Все вперемешку. Словом, я разложила все это на ковре подле постели, ну, думаю, тут дела дня на три. Но Дорис сразу показала мне самый важный документ – свиток в таком особом старинном мешочке. Наше фамильное древо! Угадай, что в нем написано, Чарли?
– Понятия не имею, – честно сказал мальчик.
– Прежде всего, весь род происходит от какого-то человека с совершенно непроизносимым именем. Я показала древо Дорис, а она в ответ: «Ах, этот. Он точно был чародеем. Валлийским чародеем, поэтому и имя такое».
– Валлийский чародей? – Чарли подпрыгнул на стуле. – Именно так?
– Именно так, – сияя, подтвердила Мейзи. – Так что мы, Джонсы, тоже фамилия не из последних и кое-чего стоим. Может, еще и побольше, чем Юбимы. Так-то!
Мама задумчиво помешивала сахар в чае.
– Получается, что у Чарли магическая наследственность с двух сторон. Особые способности, магия, или как это правильно назвать… Не важно.
– Да! – торжествующе грохнул кулаком по столу дядя Патон. – Вот видишь, Чарли, волшебная палочка твоя, и на вполне законных основаниях. Поэтому-то она и слушается только тебя. Тот коварный старый колдун наверняка увел ее у твоего предка. Я уже сверил даты. Скорпио тогда был моложе и вполне мог ходить у вашего прародителя в учениках. Может, он украл палочку, когда его учитель скончался.
– А, тогда понятно, почему на этот раз Скорпио уже не пытался меня провести, – сообразил Чарли. – Он убедился, что волшебная палочка моя по праву. Разузнал, наверно, что я потомок того чародея.
– Возможно, его тревожило, как ты поступишь с палочкой, – добавил дядя.
Чарли задумчиво подергал себя за торчащий вихор.
– Да-а-а, ничего себе… – озадаченно пробормотал он. – Магическая наследственность с двух сторон, а? – Мальчик никак не мог разобраться в своих чувствах. Пока что ощущалось только ошеломление. – Слушайте, а бабушка Бон обо всем этом знает?
– Скорее всего могла догадаться. К тому же не забывай, что Юстасия – ясновидящая, возможно, она учуяла первой.
Чарли уставился в тарелку.
– Можно, мы потом все это обсудим? – взмолился он. – Мне надо подумать… привыкнуть.
– Конечно-конечно, лапочка, – закудахтала Мейзи. – Бедный ребенок, такие новости, такое потрясение! Я дам тебе свиток, посмотришь на наше фамильное древо. Как-никак, ты последний в роду Джонсов.
У себя в комнате Чарли долго разглядывал свиток пергамента, шевеля губами, перечитывал незнакомые имена, водил пальцем по ветвям дерева, прослеживая родственные узы, и гадал, кто еще из его предков по маминой, линии был наделен необычными способностями. И пользовался ли кто волшебной палочкой, а если да, то для чего? Чарли никак не удавалось прийти в себя: неделя и так выдалась напряженная, а тут еще это! Наконец мальчик откинулся на подушку и закрыл глаза. В голове вихрем крутились даты и имена, лазурный питон и мальчик-невидимка, африканские призраки и летучие мыши…
Поутру в субботу мисс Джулия Инглдью уже собиралась отпереть дверь книжной лавки и приступить к торговле, как вдруг взгляд ее упал на прелестный пояс, расшитый гранеными черными бусинами. Пояс заманчиво переливался в лучах утреннего солнца; Эмма вчера оставила его на столе.
Мисс Инглдью вообще-то не отличалась особым тщеславием, но талия у нее была исключительно тонкая, и этим обстоятельством она, понятное дело, гордилась. Повертев в руках пояс и полюбовавшись, как играет свет на черных бусинах, мисс Инглдью не устояла и решила его примерить. Конечно, пояс сшит на ребенка, но он ведь и на ней сойдется. Интересно, каков он будет на ней?
Она попробовала застегнуть пояс. Застежка сошлась не сразу – мисс Инглдью пришлось задержать дыхание, – но все-таки сошлась. Щелкнула пряжка. А теперь к зеркалу! Какая красота! Пояс прекрасно смотрелся на фоне изумрудно-зеленого платья. Мисс Инглдью ахнула от восторга и крутанулась перед зеркалом. Сидел пояс туго, но талию подчеркивал изумительно. Никогда еще она не чувствовала себя такой красавицей.
Мисс Инглдью попыталась вновь сделать глубокий вдох – пояс не на шутку резал талию – и повернулась к зеркалу боком. Но внезапно закашлялась: воздуха не хватало и вдохнуть не удавалось. Внезапно у нее отчаянно заболела голова, потом по спине пробежала неприятная дрожь, и мисс Инглдью зашаталась от боли и головокружения. Она хотела было расстегнуть пояс, но пряжка не поддавалась. Мисс Инглдью ломала о металл ногти, но тщетно: пояс сдавливал ее все туже, перед глазами поплыли круги.
