Где это вы их нашли? - возмутился я.
Лестрейд поднялся и презрительно посмотрел на меня с высоты своих метра шестидесяти.
- Я же говорю, отрывки вне сюжета. Вы посвятили Гарри Гудини не меньше трех глав и наградили нас представлением в духе театра Гран-Гиньоль. И все ради того, чтобы заключить, что этот человек - великий иллюзионист. А это и без того всем известно.
Майкрофт Холмс и Уильям Олборн обернулись ко мне в ожидании ответа.
- Мой бедный друг, - ответил я. - Это вы вне сюжета. Вы, вероятно, не следили за ходом рассказа, иначе вы заметили бы, что Анна Эва Фэй во всем соответствует описанию той женщины в черном, которое дал нам Фостер.
- Тут дело не в даме в черном.
- Конечно же, в ней! Вы что, спали во время чтения мэтра Олборна? В статье, опубликованной в журнале «Фантастика», Фостер сообщает, что разгадал секрет таинственной организации, в которой женщина играет главенствующую роль. Он даже дал более или менее точное описание этой женщины: среднего роста, одета в черное, как вдова, с взглядом пифии. Именно из-за этого сходства мы и заинтересовались Гудини.
- И правда, - согласился Лестрейд. - А я и забыл. Но это слабый аргумент, доктор Ватсон.
- Он не единственный. Гудини практикует магию и гипноз. Согласитесь, что такая сфера интересов более чем подозрительна. Этот человек мог быть очень опасен, если бы направил свои сомнительные способности на службу зла. Кроме того, вы еще услышите о нем в продолжении этого рассказа. И все узнаете.
Лестрейд нервно махнул рукой:
- Ну ладно, ладно, оставим это. Но вы то же самое написали и о другом дешевом кудеснике, как же его звали?.. Алистер Кроули!
- Ничего общего! - не согласился я. - Кроули никакой не кудесник. Всё намного хуже, он - адепт сатаны. Идеи, которые он проповедует, ужасны. Я продолжаю настаивать на том, что этот человек - бич для общества. Не только из-за того, что он тверд как железо в своих убеждениях, а еще и потому, что он окружает себя десятками адептов-фанатиков.
- Но это не делает его преступником.
Взгляды нотариуса и Майкрофта Холмса переходили от меня к Лестрейду и обратно, будто они смотрели теннисный матч.
- Вы и это забыли, Лестрейд? Напомню вам, что сам Хазелвуд, проведя расследование, обвинил Али-стера Кроули и секту «Серебряная звезда». Более того, в этой организации Роза Кроули играла значительную роль…
- Вам следовало определиться, доктор Ватсон. Вы только что обвиняли эту спиритку, Анну Эву Фэй, а теперь уже перешли к Розе Кроули. Вам не удастся запутать меня этой бессмыслицей. Я не дошел до такой степени слабоумия, как вы полагаете.
- До какой же степени слабоумия вы дошли?
- До такой, что я не меняю своих мнений, как рубашки.
Дискуссия разгоралась. Мэтр Олборн ждал подходящего момента, чтобы вмешаться.
- Вероятно, нам стоит сделать паузу. Самое время для чаепития.
Нотариус едва закончил фразу, как в дверь постучали.
- Войдите! - крикнул он.
Дворецкий, серьезный, как королевский камергер, вошел в кабинет. За ним тенью следовала горничная, нагруженная подносами.
- Не хотите ли прерваться на чай, господа?
- Да! Вы выбрали как нельзя лучший момент.
Как всегда, Шерлок Холмс все предусмотрел. Легкие закуски были достойны лучшего чайного салона Лондона, включая безукоризненный стиль персонала.
Лестрейд проглотил несколько печений, но так и не забыл о своей идее.
- Я что - единственный, кто считает, что этому рассказу не хватает связности?
Он бросил вопросительный взгляд на Майкрофта Холмса. Последний, удобно устроившись в кресле и положив руки на подлокотники, сохранял непоколебимое спокойствие. Казалось, он наблюдает за происходящим издалека, будто его это не касается.
- Вы ничего не говорите, мистер Холмс. Почему вы молчите?
Лицо Майкрофта Холмса оставалось непроницаемым.
- Потому что я наслаждаюсь чаем. Выпейте и вы, старина, это охладит вас.
Видя, что с этой стороны ему не дождаться поддержки, полицейский обернулся ко мне.
- Признайте, доктор Ватсон, что все это несерьезно, особенно когда известен эпилог всех этих событий.
- А если ваш эпилог не более чем чудовищная ошибка?
Лестрейд натянуто засмеялся, распространив вокруг себя облако крошек от печенья.
- Прекрасная шутка, Ватсон! Вы что, рассчитываете переписать Историю?
Заметив, что никто, кроме него, не смеется, и осознав, что он смешон, полицейский, ворча, уткнулся в свой чай.
