Другими словами, смерть от передозировки оксиконтина довольно сомнительна. Общая клиническая картина очень плохая, не думаю, что этот препарат мог что-то усугубить.
— Согласен. С точки зрения гистологического анализа, ей вовсе не обязательно было принимать оксиконтин, чтобы умереть от случайной передозировки. Хотя результаты медицинского обследования не выявили следов внутривенного приема каких-либо наркотиков. Поэтому я предполагаю, что она пила таблетки, а не кололась.
— Она долго употребляла наркотики, — говорит Скарпетта. — Об этом свидетельствует состояние сердца — некроз, фиброз, хроническая ишемия, заболевание коронарных сосудов, кардиомегалия. В общем, кокаиновое сердце.
Это сочетание вовсе не значит, что человек принимал кокаин. Обычные наркотики, синтетические, оксиконтин, гидрокодон, перкосет, перкодан, любые другие препараты уничтожают сердце так же, как и кокаин. Печальный тому пример — Элвис Пресли.
— Хочу поинтересоваться у вас насчет провалов в памяти, — через некоторое время произносит доктор Ланье.
— А что насчет них? — наверное, именно об этом он так срочно хотел с ней поговорить. — В материалах, которые вы прислали, я не нашла ни одного указания на это.
Скарпетта сдерживает раздражение. В качестве частного консультанта она имеет доступ лишь к выборочной информации о деле, и очень часто ей не хватает осведомленности или мешают ложные сведения.
Это просто невыносимо. В Виргинии Скарпетта сама проводила все исследования или помогала своим патологоанатомам, но там она полагалась на себя, а здесь приходится полагаться на компетентность незнакомых людей.
— У Шарлотты Дард иногда случались приступы, после которых наступал провал в памяти, — объясняет доктор Ланье. — По крайней мере, мне так сказали.
— Кто?
— Ее сестра. Получается, — продолжает он, — то есть можно предположить, что она страдала регрессивной амнезией...
— Ее семья должна была знать об этом, если она жила не одна.
— Дело в том, что ее муж, Джейсон Дард, довольно сомнительный персонаж. О нем практически ничего не известно, только то, что он якобы очень богат и живет где-то на плантациях. Я бы не назвал миссис Гидон надежным свидетелем. Хотя, возможно, она говорит правду о сестре.
— Я читала полицейский рапорт, он весьма краток. Расскажите, что известно вам, — говорит Скарпетта.
Справившись с приступом кашля, доктор Ланье отвечает:
— Гостиница, где ее нашли, находится далеко не в самой лучшей части города. Обнаружила тело горничная.
— Как насчет анализов крови? В отчетах, которые вы мне прислали, я нашла только результаты анализов, сделанных после смерти. Поэтому я не знаю, возможно, из-за приема наркотических препаратов у нее был повышен уровень гамма-ГТП и углеродов в крови.
— Мне удалось достать результаты анализа крови, сделанного до ее смерти. Примерно за две недели до этого она лежала в больнице. У меня есть сотрудница, от которой, признаюсь, я бы с радостью избавился, но она может легко доставать такого рода информацию. Могу вас заверить, уровень гамма-ГТП и углеродов у Шарлотты был в норме.
— Зачем ее положили в больницу?
— Обследования, связанные с последним провалом в памяти. Очевидно, у нее случился очередной приступ за две недели до смерти. То есть, я хотел сказать, предположительно.
— Ну, если уровень был в норме, думаю, мы можем исключить алкоголь из возможных причин потери памяти, — отвечает Скарпетта. — Доктор Ланье, других предположений я высказать не смогу, пока не получу всю информацию.
— Да, мне бы тоже не мешало ее получить. Не хочу жаловаться на местную полицию...
— Каково было поведение миссис Дард во время приступов?
— Предположительно, буйное, разбрасывала вещи, ломала что-то. Однажды изуродовала свою машину — выбила молотком стекла, измолотила двери, облила кожаные сиденья отбеливателем. Это произошло в мае девяносто пятого, ремонт занял два месяца. Потом ее муж продал эту машину и купил ей новую.
— Это был не последний приступ? — Скарпетта переворачивает страницу, продолжает быстро и неразборчиво писать.
— Нет. Последний, за две недели до смерти, случился осенью. Первого сентября девяносто пятого года. Она изрезала бритвой картину, стоимостью более миллиона долларов. Предположительно.
— Это произошло у нее дома?
— Да, насколько я понял, в гостиной.
— Были свидетели?
— Нет, только свидетели последствий. Опять же, я опираюсь на информацию, полученную от ее сестры и мужа.
