Просто я не слышу, никак не оцениваю колкостей за
спиной. Если хотят сказать - пусть скажут в глаза, прямо, а не намеком. "Там
кто-то китайскую газету покупает", - намекнули, что человек занимается китайским
языком. А что ж тут плохого? Это только обывателю, только мещанину кажется, что
лишь ученые могут им заниматься, а ты, мол, задаешься, китайский учишь. Нехорошо
поступает тот, кто намекает. Но не будем сильно осуждать его - у всех есть свои
слабости. А если обратить внимание на подобный намек, появятся ангуассные
состояния, тревожность, зажатость психики, истинной причины которой мы и не
будем знать.
Давайте же останемся глухими к намекам -ведь нам надо идти вперед и развиваться.
Мы все умеем удивляться. Но мало кому известно, что удивление - самое прекрасное
качество для композиторов, поэтов и разных других придумщиков (естественно, мы
говорим о придумывании прекрасного). Чувство удивления надо суметь в себе
поддержать. Не потерять любви к удивлению -очень сложная задача.
Мы часто забываем присмотреться к какому-то явлению, к какому-то предмету и
потому не удивляемся. А если присмотреться ко всему, что нас окружает, к Бытию,
как говорят философы, то обязательно откроются такие стороны, которым нельзя не
удивиться. То нас удивляет что-то необычное, то мы находим неожиданное
сопоставление старого и нового. Но лучше всего эти мысли проиллюстрировать,
снабдить картинкой. Ты идешь по городу, вокруг стоят дома. Они не могут
взлететь, ты прекрасно это знаешь, разве что в сказке. Но физик, умудренный
знаниями, опытом, долговременной работой, говорит, что могут быть такие
физические условия на земле, при которых дома или, скажем, обыкновенный стол в
твоей комнате поднимутся в воздух. Если ты живешь, к примеру, в пятнадцатом
веке, такое заявление покажется тебе страшной ересью, но в веке двадцатом в этих
словах нет ничего странного.
Необычное - это то, что не имеет обоснования на уровне обыденного сознания. Что
значит "обыденное сознание"? Это не научное сознание, которое имеют ученые, а
как раз наоборот - то, которое имеют все другие люди. Они получают сведения о
различных предметах, явлениях, научных открытиях с большим опозданием. Такое
сознание очень распространено среди обычных людей, потому и называется
обыденным. Наука, находясь впереди обыденного сознания, все время 'питает его:
обыденное сознание древнего грека или римлянина совершенно другое, нежели
обыденное сознание нашего современника - киевлянина, москвича или парижанина.
Поэтому мы можем удивляться в большей или меньшей степени в зависимости от того,
насколько владеем каким-то знанием. Если мы не удивимся чему-то, выходит, знаем:
это возможно.
Когда-то у древних римлян была поговорка: "nil admirari" - "ничему не
удивляйся". Они как бы предостерегали от однобокого мышления, советовали не
торопиться с выводами: ведь все в этом мире может оказаться возможным,
вероятным, простым даже, если хорошо разобраться. Но, конечно же, нам нужно
беречь в себе чувство удивления по совершенно другой причине. Когда зимой
надоест зима и хочется, чтобы было тепло, мы в феврале живем ожиданием весны и
знаем, что она точно наступит. Но все равно весна приходит всегда неожиданно и
удивляет, как удивлял поздней осенью первый снег, хоть мы и предвидели, что он
будет белым и упадет с неба. Это удивление связано, наверное, не просто с
научными данными, со знанием природы, явления, но и с чувством поэтического.
Мы всегда удивляемся прекрасному. А когда есть удивление, каждый раз обязательно
делаем своеобразное маленькое открытие при помощи наших чувств, нашего
внутреннего мира, И это самое важное, что связывает удивление с мышлением. Если
ты умеешь удивляться, то есть умеешь волноваться по поводу своего ощущения,
полученного от внешних событий, которые кажутся обычными, сможешь лучше мыслить.
А дело тут вот в чем: не бывает двух одинаковых первых снегов, не бывает двух
одинаковых первых весенних громов - они все оказываются разными, нужно только
иметь зоркий глаз и чуткое ухо. Если у тебя такие зрение и слух будут, ты
сможешь лучше проникнуть в сущность явлений, лучше думать. А проникновение в
сущность явления дает тебе еще и возможность сделать открытие. Оно тоже
сопровождается обязательным удивлением, потому что ты удивляешься как раз самому
открытию, новому видению. Тебе становится приятно это делать, ибо ты
додумываешься и одновременно получаешь удовольствие. Такое удовольствие тоже
является поощрением в твоем деле. И если ты уже сегодня умеешь заниматься с
учебником так, как будто делаешь открытие за открытием, несмотря на то, что
просматривал его неоднократно, значит, ты уже владеешь инструментом открытий.
