. Второй. Третий… Девушка вошла в ту самую дверь, откуда недавно вышел сам Пилбем. Оставалось подождать. Пилбем сел на ступеньку
Когда прошло довольно много времени, а ее все не было, он побежал вниз. В дверях он остановился, нацарапал записку, дал вместе с шиллингом мальчику И пристроился неподалеку, чтобы поджидать сэра Джорджа.
2
Однако Перси Пилбем совершил тактическую ошибку. Да, Флик его не узнала, но позже, на лестнице, подсознание (как ему, к счастью, и свойственно, работавшее на свой страх и риск) забило тревогу. Смутно, туманно, ощупью она поняла, что где-то встречалась с клетчатым костюмом. Где же? Когда?
На втором этаже включилась память. А, вот где! У Родерика, в тот злосчастный день, с которого все началось. Как бишь его? Пилбем? Да, да, Пилбем. Работает в этой газете. Опять же к счастью, озарение явилось внезапно, словно Флик чем-то стукнули, и у нее дернулась голова. Так и вышло. что краем глаза она успела заметить Пилбема прежде, чем он метнулся в тень.
Одно из самых мерзких ощущений в этом мире – ощущение, что тебя преследуют. Флик охватила паника, но она взяла себя в руки и пошла дальше. Опасность обостряет ум; она поняла, что делать. Бесценное подсознание подсказало ей, что в кабинете есть еще одна дверь. Теперь все зависело от того, куда она ведет. Если эти стенной шкаф, делать нечего. Но надежда нашептывала, что у людей с подбитым глазом, которые платят низкую цену, когда им предлагают приличную, обычно есть запасный выход.
В конторе грохотал злобный голос, предупреждая, что там царит смятение. Действительно, Слинсби бушевал, обрушив гнев на юного Генри.
Винить его мы не будем. Встреча с прекрасной Лилией достаточно расстроила его, завтрак – немного успокоил, но тут, откуда ни возьмись, явился Пилбем. Выдержишь ли тут свист рассыльных? Нет, не выдержишь. Вот почему мечтательный Генри, едва досвистев до середины самый новый шлягер, ощутил, что на него скачет кавалерийский эскадрон; и узнал о себе то, чего ему не сказали даже вполне откровенные товарищи праздных часов. У мистера Слинсби, особенно во гневе, словарь был значительно больше.
Инстинкт самосохранения поистине правит нами. За эти часы Флик привязалась к мистеру Смиту (он был из Смитов лондонских) и при других обстоятельствах бросилась бы его защищать. Сейчас она просто отметила, что хозяин – не у себя, и ринулась в святилище.
Дверь там была. Флик открыла ее и с облегчением увидела, что за ней -не шкаф, но площадка, а уж за нею – черная лестница. Спустившись в темный дворик, забитый кадками и ящиками, беглянка пробралась на улицу и кинулась бежать, оставив навеки бумажно-целлюлозную компанию.
Примерно через полчаса перед домом остановился кэб, а из него выскочил владелец «Мамонта». Пилбем кинулся к нему, ликуя и прыгая, как верный пес.
– Где она? – спросил немногословный издатель.
– Там, – отвечал еще более немногословный газетчик.
– Вы не ошиблись?
– Нет.
– Что ей тут делать, идиотке? – пробормотал сэр Джордж уже перед дверью.
Пилбем, терзавшийся той же загадкой, от рассуждений удержался. Они вошли в контору Кроткий, очищенный страданием Генри отнес в святилище карточку высокого гостя. Мистер Слинсби, внешне – спокойный, внимательно ее изучил.
– Кто это? – осведомился он.
– Мзна, сэр.
– Что ему нужно?
– Мзна, сэр.
– Веди его, трам-та-ра-рам, – завершил беседу хозяин.
Мы видели Уилфреда Слинсби в беде, но за то недолгое время, которое прошло с нашей встречи, на него обрушился еще один удар. Ко всем этим Лилиям, Пилбемам и свищущим Генри прибавилась исчезнувшая стенографистка. Обычно сочувствуют тем, кто оделся для бала, а идти некуда, однако не лучше и тем, кто собирался диктовать, а диктовать некому. Так стоит ли удивляться, что лондонский представитель впал в глубокую скорбь?
Исчезновение стенографистки (как назвал бы он все это, если бы писал детективы) отличалось какой-то тошнотворной загадочностью. Он видел собственными глазами, что она появилась в конторе – и что же? Мало того -когда нервные центры дошли до ручки, в кабинет, вместе с гостем, вплыл мерзкий Пилбем.