– Эмма! – простонала она из последних сил. – Эмма, на помощь!
Чарли только-только сел завтракать, когда кто-то настойчиво затрезвонил в дверь. Или этот кто-то не снимал палец с кнопки, или звонок заело.
– Иду! – крикнул Чарли сквозь непрожеванную гренку. – Сейчас!
– Помогите! – закричал знакомый голос за дверью.
Чарли отпер, и в прихожую влетела зареванная Эмма:
– Беда, Чарли! С тетей Джулией несчастье!
– Что такое? – Чарли быстро утер рот. На площадке второго этажа в мгновение ока образовалось столпотворение из двух бабушек (они это умели). Мейзи и бабушка Бон перевешивались через перила и наперебой выкрикивали: «Что стряслось?», «В чем дело?», «Что за шум?» и «Кто там?».
– Воды тебе дать? – предложил Чарли. Спросонья он никак не мог сообразить, что дело срочное.
– Не надо! – отмахнулась Эмма. – Скорее, пойдем! Сейчас же! Надо кого-нибудь позвать! Только не знаю кого! Я уже звонила в «скорую», а они мне не поверили, говорят, сегодня не первое апреля!
– Что происходит? – раздался сверху голос дяди Патона.
– Ой, мистер Юбим, тетя Джулия умирает! – выпалила Эмма.
– Что?! – Дядя Патон гигантским тигриным прыжком перенесся в прихожую. – Идем немедленно!
– Спасибо, спасибо! – Эмма кинулась к двери, но, пока она выскакивала на крыльцо, дядя Патон уже унесся чуть ли не до перекрестка.
Чарли наконец проглотил остаток гренки. Нет, такой темп событий был ему не по душе. К тому же спросонья соображать было трудно. По этой же причине он не заметил, что бабушка Бон хотя и выкрикивала «Кто там?» и «В чем дело?», однако на губах у нее играла всезнающая мерзкая улыбочка. Впрочем, старуха быстро ретировалась в свою комнату.
– Пойду догоню Эмму с дядей, – сказал Чарли.
– Молодец! – одобрила Мейзи.
Чарли уже шагнул за порог, но потом, по внезапному наитию, вернулся к себе за волшебной палочкой. А вдруг пригодится? Теперь, когда мальчик знал ее историю, ему казалось, что в таком отчаянном положении волшебная палочка будет очень кстати.
Конечно, пока он копался, Эмма и тем более дядя Патон уже убежали далеко вперед. Сунув палочку под мышку, Чарли промчался по Филберт-стрит, а на углу чуть не врезался в почтенного господина, который выгуливал трех терьеров и сердито крикнул вслед Чарли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Понятия не имею, – честно сказал мальчик.
– Прежде всего, весь род происходит от какого-то человека с совершенно непроизносимым именем. Я показала древо Дорис, а она в ответ: «Ах, этот. Он точно был чародеем. Валлийским чародеем, поэтому и имя такое».
– Валлийский чародей? – Чарли подпрыгнул на стуле. – Именно так?
– Именно так, – сияя, подтвердила Мейзи. – Так что мы, Джонсы, тоже фамилия не из последних и кое-чего стоим. Может, еще и побольше, чем Юбимы. Так-то!
Мама задумчиво помешивала сахар в чае.
– Получается, что у Чарли магическая наследственность с двух сторон. Особые способности, магия, или как это правильно назвать… Не важно.
– Да! – торжествующе грохнул кулаком по столу дядя Патон. – Вот видишь, Чарли, волшебная палочка твоя, и на вполне законных основаниях. Поэтому-то она и слушается только тебя. Тот коварный старый колдун наверняка увел ее у твоего предка. Я уже сверил даты. Скорпио тогда был моложе и вполне мог ходить у вашего прародителя в учениках. Может, он украл палочку, когда его учитель скончался.
– А, тогда понятно, почему на этот раз Скорпио уже не пытался меня провести, – сообразил Чарли. – Он убедился, что волшебная палочка моя по праву. Разузнал, наверно, что я потомок того чародея.
– Возможно, его тревожило, как ты поступишь с палочкой, – добавил дядя.
Чарли задумчиво подергал себя за торчащий вихор.
– Да-а-а, ничего себе… – озадаченно пробормотал он. – Магическая наследственность с двух сторон, а? – Мальчик никак не мог разобраться в своих чувствах. Пока что ощущалось только ошеломление. – Слушайте, а бабушка Бон обо всем этом знает?
– Скорее всего могла догадаться. К тому же не забывай, что Юстасия – ясновидящая, возможно, она учуяла первой.
Чарли уставился в тарелку.
– Можно, мы потом все это обсудим? – взмолился он. – Мне надо подумать… привыкнуть.
– Конечно-конечно, лапочка, – закудахтала Мейзи. – Бедный ребенок, такие новости, такое потрясение! Я дам тебе свиток, посмотришь на наше фамильное древо. Как-никак, ты последний в роду Джонсов.