Легкая трапеза подходила к концу. За окнами последние отблески света терпели поражение в ежедневной войне с мраком. Красные полосы заката протянулись по всему небу. Странная прозрачность и четкость окутала фасады зданий, придавая им фантасмагорический оттенок.
Дворецкий подправил огонь, дремавший в очаге, задернул занавески, и комната погрузилась во мрак. Тревожные тени наполнили кабинет. Я посмотрел на картины, украшавшие стены. Днем эти картины казались мне тусклыми и безжизненными. Теперь они ожили в красноватых отблесках огня и излучали болезненную, почти пугающую красоту. У меня по спине пробежал холодок. Разве не представляли они город, являвшийся сценой тех отвратительных преступлений?
Горничная собрала остатки нашей трапезы и молча скрылась.
Мэтр Олборн вернулся за свой письменный стол.
Лестрейд с раздосадованной миной сел в свое кресло.
Нотариус надел пенсне, прокашлялся и открыл следующую главу.
24
Иногда память похожа на наполовину забытый сон.
Мой коллега и друг, Лондон Кайл, предупреждал меня: это сильнодействующее средство поставит меня на ноги через несколько дней, но побочный эффект может быть весьма силен. Так оно и оказалось.
Меня лихорадило. Но я не хотел оставаться в одиночестве на Бейкер-стрит. Мне было необходимо знать и понимать. Я решил следовать за моим другом, невзирая на усталость.
Все началось с анонимного письма, адресованного Шерлоку Холмсу. В нем указывалось место убийства, затерявшееся на самом краю лондонского Ист-Энда, на границе города и деревни.
Мы запрыгнули в первый подъехавший экипаж. Убаюканный тряской, я тотчас погрузился в полукоматозный сон. Вдруг фиакр остановился. Я открыл глаза. Холмс исчез. Я снова отключился. Меня разбудили сухие удары хлыста. Холмс сидел напротив. Мостовая сменилась неровной дорогой, и тряска усилилась. В течение всего нашего пути я просыпался и засыпал вновь, мой разум блуждал между сном и реальностью.
Когда тряска наконец прекратилась, я заметил, что за нами следовал другой экипаж. Из него вышли Лестрейд с Хазелвудом и присоединились к нам.
Ночь сотрясал шквальный ветер. Ужасающий свист, казалось, предвосхищал неизбежную опасность. Холод пронизывал насквозь. Три огромные дождевые капли упали на мой лоб, как мрачное предостережение.
Ослепительный свет, интенсивный и трепещущий, внезапно разорвал ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Лестрейд поднялся и презрительно посмотрел на меня с высоты своих метра шестидесяти.
- Я же говорю, отрывки вне сюжета. Вы посвятили Гарри Гудини не меньше трех глав и наградили нас представлением в духе театра Гран-Гиньоль. И все ради того, чтобы заключить, что этот человек - великий иллюзионист. А это и без того всем известно.
Майкрофт Холмс и Уильям Олборн обернулись ко мне в ожидании ответа.
- Мой бедный друг, - ответил я. - Это вы вне сюжета. Вы, вероятно, не следили за ходом рассказа, иначе вы заметили бы, что Анна Эва Фэй во всем соответствует описанию той женщины в черном, которое дал нам Фостер.
- Тут дело не в даме в черном.
- Конечно же, в ней! Вы что, спали во время чтения мэтра Олборна? В статье, опубликованной в журнале «Фантастика», Фостер сообщает, что разгадал секрет таинственной организации, в которой женщина играет главенствующую роль. Он даже дал более или менее точное описание этой женщины: среднего роста, одета в черное, как вдова, с взглядом пифии. Именно из-за этого сходства мы и заинтересовались Гудини.
- И правда, - согласился Лестрейд. - А я и забыл. Но это слабый аргумент, доктор Ватсон.
- Он не единственный. Гудини практикует магию и гипноз. Согласитесь, что такая сфера интересов более чем подозрительна. Этот человек мог быть очень опасен, если бы направил свои сомнительные способности на службу зла. Кроме того, вы еще услышите о нем в продолжении этого рассказа. И все узнаете.
Лестрейд нервно махнул рукой:
- Ну ладно, ладно, оставим это. Но вы то же самое написали и о другом дешевом кудеснике, как же его звали?.. Алистер Кроули!
- Ничего общего! - не согласился я. - Кроули никакой не кудесник. Всё намного хуже, он - адепт сатаны. Идеи, которые он проповедует, ужасны. Я продолжаю настаивать на том, что этот человек - бич для общества. Не только из-за того, что он тверд как железо в своих убеждениях, а еще и потому, что он окружает себя десятками адептов-фанатиков.
- Но это не делает его преступником.
Взгляды нотариуса и Майкрофта Холмса переходили от меня к Лестрейду и обратно, будто они смотрели теннисный матч.
