я бы с удовольствием поболтал с Йинтой или еще с кем-нибудь с «Гордости Чорбы». С другой стороны, несмотря на отсутствие амулета, морская болезнь у меня так и не началась.
В лицо полетели соленые брызги, когда корабль поднял все паруса и ускорил свой бег. Маролан стоял рядом со мной и Алирой. Айбин устроился на самом носу и что-то делал со своим барабаном. Коти и вовсе скрылась из виду.
– Я у тебя в долгу, Маролан, – сказал я.
– Я обеспокоен, – ответил он.
– Тем, что я тебе что-то должен?
– Деймар сказал, что не смог удержать с тобой связь.
– Да.
– Я почувствовал на острове некое присутствие.
– Есть причина, по которой наша связь с Орбом была разорвана, – вмешалась Алира. – И дело тут не в расстоянии.
– Мне это не нравится, – заметил Маролан.
– Да? – уточнил я.
– Его это наводит на размышления, – пояснила Алира.
– Понятно.
Маролан не спускал глаз с острова. Его длинные пальцы поглаживали большой рубин на серебристой рубашке. Я посмотрел назад. Остров почти полностью скрылся из глаз. Лойош сидел на моем плече.
– Где Ротса? – спросил я.
– Осталась дома.
– Она не любит океан?
– Пожалуй, нет. Однако она за тебя беспокоится.
– Приятно слышать. Наверное, твой полет был нелегким.
Он ответил не сразу. Перед моим мысленным взором возникли видения, живо напомнившие мой недавний сон. Мои воображаемые крылья до сих пор болели.
– Я беспокоился за тебя, босс.
– Ты знаешь, я тоже.
Я оставил Маролана и Алиру и отправился на поиски Коти. Она стояла на палубе и задумчиво смотрела на океан. Во все стороны летели соленые брызги – тяжелые капли, а не мелкая водяная пыль. За спиной у дня пряталась ночь, готовая нанести предательский удар.
– Похоже, ты не слишком доверяешь своему новому другу, – заметила Коти.
– Верно.
– Тогда зачем ты взял его с собой?
– Если они не ведут какой-то хитрой игры, то я у него в долгу.
– Понятно. Ты всегда платишь свой долги, не так ли, Влад?
– Я слышу в твоем голосе иронию?
Она не ответила.
– Ты спасла меня, – сказал я через некоторое время.
– Ты сомневался, что мы придем к тебе на помощь?
– Я не знал, сможете ли вы. Мне и в голову не приходило, что Лойош сумеет пересечь океан.
– Тебе пришлось нелегко.
– Ну, не так тяжело… – Я замолчал и принялся изучать собственные ногти, а потом добавил: – Я не так уж страдал.
Она кивнула, по-прежнему глядя на океан.
– Я рад, что революция смогла на несколько дней тебя отпустить, – сказал я.
– Перестань ехидничать.
Я прикусил губу:
– Я не хотел тебя обидеть.
Коти снова кивнула. Слева по борту в роде что-то плеснуло. Наверное, орка, но я его не разглядел. Коти заговорила так тихо, что я едва слышал слова, которые подхватывал и уносил ветер:
Я наблюдаю, как часы проходят мимо,
В одеждах черных, для меня,
Без сил сидящего, увы, недостижимо
Зажечь светильник угасающего дня.
Горька история – так кажется мне ныне,
Для тех, кто думал, что усвоен мой урок,
Чтоб раны вскрыть – причин не вижу я доныне,
Несправедливым был назначенный оброк.
Наступит завтра – мы опять начнем все снова,
Откроем вены слов, чтоб вновь произнести:
Лишь через боль, что в серо-сумрачных покровах,
Проходят наши к озарению пути.
Она замолчала, лишь волны продолжали биться о борт корабля.
– Похоже на Восток, – заметил я.
– Это мои стихи.
Я посмотрел на Коти. Она застыла в неподвижности.
– Я не знал, что ты пишешь стихи.
– Есть многое, что… нет. Извини. Слова пришли ко мне несколько дней назад, когда я начала из-за тебя тревожиться. Точнее, когда мне пришло в голову, что тебе следовало бы уже вернуться. Не могу сказать точно.
– Грустная история, – согласился я. – И что она означает?
Коти пожала плечами:
– Откуда мне знать?
– Но ведь ты ее написала.
– Да. Ну, если в ней спрятан какой-то глубокий смысл, я не знаю, в чем он заключен…
– Если тебе что-нибудь придет в голову, обязательно расскажи мне.
Уголок ее рта слегка дернулся.
Я еще некоторое время смотрел, как океан занимается своим океанским делом. Вверх и вниз, вверх и вниз, оставаясь при этом на своем месте. Вот так-то.
– Я пытаюсь, – сказала Коти, – сочинить что-нибудь философски глубокое о волнах, но удача меня оставила.
– Что-нибудь придумаешь.
Она покачала головой:
– Нет, но мне бы следовало. О том, как они где-то начинаются, подходят все ближе, толкают тебя вперед и продолжают свое движение, а мы не знаем, отчего они зародились, откуда пришли, ну и в таком же роде.
