Но здесь обнаружили еще и сперму. Женщины, убитые раньше, в Ричмонде, были раздеты до пояса, и сперму не находили, только слюну. Это дало возможность предположить, отчасти основываясь и на анализе ДНК, что в убийстве Сьюзан Плесс принимали участие оба брата — красавчик Джей соблазнил и изнасиловал Сьюзан, после чего уступил место отвратительному импотенту Жан-Батисту. Группировка Шандонне — запутанная паутина организованной преступности для выгодного бизнеса и садистских развлечений, таких, как эти убийства. Жан-Батист и Джей Талли этими развлечениями и живут.
Люси, Берген и Мэнхем смотрят на спектрограммы, развернутые на экране. Хотя экспертиза голоса не самая точная наука, все трое уверены, что звонивший человек и Жан-Батист — одно лицо.
— Можно подумать, было это нужно, — Берген проводит пальцем по экрану монитора, остается нечеткий след. — Я бы узнала голос этого ублюдка где угодно. Торнадо. Это ты точно подметила, чертовски точно. Он крушит человеческие жизни, врываясь в них, словно ураган, и, черт возьми, именно это он сейчас и делает.
Люси объяснила ей, что спутник отследил звонок, и оказалось, что звонивший находился либо в здании офиса Люси, либо в непосредственной близости от него, хотя номер телефона, без сомнения, принадлежит Полунской тюрьме в Техасе.
— Как это понимать?
Берген пожимает плечами:
— Если только система дала сбой, больше в голову пока ничего не приходит.
— В общем, пока самое главное — узнать, действительно ли Жан-Батист Шандонне находится в тюрьме, и его ли должны казнить седьмого мая, — говорит Люси.
— Точно, — задумчиво произносит Мэнхем, нервно щелкая кнопкой ручки, дурацкая привычка, раздражающая всех, кто его знает.
— Зак! — Берген многозначительно смотрит на ручку.
— Извините, — он прячет ручку в карман белой накрахмаленной рубашки. — Если я вам тут не нужен, — Мэнхем смотрит на Люси и Берген, — то мне еще несколько звонков надо сделать, я пойду.
— Хорошо. Введем тебя в курс дела позже, — говорит Люси. — Если кто-то будет меня искать, скажи, что не знаешь, где я.
— Еще не готова появиться на публике? — улыбается Мэнхем.
— Что-то в этом роде.
Он уходит, слышен лишь приглушенный звук закрывающейся двери.
— А Руди? — спрашивает Берген. — Наверное, дома, принимает душ и отсыпается? Тебе бы тоже не помешало.
— Да нет, работает. Он в противоположном офисе, бродит в киберпространстве. Руди без Интернета не может, что на самом деле большой плюс. У него поисковиков по всему миру больше, чем в Англии труб.
— Чтобы получить ордер на обыск и провести анализ ДНК Шандонне, — говорит Берген, — мне нужны веские причины и доказательства необходимости этого. А один записанный телефонный звонок — не доказательство, тем более, я не знаю, готова ли ты к тому, чтобы об этом телефонном звонке стало известно еще кому-то. И вообще, пока непонятно, что все это значит...
— Нет, — перебивает Люси. — Ты же знаешь, я не допущу утечки информации.
— Непростительный грех, — улыбается Берген. При взгляде на решительное суровое лицо Люси, все еще дышащее свежестью и молодостью, на полные губы с темным алым оттенком, в глазах Берген появляется легкая грусть.
Если правда, что люди начинают умирать со дня появления на свет, Люси исключение. Она исключение среди всех живых существ на земле, и поэтому Берген боится, что Люси не будет жить долго. Она представляет ее красивое молодое лицо, сильное тело на стальном нержавеющем столе для вскрытия, с пулей в голове. Как бы ни старалась Берген, она не может выбросить из головы этот образ.
— Предательство, даже совершенное от бессилия, непростительный грех, — соглашается Люси, чувствуя себя не в своей тарелке под странным взглядом Берген. — Что случилось, Хайме? Ты думаешь, у нас утечка? Господи, мне об этом кошмары снятся, постоянный кошмар, с которым я живу. Я боюсь этого больше всего на свете, — Люси явно нервничает. — Если узнаю, что кто-нибудь предатель... хоть один Иуда в этой организации — и нам всем крышка. Поэтому я должна быть строгой.
— Да, Люси, ты строга, — Берген поднимается, даже не глядя на спектрограммы с голосом Шандонне на мониторе. — У нас незакрытое дело здесь, в Нью-Йорке — Сьюзан Плесс.
Люси тоже поднимается, неотрывно смотрит Берген в глаза и гадает, что она скажет.
— Шандонне обвинили в ее убийстве, и ты знаешь, почему я сдалась, не стала привлекать его к суду здесь, а отдала Техасу.
