А все-таки с книгами ничто не шло в сравнение. Чистюля Малыш, который ценил одежду выше всего на свете, осторожненько отложил в сторонку новые брюки и свитер и кинулся доставать чистый лист коричневой бумаги, чтобы обернуть свою книгу. И весь день он провел, лежа на коврике из оленьей шкуры и рассматривая яркие, красочные картинки, на которых были изображены далекие чужие страны; переворачивая каждую страницу так, словно она была из золота, он вдруг искоса поглядывал на свои руки, потом на страницу, которую только что перелистнул, и бегом в кухню снова мыть руки – так, на всякий случай.
После церковной службы семейство Эйвери явилось к нам домой на рождественский обед. Все восемь отпрысков, включая четырех малышей дошкольного возраста, толкались в кухне вместе со мной и мальчиками, вдыхали волшебные запахи и ждали, когда позовут к столу. В комнате разрешили остаться только старшим девочкам, которые помогали маме, бабушке и миссис Эйвери в последних приготовлениях. На остальных Ба то и дело шикала, чтоб не мешали. Наконец прозвучало долгожданное приглашение, и нас допустили до рождественского пира.
Застолье продолжалось больше двух часов, которые ушли на первое, второе, третье, на разговоры и смех, а под конец на десерт. Когда с едой покончили, мальчики и я вместе с Клодом и Т. Дж. вышли на улицу, но от тонкого, в полдюйма, слоя снега было очень скользко, и мы довольно скоро вернулись в дом, присоединившись к взрослым, которые грелись у огня. Немного спустя вдруг раздался робкий стук во входную дверь. Стейси отворил ее и увидел на пороге Джереми Симмза, выглядевшего замерзшим и очень испуганным. Он заглянул в ярко освещенную комнату, и все обернулись на него. Стейси бросил взгляд на папу, потом на Джереми.
– Если х-хочешь, входи, – сказал он, чувствуя себя неловко.
Джереми кивнул и нерешительно переступил порог. Стейси жестом пригласил его к огню, но тут у дяди Хэммера глаза сделались как щелки, и он сказал папе:
– А он вроде похож на Симмзов.
– Да, думаю, он из них.
– Тогда какого дьявола…
– Постой, позволь я сам разберусь, – сказал папа.
Джереми все слышал и, густо покраснев, поспешно передал маме маленький сверток в лоскутке материи. Когда мама развернула сверток, я заглянула через ее плечо и увидела, что это мешочек с орехами.
– Орехи? – спросила я. – Орехи! Подумаешь, у нас самих полно орехов, мы даже не знаем, куда их…
– Кэсси! – мама нахмурилась. – Разве я тебе не говорила?
Попридержи-ка свой язык. – Потом мама повернулась к Джереми: – С твоей стороны это очень внимательно, Джереми, мы все их любим.
Спасибо!
Джереми незаметно наклонил голову, словно не зная, как расценивать мамино «спасибо», и неловко протянул Стейси завернутый в бумагу узкий предмет.
– Я это для тебя сделал, – сказал он.
Стейси взглянул на папу, словно спрашивая, брать или не брать.
Папа долго изучал Джереми, потом кивнул.
– Тут ничего особенного, – заикаясь, обратился к Стейси Джереми.
Стейси снял оберточную бумагу.
– Я… я с-сделал это сам.
Стейси провел пальцами по гладкой, отшлифованной поверхности деревянной флейты.
– Попробуй, поиграй на ней, – сказал довольный Джереми. – Увидишь, она хорошо звучит.
Стейси снова поглядел на папу, но на этот раз папа не дал ему никакого знака, как поступать.
– Спасибо, Джереми, она в самом деле очень хорошая, – произнес он наконец.
С флейтой в руках Стейси так и остался стоять в дверях, чувствуя себя очень неловко и словно ожидая, когда Джереми уйдет. Но Джереми не двигался с места, и папа сказал:
– Ты ведь сын Чарли Симмза?
Джереми кивнул.
– Да, с-сэр.
– А твой отец знает, что ты здесь?
Джереми прикусил нижнюю губу и посмотрел себе под ноги.
– Н-нет, сэр, я думаю, нет.
– Тогда, мне кажется, тебе лучше поспешить домой, пока папа не пошел тебя искать.
– Да, сэр, – согласился Джереми и повернулся, чтобы уйти.
Когда он уже был в дверях, я крикнула ему вдогонку:
– Счастливого рождества, Джереми!
Джереми оглянулся и застенчиво улыбнулся.
– И вам всем счастливого рождества!
Пока папа и дядя Хэммер оставались в комнате, Т. Дж. ничего не сказал по поводу прихода Джереми. Папы он побаивался, а перед дядей Хэммером просто дрожал, поэтому в их присутствии боялся лишнее слово произнести. Но когда они вместе с мистером Эйвери вышли, он сказал:
– Неужто ты собираешься сохранить эту дрянь?
Стейси со злобой посмотрел на Т. Дж. – уж я-то поняла, что он вспомнил тут про пальто.
– Да, я собираюсь сохранить это. А что?
Т. Дж. пожал плечами.
– Да ничего. Но я бы ни за что не стал дудеть на дудке, на которой дудел белый мальчишка.
Я внимательно следила за Стейси и ждала, даст он Т. Дж. завести себя или не даст? Не дал!
– Да заткнись ты, Ти-Джей, – приказал он.
– Нет, нет, парень, пойми меня правильно, – поспешил сказать Т. Дж. – Хочешь сохранить вещицу, дело твое. А вот по мне, так если кто что дает, так пусть это будет что-то прекрасное… например, прекрасное ружье с жемчужиной…
Когда Эйвери ушли, Стейси спросил отца:
– Папа, почему Джереми подарил мне вдруг флейту? Понимаешь, ведь я-то ничего ему не дарил.
– А может, все-таки подарил? – сказал папа, разжигая свою трубку.
– Нет, папа. Я никогда ничего ему не дарил!
– А свою дружбу?
– Ну… в общем, нет. Я хочу сказать… он какой-то чудной.
Любит с нами вместе ходить в школу, тогда как…
– А тебе он нравится?
Стейси задумался, нахмурившись.
– Я ему говорил, что не надо ему ходить вместе с нами, а он все равно ходит, и белые ребята над ним смеются поэтому. А он и виду не показывает, будто ему это все равно… Да, пожалуй, он мне нравится.
А это плохо?
– Нет, – сказал папа, обдумав свой ответ. – В этом ничего плохого нет.
– И в самом деле, с ним куда легче ладить, чем с Ти-Джеем, – признался Стейси. – И я думаю, если я захочу, он мне будет лучшим другом, чем Ти-Джей.
Папа вынул изо рта трубку, пригладил усы и спокойно объяснил:
– На моем опыте, дружба между черным и белым недорого стоит, потому равенства между ними нет. Сейчас еще вы с Джереми могли бы поладить, но через несколько лет он будет уже считать себя человеком, а ты для него все еще будешь мальчишкой. А коли он так будет смотреть на тебя, он в любую минуту пойдет против тебя.
– Нет, папа, не представляю, чтобы Джереми мог так поступить.
Папа прищурил глаза и стал еще больше похож на дядю Хэммера.
– Нам, Логанам, особенно не приходилось иметь дело с белыми. А знаешь почему? Потому что где белые, там беда. Если видишь, как черный увивается вокруг белых, жди беды. Возможно, придет день, когда белые и черные станут настоящими друзьями, но пока все в нашей стране не так устроено. Сегодня, может, ты и прав насчет того, что Ти-Джею никогда не стать таким хорошим другом, каким может быть Джереми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58