— Сначала секрет, потом план. Надо идти по порядку. Пожалуйста, успокойся.
Тогда Бен Раддль сообщил своему кузену о существовании Золотой горы и о ее местонахождении у устья Маккензи, на самом берегу океана. Сумми Ским должен был бросить взгляд на первоначальный набросок Ледена и на карту, куда инженер перенес его. Затем он узнал, что эта гора — вулкан… вулкан, содержащий громадное количество золотоносного кварца и самородков золота.
— И ты веришь в этот вулкан из «Тысячи и одной ночи»? — спросил Сумми Ским насмешливым тоном.
— Да, Сумми, — ответил Бен Раддль, который, казалось, не допускал никакого спора на этот счет.
— Ну хорошо, — согласился Сумми Ским. — Что же дальше?
— Как — что? — возразил, воодушевляясь, Бен Раддль. — Неужели, обладая таким секретом, мы ничего не предпримем? Мы дадим воспользоваться им другим?
Стараясь сохранить хладнокровие, Сумми Ским ответил:
— Жак Леден тоже хотел воспользоваться им. Однако ж ты знаешь, как ему это удалось. Миллиарды самородков Золотой горы не помешали ему умереть на больничной койке.
— Потому что на него напали разбойники…
— А на нас они, конечно, не нападут, — с иронией заметил Сумми Ским. — Во всяком случае, чтобы начать эксплуатацию этой горы, нам нужно, полагаю, сделать около ста лье к северу?
— Да, сто лье, это так, и даже больше.
— А между тем наш отъезд в Монреаль назначен на первые дни мая.
— Он задержится на несколько месяцев, вот и все.
— Вот и все! — повторил насмешливо Сумми. — Но ведь тогда уже будет слишком поздно для этого.
— Если будет слишком поздно, то мы вторично перезимуем в Доусоне.
— Никогда! — воскликнул Сумми таким решительным тоном, что Бен Раддль счел за лучшее прекратить разговор.
Впрочем, он надеялся возобновить его со временем и действительно возобновил. Он основывал свой проект на самых лучших соображениях. После оттепели путешествие не представило бы затруднений. В два месяца можно добраться до Золотой горы, обогатиться несколькими миллионами и успеть вернуться в Доусон. При таких условиях было бы еще не поздно вернуться в Монреаль, а между тем это путешествие в Клондайк сделано было бы не даром.
Бен Раддль держал наготове еще один, главнейший аргумент. Если Жак Леден открыл ему эту тайну, то не без цели. У него была мать, которую он обожал и которая осталась в живых, — бедная женщина, для которой он старался приобрести состояние и старость которой была бы обеспечена, если желание ее сына исполнится. Неужели же Сумми Ским хочет, чтобы его кузен не сдержал данного им обещания?
Сумми Ским выслушал Бена Раддля до конца. Он спрашивал себя, кто спятил с ума ? Бен ли, который говорил такие нелепости, или же он сам, который слушал их? Когда Бен кончил, он дал волю своему негодованию.
— Я могу ответить тебе лишь одно, — сказал он дрожащим от гнева голосом, — что ты заставишь меня в конце концов пожалеть, что я спас этого француза и таким образом дал ему возможность открыть свой секрет, который он иначе унес бы с собой в могилу. Если же ты принял на себя по отношению к нему такое нелепое обязательство, то есть иное средство освободить тебя от него. Можно, например, назначить его матери пенсию. Если хочешь, я готов принять ее на себя. Но возобновлять наши сумасбродства — нет, я не согласен. Ты дал мне слово вернуться в Монреаль, и я тебе твоего слова не верну. Вот мое последнее слово.
Тщетно пытался Бен возобновить свою попытку. Сумми остался непреклонен. Казалось даже, что он не на шутку сердился на Бена за его настойчивость, видя в ней с его стороны даже что-то недобросовестное, и инженер начал серьезно беспокоиться по поводу оборота, который начали принимать их до тех пор братские отношения.
На самом деле Сумми переживал тяжелую внутреннюю борьбу. Он не переставал думать о том, что выйдет из всего этого, если ему не удастся переубедить Бепа Раддля. Неужели, если Бен решится все же довести до конца свое предприятие, он предоставит его одного игре опасных случайностей? Сумми не обманывал себя. Он знал, что никогда не сможет перенести этого и что в последнюю минуту он уступит своему кузену. При этой мысли он приходил в ярость. Поэтому он и скрывал свою слабость всей той внешней грубостью, какая только была доступна ето мягкой натуре.
