Алексей постарался понять, что или кто пытается на него воздействовать… бесполезно. Он не мог, или ему не давали ощутить источник этого воздействия.
„А где Олег“? - подумал Фатеев и попытался обернуться, поискать взглядом друга. Но шея будто одеревенела. Мышцы заскрипели, как старые трухлявые лесины. С неимоверным усилием удалось повернуть голову на четверть оборота и, скосив глаза, подобно камбале, бросить взгляд себе за спину.
Волколак стоял внизу. Метрах в пятнадцати. У самого основания лестницы. Вот он попытался сделать шаг вперед, и тут же отшатнулся, будто наткнулся на каменную стену.
Алексей помимо своей воли отвернулся и сделал еще шаг вперед. Последний. Он стоял на площадке перед дверью. Красный ворсистый коврик для ног с легкомысленной надписью „Welcome“ белыми буквами. Обитое черным дерматином полотно двери. Дверная ручка и замок „Булат“. Дверь его московской квартиры. В которой он собирался прожить с Ольгой долго и счастливо. Собирался до тех пор, пока она не сказала о том, что уходит. А он, как будто мелкий бес вселился, даже не остановил, не попробовал отговорить.
Мысли тревожно забились под сводами черепа. Заметались и стали складываться в стройную теорию. Не мог он сам так себя вести. Ведь любил ее так, что готов был носить на руках. Так, что замирало дыхание, когда смотрел на нее, сладко спящую. Так, что готов был жизнь положить за нее.
Да и Ольга, в чем он был уверен, любила его не меньше. Видно это было в каждом ее вздохе, жесте, взгляде… Нельзя так притворяться, просто невозможно. „Или все же может быть всякое? Нет! Только не с нами! Не со мной и не с ней“! - быстрее птицы пронеслось в мозгу.
И кусочки мозаики сложились воедино. Все те мелочи, которые не давали ему покоя вот уже двое суток, встали на свои места, будто уложенные умелой рукой мастера. Все, начиная с самого первого мгновения, с той минуты, как некий заказчик назвался его школьным другом и предложил большие деньги за пустяковый заказ. Вот тут-то и следовало насторожиться. Понять, что не все так просто, как расписывает клиент. Но банальная человеческая жадность взяла верх. Деньги нужны всегда и всем. А тут еще за машину плати, за квартиру плати… Вот и ухватился с блеском в глазах и придыханием в груди.
А следовало просто сесть и подумать, как обычно делал, прежде чем брать заказ.
Дальше - больше…
Внезапный всплеск агрессивности со стороны человека, ближе которого, как он думал, и не сыскать.
Его полное безразличие к ней.
Безумно мощный прорыв Сил у дома, с которым он не справился бы, не помоги стихийники.
И дальше, как по накатанному… сплошная подстава.
Единственное, что нарушило планы неведомого кукловода, было то, что Алексей помчался к Олегу выяснять, какого такого лешего… что за на фиг… и почему, бля. Хотел начистить морду, а обрел союзника.
Который сейчас отстал и не мог подняться вслед за ним. Сказал, будто не видит лестницу. Не видит или не хочет идти?
Если первое, то, значит, лестница эта только для него одного. Если второе, то можно ли сомневаться в том, с кем прошел уже огонь и воду? Вдруг и он часть сложного плана.
Плана, конечной целью которого является его, Алексея, гибель.
С этим стоило разобраться, и по возможности быстрее.
Все это пролетело в голове стремительнее пули. Буквально четверти мгновения хватило на анализ ситуации. Разум вдруг очистился от сонного наваждения. Алексей снова мог управлять своим телом. И решил подвести итоги.
И тут он услыхал голос. Голос человека, которого счел погибшим два дня назад.
Ольга!
– Алешка! - позвал голос.
Алексей встрепенулся и шагнул вперед, протягивая руку к двери. - Алешка, помоги! - снова раздалось в воздухе. В два прыжка он оказался у двери и рванул ее на себя.
В глаза хлынул свет, яркий и добрый.
Пол из-под ног, в который раз за последние дни, ушел вниз, и Алексея подхватило мощным смерчем, тугим, и вместе с тем мягким. Как будто его надо было доставить в некую точку пространства, бережно, как фарфоровую вазу древних китайских династий.
Смерч поднял его над полом, закрутил, завертел… Проник в каждую клеточку существа, вывернул душу наизнанку. Но так бережно и осторожно, как будто был ученым психотерапевтом, а не буйством эфирных полей.
Вся жизнь пронеслась у Алексея перед глазами. Как старая пленка в древнем кинопроекторе, перекручиваемая назад. С того момента, как он шагнул к двери. И до самого его первого вздоха. На этот раз сознанию не потребовалось и четверти мгновения, чтобы увидеть весь жизненный путь.
