так его заинтересовал этот разговор.
Т. Дж. с мрачным видом огляделся вокруг и прошептал:
– Смерть…
Потом с минуту подождал, чтобы слова его произвели ошеломляющий эффект, однако весь эффект был испорчен наивным вопросом Малыша:
– А на что смерть похожа?
Т. Дж. раздраженно повернулся к нам:
– У него что, совсем котелок не варит?
– Почему ты не говоришь, на что она похожа? – Малыш требовал ответа на свой вопрос. Ему тоже не нравился Т. Дж.
– На моего дедушку, как раз перед тем как его положили в гроб, – объяснил со знанием дела Т. Дж.
– А-а, – произнес Малыш, теряя всякий интерес к разговору и снова весь сосредоточиваясь на дороге.
– Нет, право, Стейси, – насупившись, покачал головой Т. Дж., – у вас что, все того, в вашем драгоценном семействе?
Стейси приостановился: он хотел решить, принимать слова Т. Дж. за оскорбление или нет; но Т. Дж. поспешил замять этот вопрос и продолжал уже в ином, дружеском тоне:
– Честное слово, Стейси, я ничего плохого не хотел сказать.
Пусть ваши детки украшение семьи, но по милости Кэсси меня чуть не выпороли сегодня утром.
– Так тебе и надо! – обрадовалась я.
– По милости Кэсси? – Стейси даже засмеялся.
– На моем месте тебе было бы не до смеха. Она наябедничала своей маме, что я ходил на танцы к Уоллесам, а миссис Логан сказала про это моей ма. – Он бросил на меня презрительный взгляд и продолжал: – Но ты не волнуйся, я вывернулся. Когда ма спросила, так ли это, я сказал, что наш крошка Клод вечно бегает туда, чтобы получить хоть горсточку конфет, которые мистер Калеб Уоллес иногда раздает бесплатно, и мне, стало быть, пришлось тащиться за ним, потому как я знаю прекрасно, что ма не любит, чтобы мы туда ходили. Ха, и выпороли в результате его! – Т. Дж. засмеялся. – Ну, мама ему задала!
Я уставилась на притихшего Клода.
– И ты ему позволил? – воскликнула я.
Но Клод, как всегда, лишь жалко улыбнулся в ответ. Конечно, позволил, я и сама знала. Он в сто раз больше боялся братца Т. Дж., чем маму.
Малыш снова оторвал взгляд от дороги, и в его глазах я прочла, что отныне он еще больше невзлюбил Т. Дж. А наш дружелюбный ко всем Кристофер-Джон только глянул на Т. Дж., а потом обнял своей короткой ручкой Клода за плечи и сказал:
– Пошли, Клод, будем первыми.
И вместе с Клодом они поспешили вперед по дороге, подальше от Т. Дж. Стейси, не обращавший обычно внимания на выходки Т. Дж., на этот раз покачал головой:
– Ну и свинья ты!
– Да? А что я должен был, по-твоему, делать? Пускай бы ма догадалась, что я хожу туда потому, что мне самому хочется, да? Да она убила б меня за это!
«И правильно бы сделала!» – подумала я, поклявшись себе, что если когда-нибудь он меня вот так подставит, я башку ему сверну.
К тому времени мы как раз приблизились ко второму перекрестку, где по обе стороны дороги тянулись глубокие рвы и лесная чаща подбиралась к самому краю высокого, крутого и скользкого обрыва.
Вдруг Стейси обернулся.
– Живо! – крикнул он, – Все с дороги!
Не теряя времени, мы все, кроме Малыша, стали карабкаться вверх по красному глинистому склону, под укрытие леса.
– Малыш, ползи наверх! – приказал Стейси.
Но Малыш лишь бросил короткий взгляд на неровный глинистый обрыв, тут и там покрытый общипанными кустами побуревшего шиповника, и продолжал шагать по дороге.
– Быстро! Слушай, что я говорю!
– Я же весь перепачкаюсь! – запротестовал Малыш.
