Толстяк еще корчился. Его горло и скальп лежали отдельно от него.
Аджи легко перемахнул прыжком через мою голову и выпрямился передо мной, гордый и радостный.
А у меня случилась истерика. Я стояла в окружении трех трупов, вся в крови, и рыдала, и хохотала, не в силах отвязаться от мысли, что в наше время ни один мужчина не станет защищать женщину от насильников. На это способен только генетически модифицированный псевдоящер, составляющий в длину четыре с половиной метра от носа до кончика хвоста.
Суд счел, что я спровоцировала насильников, появившись на улице ночью, красиво одетая и, на первый взгляд, не имеющая защиты. А комиссия не поверила, что нукта напал сам, хотя консультанты свидетельствовали, что с боевыми такое может случиться, и иначе в забросе порой нельзя. Выходило, что я умышленно привлекла внимание поведенчески альтернативных членов социума, а потом применила против них живое оружие. Меня осудили за тройное убийство, но по ходатайству министра колоний в условиях полной секретности казнь заменили переводом на специальный сертификат.
Моя радость думает, что мы просто работаем. Я могла бы объяснить ему сущность и причину наказания, нукта достаточно умен, чтобы понять, - но не стала этого делать.
Он расстроится.
Старенькая «крыса» нырнула под землю. Хозяин моего сарая, человек рачительный и не скупой, от стоянки провел к ангару прямой коридор. Здешнее солнце - не самое ласковое светило.
Когда я встала с водительского кресла, то едва не споткнулась о моего мальчика. Аджи, засопев, осторожно толкнул меня мордой в живот. Я вцепилась в него и невольно плюхнулась обратно. Нукта засвиристел, склонив голову набок, и повернул меня вместе с креслом к рулю.
- Это что еще такое?
Эмоции нукты были так сильны, что у меня заныло в затылке. Страх: страх за меня и страх одиночества… угроза, яростная угроза, беспомощность… Я почти испугалась, когда почувствовала, что Аджи готовится к атаке.
- Да что с тобой? Аджи, Аджи, тихо, мой хороший. Кто…
Я чуть не спросила «кто тебя напугал». Смертельная была бы обида, навсегда, до самой пятницы.
- Кто плохой? Арис? Это Арис плохая?
Аджи до того разнервничался, что начал пускать слюни.
Вот не было печали!
- Держи себя в руках! - сердито сказала я и пнула его в бок. Полдня теперь дышать парами растворителя, отмывая машину!
Аджи ужасно устыдился и полез ко мне ласкаться.
- Ладно, ладно, - смягчилась я и привычным движением запустила обе руки под его нижнюю челюсть. Аджи замер, сказал по-своему что-то жалобное и осторожно ткнулся мордой в мои колени, повиливая хвостом. Вообще-то нукты не виляют хвостом, он у них не для этого. Но кто-то из мастеров нашел на улице бродячего пса и пустил в питомник. Вот смеху было.
- Все. - Я немножко потискала его и отпихнула. - Хватит. А теперь дай мне выйти.
Аджи посмотрел на меня пронзительным взглядом - казалось, сейчас заговорит. Но послушался.
Когда я вышла из коридора в ангар, на меня бросились трое.
Ужасное чувство дежа вю.
К лицу прижали вонючую тряпку. Я не успела разглядеть их. Последней моей мыслью было, что нукте вредно много убивать людей.
2
Я знаю, что должно произойти. Это неприятно, но не смертельно. Я очнусь на полу, с жуткой разламывающей болью в ушибленном при падении затылке. Возможно, в луже остывшей крови. Возможно, рядом с несколькими обезображенными трупами. Скорее всего, я увижу над собой морду Аджи, пускающего слюни от счастья и волнения, - и пойму, что я отвратительно липкая и склизкая, но зато живая.
По крайней мере, здесь было чисто.
Такие чуланы я видела в кино. Обычно они изображали тюремные карцеры. Железная дверь с окошком, голая лампочка, топчан, отгороженный угол и отверстие воздуховода - не такого, по которому ползают на четвереньках, а такого, в который голову не просунешь. Стены - дешевый бетон, который сыплется от сырости… на Фронтире сырость - непозволительная роскошь, и здешний бетон просто потрескался.
Я лежала на топчане. Из воздуховода шел ознобный холод, но не вонючий искусственный, а с характерным запахом фронтирской растительности. Значит, сейчас ночь.