А смерч, поднявший его от пола, пронес его по неведомым далям и бытиям и осторожно поставил на ноги.
Впервые за сегодня стихия не припечатала его задом об пол. А аккуратно, как ту же вазу, поставила и даже, кажется, пылинки сдула.
Клубившееся перед глазами сине-фиолетовое марево истончилось и тонкой кисеей спало с глаз.
Алексей стоял в прихожей своей квартиры на проспекте Вернадского. За те дни, что его не было, тут ничего не изменилось. Вот только запах… едва уловимый запах тлена и, кажется, газа.
Что за?…
Газ, выходя из дому, он закрывал тщательнейшим образом, а протухнуть тут было нечему.
По квартире плыло туманное марево, причудливо искажая очертания знакомых предметов. Туман не туман, дым не дым… Алексей запустил руку в карман и извлек оттуда первое, что попалось. Резной костяной гребень. Еще один подарок от Антиквара.
Повертел его в пальцах, припомнил, как рванула дверь от соприкосновения с ключом, выданным тем же Ильей.
Хмыкнул и запихал гребень обратно в карман. Решив про себя, что к этим игрушкам прибегнет в последнюю очередь. А то, может статься, что и жить ему станет негде после этих штучек. Дверь-то вон в какие щепы разнесло.
Достал из подсумка кедровые плашки с рунами, любовно выжженными каленым ножом и окрашенными собственной кровью и, подкинув их на ладони - Mannaz, Uruz, Perth, Wunjo, Dagaz - шагнул из прихожей в комнату.
Туман, заполнивший квартиру от прихожей до балконной двери, колыхнулся и принял его в себя, вода.
Звуки сразу стали приглушенными, будто злой шутник напихал ему ваты в уши. Зато запах стал ощутимее, гуще. Показалось, что если пройти еще пару шагов, то можно будет кануть в него, как в туман.
Очертания знакомых предметов плыли и изменялись.
За окном дурным голосом взвыла автомобильная сирена и замолкла, как будто оборвали провода.
Тут же утробно завыла другая сигнализация. Сигнал воздушной тревоги, сигнал общего сбора, которого Алексей не слыхал с детства. С тех пор, когда отец раз в полгода по вот такому же сигналу на целый день уходил на военные сборы, сквозь зубы матеря вся и всех.
Сначала показалось, что ошалевший динамик орет за окном. Но после стало понятно - звук был замкнут в пределах квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
„А где Олег“? - подумал Фатеев и попытался обернуться, поискать взглядом друга. Но шея будто одеревенела. Мышцы заскрипели, как старые трухлявые лесины. С неимоверным усилием удалось повернуть голову на четверть оборота и, скосив глаза, подобно камбале, бросить взгляд себе за спину.
Волколак стоял внизу. Метрах в пятнадцати. У самого основания лестницы. Вот он попытался сделать шаг вперед, и тут же отшатнулся, будто наткнулся на каменную стену.
Алексей помимо своей воли отвернулся и сделал еще шаг вперед. Последний. Он стоял на площадке перед дверью. Красный ворсистый коврик для ног с легкомысленной надписью „Welcome“ белыми буквами. Обитое черным дерматином полотно двери. Дверная ручка и замок „Булат“. Дверь его московской квартиры. В которой он собирался прожить с Ольгой долго и счастливо. Собирался до тех пор, пока она не сказала о том, что уходит. А он, как будто мелкий бес вселился, даже не остановил, не попробовал отговорить.
Мысли тревожно забились под сводами черепа. Заметались и стали складываться в стройную теорию. Не мог он сам так себя вести. Ведь любил ее так, что готов был носить на руках. Так, что замирало дыхание, когда смотрел на нее, сладко спящую. Так, что готов был жизнь положить за нее.
Да и Ольга, в чем он был уверен, любила его не меньше. Видно это было в каждом ее вздохе, жесте, взгляде… Нельзя так притворяться, просто невозможно. „Или все же может быть всякое? Нет! Только не с нами! Не со мной и не с ней“! - быстрее птицы пронеслось в мозгу.
И кусочки мозаики сложились воедино. Все те мелочи, которые не давали ему покоя вот уже двое суток, встали на свои места, будто уложенные умелой рукой мастера. Все, начиная с самого первого мгновения, с той минуты, как некий заказчик назвался его школьным другом и предложил большие деньги за пустяковый заказ. Вот тут-то и следовало насторожиться. Понять, что не все так просто, как расписывает клиент. Но банальная человеческая жадность взяла верх. Деньги нужны всегда и всем. А тут еще за машину плати, за квартиру плати… Вот и ухватился с блеском в глазах и придыханием в груди.
А следовало просто сесть и подумать, как обычно делал, прежде чем брать заказ.
