Ты видел его? – спросил Малыш.
Джереми опять кивнул.
– Да, он тоже там.
Малыш, Кристофер-Джон и я переглянулись, почувствовав некоторое облегчение; Джереми продолжал, хотя и поглядывал на нас с каким-то подозрением:
– Ваш папа и мистер Грэйнджер собрали людей, чтобы копать глубокий ров поперек этого склона, они говорят, что надо выжечь всю траву на пастбище от рва и вниз до хлопка…
– Ты думаешь, это остановит огонь? – спросила я.
Джереми бросил беспомощный взгляд на огонь и потряс головой.
– Не знаю, – сказал он наконец. – Хотя, конечно, надо надеяться. – Раздался оглушительный удар грома, и молния осветила все поле. – Наверняка помочь может только одно – если польет хороший дождь.
Мы вчетвером уставились на небо и подождали минуту, не упадет ли капля. Но этого не случилось, и Джереми, отвернувшись, вздохнул.
– Мне лучше теперь вернуться. Миссис Логан сказала, что оставила вас здесь, поэтому я и пришел повидаться с вами.
И он побежал вниз по склону, помахав нам на прощанье. Добравшись до дороги, он вдруг остановился и постоял неподвижно; потом вскинул руки, постоял еще в нерешительности и вдруг закружился на месте, как сумасшедший.
– Эгей, дождь! – закричал он. – Пошел дождь!
Малыш, Кристофер-Джон и я спрыгнули с крыльца и побежали босиком по лужайке, чувствуя дивный, прохладный дождь у себя на лице. Мы смеялись, кричали от радости, приветствуя грозовую ночь и забыв на миг, что ничего еще не узнали о судьбе Т. Дж.
Когда желто-серый, весь в саже рассвет выглянул из-за горизонта, с пожаром уже покончили; гроза, выливаясь целый час проливным дождем, ушла на восток. Я встала и, не двигаясь с места, смотрела на хлопковое поле, на склон холма, еле видный сквозь закопченный рассвет; глаза слезились от едкого дыма. На поле ближе к холму, где еще недавно торчали стебли хлопковых кустов, чьи коричневые коробочки лопались, открывая крохотные комочки хлопка, теперь осталась лишь выжженная земля, голая, черная, еще дымящаяся после ночного пожара.
Я захотела пойти и посмотреть на все это поближе, но на этот раз уперся Кристофер-Джон.
– Нет! – повторял он раз за разом. – Не пойду!
– Но ведь мама что имела в виду: чтобы мы не подходили близко к огню, а огня больше нет.
Кристофер-Джон стиснул зубы, скрестил на груди пухлые ручки – и ни с места. Поняв, что его не уговорить, я еще раз взглянула на поле и решила больше не ждать.
– Что ж, тогда ты оставайся здесь. Мы живо вернемся.
Не обращая внимания на его протесты, Малыш и я кинулись бегом к мокрой дороге.
– Он и вправду не идет, – сказал очень удивленный Малыш, оглянувшись через плечо.
– Я так и думала, – сказала я, выискивая следы пожара на хлопке.
Дальше вдоль дороги все стебли были опалены; нежно-серый пепел лежал толстым слоем и на них, и на дороге, и на деревьях в лесу.
Но лишь достигнув выжженного участка поля, мы увидели размеры бедствия. Насколько мы могли судить, линия огня дошла до середины склона, дальше ров остановил его. Старый дуб остался невредим. Через поле медленно, как во сне, двигались толпой мужчины и женщины с лопатами, засыпая землей очажки огня, не желавшего затухать. Поперек лица широкой полосой у них были повязаны носовые платки, многие надели шляпы, поэтому трудно было различить, кто есть кто, но было ясно, что ряды борцов с огнем, помимо двух дюжин горожан, пополнились еще соседними фермерами. Я узнала мистера Лэньера по его голубой шляпе с опущенными полями, он работал бок о бок с мистером Симмзом, причем один не замечал другого; и папу, стоявшего ближе к склону холма, взмахом руки показывающего двум горожанам, что делать. Мистер Грэйнджер широкой лопатой рубил тлеющие стебли; он находился у южной части пастбища, на котором мистер Моррисон и мама прибивали горящую землю.
Возле самой изгороди коренастый Мужчина в такой же маске, как у всех, шаг за шагом, точно робот, проверял каждый дюйм поля, не спрятался ли под обгорелыми остатками поломанных стеблей огонь.
Достигнув изгороди, он устало прислонился к ней и сдернул платок, чтобы вытереть пот и сажу с лица. Он закашлялся и тупо огляделся вокруг. Его взгляд упал на Малыша и на меня, мы тоже вытаращились на него. Но Калеб Уоллес, казалось, не узнал нас и уже через минуту подхватил снова свою лопату и, не сказав ни слова, двинулся в обратном направлении к склону холма.
Тут Малыш подтолкнул меня локтем.
– Кэсси, посмотри вон туда. Это же идут мама и Ба!
Я посмотрела, куда он указывал пальцем. Да, мама и Ба шли через поле домой.
– Побежали, – сказала я, кинувшись бегом назад к дороге.
