Каждые десять минут я вношу и корректирую новые данные. Это я делаю для того, чтобы быть полностью уверенной, что я не потеряла ни одной мельчайшей детали из имеющейся в моих руках информации.
— Эбби, — перебила я. — Господи, ну что ты несешь?
— Я говорю о том, что если ты залезешь в файл моего компьютера и поработаешь с ним хотя бы минут десять, то выплывут не только дополнительные данные, но и дата и время событий. Ты меня слышишь?
— Я стараюсь тебя понять, — ответила я, пригубливая кофе.
— Помнишь дату того дня, когда я приезжала к тебе в гости?
Я отрицательно покачала головой.
— А помнишь, как я делала записи, выспрашивая продавщицу из «Семь-одиннадцать»?
— Да, помню.
— Я разговаривала со многими людьми, включая Пэт Харви. Я намеревалась заложить в память компьютера абсолютно все интервью сразу по приезде домой. Но с компьютером творилось что-то невообразимое. Ты помнишь, что я осталась ночевать у тебя во вторник вечером, а на следующее утро отправилась обратно к себе домой. В середине дня, в среду, я поговорила со своим редактором, но он почему-то сразу потерял всякий интерес к этому делу, сказав, что не хочет больше заниматься публикациями на тему убийства Харви и Чини. К тому же добавил, что к концу недели намерен разместить на страницах своей газеты серию сообщений, касающихся заболеваний СПИДом. Это было, по меньшей мере, странно, — продолжала Эбби. — История убийства Харви — Чини являлась самой животрепещущей темой на тот момент, и газета «Пост» раньше других органов печати хотела опубликовать свежий материал на эту тему. Не успела я приехать из Ричмонда, как сразу же получила новое назначение. — На минуту она прервала свой рассказ, чтобы зажечь сигарету. — Потом я была так загружена работой, что вплоть до субботы ни разу не села за компьютер. Но когда я наконец добралась до файла, то обнаружила в нем записи совершенно неизвестных мне дат: двадцатое сентября, пятница, два тридцать дня, когда меня даже не было дома. Кто-то интересовался данными моего файла, Кей. Я точно знаю, что это не могло быть моей работой, поскольку я даже не дотрагивалась до компьютера вплоть до субботы, двадцать первого числа, когда у меня наконец появилось немного свободного времени.
— Может быть, таймер компьютера неправильно сработал…
Как будто заранее ожидая этого вопроса, она отрицательно покачала головой.
— Этого не могло случиться, я все проверила.
— Каким образом неизвестные лица могли сделать это? — спросила я. — Как, скажи, кто-то мог пробраться в твою комнату, не будучи замеченным посторонними?
— ФБР хорошо справляется с этой задачей.
— Эбби… — Усталым голосом я пыталась ее остановить.
— Ты же очень многого не знаешь!
— Ну, тогда просвети меня, пожалуйста, — попросила я.
— Как ты думаешь, зачем я попросила редакцию «Пост» предоставить мне отпуск?
— «Нью-Йорк тайме» сообщила, что ты пишешь книгу.
— И, конечно же, ты предположила, что во время своего пребывания в Ричмонде я уже заранее готовилась к работе над этой книгой?
— Это даже более чем предположение, — ответила я, снова начиная злиться.
— Я могу поклясться, что даже в мыслях этого не имела. — Наклоняясь вперед, она добавила дрожащим от волнения голосом: — Они лишили меня моей Привычной сферы деятельности и любимой работы. Ты не понимаешь, что это значит!
Я ничего не ответила.
— Самым худшим поворотом событий могло стать мое увольнение, но этого они не посмели сделать. Просто не имели повода. Боже праведный, ведь я же в прошлом году заняла первое место среди репортеров по результативности своих статей, касающихся расследования криминальных убийств. И вдруг совершенно неожиданно они предлагают мне освещать кинохронику. Ты слышишь меня? Кинохронику. Что ты скажешь по этому поводу?
— Не знаю, Эбби.
— И я не знаю. — Она смахнула слезы. — Но я знаю себе цену. Тут может получиться настоящая повесть, и я продала ее. Вот как обстоит дело. Можешь думать обо мне что угодно, но я стараюсь выжить. Мне надо жить и на время уйти из газеты. Подумать только, предлагать мне заниматься кинохроникой! Боже мой, Кей, мне так страшно.
— Расскажи мне о ФБР, — настойчиво попросила я.
— Я тебе и так достаточно рассказала. О том, какой неприятный для меня оборот приняли события, о том, чем закончилась моя поездка в Кэмп Пири, и как ко мне приходили агенты ФБР.