Всякий, кто варил яйца, знает одну занятную штуку: вода, которая просто плевалась и буйствовала, достигнув точки кипения, внезапно утихает. Случилось это и с мистером Слинсби. Да, он зыркнул на гостей неподбитым глазом, но не вскочил и не укусил их. Да, он сжал тяжелую чернильницу, но тут же и отпустил.
– Сэр Джордж Пайк, издательство «Мамонт», – сказал Пилбем. – Мистер Слинсби.
– Это вы издаете «Светские сплетни»? – мрачно спросил хозяин.
– Среди множества других газет, – отвечал гость.
Мистер Слинсби сжал и отпустил чернильницу. Пилбем перешел к делу. Со старичком он уже поговорил.
– Нам удалось узнать, – начал он, – что у вас служит дочь нашего старого друга. Она ушла из дома.
– Амнезия, – вставил сэр Джордж.
– Именно, – поддержал Пилбем.
– Вот как? – зловеще и спокойно осведомился мистер Слинсби.
Сэр Джордж не собирался вести пустые разговоры. Он знал, откуда синяк, и хозяином гнушался.
– Я ее забираю, – сообщил он.
– Вот как?
– Бедная девочка нуждается в присмотре.
– Ах, вот как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Имя отсутствующей мисс Кокер снова погрузило всех в молчание, но ненадолго.
– Я говорила про старичка? – проверила Флик. – Так вот, он невысокого мнения о вашем Слинсои. Всего не упомнишь, но одно меня поразило – всю эту целлюлозу продают по очень низким ценам каким-то Хиггинсу и Беннету.
– Ну и что? – сказал Билл.
– Разве не странно? По очень низким ценам.
– Вы не понимаете! Он как раз говорил мне, особенности…
– Ерунда! Он мухлюет, и вы это чувствуете. Вот вам еще: одна фирма предлагала приличную цену, и как в воду канула. Значит, он отказал. А, что?
– Да, странно.
– То-то и оно. Очень странно. В общем, буду следить. Ладно, мне пора, а то уволят в первый день. Генри говорит, перерыв – сорок пять минут, не больше.
Пока они шли к конторе. Билл думал.
– А тут не опасно? – спросил он. – Еще встретите кого-нибудь.
– Ну, что вы! Дядя Джордж не бывает в Сити.
– Да? Это хорошо.
Они остановились перед зданием, на третьем этаже которого располагалось лондонское отделение. Именно в эту минуту на улицу вышел молодой человек в клетчатом костюме, с близко посаженными глазками и намеком на усы.
– Pardon, pardon, – сказал он, едва не врезавшись в Фелисию.
Она милостиво улыбнулась.
– До свидания, – сказала она Биллу. – До свидания, мистер Кокер.
– До свидания, – сказал Джадсон. – Вечером зайдете?
– Конечно.
Она вошла в дом и поднялась по лестнице. Клетчатый незнакомец, завязывающий шнурок на ботинке, выпрямился и осторожно, словно барс, последовал за ней.
Первый этаж. Второй. Третий… Девушка вошла в ту самую дверь, откуда недавно вышел сам Пилбем. Оставалось подождать. Пилбем сел на ступеньку
Когда прошло довольно много времени, а ее все не было, он побежал вниз. В дверях он остановился, нацарапал записку, дал вместе с шиллингом мальчику И пристроился неподалеку, чтобы поджидать сэра Джорджа.
2
Однако Перси Пилбем совершил тактическую ошибку. Да, Флик его не узнала, но позже, на лестнице, подсознание (как ему, к счастью, и свойственно, работавшее на свой страх и риск) забило тревогу. Смутно, туманно, ощупью она поняла, что где-то встречалась с клетчатым костюмом. Где же? Когда?
На втором этаже включилась память. А, вот где! У Родерика, в тот злосчастный день, с которого все началось. Как бишь его? Пилбем? Да, да, Пилбем. Работает в этой газете. Опять же к счастью, озарение явилось внезапно, словно Флик чем-то стукнули, и у нее дернулась голова. Так и вышло. что краем глаза она успела заметить Пилбема прежде, чем он метнулся в тень.