– М-м…
– Ты производишь множество волн, не так ли, Влад?
– Ты говоришь в общем или о чем-то определенном?
– Пожалуй, и то, и другое. Нет, о чем-то определенном.
– Ты имеешь в виду события последних нескольких месяцев, связанных с Организацией и Империей и твоим приятелем Келли?
– Да.
– Верно, я действительно устроил настоящую бурю. Впрочем, у меня не было выбора.
– Наверное.
– Интересно, каковы намерения Херта.
– Говорят, он с радостью ушел на покой – ты дал ему солидную компенсацию за Южную Адриланку.
– Южная Адриланка, – повторил я. – Гетто выходцев с Востока.
– Да.
– И теперь им управляю я.
– Не всем гетто.
– Верно. Только нелегальной его частью.
– Собираешься привести ее в порядок?
– Мне показалось, я слышу в твоем голосе нотку иронии?
– Нотку? Нет. Скорее целую симфонию.
– Ты полагаешь, что я не справлюсь, или считаешь, что не захочу?
– Не сможешь.
– И кто меня остановит?
Прошла долгая минута, прежде чем она заговорила снова:
– Что ты имеешь ввиду, когда говоришь «привести в порядок»? Какую нелегальную деятельность ты намерен продолжать?
– Все, что они захотят. Я позабочусь о том, чтобы азартные игры велись честно, чтобы бордели были чистыми и с девушками хорошо обращались. Я прослежу за тем, чтобы ссуды давались под разумные проценты, которые…
– Но как азартные игры могут быть честными для людей, которые не могут себе позволить в них играть? Как можно помочь людям, продающим свои тела? И о каком разумном проценте идет речь, если кто-то проиграл все, что имел, в одном из твоих заведений, и как ты намерен получить свой интерес с тех, кто не в состоянии заплатить?
Я пожал плечами:
– Все равно эти вещи будут существовать вечно. А я справлюсь с необходимостью поддерживать порядок лучше, чем кто бы то ни было.
– Мне кажется, я привела свои доводы.
– Я не в силах решить проблемы всего мира. Как и твой приятель Келли, что бы он там ни думал.
– Ты что, ничего не видишь? Ничего не замечаешь?
– Не вижу чего? Толп текл на улицах? Людей в парках, которые кричат друг другу то, о чем все уже давно договорились? Плакаты…
– А теперь за ними наблюдает Гвардия Феникса, Влад. Я говорю о настоящей Гвардии Феникса, а не о теклах, надевших на плечи плащи и взявших в руки копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
В лицо полетели соленые брызги, когда корабль поднял все паруса и ускорил свой бег. Маролан стоял рядом со мной и Алирой. Айбин устроился на самом носу и что-то делал со своим барабаном. Коти и вовсе скрылась из виду.
– Я у тебя в долгу, Маролан, – сказал я.
– Я обеспокоен, – ответил он.
– Тем, что я тебе что-то должен?
– Деймар сказал, что не смог удержать с тобой связь.
– Да.
– Я почувствовал на острове некое присутствие.
– Есть причина, по которой наша связь с Орбом была разорвана, – вмешалась Алира. – И дело тут не в расстоянии.
– Мне это не нравится, – заметил Маролан.
– Да? – уточнил я.
– Его это наводит на размышления, – пояснила Алира.
– Понятно.
Маролан не спускал глаз с острова. Его длинные пальцы поглаживали большой рубин на серебристой рубашке. Я посмотрел назад. Остров почти полностью скрылся из глаз. Лойош сидел на моем плече.
– Где Ротса? – спросил я.
– Осталась дома.
– Она не любит океан?
– Пожалуй, нет. Однако она за тебя беспокоится.
– Приятно слышать. Наверное, твой полет был нелегким.
Он ответил не сразу. Перед моим мысленным взором возникли видения, живо напомнившие мой недавний сон. Мои воображаемые крылья до сих пор болели.
– Я беспокоился за тебя, босс.
– Ты знаешь, я тоже.
Я оставил Маролана и Алиру и отправился на поиски Коти. Она стояла на палубе и задумчиво смотрела на океан. Во все стороны летели соленые брызги – тяжелые капли, а не мелкая водяная пыль. За спиной у дня пряталась ночь, готовая нанести предательский удар.
– Похоже, ты не слишком доверяешь своему новому другу, – заметила Коти.
– Верно.
– Тогда зачем ты взял его с собой?
– Если они не ведут какой-то хитрой игры, то я у него в долгу.
– Понятно. Ты всегда платишь свой долги, не так ли, Влад?
– Я слышу в твоем голосе иронию?
Она не ответила.
– Ты спасла меня, – сказал я через некоторое время.
– Ты сомневался, что мы придем к тебе на помощь?
– Я не знал, сможете ли вы. Мне и в голову не приходило, что Лойош сумеет пересечь океан.
– Тебе пришлось нелегко.
