Лицо его сделалось напряженным, на правой щеке вздулась неприглядная шишка.
— Все отлично, — ответила я, нащупывая туфли босой ногой. Каким-то образом я умудрилась потерять их.
Полицейский отошел и сплюнул пропитанную табаком слюну.
— Мы сидели и беседовали, — сказал Марк, у него хватило ума не показать свой служебный значок. Помощник отлично понимал, чем мы были заняты, когда подъехал к нашей машине.
— Итак, если вы намерены продолжить ваш разговор, я был бы весьма признателен, если бы вы перебрались в какое-нибудь другое место. Знаете, не вполне безопасно находиться здесь поздно ночью, в машине. Могут возникнуть некоторые осложнения. Если вы не местные, то, вероятно, не слышали об исчезнувших парах.
Он продолжал читать нам нотацию, и кровь моя холодела.
— Вы совершенно правы, спасибо, — наконец произнес Марк. — Мы сейчас уезжаем.
Кивнув, помощник шерифа сплюнул еще раз. Мы видели, как он сел в машину, выехал на дорогу и медленно удалился.
— О, Господи! — пробормотал Марк, переводя дыхание.
— Не говори, — ответила я, — хорошо, что не влипли в историю, ну и дураки. Боже мой!
— Видишь, как все чертовски просто? — тем не менее сказал он. — Двое в ночи, кто-то подъезжает. Вот черт, мой пистолет в отделении для перчаток. Я даже не вспомнил о нем, пока полицейский не оказался непосредственно передо мной, но тогда было бы уже поздно…
— Прекрати, Марк. Пожалуйста. Он посмотрел на меня и засмеялся.
— Не смешно!
— Ты неправильно застегнула блузку, — сквозь смех сказал он.
— О, черт!
— Надейтесь, что он не узнал вас, главный медицинский эксперт Скарпетта.
— Благодарю, что успокоили, мистер ФБР. А теперь я отправляюсь домой. — Я открыла дверь. — Вы уже причинили мне достаточно беспокойства для одной ночи.
— Эй, ты сама начала.
— Уверена, что нет.
— Кей? — Марк стал серьезным. — Что мы теперь будем делать? Понимаешь, я возвращаюсь в Денвер завтра. Не знаю, что будет дальше, что смогу сделать и следует ли мне пытаться что-либо сделать.
Нелегко ответить на эти вопросы. В наших с ним отношениях никогда не было простых ответов.
— Если не пытаться — ничего не произойдет.
— А ты? — сказал он.
— Нам нужно о многом подумать, Марк.
Он включил фары и пристегнул ремень безопасности.
— А ты? — снова спросил он. — Давай пробовать вместе.
— Удивительно, что ты говоришь это.
— Кей, не надо. Пожалуйста, не начинай снова.
— Мне нужно подумать. — Я достала ключи от машины. Внезапно я почувствовала себя обессиленной.
— Не морочь мне голову.
— Я не морочу тебе голову, Марк, — проговорила я, касаясь его щеки.
Мы поцеловались в последний раз. Мне хотелось, чтобы этот поцелуй длился часами, и в то же время хотелось уехать. Наша страсть всегда была безрассудной. Мы жили моментами, за которыми не было будущего.
— Я позвоню.
Я открыла дверцу машины.
— Слушай Бентона, — добавил он. — Можешь доверять ему. То, во что ты влезла, весьма неприятная вещь.
Я включила двигатель.
— Хочу, чтобы ты оказалась в стороне.
— Ты всегда хотел этого, — сказала я.
Марк позвонил на следующий день поздно вечером, затем еще два дня подряд, также по вечерам. Когда он позвонил в третий раз, десятого февраля, то, что он рассказал мне, заставило выйти из дома в поисках последнего номера газеты «Ньюс-уик».
Погасшие глаза Пэт Харви взирали на Америку с обложки журнала. Заголовок крупными черными буквами гласил:
УБИЙСТВО ДОЧЕРИ «ЦАРИЦЫ НАРКОТИКОВ»
Эксклюзивный материал, помещенный внутри журнала, представлял собой новую версию ее пресс-конференции, ее обвинения в конспирации, информацию о других исчезнувших юношах и девушках, тела которых, подвергшиеся разложению, были впоследствии найдены в лесах Вирджинии. Хотя в свое время я отказалась отвечать на вопросы журналистов, в статье была помещена и моя фотография, запечатлевшая, как я поднималась по ступеням здания ричмондского суда имени Джона Маршалла. Надпись под снимком гласила: «Главный медицинский эксперт дает показания под угрозой привлечения к ответственности».
— Ничего страшного, у меня все в порядке, — заверила я Марка по телефону.
Когда, позднее вечером, мне позвонила мать, я оставалась совершенно спокойной, пока она не сказала:
— Здесь кое-кто до смерти желает поговорить с тобой, Кей.
Это была моя племянница Люси, обладавшая поразительным талантом брать надо мной верх.