Одно из самых мерзких ощущений в этом мире – ощущение, что тебя преследуют. Флик охватила паника, но она взяла себя в руки и пошла дальше. Опасность обостряет ум; она поняла, что делать. Бесценное подсознание подсказало ей, что в кабинете есть еще одна дверь. Теперь все зависело от того, куда она ведет. Если эти стенной шкаф, делать нечего. Но надежда нашептывала, что у людей с подбитым глазом, которые платят низкую цену, когда им предлагают приличную, обычно есть запасный выход.
В конторе грохотал злобный голос, предупреждая, что там царит смятение. Действительно, Слинсби бушевал, обрушив гнев на юного Генри.
Винить его мы не будем. Встреча с прекрасной Лилией достаточно расстроила его, завтрак – немного успокоил, но тут, откуда ни возьмись, явился Пилбем. Выдержишь ли тут свист рассыльных? Нет, не выдержишь. Вот почему мечтательный Генри, едва досвистев до середины самый новый шлягер, ощутил, что на него скачет кавалерийский эскадрон; и узнал о себе то, чего ему не сказали даже вполне откровенные товарищи праздных часов. У мистера Слинсби, особенно во гневе, словарь был значительно больше.
Инстинкт самосохранения поистине правит нами. За эти часы Флик привязалась к мистеру Смиту (он был из Смитов лондонских) и при других обстоятельствах бросилась бы его защищать. Сейчас она просто отметила, что хозяин – не у себя, и ринулась в святилище.
Дверь там была. Флик открыла ее и с облегчением увидела, что за ней -не шкаф, но площадка, а уж за нею – черная лестница. Спустившись в темный дворик, забитый кадками и ящиками, беглянка пробралась на улицу и кинулась бежать, оставив навеки бумажно-целлюлозную компанию.
Примерно через полчаса перед домом остановился кэб, а из него выскочил владелец «Мамонта». Пилбем кинулся к нему, ликуя и прыгая, как верный пес.
– Где она? – спросил немногословный издатель.
– Там, – отвечал еще более немногословный газетчик.
– Вы не ошиблись?
– Нет.
– Что ей тут делать, идиотке? – пробормотал сэр Джордж уже перед дверью.
Пилбем, терзавшийся той же загадкой, от рассуждений удержался. Они вошли в контору Кроткий, очищенный страданием Генри отнес в святилище карточку высокого гостя. Мистер Слинсби, внешне – спокойный, внимательно ее изучил.
– Кто это? – осведомился он.
– Мзна, сэр.
– Что ему нужно?
– Мзна, сэр.
– Веди его, трам-та-ра-рам, – завершил беседу хозяин.
Мы видели Уилфреда Слинсби в беде, но за то недолгое время, которое прошло с нашей встречи, на него обрушился еще один удар. Ко всем этим Лилиям, Пилбемам и свищущим Генри прибавилась исчезнувшая стенографистка. Обычно сочувствуют тем, кто оделся для бала, а идти некуда, однако не лучше и тем, кто собирался диктовать, а диктовать некому. Так стоит ли удивляться, что лондонский представитель впал в глубокую скорбь?
Исчезновение стенографистки (как назвал бы он все это, если бы писал детективы) отличалось какой-то тошнотворной загадочностью. Он видел собственными глазами, что она появилась в конторе – и что же? Мало того -когда нервные центры дошли до ручки, в кабинет, вместе с гостем, вплыл мерзкий Пилбем.
Всякий, кто варил яйца, знает одну занятную штуку: вода, которая просто плевалась и буйствовала, достигнув точки кипения, внезапно утихает. Случилось это и с мистером Слинсби. Да, он зыркнул на гостей неподбитым глазом, но не вскочил и не укусил их. Да, он сжал тяжелую чернильницу, но тут же и отпустил.
– Сэр Джордж Пайк, издательство «Мамонт», – сказал Пилбем. – Мистер Слинсби.
– Это вы издаете «Светские сплетни»? – мрачно спросил хозяин.
– Среди множества других газет, – отвечал гость.
Мистер Слинсби сжал и отпустил чернильницу. Пилбем перешел к делу. Со старичком он уже поговорил.
– Нам удалось узнать, – начал он, – что у вас служит дочь нашего старого друга. Она ушла из дома.
– Амнезия, – вставил сэр Джордж.
– Именно, – поддержал Пилбем.
– Вот как? – зловеще и спокойно осведомился мистер Слинсби.
Сэр Джордж не собирался вести пустые разговоры. Он знал, откуда синяк, и хозяином гнушался.
– Я ее забираю, – сообщил он.
– Вот как?
– Бедная девочка нуждается в присмотре.
– Ах, вот как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62