– Ты еще хуже перепачкаешься, если останешься на дороге. Гляди!
Малыш обернулся и круглыми от ужаса глазами увидел, как на него, вздымая тучи багряной пыли, словно огромный желтый огнедышащий дракон, надвигается автобус. Малыш кинулся к обочине, но она была слишком крутая. Он как ужаленный бросился вперед по дороге, мечтая найти хотя бы какой-нибудь выступ. Нашел и вспрыгнул на него, но поздно – автобус уже настиг его и промчался, окутав красной мглой, а к окнам автобуса приникли смеющиеся лица белых школьников.
Малыш показал взметнувшемуся облаку кулак, потом уныло оглядел себя.
– Хи, у нашего Крошки-Малышки испачкался нарядный костюмчик! – осклабился Т. Дж., когда мы все спустились с обрыва на дорогу.
На глаза Малыша навернулись слезы ярости, но он поспешил смахнуть их, чтобы Т. Дж. не увидел.
– А ну, заткнись, Ти-Джей! – вскинулся Стейси.
– Заткнись ты, Ти-Джей! – повторила я.
– Пошли, Малыш! – позвал Стейси. – В другой раз делай, как я велю.
Малыш спрыгнул с выступа.
– Стейси, а зачем они так? – спросил он, стряхивая с себя пыль. – Почему они не остановились, чтобы подсадить нас?
– Потому что им больше нравится глазеть, как мы убегаем. А потом, это не наш автобус, – сжав кулаки, Стейси засунул их поглубже в карманы.
– А где же наш автобус? – не унимался Малыш.
– У нас нет своего.
– А почему?
– Спроси у мамы, – посоветовал Стейси.
Как раз в это время по лесной тропинке нам навстречу выбежал светловолосый босой мальчишка. Белый. Он быстро догнал нас и зашагал рядом со Стейси и Т. Дж.
– Привет, Стейси, – застенчиво поздоровался он.
– Привет, Джереми, – сказал Стейси.
Наступила минута неловкого молчания.
– Вы первый день в школу сегодня?
– Да, – ответил Стейси.
– Вот бы и нам так начинать, – вздохнул Джереми. – А то мы уж с конца августа ходим.
Глаза у Джереми были ясно-голубые и, когда он говорил, казалось, из них вот-вот брызнут слезы.
Джереми вдруг пнул ногой пыль и поглядел на север. Ну и чудак он. С того дня, как я стала ходить в школу, он каждое утро шел с нами до перекрестка, а после школы встречал нас на том же месте. За дружбу с нами ему часто приходилось держать ответ перед ребятами в его школе, и не раз он показывал нам широкие красные рубцы, которые с тайным удовлетворением оставляла на его руках его старшая сестра Лилиан Джин. Но Джереми все равно продолжал искать встреч с нами.
Когда мы достигли перекрестка, нас стремительно обогнали еще трое школьников: девочка лет двенадцати-тринадцати и два мальчика, вылитая копия Джереми. Девочка была Лилиан Джин.
– Идем, Джереми! – кинула она на ходу, не оборачиваясь.
И Джереми, смущенно улыбаясь, робко помахал нам на прощание и не спеша последовал за ней.
А мы остались на перекрестке и смотрели им вслед. Один раз Джереми обернулся, но Лилиан Джин так злобно прикрикнула на него, что больше он не оглядывался. Они держали путь в окружную школу имени Джефферсона Дэвиса – вытянутое светлое деревянное строение, видневшееся впереди. Позади здания школы была большая спортивная площадка, вокруг которой ярусами расположились посеревшие скамьи.
Перед школой стояло два желтых автобуса – наш преследователь и другой, привезший учеников с противоположной стороны. Слоняющиеся туда-сюда ученики ждали, когда раздастся сердитый голос утреннего звонка. В самом центре широкой лужайки при входе развевался красно-бело-голубой флаг штата Миссисипи с гербом в верхнем левом углу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58