— Как ты попала в эту неприятную историю? — спросила она.
— Никуда я не попадала.
— В статье говорится, что кто-то угрожал тебе.
— Все слишком сложно, чтобы объяснить по телефону, Люси.
— Нет, все действительно ужасно, — проговорила она беззаботно, — я возьму журнал с собой в школу и буду всем показывать.
«Потрясающе», — подумала я.
— Миссис Бэрроуз, — продолжала она, имея в виду свою учительницу, — уже спрашивала, сможешь ли ты приехать в апреле, когда у нас в школе будет день знакомства с профессиями…
Я не видела Люси целый год. Казалось невероятным, что она училась во второй ступени старших классов, и, хотя я знала, что она носит контактные линзы и уже имеет водительские права, для меня она по-прежнему оставалась маленькой девочкой, за которой постоянно нужно присматривать, укладывать в постель. Непослушный ребенок, который по странной причине привязался ко мне, не начав даже ползать. Никогда не забуду, как я прилетела в Майами на Рождество, некоторое время спустя после ее рождения, и целую неделю гостила у сестры. Казалось, каждую минуту, если Люси не спала, она неотрывно следила за мной, ее глаза, как две сияющие луны, улавливали каждое мое движение. Она улыбалась, когда я меняла ей пеленки, и начинала кричать сразу же, стоило мне покинуть комнату.
— Ты не против провести неделю со мной этим летом? — спросила я ее.
Люси подумала, затем с разочарованием проговорила:
— Полагаю, это приглашение означает, что ты не сможешь приехать на день профессий.
— Знаешь, посмотрим, хорошо?
— Не знаю, смогу ли я приехать этим летом. — Ее голос стал капризным. — Мне придется работать и, возможно, не удастся выбраться.
— Замечательно, что ты нашла работу.
— Да. В магазине по продаже компьютеров. Я собираюсь заработать денег на машину. Хочу купить спортивную машину с откидной крышей, можно найти старую, и довольно дешево.
— Это же смертельные ловушки, — сказала я прежде, чем могла остановиться. — Пожалуйста, не покупай ничего подобного, Люси. Почему бы тебе не приехать ко мне в Ричмонд? Мы походили бы по автомагазинам и выбрали что-нибудь приличное и безопасное.
Люси приготовила мне западню, в которую я, как обычно, угодила. Она крутила мною, как хотела, и не нужно было быть психологом, чтобы понять, это. Ведь Люси была жертвой хронического пренебрежения со стороны своей матери, моей сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Все отлично, — ответила я, нащупывая туфли босой ногой. Каким-то образом я умудрилась потерять их.
Полицейский отошел и сплюнул пропитанную табаком слюну.
— Мы сидели и беседовали, — сказал Марк, у него хватило ума не показать свой служебный значок. Помощник отлично понимал, чем мы были заняты, когда подъехал к нашей машине.
— Итак, если вы намерены продолжить ваш разговор, я был бы весьма признателен, если бы вы перебрались в какое-нибудь другое место. Знаете, не вполне безопасно находиться здесь поздно ночью, в машине. Могут возникнуть некоторые осложнения. Если вы не местные, то, вероятно, не слышали об исчезнувших парах.
Он продолжал читать нам нотацию, и кровь моя холодела.
— Вы совершенно правы, спасибо, — наконец произнес Марк. — Мы сейчас уезжаем.
Кивнув, помощник шерифа сплюнул еще раз. Мы видели, как он сел в машину, выехал на дорогу и медленно удалился.
— О, Господи! — пробормотал Марк, переводя дыхание.
— Не говори, — ответила я, — хорошо, что не влипли в историю, ну и дураки. Боже мой!
— Видишь, как все чертовски просто? — тем не менее сказал он. — Двое в ночи, кто-то подъезжает. Вот черт, мой пистолет в отделении для перчаток. Я даже не вспомнил о нем, пока полицейский не оказался непосредственно передо мной, но тогда было бы уже поздно…
— Прекрати, Марк. Пожалуйста. Он посмотрел на меня и засмеялся.
— Не смешно!
— Ты неправильно застегнула блузку, — сквозь смех сказал он.
— О, черт!
— Надейтесь, что он не узнал вас, главный медицинский эксперт Скарпетта.
— Благодарю, что успокоили, мистер ФБР. А теперь я отправляюсь домой. — Я открыла дверь. — Вы уже причинили мне достаточно беспокойства для одной ночи.
— Эй, ты сама начала.
— Уверена, что нет.
— Кей? — Марк стал серьезным. — Что мы теперь будем делать? Понимаешь, я возвращаюсь в Денвер завтра. Не знаю, что будет дальше, что смогу сделать и следует ли мне пытаться что-либо сделать.
Нелегко ответить на эти вопросы. В наших с ним отношениях никогда не было простых ответов.
— Если не пытаться — ничего не произойдет.
— А ты? — сказал он.