Добравшись до дома, мы сначала вытерли ноги о мокрую траву на газоне, чтобы счистить грязь, потом присоединились к Кристоферу-Джону на крыльце. Он казался чуть испуганным оттого, что оставался один, и явно обрадовался, когда мы вернулись.
– Вы живы? – спросил он.
– Конечно, живы, – ответила я, шлепая по ступенькам крыльца и стараясь перевести дух.
– А как там все выглядит?
Но ни Малыш, ни я не успели ответить, потому что с поля пришли мама, Ба и Стейси с остатками теперь уже черных мешков. Мы в нетерпении бросились к ним.
– Стейси, ты в порядке? – крикнула я. – А что с Ти-Джеем?
– А с К-Клодом? – запинаясь, спросил Кристофер-Джон.
– Разве папа и мистер Моррисон не идут домой? – осведомился Малыш.
Мама устало подняла вверх руку:
– Дети! Дети! – Потом обняла Кристофера-Джона. – С Клодом все хорошо, милый. – И, глядя на Малыша, сказала: – Папа и мистер Моррисон скоро будут.
– А Ти-Джей, мама? – настаивала я. – Что с Ти-Джеем?
Мама вздохнула и присела на ступеньки, положив мешки на землю.
Мальчики и я сели с ней рядом.
– Я пойду переоденусь, Мэри, – сказала Ба, поднимаясь по ступенькам и открывая дверь нашей спальни. – Кому-то надо побыть с миссис Фанни.
Мама кивнула.
– Передай ей, что я скоро приду, как только отправлю детей спать и приведу здесь все в порядок.
Потом она повернулась, посмотрела на Малыша, Кристофера-Джона и на меня и спросила, что у нас здесь происходило. Она улыбалась, но чуть-чуть и невесело.
– С Ти-Джеем все в порядке. Шериф и мистер Джемисон отвезли его в Стробери.
– Но почему, мама? – спросил Малыш. – Он сделал что-нибудь нехорошее?
– Они думают, да, детка. Они думают, что он виноват.
– Но… но они хотя бы больше не били его? – спросила я.
Стейси посмотрел на маму, собирается она отвечать или нет. И сказал неестественно глухо:
– Мистер Грэйнджер остановил их и послал всех бороться с огнем.
Я почувствовала, что за его словами что-то кроется, но не успела спросить об этом, потому что Кристофер-Джон затараторил:
– А папе и мистеру Моррисону не пришлось драться с этими людьми?
Им не пришлось стрелять из ружья?
– Слава богу, нет, – ответила мама. – Ничего этого не пришлось делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Джереми опять кивнул.
– Да, он тоже там.
Малыш, Кристофер-Джон и я переглянулись, почувствовав некоторое облегчение; Джереми продолжал, хотя и поглядывал на нас с каким-то подозрением:
– Ваш папа и мистер Грэйнджер собрали людей, чтобы копать глубокий ров поперек этого склона, они говорят, что надо выжечь всю траву на пастбище от рва и вниз до хлопка…
– Ты думаешь, это остановит огонь? – спросила я.
Джереми бросил беспомощный взгляд на огонь и потряс головой.
– Не знаю, – сказал он наконец. – Хотя, конечно, надо надеяться. – Раздался оглушительный удар грома, и молния осветила все поле. – Наверняка помочь может только одно – если польет хороший дождь.
Мы вчетвером уставились на небо и подождали минуту, не упадет ли капля. Но этого не случилось, и Джереми, отвернувшись, вздохнул.
– Мне лучше теперь вернуться. Миссис Логан сказала, что оставила вас здесь, поэтому я и пришел повидаться с вами.
И он побежал вниз по склону, помахав нам на прощанье. Добравшись до дороги, он вдруг остановился и постоял неподвижно; потом вскинул руки, постоял еще в нерешительности и вдруг закружился на месте, как сумасшедший.
– Эгей, дождь! – закричал он. – Пошел дождь!
Малыш, Кристофер-Джон и я спрыгнули с крыльца и побежали босиком по лужайке, чувствуя дивный, прохладный дождь у себя на лице. Мы смеялись, кричали от радости, приветствуя грозовую ночь и забыв на миг, что ничего еще не узнали о судьбе Т. Дж.
Когда желто-серый, весь в саже рассвет выглянул из-за горизонта, с пожаром уже покончили; гроза, выливаясь целый час проливным дождем, ушла на восток. Я встала и, не двигаясь с места, смотрела на хлопковое поле, на склон холма, еле видный сквозь закопченный рассвет; глаза слезились от едкого дыма. На поле ближе к холму, где еще недавно торчали стебли хлопковых кустов, чьи коричневые коробочки лопались, открывая крохотные комочки хлопка, теперь осталась лишь выжженная земля, голая, черная, еще дымящаяся после ночного пожара.
Я захотела пойти и посмотреть на все это поближе, но на этот раз уперся Кристофер-Джон.
– Нет! – повторял он раз за разом. – Не пойду!
– Но ведь мама что имела в виду: чтобы мы не подходили близко к огню, а огня больше нет.