— Из-за смертной казни, — говорит Люси.
67
Они обе останавливаются перед звуконепроницаемой дверью, позади светятся экраны мониторов, переключаясь с одного изображения на другое, мигают крошечные огоньки — белые, зеленые, красные — словно Люси и Берген находятся в кабине летающей тарелки.
— Я знала, что в Техасе его приговорят к смерти, так оно и вышло. Седьмого мая, — тихо произносит Берген. — Здесь, в Нью-Йорке, ему бы ничего не сделали.
Она убирает блокнот в сумку:
— Возможно, скоро окружной прокурор и разрешит здесь смертную казнь, но только не пока я занимаю свою должность. Полагаю, что теперь вопрос стоит иначе: хотим ли мы, чтобы Шандонне умер? Вернее, хотим ли мы, чтобы того, кто находится в Полунской тюрьме, казнили, ведь теперь, когда у нас есть сообщения от этого оборотня, мы не можем быть уверены, что он все еще в камере.
Берген говорит мы, хотя сама никаких сообщений от Жан-Батиста не получала. Насколько известно Люси, только она, Марино и Скарпетта получали письма, а теперь еще и телефонный звонок, сделанный из Манхэттена, если только не произошел сбой в системе.
— Ни один судья не даст мне санкцию на проведение анализа ДНК, — как всегда спокойно говорит Берген. — Тем более, без веских причин. И все-таки я попробую вернуть Жан-Батиста в Нью-Йорк, чтобы провести судебное разбирательство по делу Сьюзан Плесс. Опираясь на анализ ДНК слюны, найденной на теле жертвы, ему, несомненно, выдвинут обвинение, несмотря на то, что сперма принадлежала его брату, Джею Талли. Уверена, если мы возобновим дело, адвокат Шандонне Рокко Каджиано опять придумает какие-нибудь грязные уловки.
Люси избегает говорить о Рокко Каджиано, но по ее лицу ничего нельзя прочесть. Она снова чувствует приступ тошноты и желает, чтобы он поскорей прошел. Все хорошо, — мысленно внушает она себе.
— Конечно, я предоставлю образец спермы Талли в качестве улики, и вот тут надо соблюдать осторожность. Защита будет утверждать, что это Джей Талли, находящийся в данный момент в бегах, изнасиловал и убил Сьюзан. Я могу бесспорно доказать лишь одно — что Жан-Батист ее покусал. Итак, подводя итоги, — она переходит на обычный деловой тон, — я надеюсь, что присяжных не заинтересует, чью сперму там обнаружили, ведь образцы слюны, найденной на теле жертвы в местах укусов принадлежат Жан-Батисту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Люси, Берген и Мэнхем смотрят на спектрограммы, развернутые на экране. Хотя экспертиза голоса не самая точная наука, все трое уверены, что звонивший человек и Жан-Батист — одно лицо.
— Можно подумать, было это нужно, — Берген проводит пальцем по экрану монитора, остается нечеткий след. — Я бы узнала голос этого ублюдка где угодно. Торнадо. Это ты точно подметила, чертовски точно. Он крушит человеческие жизни, врываясь в них, словно ураган, и, черт возьми, именно это он сейчас и делает.
Люси объяснила ей, что спутник отследил звонок, и оказалось, что звонивший находился либо в здании офиса Люси, либо в непосредственной близости от него, хотя номер телефона, без сомнения, принадлежит Полунской тюрьме в Техасе.
— Как это понимать?
Берген пожимает плечами:
— Если только система дала сбой, больше в голову пока ничего не приходит.
— В общем, пока самое главное — узнать, действительно ли Жан-Батист Шандонне находится в тюрьме, и его ли должны казнить седьмого мая, — говорит Люси.
— Точно, — задумчиво произносит Мэнхем, нервно щелкая кнопкой ручки, дурацкая привычка, раздражающая всех, кто его знает.
— Зак! — Берген многозначительно смотрит на ручку.
— Извините, — он прячет ручку в карман белой накрахмаленной рубашки. — Если я вам тут не нужен, — Мэнхем смотрит на Люси и Берген, — то мне еще несколько звонков надо сделать, я пойду.
— Хорошо. Введем тебя в курс дела позже, — говорит Люси. — Если кто-то будет меня искать, скажи, что не знаешь, где я.
— Еще не готова появиться на публике? — улыбается Мэнхем.
— Что-то в этом роде.
Он уходит, слышен лишь приглушенный звук закрывающейся двери.
— А Руди? — спрашивает Берген. — Наверное, дома, принимает душ и отсыпается? Тебе бы тоже не помешало.
— Да нет, работает. Он в противоположном офисе, бродит в киберпространстве. Руди без Интернета не может, что на самом деле большой плюс. У него поисковиков по всему миру больше, чем в Англии труб.