— Несомненно, тот факт, что она принимала наркотики, мог вызвать нарушения памяти. Другая возможность — временная фронтальная эпилепсия. Вы не знаете, у нее была травма головы?
— Насколько мне известно, нет. По крайней мере, рентген и общий осмотр этого не выявили. После второго приступа, который, как я уже сказал, произошел первого сентября, в больнице сделали ряд анализов, в том числе томографию и сканирование. Ничего. Конечно, временную фронтальную эпилепсию не всегда можно распознать, возможно, у нее действительно была травма головы, а мы просто об этом не знаем. Трудно сказать. Все-таки я склонен предположить, что здесь виноваты наркотики.
— Исходя из того материала, которым я располагаю, я тоже так думаю. Результаты обследования говорят о хроническом злоупотреблении наркотиками, а не об одной передозировке оксиконтина. Кажется, единственный способ узнать все наверняка — снова провести расследование.
— Господи, в этом-то и проблема. Копы, которые занимались этим делом, ни черта не делали, а сейчас тем более не станут. Как здесь все сложно!
— В общем, плохое сердце и хроническое злоупотребление наркотиками как усугубляющий фактор, — говорит Скарпетта. — Это единственное, что я могу вам предложить в качестве заключения.
— А еще этот идиот, Уэлдон Винн, прокурор штата, — продолжает жаловаться доктор Ланье. — С тех пор как появился этот чертов серийный убийца, все суют нос куда не надо. Политика.
— Я полагаю, вы входите в рабочую группу? — перебивает Скарпетта.
— Нет. Они говорят, что пока не нашли тела, я не нужен.
— А если тело найдут, вам разве не надо знать о ходе расследования? Даже если предполагается, что женщин убили? Все, что я узнаю, возмущает меня все больше и больше.
— Вы совершенно правы. Мне не позволили осмотреть ни одного места преступления. Я не видел ни их домов, ни машин.
— Вас должны были позвать, — отвечает Скарпетта. — Когда похищают человека, а тем более, если предполагается, что совершено убийство, полиция должна обратиться к вам. Вы должны быть в курсе расследования.
— Слово должен тут ничего не значит.
— Сколько похищено женщин из вашего округа?
— Пока семь.
— И вы не были ни на одном месте преступления? Извините, что задаю один и тот же вопрос, но я не могу в это поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Согласен. С точки зрения гистологического анализа, ей вовсе не обязательно было принимать оксиконтин, чтобы умереть от случайной передозировки. Хотя результаты медицинского обследования не выявили следов внутривенного приема каких-либо наркотиков. Поэтому я предполагаю, что она пила таблетки, а не кололась.
— Она долго употребляла наркотики, — говорит Скарпетта. — Об этом свидетельствует состояние сердца — некроз, фиброз, хроническая ишемия, заболевание коронарных сосудов, кардиомегалия. В общем, кокаиновое сердце.
Это сочетание вовсе не значит, что человек принимал кокаин. Обычные наркотики, синтетические, оксиконтин, гидрокодон, перкосет, перкодан, любые другие препараты уничтожают сердце так же, как и кокаин. Печальный тому пример — Элвис Пресли.
— Хочу поинтересоваться у вас насчет провалов в памяти, — через некоторое время произносит доктор Ланье.
— А что насчет них? — наверное, именно об этом он так срочно хотел с ней поговорить. — В материалах, которые вы прислали, я не нашла ни одного указания на это.
Скарпетта сдерживает раздражение. В качестве частного консультанта она имеет доступ лишь к выборочной информации о деле, и очень часто ей не хватает осведомленности или мешают ложные сведения.
Это просто невыносимо. В Виргинии Скарпетта сама проводила все исследования или помогала своим патологоанатомам, но там она полагалась на себя, а здесь приходится полагаться на компетентность незнакомых людей.
— У Шарлотты Дард иногда случались приступы, после которых наступал провал в памяти, — объясняет доктор Ланье. — По крайней мере, мне так сказали.
— Кто?
— Ее сестра. Получается, — продолжает он, — то есть можно предположить, что она страдала регрессивной амнезией...
— Ее семья должна была знать об этом, если она жила не одна.
— Дело в том, что ее муж, Джейсон Дард, довольно сомнительный персонаж. О нем практически ничего не известно, только то, что он якобы очень богат и живет где-то на плантациях. Я бы не назвал миссис Гидон надежным свидетелем. Хотя, возможно, она говорит правду о сестре.
— Я читала полицейский рапорт, он весьма краток. Расскажите, что известно вам, — говорит Скарпетта.