— Но это, наверное, не все?
— Червонный валет, Кей, — сказала она мне так, словно я уже знала то, о чем она вела речь.
Когда наконец до нее дошло, что я понятия не имею, о чем она говорит, на лице ее появилось выражение удивления.
— Как, ты не знаешь? — спросила она.
— Какой еще червонный валет?
— В каждом из известных нам случаев убийства парочек на месте преступления находили игральную карту — червонный валет. Она бросила на меня недоверчивый взгляд.
Тут я стала что-то припоминать из нескольких просмотренных мною копий полицейских допросов. Следователь из Глоусестера во время разговора с другом Брюса Филипса и Джуди Роберте, той первой убитой пары, задал показавшийся мне очень странным вопрос о картах. Он спрашивал о том, не увлекались ли карточной игрой убитые Джуди и Брюс? Или доводилось ли другу этой пары видеть колоду с картами внутри собственной машины Брюса марки «камаро».
— Расскажи мне все о картах, Эбби, — попросила я.
— Ты когда-нибудь слышала о том, как применялся пиковый туз во время войны во Вьетнаме?
— Нет.
— Когда какой-то определенный отряд американских солдат после очередного убийства вьетнамских жителей хотел оставить свой собственный опознавательный знак, он обычно клал на тело убитого пиковый туз. Дело дошло до того, что компания по выпуску карт снабжала эти армейские формирования целыми ящиками игральных карт, предназначенных специально для этой цели.
— Какое это все имеет отношение к Вирджинии? — спросила я, окончательно растерявшись.
— Между этими событиями можно провести определенную параллель. Только в одном случае на месте преступления оставляли карту с изображением пикового туза, а в другом — червонного валета. В каждом из четырех убийств молодых пар в машине непременно обнаруживали червонный валет.
— Откуда у тебя эта информация?
— Знаешь, Кей, этого я тебе никогда не скажу. У меня есть не один, как у тебя, а несколько источников информации; именно поэтому я им всецело доверяю.
— А этот твой источник случайно не обмолвился о том, был ли найден червонный валет в джипе Деборы Харви?
— Ты имеешь в виду карту? — спросила Эбби, неторопливо помешивая кофе.
— Шутки тут неуместны, — предупредила я.
— А я не шучу. — Затем, глядя мне в глаза, она попыталась объясниться: — Была ли найдена карта внутри джипа или в каком-либо другом месте, мне неизвестно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Эбби, — перебила я. — Господи, ну что ты несешь?
— Я говорю о том, что если ты залезешь в файл моего компьютера и поработаешь с ним хотя бы минут десять, то выплывут не только дополнительные данные, но и дата и время событий. Ты меня слышишь?
— Я стараюсь тебя понять, — ответила я, пригубливая кофе.
— Помнишь дату того дня, когда я приезжала к тебе в гости?
Я отрицательно покачала головой.
— А помнишь, как я делала записи, выспрашивая продавщицу из «Семь-одиннадцать»?
— Да, помню.
— Я разговаривала со многими людьми, включая Пэт Харви. Я намеревалась заложить в память компьютера абсолютно все интервью сразу по приезде домой. Но с компьютером творилось что-то невообразимое. Ты помнишь, что я осталась ночевать у тебя во вторник вечером, а на следующее утро отправилась обратно к себе домой. В середине дня, в среду, я поговорила со своим редактором, но он почему-то сразу потерял всякий интерес к этому делу, сказав, что не хочет больше заниматься публикациями на тему убийства Харви и Чини. К тому же добавил, что к концу недели намерен разместить на страницах своей газеты серию сообщений, касающихся заболеваний СПИДом. Это было, по меньшей мере, странно, — продолжала Эбби. — История убийства Харви — Чини являлась самой животрепещущей темой на тот момент, и газета «Пост» раньше других органов печати хотела опубликовать свежий материал на эту тему. Не успела я приехать из Ричмонда, как сразу же получила новое назначение. — На минуту она прервала свой рассказ, чтобы зажечь сигарету. — Потом я была так загружена работой, что вплоть до субботы ни разу не села за компьютер. Но когда я наконец добралась до файла, то обнаружила в нем записи совершенно неизвестных мне дат: двадцатое сентября, пятница, два тридцать дня, когда меня даже не было дома. Кто-то интересовался данными моего файла, Кей. Я точно знаю, что это не могло быть моей работой, поскольку я даже не дотрагивалась до компьютера вплоть до субботы, двадцать первого числа, когда у меня наконец появилось немного свободного времени.
— Может быть, таймер компьютера неправильно сработал…
Как будто заранее ожидая этого вопроса, она отрицательно покачала головой.
