– Хорошо. Благодарю вас, ваше величество.
Императрица в третий раз остановилась и коснулась рукой моего плеча. Держава у нее над головой стала белой. Императрица увидела, что я на нее смотрю, и сказала:
– То, что я сейчас скажу, не останется в памяти.
– О!
– Лорд Талтош, вам известно, что Организация убьет вас, если вы ее предадите?
– Наверное, – ответил я. – Во всяком случае, они попытаются.
Зарика покачала головой. Держава вновь приобрела розоватый оттенок, и Императрица зашагала обратно в тронный зал, где тут же объявила, что сейчас будет дана клятва под Имперской Державой.
Весь двор молча наблюдал. Держава парила над моей головой, готовясь одним ей известным способом отличить правду от лжи. Я очень тщательно сформулировал свое обвинение, чтобы сомнений относительно его правдивости или виновности преступников не могло возникнуть. И все время, пока я говорил, я следил глазами за графом Соффта, который изо всех сил старался сохранять невозмутимость.
А я улыбался.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЭСТЕТИЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ
УРОК ПЯТНАДЦАТЫЙ. ЭЛЕМЕНТАРНАЯ ИМПРОВИЗАЦИЯ
Я вернулся в Черный Замок и стал обдумывать последствия.
Теперь моя жизнь стоит меньше, чем несколько медяков в моем кошельке, и если все пойдет хотя бы наполовину так, как я себе представляю, то я лишу Организацию удовлетворения покончить со мной собственными руками. Вернувшись отдохнуть в свою спальню, я не отказал себе в удовольствии и несколько минут занимался анализом своих действий и побуждений.
Речь идет не о фатализме, овладевшем неким лиорном, слишком серьезно воспринимавшим жизнь, или о самоубийственном безумии, которое ненадолго охватило меня после того, как я не выдержал пыток. Просто обстоятельства складывались так, что у меня оставалось все меньше и меньше возможностей для выбора – в результате последняя и оказалась единственно верной.
И тут вставал следующий вопрос: когда я вдруг решил, что нужно совершать правильные поступки, а не руководствоваться практическими соображениями? На улицах Южной Адриланки? Или в лавке деда, когда он просто и прямо сказал, что мне не следует делать то, что я делаю? Или это случилось в тот момент, когда я окончательно понял, что женщина, на которой я женат, потеряна для меня навсегда, и что новой Коти я больше не нужен? Или причина в том, что я столкнулся с проблемой, решить которую невозможно, прикончив определенного человека? Более того, получить необходимый результат я мог, лишь оказав услугу Империи, которую ненавидел.
И тут я неожиданно понял, что произошло с Коти: она свою ненависть к драгейрианам перенесла на Империю. Есть глупцы, которые думают, будто можно прожить жизнь без ненависти, они полагают, что человек не должен ее испытывать, – у меня никогда не возникало подобных проблем. Но иногда ненависть может обмануть вас в такой же степени, как любовь, и результат будет таким же страшным. По меньшей мере несправедливо считать, что я ненавижу драгейриан, ведь все мои близкие друзья принадлежат к этой расе. Возможно, ненависть к Империи Коти, которую я теперь по-своему разделял, была более осмысленной, но в конечном счете разочаровывающей. Нойш-па прав: ненависть неизбежна, однако нельзя позволять ей взять над тобой верх.
Уж не знаю, как мне следовало оценивать свое нынешнее положение, но я признал, глядя в потолок и скрыв свои мысли от Лойоша, что все это не имеет значения. Приняв решение поступать «правильно», а не «практично», я внес в свою жизнь необратимые изменения. Однако как только ты позволяешь себе увидеть необходимость, обнаруживаются две вещи: первое, возможность выбора настолько ограничена, что образ дальнейших действий становится очевидным; и второе, тебя охватывает чувство поразительной свободы.
Завтра Влад Талтош, джарег и убийца, так или иначе будет мертв. Я позаботился о том, чтобы привести все свои бумаги в порядок, и решил, что время, отпущенное на анализ собственных действий и побуждений, истекло.
Однако я отчаянно надеялся, что у меня еще будет возможность поделиться своими соображениями с Богиней Демонов перед тем, как все будет сказано и сделано.
Поздним утром меня позвали в нижнюю мастерскую Маролана, где он обычно производил свои эксперименты с магией. Я ужасно нервничал. Иными словами, меня охватил страх.
По пути я зашел за Айбином. Сетра, Деймар и Маролан уже собрались в мастерской, рассматривали черный камень и обсуждали какие-то проблемы. Они посмотрели на нас, и Сетра сказала:
– Эй, Влад, лови. – И бросила мне камень. – А теперь попробуй что-нибудь сказать псионически. – Я попытался, но получилось так же, как на Гринери, – никого не оказалось дома.
Я пожал плечами.
– А теперь, – предложила Сетра, – смотри. – Она сделала жест рукой, и моя рапира начала вылезать из ножен. Сетра остановила руку, и рапира скользнула обратно.
– Ну? – сказал я.
– Камень не оказывает влияния на волшебство.
– Хорошо. Но тогда…
Она подняла руку:
– А теперь, если не возражаешь, покрути Разрушитель Чар.
– Что? Ладно.
Я взял цепь в левую руку, пытаясь понять, что задумала Сетра. Цепь была живой, как любое оружие Морганти, но иной. Я сделал то, о чем просила Сетра. Когда цепь раскрутилась, она снова сделала свой жест. На сей раз ничего не произошло, я лишь почувствовал легкое покалывание в левой руке.
– Ну? – спросил я. – Мы знаем, что Разрушитель Чар противодействует волшебству. Вот почему я так его назвал.
– Да. Нечто, находящееся на острове, действует аналогично. Тебя ничего не удивляет?
– В каком смысле?
– Я до конца не понимаю, как действует твоя цепь. Ясно одно – она сделана не из золота. Твой Разрушитель Чар выплавлен из золотого Камня Феникса.
– Так вот как вы его называете? – вмешался Айбин, который вел себя так тихо, что я совершенно о нем забыл.
– А как называете его вы? – спросил Маролан.
– В моей стране, – ответил Айбин, – мы называем его булыжник.
– Меня совсем не удивляет, что Разрушитель Чар сделан не из золота, – торопливо заговорил я. – Этот материал значительно прочнее.
– Да. Черный камень блокирует псионическую активность, а золотой делает невозможным применение магии.
Я внимательно посмотрел на Разрушитель Чар:
– Однако внешне материал очень похож на металл, да и на ощупь тоже.
– Твоя цепь для меня загадка.
– Ну ладно. А теперь скажите, вам удалось выяснить, как попасть на остров?
– Весьма возможно. Раскрути еще раз Разрушитель Чар.
Я повиновался.
Сетра посмотрела на Деймара, кивнула и сделала свой жест. И снова моя рапира начала вылезать из ножен – только очень медленно. Сетра опустила руку, и рапира скользнула обратно.
– Выглядит неплохо, – сказал я. – Но как?
– А как Алира пробила стену, когда ты сидел в тюрьме на острове?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58