Дальше - больше…
Внезапный всплеск агрессивности со стороны человека, ближе которого, как он думал, и не сыскать.
Его полное безразличие к ней.
Безумно мощный прорыв Сил у дома, с которым он не справился бы, не помоги стихийники.
И дальше, как по накатанному… сплошная подстава.
Единственное, что нарушило планы неведомого кукловода, было то, что Алексей помчался к Олегу выяснять, какого такого лешего… что за на фиг… и почему, бля. Хотел начистить морду, а обрел союзника.
Который сейчас отстал и не мог подняться вслед за ним. Сказал, будто не видит лестницу. Не видит или не хочет идти?
Если первое, то, значит, лестница эта только для него одного. Если второе, то можно ли сомневаться в том, с кем прошел уже огонь и воду? Вдруг и он часть сложного плана.
Плана, конечной целью которого является его, Алексея, гибель.
С этим стоило разобраться, и по возможности быстрее.
Все это пролетело в голове стремительнее пули. Буквально четверти мгновения хватило на анализ ситуации. Разум вдруг очистился от сонного наваждения. Алексей снова мог управлять своим телом. И решил подвести итоги.
И тут он услыхал голос. Голос человека, которого счел погибшим два дня назад.
Ольга!
– Алешка! - позвал голос.
Алексей встрепенулся и шагнул вперед, протягивая руку к двери. - Алешка, помоги! - снова раздалось в воздухе. В два прыжка он оказался у двери и рванул ее на себя.
В глаза хлынул свет, яркий и добрый.
Пол из-под ног, в который раз за последние дни, ушел вниз, и Алексея подхватило мощным смерчем, тугим, и вместе с тем мягким. Как будто его надо было доставить в некую точку пространства, бережно, как фарфоровую вазу древних китайских династий.
Смерч поднял его над полом, закрутил, завертел… Проник в каждую клеточку существа, вывернул душу наизнанку. Но так бережно и осторожно, как будто был ученым психотерапевтом, а не буйством эфирных полей.
Вся жизнь пронеслась у Алексея перед глазами. Как старая пленка в древнем кинопроекторе, перекручиваемая назад. С того момента, как он шагнул к двери. И до самого его первого вздоха. На этот раз сознанию не потребовалось и четверти мгновения, чтобы увидеть весь жизненный путь.
А смерч, поднявший его от пола, пронес его по неведомым далям и бытиям и осторожно поставил на ноги.
Впервые за сегодня стихия не припечатала его задом об пол. А аккуратно, как ту же вазу, поставила и даже, кажется, пылинки сдула.
Клубившееся перед глазами сине-фиолетовое марево истончилось и тонкой кисеей спало с глаз.
Алексей стоял в прихожей своей квартиры на проспекте Вернадского. За те дни, что его не было, тут ничего не изменилось. Вот только запах… едва уловимый запах тлена и, кажется, газа.
Что за?…
Газ, выходя из дому, он закрывал тщательнейшим образом, а протухнуть тут было нечему.
По квартире плыло туманное марево, причудливо искажая очертания знакомых предметов. Туман не туман, дым не дым… Алексей запустил руку в карман и извлек оттуда первое, что попалось. Резной костяной гребень. Еще один подарок от Антиквара.
Повертел его в пальцах, припомнил, как рванула дверь от соприкосновения с ключом, выданным тем же Ильей.
Хмыкнул и запихал гребень обратно в карман. Решив про себя, что к этим игрушкам прибегнет в последнюю очередь. А то, может статься, что и жить ему станет негде после этих штучек. Дверь-то вон в какие щепы разнесло.
Достал из подсумка кедровые плашки с рунами, любовно выжженными каленым ножом и окрашенными собственной кровью и, подкинув их на ладони - Mannaz, Uruz, Perth, Wunjo, Dagaz - шагнул из прихожей в комнату.
Туман, заполнивший квартиру от прихожей до балконной двери, колыхнулся и принял его в себя, вода.
Звуки сразу стали приглушенными, будто злой шутник напихал ему ваты в уши. Зато запах стал ощутимее, гуще. Показалось, что если пройти еще пару шагов, то можно будет кануть в него, как в туман.
Очертания знакомых предметов плыли и изменялись.
За окном дурным голосом взвыла автомобильная сирена и замолкла, как будто оборвали провода.
Тут же утробно завыла другая сигнализация. Сигнал воздушной тревоги, сигнал общего сбора, которого Алексей не слыхал с детства. С тех пор, когда отец раз в полгода по вот такому же сигналу на целый день уходил на военные сборы, сквозь зубы матеря вся и всех.
Сначала показалось, что ошалевший динамик орет за окном. Но после стало понятно - звук был замкнут в пределах квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76