Как хорошо было сопровождать геологоразведочную партию в лесах Терры-5… Там нас было четверо, на привалах мы разговаривали о своих операторских делах, а крепкие душой и телом разведчики приударяли за нами, не пугаясь даже ревнующих нукт. Аджи так красиво охотился на тамошних «тигров», которые были в два раза крупнее его. Конечно, на тигров эти звери были похожи только издалека и в сумерках, но издалека и в сумерках их первый раз и увидели. Здоровенные твари были исключительно травоядны, а пушистая полосатая шкура служила им для защиты от хищников почти так же, как иным земным ящерицам - хвост. Легко отпадала лоскутами. Поначалу наши нукты очень удивлялись, падая с крутых «тигриных» боков с клочьями шерсти в зубах. Аджи первым придумал бить в ухо хвостовым шипом. Снять шкуру было легче легкого, и чистить не приходилось, только промыть хорошенько. Скоро мы все сменили казенные пледы на кое-что получше, а потом и полы вездеходов шкурами выстелили…
А на Урале, в степи, мы устраивали гонки. Я ни разу не выиграла. Еще бы, Лимар ниже меня на пятнадцать сантиметров и тоща как смерть. Ее Кинг веса и не чувствовал. Вообще-то Урал - это Терра-7, но планета принадлежит русским, а они назвали ее Урал.
Я села, привалилась боком к стене и заплакала.
Понимаете, я ведь не спецназовец. Не коммандо. Конечно, слабой женщиной меня не назовешь, но только в голливудском боевике лихая девица, амазонка-феминистка может выбивать двери ногами и уделывать десятки вооруженных мужчин. А я всего лишь оператор. Я управляю, а не действую.
Где Аджи?
Мне стало жарко.
Где Аджи?!
Вопрос «где я?» пришел только потом.
Меня привезли сюда определенно не за тем, чтобы получить выкуп. Все невеликое население Фронтира знает, что денег у меня нет. Идея продажи меня в проститутки тоже нелепа. Что и кому от меня понадобилось настолько, чтобы рисковать жизнью, связываясь с экстрим-оператором?
Я предполагаю - что. Собственно, оператор. Я и Аджи - боевой расчет.
И поэтому мой мальчик жив. Если бы нас убивали, то убили бы вместе. Одна я никому не нужна. Скорее всего, нас хотят использовать по прямому назначению. Натравить на кого-то. Это хорошо. Рано или поздно они спустят нас с цепи, и тогда посмотрим.
Кто - они?
На планете есть только две опасные силы. Первая - нелегальные туроператоры, которые устраивают сафари в землях, по-прежнему принадлежащих ррит. Иногда, по особому желанию клиента, сафари устраивают на самих ррит, и порой ррит делают из экстремалов симпатичные полированные скелеты. Не могу сказать, чтоб меня это возмущало. За такого туроператора меня, кажется, приняла местра Арис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Аджи легко перемахнул прыжком через мою голову и выпрямился передо мной, гордый и радостный.
А у меня случилась истерика. Я стояла в окружении трех трупов, вся в крови, и рыдала, и хохотала, не в силах отвязаться от мысли, что в наше время ни один мужчина не станет защищать женщину от насильников. На это способен только генетически модифицированный псевдоящер, составляющий в длину четыре с половиной метра от носа до кончика хвоста.
Суд счел, что я спровоцировала насильников, появившись на улице ночью, красиво одетая и, на первый взгляд, не имеющая защиты. А комиссия не поверила, что нукта напал сам, хотя консультанты свидетельствовали, что с боевыми такое может случиться, и иначе в забросе порой нельзя. Выходило, что я умышленно привлекла внимание поведенчески альтернативных членов социума, а потом применила против них живое оружие. Меня осудили за тройное убийство, но по ходатайству министра колоний в условиях полной секретности казнь заменили переводом на специальный сертификат.
Моя радость думает, что мы просто работаем. Я могла бы объяснить ему сущность и причину наказания, нукта достаточно умен, чтобы понять, - но не стала этого делать.
Он расстроится.
Старенькая «крыса» нырнула под землю. Хозяин моего сарая, человек рачительный и не скупой, от стоянки провел к ангару прямой коридор. Здешнее солнце - не самое ласковое светило.
Когда я встала с водительского кресла, то едва не споткнулась о моего мальчика. Аджи, засопев, осторожно толкнул меня мордой в живот. Я вцепилась в него и невольно плюхнулась обратно. Нукта засвиристел, склонив голову набок, и повернул меня вместе с креслом к рулю.
- Это что еще такое?
Эмоции нукты были так сильны, что у меня заныло в затылке. Страх: страх за меня и страх одиночества… угроза, яростная угроза, беспомощность… Я почти испугалась, когда почувствовала, что Аджи готовится к атаке.
- Да что с тобой? Аджи, Аджи, тихо, мой хороший. Кто…
Я чуть не спросила «кто тебя напугал». Смертельная была бы обида, навсегда, до самой пятницы.
- Кто плохой? Арис? Это Арис плохая?
Аджи до того разнервничался, что начал пускать слюни.
Вот не было печали!
- Держи себя в руках! - сердито сказала я и пнула его в бок. Полдня теперь дышать парами растворителя, отмывая машину!