Бен Раддль, вынужденный принимать всю эту внешность за чистую монету, с каждым днем тоже все больше и больше отчаивался в возможности убедить Сумми. И так как время шло, а положение вещей не изменялось, то однажды, зайдя в госпиталь, Бен решился сказать о непреклонности Сумми Жанне Эджертон. Молодая девушка была крайне удивлена. Мнение Сумми о плане, который увлекал ее, никогда не интересовало Жанну. Ей казалось вполне естественным, что это мнение должно согласоваться с ее собственным. Как бы то ни было, но сопротивление Сумми ее крайне возмутило, точно он наносил ей личное оскорбление. Со своей обычной решимостью она отправилась к Сумми в отель выговаривать ему за его непозволительное поведение.
— Вы, кажется, противитесь нашей экскурсии на Золотую гору? — сказала она ему без всяких предисловий тоном, в котором чувствовалась некоторая горечь.
— Нашей? — пролепетал Сумми, для которого это являлось полной неожиданностью.
— Какой смысл вам, — продолжала Жанна, — мешать путешествию, которое проектируем я и ваш кузен?
По лицу Сумми Скима прошли в одно мгновение все краски радуги.
— Значит, и вы принимаете участие в этом путешествии, госпожа Жанна?
— Не притворяйтесь незнайкой, — сказала она строго. — Вы лучшее сделали бы, если бы показали себя хорошим товарищем и отправились с нами за своей частью добычи. Золотая гора без труда обогатит нас всех троих.
Сумми покраснел, как индюк. Он с такой силой вдохнул в себя воздух, что можно было опасаться, что его не останется для других.
— Но я и не хочу ничего другого, — сказал он с невероятной наглостью.
— Как!.. — воскликнула она. — Что же говорил мне господин Бен Раддль?
— Бен не знает, что он говорит, — заявил Сумми с дерзостью настоящего лжеца. — Я сделал ему несколько возражений относительно деталей, это правда; но мои возражения касались лишь организации экспедиции. Сама же идея остается вне всякого спора.
— В добрый час! — сказала Жанна.
— Да как же я отказался бы от такого путешествия, госпожа Жанна? По правде говоря, меня в нем соблазняет не золото, а то, что…
Сумми, затруднившись сказать, что именно его соблазняет, прервал свою речь.
— Что же это?.. — настойчиво спросила Жанна.
— Да охота, конечно! Ну и само путешествие, открытия…
Сумми начал впадать в лирический тон.
— У каждого своя цель, — заметила Жанна и отправилась сообщить Бану Раддлю о результатах ее переговоров.
Инженер стремглав бросился в отель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Тогда Бен Раддль сообщил своему кузену о существовании Золотой горы и о ее местонахождении у устья Маккензи, на самом берегу океана. Сумми Ским должен был бросить взгляд на первоначальный набросок Ледена и на карту, куда инженер перенес его. Затем он узнал, что эта гора — вулкан… вулкан, содержащий громадное количество золотоносного кварца и самородков золота.
— И ты веришь в этот вулкан из «Тысячи и одной ночи»? — спросил Сумми Ским насмешливым тоном.
— Да, Сумми, — ответил Бен Раддль, который, казалось, не допускал никакого спора на этот счет.
— Ну хорошо, — согласился Сумми Ским. — Что же дальше?
— Как — что? — возразил, воодушевляясь, Бен Раддль. — Неужели, обладая таким секретом, мы ничего не предпримем? Мы дадим воспользоваться им другим?
Стараясь сохранить хладнокровие, Сумми Ским ответил:
— Жак Леден тоже хотел воспользоваться им. Однако ж ты знаешь, как ему это удалось. Миллиарды самородков Золотой горы не помешали ему умереть на больничной койке.
— Потому что на него напали разбойники…
— А на нас они, конечно, не нападут, — с иронией заметил Сумми Ским. — Во всяком случае, чтобы начать эксплуатацию этой горы, нам нужно, полагаю, сделать около ста лье к северу?
— Да, сто лье, это так, и даже больше.
— А между тем наш отъезд в Монреаль назначен на первые дни мая.
— Он задержится на несколько месяцев, вот и все.
— Вот и все! — повторил насмешливо Сумми. — Но ведь тогда уже будет слишком поздно для этого.
— Если будет слишком поздно, то мы вторично перезимуем в Доусоне.
— Никогда! — воскликнул Сумми таким решительным тоном, что Бен Раддль счел за лучшее прекратить разговор.
Впрочем, он надеялся возобновить его со временем и действительно возобновил. Он основывал свой проект на самых лучших соображениях. После оттепели путешествие не представило бы затруднений. В два месяца можно добраться до Золотой горы, обогатиться несколькими миллионами и успеть вернуться в Доусон. При таких условиях было бы еще не поздно вернуться в Монреаль, а между тем это путешествие в Клондайк сделано было бы не даром.