– Ну, не так тяжело… – Я замолчал и принялся изучать собственные ногти, а потом добавил: – Я не так уж страдал.
Она кивнула, по-прежнему глядя на океан.
– Я рад, что революция смогла на несколько дней тебя отпустить, – сказал я.
– Перестань ехидничать.
Я прикусил губу:
– Я не хотел тебя обидеть.
Коти снова кивнула. Слева по борту в роде что-то плеснуло. Наверное, орка, но я его не разглядел. Коти заговорила так тихо, что я едва слышал слова, которые подхватывал и уносил ветер:
Я наблюдаю, как часы проходят мимо,
В одеждах черных, для меня,
Без сил сидящего, увы, недостижимо
Зажечь светильник угасающего дня.
Горька история – так кажется мне ныне,
Для тех, кто думал, что усвоен мой урок,
Чтоб раны вскрыть – причин не вижу я доныне,
Несправедливым был назначенный оброк.
Наступит завтра – мы опять начнем все снова,
Откроем вены слов, чтоб вновь произнести:
Лишь через боль, что в серо-сумрачных покровах,
Проходят наши к озарению пути.
Она замолчала, лишь волны продолжали биться о борт корабля.
– Похоже на Восток, – заметил я.
– Это мои стихи.
Я посмотрел на Коти. Она застыла в неподвижности.
– Я не знал, что ты пишешь стихи.
– Есть многое, что… нет. Извини. Слова пришли ко мне несколько дней назад, когда я начала из-за тебя тревожиться. Точнее, когда мне пришло в голову, что тебе следовало бы уже вернуться. Не могу сказать точно.
– Грустная история, – согласился я. – И что она означает?
Коти пожала плечами:
– Откуда мне знать?
– Но ведь ты ее написала.
– Да. Ну, если в ней спрятан какой-то глубокий смысл, я не знаю, в чем он заключен…
– Если тебе что-нибудь придет в голову, обязательно расскажи мне.
Уголок ее рта слегка дернулся.
Я еще некоторое время смотрел, как океан занимается своим океанским делом. Вверх и вниз, вверх и вниз, оставаясь при этом на своем месте. Вот так-то.
– Я пытаюсь, – сказала Коти, – сочинить что-нибудь философски глубокое о волнах, но удача меня оставила.
– Что-нибудь придумаешь.
Она покачала головой:
– Нет, но мне бы следовало. О том, как они где-то начинаются, подходят все ближе, толкают тебя вперед и продолжают свое движение, а мы не знаем, отчего они зародились, откуда пришли, ну и в таком же роде.
– М-м…
– Ты производишь множество волн, не так ли, Влад?
– Ты говоришь в общем или о чем-то определенном?
– Пожалуй, и то, и другое. Нет, о чем-то определенном.
– Ты имеешь в виду события последних нескольких месяцев, связанных с Организацией и Империей и твоим приятелем Келли?
– Да.
– Верно, я действительно устроил настоящую бурю. Впрочем, у меня не было выбора.
– Наверное.
– Интересно, каковы намерения Херта.
– Говорят, он с радостью ушел на покой – ты дал ему солидную компенсацию за Южную Адриланку.
– Южная Адриланка, – повторил я. – Гетто выходцев с Востока.
– Да.
– И теперь им управляю я.
– Не всем гетто.
– Верно. Только нелегальной его частью.
– Собираешься привести ее в порядок?
– Мне показалось, я слышу в твоем голосе нотку иронии?
– Нотку? Нет. Скорее целую симфонию.
– Ты полагаешь, что я не справлюсь, или считаешь, что не захочу?
– Не сможешь.
– И кто меня остановит?
Прошла долгая минута, прежде чем она заговорила снова:
– Что ты имеешь ввиду, когда говоришь «привести в порядок»? Какую нелегальную деятельность ты намерен продолжать?
– Все, что они захотят. Я позабочусь о том, чтобы азартные игры велись честно, чтобы бордели были чистыми и с девушками хорошо обращались. Я прослежу за тем, чтобы ссуды давались под разумные проценты, которые…
– Но как азартные игры могут быть честными для людей, которые не могут себе позволить в них играть? Как можно помочь людям, продающим свои тела? И о каком разумном проценте идет речь, если кто-то проиграл все, что имел, в одном из твоих заведений, и как ты намерен получить свой интерес с тех, кто не в состоянии заплатить?
Я пожал плечами:
– Все равно эти вещи будут существовать вечно. А я справлюсь с необходимостью поддерживать порядок лучше, чем кто бы то ни было.
– Мне кажется, я привела свои доводы.
– Я не в силах решить проблемы всего мира. Как и твой приятель Келли, что бы он там ни думал.
– Ты что, ничего не видишь? Ничего не замечаешь?
– Не вижу чего? Толп текл на улицах? Людей в парках, которые кричат друг другу то, о чем все уже давно договорились? Плакаты…
– А теперь за ними наблюдает Гвардия Феникса, Влад. Я говорю о настоящей Гвардии Феникса, а не о теклах, надевших на плечи плащи и взявших в руки копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58