Аджи ужасно устыдился и полез ко мне ласкаться.
- Ладно, ладно, - смягчилась я и привычным движением запустила обе руки под его нижнюю челюсть. Аджи замер, сказал по-своему что-то жалобное и осторожно ткнулся мордой в мои колени, повиливая хвостом. Вообще-то нукты не виляют хвостом, он у них не для этого. Но кто-то из мастеров нашел на улице бродячего пса и пустил в питомник. Вот смеху было.
- Все. - Я немножко потискала его и отпихнула. - Хватит. А теперь дай мне выйти.
Аджи посмотрел на меня пронзительным взглядом - казалось, сейчас заговорит. Но послушался.
Когда я вышла из коридора в ангар, на меня бросились трое.
Ужасное чувство дежа вю.
К лицу прижали вонючую тряпку. Я не успела разглядеть их. Последней моей мыслью было, что нукте вредно много убивать людей.
2
Я знаю, что должно произойти. Это неприятно, но не смертельно. Я очнусь на полу, с жуткой разламывающей болью в ушибленном при падении затылке. Возможно, в луже остывшей крови. Возможно, рядом с несколькими обезображенными трупами. Скорее всего, я увижу над собой морду Аджи, пускающего слюни от счастья и волнения, - и пойму, что я отвратительно липкая и склизкая, но зато живая.
По крайней мере, здесь было чисто.
Такие чуланы я видела в кино. Обычно они изображали тюремные карцеры. Железная дверь с окошком, голая лампочка, топчан, отгороженный угол и отверстие воздуховода - не такого, по которому ползают на четвереньках, а такого, в который голову не просунешь. Стены - дешевый бетон, который сыплется от сырости… на Фронтире сырость - непозволительная роскошь, и здешний бетон просто потрескался.
Я лежала на топчане. Из воздуховода шел ознобный холод, но не вонючий искусственный, а с характерным запахом фронтирской растительности. Значит, сейчас ночь.
Как хорошо было сопровождать геологоразведочную партию в лесах Терры-5… Там нас было четверо, на привалах мы разговаривали о своих операторских делах, а крепкие душой и телом разведчики приударяли за нами, не пугаясь даже ревнующих нукт. Аджи так красиво охотился на тамошних «тигров», которые были в два раза крупнее его. Конечно, на тигров эти звери были похожи только издалека и в сумерках, но издалека и в сумерках их первый раз и увидели. Здоровенные твари были исключительно травоядны, а пушистая полосатая шкура служила им для защиты от хищников почти так же, как иным земным ящерицам - хвост. Легко отпадала лоскутами. Поначалу наши нукты очень удивлялись, падая с крутых «тигриных» боков с клочьями шерсти в зубах. Аджи первым придумал бить в ухо хвостовым шипом. Снять шкуру было легче легкого, и чистить не приходилось, только промыть хорошенько. Скоро мы все сменили казенные пледы на кое-что получше, а потом и полы вездеходов шкурами выстелили…
А на Урале, в степи, мы устраивали гонки. Я ни разу не выиграла. Еще бы, Лимар ниже меня на пятнадцать сантиметров и тоща как смерть. Ее Кинг веса и не чувствовал. Вообще-то Урал - это Терра-7, но планета принадлежит русским, а они назвали ее Урал.
Я села, привалилась боком к стене и заплакала.
Понимаете, я ведь не спецназовец. Не коммандо. Конечно, слабой женщиной меня не назовешь, но только в голливудском боевике лихая девица, амазонка-феминистка может выбивать двери ногами и уделывать десятки вооруженных мужчин. А я всего лишь оператор. Я управляю, а не действую.
Где Аджи?
Мне стало жарко.
Где Аджи?!
Вопрос «где я?» пришел только потом.
Меня привезли сюда определенно не за тем, чтобы получить выкуп. Все невеликое население Фронтира знает, что денег у меня нет. Идея продажи меня в проститутки тоже нелепа. Что и кому от меня понадобилось настолько, чтобы рисковать жизнью, связываясь с экстрим-оператором?
Я предполагаю - что. Собственно, оператор. Я и Аджи - боевой расчет.
И поэтому мой мальчик жив. Если бы нас убивали, то убили бы вместе. Одна я никому не нужна. Скорее всего, нас хотят использовать по прямому назначению. Натравить на кого-то. Это хорошо. Рано или поздно они спустят нас с цепи, и тогда посмотрим.
Кто - они?
На планете есть только две опасные силы. Первая - нелегальные туроператоры, которые устраивают сафари в землях, по-прежнему принадлежащих ррит. Иногда, по особому желанию клиента, сафари устраивают на самих ррит, и порой ррит делают из экстремалов симпатичные полированные скелеты. Не могу сказать, чтоб меня это возмущало. За такого туроператора меня, кажется, приняла местра Арис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93