Чувство удивления связано с поиском. Связано оно и с радостью. Когда не хочется
скучать, ты инстинктивно стремишься найти что-нибудь новое. Но не надо
торопиться сразу бежать в другое место из того, в котором находишься. Удивиться
можно, просто иначе посмотрев на уже известную вещь, "иначе увидев то, что
вокруг тебя: очень полезно все время смотреть иначе на все, что мы видим.
А теперь подошло время познакомиться еще с одним термином - эвристика. Это слово
иностранное, от него можно образовать прилагательное "эвристический". Что значит
"эвристика" и "эвристический"? Эти слова связаны с поиском, с открытием.
Когда-то знаменитый физик древности Архимед, сделав открытие (кстати, это
произошло в ванной), побежал по своему родному городу Сиракузы с криком:
"Эврика! Эврика! Нашел! Нашел!" Отсюда и произошло слово "эвристика".
Нам нужно уметь искать, и специальная наука - эвристика - занимается тем, чтобы
нам не было скучно, чтобы мы умели искать где угодно и находить. По-настоящему
образованный, культурный человек никогда не будет скучать, потому что он сможет
заниматься эвристической работой в любом месте: в поле, в лесу, на улице или на
скамейке, под навесом, где ожидают троллейбус. Где угодно и когда угодно человек
должен быть эвристичным и посвящать много времени новому видению мира, который
кажется известным и очень даже обычным.
И еще одна вещь, очень важная в борьбе со скукой: мы можем представить мысль как
воительницу, как амазонку (так называли героинь древнегреческого мифа - женщин,
которые умели сражаться, охотиться). Мысль-воительница, мысль, которая должна
вести себя твердо и непрерывно завоевывать все новые пространства в области
неосознанного (того, что я еще не придумал), должна стать нашей героиней. Нам
нужно полюбить такую мысль. Мысль вялая, которая не владеет нами, и которой не
владеем мы, не должна нас восхищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
спиной. Если хотят сказать - пусть скажут в глаза, прямо, а не намеком. "Там
кто-то китайскую газету покупает", - намекнули, что человек занимается китайским
языком. А что ж тут плохого? Это только обывателю, только мещанину кажется, что
лишь ученые могут им заниматься, а ты, мол, задаешься, китайский учишь. Нехорошо
поступает тот, кто намекает. Но не будем сильно осуждать его - у всех есть свои
слабости. А если обратить внимание на подобный намек, появятся ангуассные
состояния, тревожность, зажатость психики, истинной причины которой мы и не
будем знать.
Давайте же останемся глухими к намекам -ведь нам надо идти вперед и развиваться.
Мы все умеем удивляться. Но мало кому известно, что удивление - самое прекрасное
качество для композиторов, поэтов и разных других придумщиков (естественно, мы
говорим о придумывании прекрасного). Чувство удивления надо суметь в себе
поддержать. Не потерять любви к удивлению -очень сложная задача.
Мы часто забываем присмотреться к какому-то явлению, к какому-то предмету и
потому не удивляемся. А если присмотреться ко всему, что нас окружает, к Бытию,
как говорят философы, то обязательно откроются такие стороны, которым нельзя не
удивиться. То нас удивляет что-то необычное, то мы находим неожиданное
сопоставление старого и нового. Но лучше всего эти мысли проиллюстрировать,
снабдить картинкой. Ты идешь по городу, вокруг стоят дома. Они не могут
взлететь, ты прекрасно это знаешь, разве что в сказке. Но физик, умудренный
знаниями, опытом, долговременной работой, говорит, что могут быть такие
физические условия на земле, при которых дома или, скажем, обыкновенный стол в
твоей комнате поднимутся в воздух. Если ты живешь, к примеру, в пятнадцатом
веке, такое заявление покажется тебе страшной ересью, но в веке двадцатом в этих
словах нет ничего странного.