— Этого не могло случиться, я все проверила.
— Каким образом неизвестные лица могли сделать это? — спросила я. — Как, скажи, кто-то мог пробраться в твою комнату, не будучи замеченным посторонними?
— ФБР хорошо справляется с этой задачей.
— Эбби… — Усталым голосом я пыталась ее остановить.
— Ты же очень многого не знаешь!
— Ну, тогда просвети меня, пожалуйста, — попросила я.
— Как ты думаешь, зачем я попросила редакцию «Пост» предоставить мне отпуск?
— «Нью-Йорк тайме» сообщила, что ты пишешь книгу.
— И, конечно же, ты предположила, что во время своего пребывания в Ричмонде я уже заранее готовилась к работе над этой книгой?
— Это даже более чем предположение, — ответила я, снова начиная злиться.
— Я могу поклясться, что даже в мыслях этого не имела. — Наклоняясь вперед, она добавила дрожащим от волнения голосом: — Они лишили меня моей Привычной сферы деятельности и любимой работы. Ты не понимаешь, что это значит!
Я ничего не ответила.
— Самым худшим поворотом событий могло стать мое увольнение, но этого они не посмели сделать. Просто не имели повода. Боже праведный, ведь я же в прошлом году заняла первое место среди репортеров по результативности своих статей, касающихся расследования криминальных убийств. И вдруг совершенно неожиданно они предлагают мне освещать кинохронику. Ты слышишь меня? Кинохронику. Что ты скажешь по этому поводу?
— Не знаю, Эбби.
— И я не знаю. — Она смахнула слезы. — Но я знаю себе цену. Тут может получиться настоящая повесть, и я продала ее. Вот как обстоит дело. Можешь думать обо мне что угодно, но я стараюсь выжить. Мне надо жить и на время уйти из газеты. Подумать только, предлагать мне заниматься кинохроникой! Боже мой, Кей, мне так страшно.
— Расскажи мне о ФБР, — настойчиво попросила я.
— Я тебе и так достаточно рассказала. О том, какой неприятный для меня оборот приняли события, о том, чем закончилась моя поездка в Кэмп Пири, и как ко мне приходили агенты ФБР.
— Но это, наверное, не все?
— Червонный валет, Кей, — сказала она мне так, словно я уже знала то, о чем она вела речь.
Когда наконец до нее дошло, что я понятия не имею, о чем она говорит, на лице ее появилось выражение удивления.
— Как, ты не знаешь? — спросила она.
— Какой еще червонный валет?
— В каждом из известных нам случаев убийства парочек на месте преступления находили игральную карту — червонный валет. Она бросила на меня недоверчивый взгляд.
Тут я стала что-то припоминать из нескольких просмотренных мною копий полицейских допросов. Следователь из Глоусестера во время разговора с другом Брюса Филипса и Джуди Роберте, той первой убитой пары, задал показавшийся мне очень странным вопрос о картах. Он спрашивал о том, не увлекались ли карточной игрой убитые Джуди и Брюс? Или доводилось ли другу этой пары видеть колоду с картами внутри собственной машины Брюса марки «камаро».
— Расскажи мне все о картах, Эбби, — попросила я.
— Ты когда-нибудь слышала о том, как применялся пиковый туз во время войны во Вьетнаме?
— Нет.
— Когда какой-то определенный отряд американских солдат после очередного убийства вьетнамских жителей хотел оставить свой собственный опознавательный знак, он обычно клал на тело убитого пиковый туз. Дело дошло до того, что компания по выпуску карт снабжала эти армейские формирования целыми ящиками игральных карт, предназначенных специально для этой цели.
— Какое это все имеет отношение к Вирджинии? — спросила я, окончательно растерявшись.
— Между этими событиями можно провести определенную параллель. Только в одном случае на месте преступления оставляли карту с изображением пикового туза, а в другом — червонного валета. В каждом из четырех убийств молодых пар в машине непременно обнаруживали червонный валет.
— Откуда у тебя эта информация?
— Знаешь, Кей, этого я тебе никогда не скажу. У меня есть не один, как у тебя, а несколько источников информации; именно поэтому я им всецело доверяю.
— А этот твой источник случайно не обмолвился о том, был ли найден червонный валет в джипе Деборы Харви?
— Ты имеешь в виду карту? — спросила Эбби, неторопливо помешивая кофе.
— Шутки тут неуместны, — предупредила я.
— А я не шучу. — Затем, глядя мне в глаза, она попыталась объясниться: — Была ли найдена карта внутри джипа или в каком-либо другом месте, мне неизвестно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95