Справившись с приступом кашля, доктор Ланье отвечает:
— Гостиница, где ее нашли, находится далеко не в самой лучшей части города. Обнаружила тело горничная.
— Как насчет анализов крови? В отчетах, которые вы мне прислали, я нашла только результаты анализов, сделанных после смерти. Поэтому я не знаю, возможно, из-за приема наркотических препаратов у нее был повышен уровень гамма-ГТП и углеродов в крови.
— Мне удалось достать результаты анализа крови, сделанного до ее смерти. Примерно за две недели до этого она лежала в больнице. У меня есть сотрудница, от которой, признаюсь, я бы с радостью избавился, но она может легко доставать такого рода информацию. Могу вас заверить, уровень гамма-ГТП и углеродов у Шарлотты был в норме.
— Зачем ее положили в больницу?
— Обследования, связанные с последним провалом в памяти. Очевидно, у нее случился очередной приступ за две недели до смерти. То есть, я хотел сказать, предположительно.
— Ну, если уровень был в норме, думаю, мы можем исключить алкоголь из возможных причин потери памяти, — отвечает Скарпетта. — Доктор Ланье, других предположений я высказать не смогу, пока не получу всю информацию.
— Да, мне бы тоже не мешало ее получить. Не хочу жаловаться на местную полицию...
— Каково было поведение миссис Дард во время приступов?
— Предположительно, буйное, разбрасывала вещи, ломала что-то. Однажды изуродовала свою машину — выбила молотком стекла, измолотила двери, облила кожаные сиденья отбеливателем. Это произошло в мае девяносто пятого, ремонт занял два месяца. Потом ее муж продал эту машину и купил ей новую.
— Это был не последний приступ? — Скарпетта переворачивает страницу, продолжает быстро и неразборчиво писать.
— Нет. Последний, за две недели до смерти, случился осенью. Первого сентября девяносто пятого года. Она изрезала бритвой картину, стоимостью более миллиона долларов. Предположительно.
— Это произошло у нее дома?
— Да, насколько я понял, в гостиной.
— Были свидетели?
— Нет, только свидетели последствий. Опять же, я опираюсь на информацию, полученную от ее сестры и мужа.
— Несомненно, тот факт, что она принимала наркотики, мог вызвать нарушения памяти. Другая возможность — временная фронтальная эпилепсия. Вы не знаете, у нее была травма головы?
— Насколько мне известно, нет. По крайней мере, рентген и общий осмотр этого не выявили. После второго приступа, который, как я уже сказал, произошел первого сентября, в больнице сделали ряд анализов, в том числе томографию и сканирование. Ничего. Конечно, временную фронтальную эпилепсию не всегда можно распознать, возможно, у нее действительно была травма головы, а мы просто об этом не знаем. Трудно сказать. Все-таки я склонен предположить, что здесь виноваты наркотики.
— Исходя из того материала, которым я располагаю, я тоже так думаю. Результаты обследования говорят о хроническом злоупотреблении наркотиками, а не об одной передозировке оксиконтина. Кажется, единственный способ узнать все наверняка — снова провести расследование.
— Господи, в этом-то и проблема. Копы, которые занимались этим делом, ни черта не делали, а сейчас тем более не станут. Как здесь все сложно!
— В общем, плохое сердце и хроническое злоупотребление наркотиками как усугубляющий фактор, — говорит Скарпетта. — Это единственное, что я могу вам предложить в качестве заключения.
— А еще этот идиот, Уэлдон Винн, прокурор штата, — продолжает жаловаться доктор Ланье. — С тех пор как появился этот чертов серийный убийца, все суют нос куда не надо. Политика.
— Я полагаю, вы входите в рабочую группу? — перебивает Скарпетта.
— Нет. Они говорят, что пока не нашли тела, я не нужен.
— А если тело найдут, вам разве не надо знать о ходе расследования? Даже если предполагается, что женщин убили? Все, что я узнаю, возмущает меня все больше и больше.
— Вы совершенно правы. Мне не позволили осмотреть ни одного места преступления. Я не видел ни их домов, ни машин.
— Вас должны были позвать, — отвечает Скарпетта. — Когда похищают человека, а тем более, если предполагается, что совершено убийство, полиция должна обратиться к вам. Вы должны быть в курсе расследования.
— Слово должен тут ничего не значит.
— Сколько похищено женщин из вашего округа?
— Пока семь.
— И вы не были ни на одном месте преступления? Извините, что задаю один и тот же вопрос, но я не могу в это поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95