— Чтобы получить ордер на обыск и провести анализ ДНК Шандонне, — говорит Берген, — мне нужны веские причины и доказательства необходимости этого. А один записанный телефонный звонок — не доказательство, тем более, я не знаю, готова ли ты к тому, чтобы об этом телефонном звонке стало известно еще кому-то. И вообще, пока непонятно, что все это значит...
— Нет, — перебивает Люси. — Ты же знаешь, я не допущу утечки информации.
— Непростительный грех, — улыбается Берген. При взгляде на решительное суровое лицо Люси, все еще дышащее свежестью и молодостью, на полные губы с темным алым оттенком, в глазах Берген появляется легкая грусть.
Если правда, что люди начинают умирать со дня появления на свет, Люси исключение. Она исключение среди всех живых существ на земле, и поэтому Берген боится, что Люси не будет жить долго. Она представляет ее красивое молодое лицо, сильное тело на стальном нержавеющем столе для вскрытия, с пулей в голове. Как бы ни старалась Берген, она не может выбросить из головы этот образ.
— Предательство, даже совершенное от бессилия, непростительный грех, — соглашается Люси, чувствуя себя не в своей тарелке под странным взглядом Берген. — Что случилось, Хайме? Ты думаешь, у нас утечка? Господи, мне об этом кошмары снятся, постоянный кошмар, с которым я живу. Я боюсь этого больше всего на свете, — Люси явно нервничает. — Если узнаю, что кто-нибудь предатель... хоть один Иуда в этой организации — и нам всем крышка. Поэтому я должна быть строгой.
— Да, Люси, ты строга, — Берген поднимается, даже не глядя на спектрограммы с голосом Шандонне на мониторе. — У нас незакрытое дело здесь, в Нью-Йорке — Сьюзан Плесс.
Люси тоже поднимается, неотрывно смотрит Берген в глаза и гадает, что она скажет.
— Шандонне обвинили в ее убийстве, и ты знаешь, почему я сдалась, не стала привлекать его к суду здесь, а отдала Техасу.
— Из-за смертной казни, — говорит Люси.
67
Они обе останавливаются перед звуконепроницаемой дверью, позади светятся экраны мониторов, переключаясь с одного изображения на другое, мигают крошечные огоньки — белые, зеленые, красные — словно Люси и Берген находятся в кабине летающей тарелки.
— Я знала, что в Техасе его приговорят к смерти, так оно и вышло. Седьмого мая, — тихо произносит Берген. — Здесь, в Нью-Йорке, ему бы ничего не сделали.
Она убирает блокнот в сумку:
— Возможно, скоро окружной прокурор и разрешит здесь смертную казнь, но только не пока я занимаю свою должность. Полагаю, что теперь вопрос стоит иначе: хотим ли мы, чтобы Шандонне умер? Вернее, хотим ли мы, чтобы того, кто находится в Полунской тюрьме, казнили, ведь теперь, когда у нас есть сообщения от этого оборотня, мы не можем быть уверены, что он все еще в камере.
Берген говорит мы, хотя сама никаких сообщений от Жан-Батиста не получала. Насколько известно Люси, только она, Марино и Скарпетта получали письма, а теперь еще и телефонный звонок, сделанный из Манхэттена, если только не произошел сбой в системе.
— Ни один судья не даст мне санкцию на проведение анализа ДНК, — как всегда спокойно говорит Берген. — Тем более, без веских причин. И все-таки я попробую вернуть Жан-Батиста в Нью-Йорк, чтобы провести судебное разбирательство по делу Сьюзан Плесс. Опираясь на анализ ДНК слюны, найденной на теле жертвы, ему, несомненно, выдвинут обвинение, несмотря на то, что сперма принадлежала его брату, Джею Талли. Уверена, если мы возобновим дело, адвокат Шандонне Рокко Каджиано опять придумает какие-нибудь грязные уловки.
Люси избегает говорить о Рокко Каджиано, но по ее лицу ничего нельзя прочесть. Она снова чувствует приступ тошноты и желает, чтобы он поскорей прошел. Все хорошо, — мысленно внушает она себе.
— Конечно, я предоставлю образец спермы Талли в качестве улики, и вот тут надо соблюдать осторожность. Защита будет утверждать, что это Джей Талли, находящийся в данный момент в бегах, изнасиловал и убил Сьюзан. Я могу бесспорно доказать лишь одно — что Жан-Батист ее покусал. Итак, подводя итоги, — она переходит на обычный деловой тон, — я надеюсь, что присяжных не заинтересует, чью сперму там обнаружили, ведь образцы слюны, найденной на теле жертвы в местах укусов принадлежат Жан-Батисту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95