Необычное - это то, что не имеет обоснования на уровне обыденного сознания. Что
значит "обыденное сознание"? Это не научное сознание, которое имеют ученые, а
как раз наоборот - то, которое имеют все другие люди. Они получают сведения о
различных предметах, явлениях, научных открытиях с большим опозданием. Такое
сознание очень распространено среди обычных людей, потому и называется
обыденным. Наука, находясь впереди обыденного сознания, все время 'питает его:
обыденное сознание древнего грека или римлянина совершенно другое, нежели
обыденное сознание нашего современника - киевлянина, москвича или парижанина.
Поэтому мы можем удивляться в большей или меньшей степени в зависимости от того,
насколько владеем каким-то знанием. Если мы не удивимся чему-то, выходит, знаем:
это возможно.
Когда-то у древних римлян была поговорка: "nil admirari" - "ничему не
удивляйся". Они как бы предостерегали от однобокого мышления, советовали не
торопиться с выводами: ведь все в этом мире может оказаться возможным,
вероятным, простым даже, если хорошо разобраться. Но, конечно же, нам нужно
беречь в себе чувство удивления по совершенно другой причине. Когда зимой
надоест зима и хочется, чтобы было тепло, мы в феврале живем ожиданием весны и
знаем, что она точно наступит. Но все равно весна приходит всегда неожиданно и
удивляет, как удивлял поздней осенью первый снег, хоть мы и предвидели, что он
будет белым и упадет с неба. Это удивление связано, наверное, не просто с
научными данными, со знанием природы, явления, но и с чувством поэтического.
Мы всегда удивляемся прекрасному. А когда есть удивление, каждый раз обязательно
делаем своеобразное маленькое открытие при помощи наших чувств, нашего
внутреннего мира, И это самое важное, что связывает удивление с мышлением. Если
ты умеешь удивляться, то есть умеешь волноваться по поводу своего ощущения,
полученного от внешних событий, которые кажутся обычными, сможешь лучше мыслить.
А дело тут вот в чем: не бывает двух одинаковых первых снегов, не бывает двух
одинаковых первых весенних громов - они все оказываются разными, нужно только
иметь зоркий глаз и чуткое ухо. Если у тебя такие зрение и слух будут, ты
сможешь лучше проникнуть в сущность явлений, лучше думать. А проникновение в
сущность явления дает тебе еще и возможность сделать открытие. Оно тоже
сопровождается обязательным удивлением, потому что ты удивляешься как раз самому
открытию, новому видению. Тебе становится приятно это делать, ибо ты
додумываешься и одновременно получаешь удовольствие. Такое удовольствие тоже
является поощрением в твоем деле. И если ты уже сегодня умеешь заниматься с
учебником так, как будто делаешь открытие за открытием, несмотря на то, что
просматривал его неоднократно, значит, ты уже владеешь инструментом открытий.
Чувство удивления связано с поиском. Связано оно и с радостью. Когда не хочется
скучать, ты инстинктивно стремишься найти что-нибудь новое. Но не надо
торопиться сразу бежать в другое место из того, в котором находишься. Удивиться
можно, просто иначе посмотрев на уже известную вещь, "иначе увидев то, что
вокруг тебя: очень полезно все время смотреть иначе на все, что мы видим.
А теперь подошло время познакомиться еще с одним термином - эвристика. Это слово
иностранное, от него можно образовать прилагательное "эвристический". Что значит
"эвристика" и "эвристический"? Эти слова связаны с поиском, с открытием.
Когда-то знаменитый физик древности Архимед, сделав открытие (кстати, это
произошло в ванной), побежал по своему родному городу Сиракузы с криком:
"Эврика! Эврика! Нашел! Нашел!" Отсюда и произошло слово "эвристика".
Нам нужно уметь искать, и специальная наука - эвристика - занимается тем, чтобы
нам не было скучно, чтобы мы умели искать где угодно и находить. По-настоящему
образованный, культурный человек никогда не будет скучать, потому что он сможет
заниматься эвристической работой в любом месте: в поле, в лесу, на улице или на
скамейке, под навесом, где ожидают троллейбус. Где угодно и когда угодно человек
должен быть эвристичным и посвящать много времени новому видению мира, который
кажется известным и очень даже обычным.
И еще одна вещь, очень важная в борьбе со скукой: мы можем представить мысль как
воительницу, как амазонку (так называли героинь древнегреческого мифа - женщин,
которые умели сражаться, охотиться). Мысль-воительница, мысль, которая должна
вести себя твердо и непрерывно завоевывать все новые пространства в области
неосознанного (того, что я еще не придумал), должна стать нашей героиней. Нам
нужно полюбить такую мысль. Мысль вялая, которая не владеет нами, и которой не
владеем мы, не должна нас восхищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44