У себя в комнате Чарли долго разглядывал свиток пергамента, шевеля губами, перечитывал незнакомые имена, водил пальцем по ветвям дерева, прослеживая родственные узы, и гадал, кто еще из его предков по маминой, линии был наделен необычными способностями. И пользовался ли кто волшебной палочкой, а если да, то для чего? Чарли никак не удавалось прийти в себя: неделя и так выдалась напряженная, а тут еще это! Наконец мальчик откинулся на подушку и закрыл глаза. В голове вихрем крутились даты и имена, лазурный питон и мальчик-невидимка, африканские призраки и летучие мыши…
Поутру в субботу мисс Джулия Инглдью уже собиралась отпереть дверь книжной лавки и приступить к торговле, как вдруг взгляд ее упал на прелестный пояс, расшитый гранеными черными бусинами. Пояс заманчиво переливался в лучах утреннего солнца; Эмма вчера оставила его на столе.
Мисс Инглдью вообще-то не отличалась особым тщеславием, но талия у нее была исключительно тонкая, и этим обстоятельством она, понятное дело, гордилась. Повертев в руках пояс и полюбовавшись, как играет свет на черных бусинах, мисс Инглдью не устояла и решила его примерить. Конечно, пояс сшит на ребенка, но он ведь и на ней сойдется. Интересно, каков он будет на ней?
Она попробовала застегнуть пояс. Застежка сошлась не сразу – мисс Инглдью пришлось задержать дыхание, – но все-таки сошлась. Щелкнула пряжка. А теперь к зеркалу! Какая красота! Пояс прекрасно смотрелся на фоне изумрудно-зеленого платья. Мисс Инглдью ахнула от восторга и крутанулась перед зеркалом. Сидел пояс туго, но талию подчеркивал изумительно. Никогда еще она не чувствовала себя такой красавицей.
Мисс Инглдью попыталась вновь сделать глубокий вдох – пояс не на шутку резал талию – и повернулась к зеркалу боком. Но внезапно закашлялась: воздуха не хватало и вдохнуть не удавалось. Внезапно у нее отчаянно заболела голова, потом по спине пробежала неприятная дрожь, и мисс Инглдью зашаталась от боли и головокружения. Она хотела было расстегнуть пояс, но пряжка не поддавалась. Мисс Инглдью ломала о металл ногти, но тщетно: пояс сдавливал ее все туже, перед глазами поплыли круги.
– Эмма! – простонала она из последних сил. – Эмма, на помощь!
Чарли только-только сел завтракать, когда кто-то настойчиво затрезвонил в дверь. Или этот кто-то не снимал палец с кнопки, или звонок заело.
– Иду! – крикнул Чарли сквозь непрожеванную гренку. – Сейчас!
– Помогите! – закричал знакомый голос за дверью.
Чарли отпер, и в прихожую влетела зареванная Эмма:
– Беда, Чарли! С тетей Джулией несчастье!
– Что такое? – Чарли быстро утер рот. На площадке второго этажа в мгновение ока образовалось столпотворение из двух бабушек (они это умели). Мейзи и бабушка Бон перевешивались через перила и наперебой выкрикивали: «Что стряслось?», «В чем дело?», «Что за шум?» и «Кто там?».
– Воды тебе дать? – предложил Чарли. Спросонья он никак не мог сообразить, что дело срочное.
– Не надо! – отмахнулась Эмма. – Скорее, пойдем! Сейчас же! Надо кого-нибудь позвать! Только не знаю кого! Я уже звонила в «скорую», а они мне не поверили, говорят, сегодня не первое апреля!
– Что происходит? – раздался сверху голос дяди Патона.
– Ой, мистер Юбим, тетя Джулия умирает! – выпалила Эмма.
– Что?! – Дядя Патон гигантским тигриным прыжком перенесся в прихожую. – Идем немедленно!
– Спасибо, спасибо! – Эмма кинулась к двери, но, пока она выскакивала на крыльцо, дядя Патон уже унесся чуть ли не до перекрестка.
Чарли наконец проглотил остаток гренки. Нет, такой темп событий был ему не по душе. К тому же спросонья соображать было трудно. По этой же причине он не заметил, что бабушка Бон хотя и выкрикивала «Кто там?» и «В чем дело?», однако на губах у нее играла всезнающая мерзкая улыбочка. Впрочем, старуха быстро ретировалась в свою комнату.
– Пойду догоню Эмму с дядей, – сказал Чарли.
– Молодец! – одобрила Мейзи.
Чарли уже шагнул за порог, но потом, по внезапному наитию, вернулся к себе за волшебной палочкой. А вдруг пригодится? Теперь, когда мальчик знал ее историю, ему казалось, что в таком отчаянном положении волшебная палочка будет очень кстати.
Конечно, пока он копался, Эмма и тем более дядя Патон уже убежали далеко вперед. Сунув палочку под мышку, Чарли промчался по Филберт-стрит, а на углу чуть не врезался в почтенного господина, который выгуливал трех терьеров и сердито крикнул вслед Чарли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68