Кристофер-Джон стиснул зубы, скрестил на груди пухлые ручки – и ни с места. Поняв, что его не уговорить, я еще раз взглянула на поле и решила больше не ждать.
– Что ж, тогда ты оставайся здесь. Мы живо вернемся.
Не обращая внимания на его протесты, Малыш и я кинулись бегом к мокрой дороге.
– Он и вправду не идет, – сказал очень удивленный Малыш, оглянувшись через плечо.
– Я так и думала, – сказала я, выискивая следы пожара на хлопке.
Дальше вдоль дороги все стебли были опалены; нежно-серый пепел лежал толстым слоем и на них, и на дороге, и на деревьях в лесу.
Но лишь достигнув выжженного участка поля, мы увидели размеры бедствия. Насколько мы могли судить, линия огня дошла до середины склона, дальше ров остановил его. Старый дуб остался невредим. Через поле медленно, как во сне, двигались толпой мужчины и женщины с лопатами, засыпая землей очажки огня, не желавшего затухать. Поперек лица широкой полосой у них были повязаны носовые платки, многие надели шляпы, поэтому трудно было различить, кто есть кто, но было ясно, что ряды борцов с огнем, помимо двух дюжин горожан, пополнились еще соседними фермерами. Я узнала мистера Лэньера по его голубой шляпе с опущенными полями, он работал бок о бок с мистером Симмзом, причем один не замечал другого; и папу, стоявшего ближе к склону холма, взмахом руки показывающего двум горожанам, что делать. Мистер Грэйнджер широкой лопатой рубил тлеющие стебли; он находился у южной части пастбища, на котором мистер Моррисон и мама прибивали горящую землю.
Возле самой изгороди коренастый Мужчина в такой же маске, как у всех, шаг за шагом, точно робот, проверял каждый дюйм поля, не спрятался ли под обгорелыми остатками поломанных стеблей огонь.
Достигнув изгороди, он устало прислонился к ней и сдернул платок, чтобы вытереть пот и сажу с лица. Он закашлялся и тупо огляделся вокруг. Его взгляд упал на Малыша и на меня, мы тоже вытаращились на него. Но Калеб Уоллес, казалось, не узнал нас и уже через минуту подхватил снова свою лопату и, не сказав ни слова, двинулся в обратном направлении к склону холма.
Тут Малыш подтолкнул меня локтем.
– Кэсси, посмотри вон туда. Это же идут мама и Ба!
Я посмотрела, куда он указывал пальцем. Да, мама и Ба шли через поле домой.
– Побежали, – сказала я, кинувшись бегом назад к дороге.
Добравшись до дома, мы сначала вытерли ноги о мокрую траву на газоне, чтобы счистить грязь, потом присоединились к Кристоферу-Джону на крыльце. Он казался чуть испуганным оттого, что оставался один, и явно обрадовался, когда мы вернулись.
– Вы живы? – спросил он.
– Конечно, живы, – ответила я, шлепая по ступенькам крыльца и стараясь перевести дух.
– А как там все выглядит?
Но ни Малыш, ни я не успели ответить, потому что с поля пришли мама, Ба и Стейси с остатками теперь уже черных мешков. Мы в нетерпении бросились к ним.
– Стейси, ты в порядке? – крикнула я. – А что с Ти-Джеем?
– А с К-Клодом? – запинаясь, спросил Кристофер-Джон.
– Разве папа и мистер Моррисон не идут домой? – осведомился Малыш.
Мама устало подняла вверх руку:
– Дети! Дети! – Потом обняла Кристофера-Джона. – С Клодом все хорошо, милый. – И, глядя на Малыша, сказала: – Папа и мистер Моррисон скоро будут.
– А Ти-Джей, мама? – настаивала я. – Что с Ти-Джеем?
Мама вздохнула и присела на ступеньки, положив мешки на землю.
Мальчики и я сели с ней рядом.
– Я пойду переоденусь, Мэри, – сказала Ба, поднимаясь по ступенькам и открывая дверь нашей спальни. – Кому-то надо побыть с миссис Фанни.
Мама кивнула.
– Передай ей, что я скоро приду, как только отправлю детей спать и приведу здесь все в порядок.
Потом она повернулась, посмотрела на Малыша, Кристофера-Джона и на меня и спросила, что у нас здесь происходило. Она улыбалась, но чуть-чуть и невесело.
– С Ти-Джеем все в порядке. Шериф и мистер Джемисон отвезли его в Стробери.
– Но почему, мама? – спросил Малыш. – Он сделал что-нибудь нехорошее?
– Они думают, да, детка. Они думают, что он виноват.
– Но… но они хотя бы больше не били его? – спросила я.
Стейси посмотрел на маму, собирается она отвечать или нет. И сказал неестественно глухо:
– Мистер Грэйнджер остановил их и послал всех бороться с огнем.
Я почувствовала, что за его словами что-то кроется, но не успела спросить об этом, потому что Кристофер-Джон затараторил:
– А папе и мистеру Моррисону не пришлось драться с этими людьми?
Им не пришлось стрелять из ружья?
– Слава богу, нет, – ответила мама. – Ничего этого не пришлось делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58