— Нам нужно о многом подумать, Марк.
Он включил фары и пристегнул ремень безопасности.
— А ты? — снова спросил он. — Давай пробовать вместе.
— Удивительно, что ты говоришь это.
— Кей, не надо. Пожалуйста, не начинай снова.
— Мне нужно подумать. — Я достала ключи от машины. Внезапно я почувствовала себя обессиленной.
— Не морочь мне голову.
— Я не морочу тебе голову, Марк, — проговорила я, касаясь его щеки.
Мы поцеловались в последний раз. Мне хотелось, чтобы этот поцелуй длился часами, и в то же время хотелось уехать. Наша страсть всегда была безрассудной. Мы жили моментами, за которыми не было будущего.
— Я позвоню.
Я открыла дверцу машины.
— Слушай Бентона, — добавил он. — Можешь доверять ему. То, во что ты влезла, весьма неприятная вещь.
Я включила двигатель.
— Хочу, чтобы ты оказалась в стороне.
— Ты всегда хотел этого, — сказала я.
Марк позвонил на следующий день поздно вечером, затем еще два дня подряд, также по вечерам. Когда он позвонил в третий раз, десятого февраля, то, что он рассказал мне, заставило выйти из дома в поисках последнего номера газеты «Ньюс-уик».
Погасшие глаза Пэт Харви взирали на Америку с обложки журнала. Заголовок крупными черными буквами гласил:
УБИЙСТВО ДОЧЕРИ «ЦАРИЦЫ НАРКОТИКОВ»
Эксклюзивный материал, помещенный внутри журнала, представлял собой новую версию ее пресс-конференции, ее обвинения в конспирации, информацию о других исчезнувших юношах и девушках, тела которых, подвергшиеся разложению, были впоследствии найдены в лесах Вирджинии. Хотя в свое время я отказалась отвечать на вопросы журналистов, в статье была помещена и моя фотография, запечатлевшая, как я поднималась по ступеням здания ричмондского суда имени Джона Маршалла. Надпись под снимком гласила: «Главный медицинский эксперт дает показания под угрозой привлечения к ответственности».
— Ничего страшного, у меня все в порядке, — заверила я Марка по телефону.
Когда, позднее вечером, мне позвонила мать, я оставалась совершенно спокойной, пока она не сказала:
— Здесь кое-кто до смерти желает поговорить с тобой, Кей.
Это была моя племянница Люси, обладавшая поразительным талантом брать надо мной верх.
— Как ты попала в эту неприятную историю? — спросила она.
— Никуда я не попадала.
— В статье говорится, что кто-то угрожал тебе.
— Все слишком сложно, чтобы объяснить по телефону, Люси.
— Нет, все действительно ужасно, — проговорила она беззаботно, — я возьму журнал с собой в школу и буду всем показывать.
«Потрясающе», — подумала я.
— Миссис Бэрроуз, — продолжала она, имея в виду свою учительницу, — уже спрашивала, сможешь ли ты приехать в апреле, когда у нас в школе будет день знакомства с профессиями…
Я не видела Люси целый год. Казалось невероятным, что она училась во второй ступени старших классов, и, хотя я знала, что она носит контактные линзы и уже имеет водительские права, для меня она по-прежнему оставалась маленькой девочкой, за которой постоянно нужно присматривать, укладывать в постель. Непослушный ребенок, который по странной причине привязался ко мне, не начав даже ползать. Никогда не забуду, как я прилетела в Майами на Рождество, некоторое время спустя после ее рождения, и целую неделю гостила у сестры. Казалось, каждую минуту, если Люси не спала, она неотрывно следила за мной, ее глаза, как две сияющие луны, улавливали каждое мое движение. Она улыбалась, когда я меняла ей пеленки, и начинала кричать сразу же, стоило мне покинуть комнату.
— Ты не против провести неделю со мной этим летом? — спросила я ее.
Люси подумала, затем с разочарованием проговорила:
— Полагаю, это приглашение означает, что ты не сможешь приехать на день профессий.
— Знаешь, посмотрим, хорошо?
— Не знаю, смогу ли я приехать этим летом. — Ее голос стал капризным. — Мне придется работать и, возможно, не удастся выбраться.
— Замечательно, что ты нашла работу.
— Да. В магазине по продаже компьютеров. Я собираюсь заработать денег на машину. Хочу купить спортивную машину с откидной крышей, можно найти старую, и довольно дешево.
— Это же смертельные ловушки, — сказала я прежде, чем могла остановиться. — Пожалуйста, не покупай ничего подобного, Люси. Почему бы тебе не приехать ко мне в Ричмонд? Мы походили бы по автомагазинам и выбрали что-нибудь приличное и безопасное.
Люси приготовила мне западню, в которую я, как обычно, угодила. Она крутила мною, как хотела, и не нужно было быть психологом, чтобы понять, это. Ведь Люси была жертвой хронического пренебрежения со стороны своей матери, моей сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95