Бен Раддль держал наготове еще один, главнейший аргумент. Если Жак Леден открыл ему эту тайну, то не без цели. У него была мать, которую он обожал и которая осталась в живых, — бедная женщина, для которой он старался приобрести состояние и старость которой была бы обеспечена, если желание ее сына исполнится. Неужели же Сумми Ским хочет, чтобы его кузен не сдержал данного им обещания?
Сумми Ским выслушал Бена Раддля до конца. Он спрашивал себя, кто спятил с ума ? Бен ли, который говорил такие нелепости, или же он сам, который слушал их? Когда Бен кончил, он дал волю своему негодованию.
— Я могу ответить тебе лишь одно, — сказал он дрожащим от гнева голосом, — что ты заставишь меня в конце концов пожалеть, что я спас этого француза и таким образом дал ему возможность открыть свой секрет, который он иначе унес бы с собой в могилу. Если же ты принял на себя по отношению к нему такое нелепое обязательство, то есть иное средство освободить тебя от него. Можно, например, назначить его матери пенсию. Если хочешь, я готов принять ее на себя. Но возобновлять наши сумасбродства — нет, я не согласен. Ты дал мне слово вернуться в Монреаль, и я тебе твоего слова не верну. Вот мое последнее слово.
Тщетно пытался Бен возобновить свою попытку. Сумми остался непреклонен. Казалось даже, что он не на шутку сердился на Бена за его настойчивость, видя в ней с его стороны даже что-то недобросовестное, и инженер начал серьезно беспокоиться по поводу оборота, который начали принимать их до тех пор братские отношения.
На самом деле Сумми переживал тяжелую внутреннюю борьбу. Он не переставал думать о том, что выйдет из всего этого, если ему не удастся переубедить Бепа Раддля. Неужели, если Бен решится все же довести до конца свое предприятие, он предоставит его одного игре опасных случайностей? Сумми не обманывал себя. Он знал, что никогда не сможет перенести этого и что в последнюю минуту он уступит своему кузену. При этой мысли он приходил в ярость. Поэтому он и скрывал свою слабость всей той внешней грубостью, какая только была доступна ето мягкой натуре.
Бен Раддль, вынужденный принимать всю эту внешность за чистую монету, с каждым днем тоже все больше и больше отчаивался в возможности убедить Сумми. И так как время шло, а положение вещей не изменялось, то однажды, зайдя в госпиталь, Бен решился сказать о непреклонности Сумми Жанне Эджертон. Молодая девушка была крайне удивлена. Мнение Сумми о плане, который увлекал ее, никогда не интересовало Жанну. Ей казалось вполне естественным, что это мнение должно согласоваться с ее собственным. Как бы то ни было, но сопротивление Сумми ее крайне возмутило, точно он наносил ей личное оскорбление. Со своей обычной решимостью она отправилась к Сумми в отель выговаривать ему за его непозволительное поведение.
— Вы, кажется, противитесь нашей экскурсии на Золотую гору? — сказала она ему без всяких предисловий тоном, в котором чувствовалась некоторая горечь.
— Нашей? — пролепетал Сумми, для которого это являлось полной неожиданностью.
— Какой смысл вам, — продолжала Жанна, — мешать путешествию, которое проектируем я и ваш кузен?
По лицу Сумми Скима прошли в одно мгновение все краски радуги.
— Значит, и вы принимаете участие в этом путешествии, госпожа Жанна?
— Не притворяйтесь незнайкой, — сказала она строго. — Вы лучшее сделали бы, если бы показали себя хорошим товарищем и отправились с нами за своей частью добычи. Золотая гора без труда обогатит нас всех троих.
Сумми покраснел, как индюк. Он с такой силой вдохнул в себя воздух, что можно было опасаться, что его не останется для других.
— Но я и не хочу ничего другого, — сказал он с невероятной наглостью.
— Как!.. — воскликнула она. — Что же говорил мне господин Бен Раддль?
— Бен не знает, что он говорит, — заявил Сумми с дерзостью настоящего лжеца. — Я сделал ему несколько возражений относительно деталей, это правда; но мои возражения касались лишь организации экспедиции. Сама же идея остается вне всякого спора.
— В добрый час! — сказала Жанна.
— Да как же я отказался бы от такого путешествия, госпожа Жанна? По правде говоря, меня в нем соблазняет не золото, а то, что…
Сумми, затруднившись сказать, что именно его соблазняет, прервал свою речь.
— Что же это?.. — настойчиво спросила Жанна.
— Да охота, конечно! Ну и само путешествие, открытия…
Сумми начал впадать в лирический тон.
— У каждого своя цель, — заметила Жанна и отправилась сообщить Бану Раддлю о результатах ее переговоров.
Инженер стремглав бросился в отель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92