- Вы и это забыли, Лестрейд? Напомню вам, что сам Хазелвуд, проведя расследование, обвинил Али-стера Кроули и секту «Серебряная звезда». Более того, в этой организации Роза Кроули играла значительную роль…
- Вам следовало определиться, доктор Ватсон. Вы только что обвиняли эту спиритку, Анну Эву Фэй, а теперь уже перешли к Розе Кроули. Вам не удастся запутать меня этой бессмыслицей. Я не дошел до такой степени слабоумия, как вы полагаете.
- До какой же степени слабоумия вы дошли?
- До такой, что я не меняю своих мнений, как рубашки.
Дискуссия разгоралась. Мэтр Олборн ждал подходящего момента, чтобы вмешаться.
- Вероятно, нам стоит сделать паузу. Самое время для чаепития.
Нотариус едва закончил фразу, как в дверь постучали.
- Войдите! - крикнул он.
Дворецкий, серьезный, как королевский камергер, вошел в кабинет. За ним тенью следовала горничная, нагруженная подносами.
- Не хотите ли прерваться на чай, господа?
- Да! Вы выбрали как нельзя лучший момент.
Как всегда, Шерлок Холмс все предусмотрел. Легкие закуски были достойны лучшего чайного салона Лондона, включая безукоризненный стиль персонала.
Лестрейд проглотил несколько печений, но так и не забыл о своей идее.
- Я что - единственный, кто считает, что этому рассказу не хватает связности?
Он бросил вопросительный взгляд на Майкрофта Холмса. Последний, удобно устроившись в кресле и положив руки на подлокотники, сохранял непоколебимое спокойствие. Казалось, он наблюдает за происходящим издалека, будто его это не касается.
- Вы ничего не говорите, мистер Холмс. Почему вы молчите?
Лицо Майкрофта Холмса оставалось непроницаемым.
- Потому что я наслаждаюсь чаем. Выпейте и вы, старина, это охладит вас.
Видя, что с этой стороны ему не дождаться поддержки, полицейский обернулся ко мне.
- Признайте, доктор Ватсон, что все это несерьезно, особенно когда известен эпилог всех этих событий.
- А если ваш эпилог не более чем чудовищная ошибка?
Лестрейд натянуто засмеялся, распространив вокруг себя облако крошек от печенья.
- Прекрасная шутка, Ватсон! Вы что, рассчитываете переписать Историю?
Заметив, что никто, кроме него, не смеется, и осознав, что он смешон, полицейский, ворча, уткнулся в свой чай.
Легкая трапеза подходила к концу. За окнами последние отблески света терпели поражение в ежедневной войне с мраком. Красные полосы заката протянулись по всему небу. Странная прозрачность и четкость окутала фасады зданий, придавая им фантасмагорический оттенок.
Дворецкий подправил огонь, дремавший в очаге, задернул занавески, и комната погрузилась во мрак. Тревожные тени наполнили кабинет. Я посмотрел на картины, украшавшие стены. Днем эти картины казались мне тусклыми и безжизненными. Теперь они ожили в красноватых отблесках огня и излучали болезненную, почти пугающую красоту. У меня по спине пробежал холодок. Разве не представляли они город, являвшийся сценой тех отвратительных преступлений?
Горничная собрала остатки нашей трапезы и молча скрылась.
Мэтр Олборн вернулся за свой письменный стол.
Лестрейд с раздосадованной миной сел в свое кресло.
Нотариус надел пенсне, прокашлялся и открыл следующую главу.
24
Иногда память похожа на наполовину забытый сон.
Мой коллега и друг, Лондон Кайл, предупреждал меня: это сильнодействующее средство поставит меня на ноги через несколько дней, но побочный эффект может быть весьма силен. Так оно и оказалось.
Меня лихорадило. Но я не хотел оставаться в одиночестве на Бейкер-стрит. Мне было необходимо знать и понимать. Я решил следовать за моим другом, невзирая на усталость.
Все началось с анонимного письма, адресованного Шерлоку Холмсу. В нем указывалось место убийства, затерявшееся на самом краю лондонского Ист-Энда, на границе города и деревни.
Мы запрыгнули в первый подъехавший экипаж. Убаюканный тряской, я тотчас погрузился в полукоматозный сон. Вдруг фиакр остановился. Я открыл глаза. Холмс исчез. Я снова отключился. Меня разбудили сухие удары хлыста. Холмс сидел напротив. Мостовая сменилась неровной дорогой, и тряска усилилась. В течение всего нашего пути я просыпался и засыпал вновь, мой разум блуждал между сном и реальностью.
Когда тряска наконец прекратилась, я заметил, что за нами следовал другой экипаж. Из него вышли Лестрейд с Хазелвудом и присоединились к нам.
Ночь сотрясал шквальный ветер. Ужасающий свист, казалось, предвосхищал неизбежную опасность. Холод пронизывал насквозь. Три огромные дождевые капли упали на мой лоб, как мрачное предостережение.
Ослепительный свет, интенсивный и трепещущий, внезапно разорвал ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86