— Ну, так получилось... — развел руками Иван Иванович.
— А раньше, там, в России? Ведь там, в России, вас разыскивают как известного в криминальных кругах киллера.
— Понимаете, все это недоразумение, дурацкое стечение обстоятельств, — затараторил, заторопился Иван Иванович. — Я пошел к любовнице, тут звонок, я думал, что это муж из командировки вернулся, и залез в шкаф, а это был не муж, а какие-то два мужчины, а потом еще пришли, другие, и стали что-то выяснять с теми, первыми, и стрелять.
— А вы?
— Я? Я не стрелял! Честное слово! Я в шкафу прятался!
Собеседник сочувственно закивал, делая вид, что верит всем этим бредням. Хотя на самом деле не верил, потому что видел копии материалов дела с подшитыми к ним актами баллистических и прочих экспертиз и с фотографиями пистолета Стечкина, из которого были убиты трое потерпевших и на рукояти которого, на ствольной коробке и на спусковой скобе были обнаружены отпечатки пальцев гражданина Иванова.
— А как на орудии преступления оказались ваши пальчики?
— Не знаю... Когда я вылез из шкафа и увидел... увидел, что все убиты, я, наверное, сильно испугался и поднял пистолет с пола. Машинально.
— А куда потом дели?
— Скорее всего, выбросил.
— Почему выбросили?
— Не знаю... Не помню...
— А каким образом вы узнали о деньгах, хранящихся в швейцарском банке?
— Тоже совершенно случайно. Я там в шкафу раздетый был. Совсем. А когда убегал, надел чужой пиджак, а там, в кармане, был ключ от банковской ячейки, где оказались дискеты. А в дискетах названия банков. Мне про ячейку один приятель подсказал...
— Тот, кому спилили зубы напильником?
— Откуда вы знаете?
— Слышали. И еще слышали, что на рукоятке напильника почему-то оказались ваши пальчики. И вопросительно взглянул на Иванова.
— Его я, наверное, тоже поднял, когда увидел... Машинально... — сам чувствуя неубедительность своих слов пробормотал Иван Иванович.
— А потом так же машинально стали зачищать всех, кто узнал о деньгах, — четырех человек на Северной, четырнадцать в Федоровке, четырех на даче генерала...
— Да никого я не зачищал! Это все так подстроили, как будто это я, чтобы все считали, что это я, а я на самом деле это не я... Я никого пальцем не тронул!..
— И тех двух в Швейцарии?. — напомнил мужчина.
Иван Иванович сник. Он понял, что объяснить ничего невозможно, ему все равно никто не поверит. Он уже сколько раз пытался доказывать свою невиновность и всегда с одним и тем же результатом. Без результата.
— Ну ладно, бог с ним, с прошлым, — улыбнулся мужчина. — Давайте лучше поговорим о будущем. О вашем будущем.
Иванов похолодел. Он отвык ждать от жизни хорошего.
— Мне оно представляется очень благополучным.
— П...почему?
— Ведь вы теперь богатый человек и можете позволить себе вести богемный образ жизни. Скажите — вы любите путешествовать?
— Ну, я не знаю...
— Уверен — любите. Все богатые люди обожают колесить по миру. Вот и вы будете... Правда, делать это придется без особых удобств — по-старинке. В шкафу. Потому что...
И мужчина вновь постучал пальцем по физиономии газетного Иванова.
— Ну, вы сами понимаете, почему.
Иван Иванович взглянул на шкаф и, наверное, изменился в лице.
— Нет, не в этом, — быстро оговорился мужчина. — В этом мы вас лишь доставили сюда. Для вашей же безопасности. Тот, новый шкаф, будет более комфортабельным...
Новый шкаф был большим и был железным. Был фактически сейфом.
— А я не задохнусь? — испугался Иван Иванович.
— Ну что вы... Там предусмотрена вытяжная вентиляция.
И мужчина приглашающим жестом распахнул дверцу.
Иван Иванович залез внутрь и... ахнул.
Шкаф внутри был свежевыкрашен, был выложен стеновыми панелями и выстелен ковролином. В углу стояло небольшое кресло, перед креслом — угловой столик, на столике — телевизор, на телевизоре — видеомагнитофон. Ни фига себе!..
— А он ОРТ принимает? — оживился Иван Иванович.
— К сожалению, нет. Но вы можете смотреть общеевропейские каналы или кассеты. Если захотите отдохнуть, опустите вот эту полку.
Мужчина нажал на какую-то кнопку, откинул одну из панелей, которая оказалась полкой с закрепленным на ней матрасом.
— Здесь — холодильник.
Мужчина потянул на себя еще одну панель. Внутри вспыхнула лампочка, осветив полки, уставленные многочисленными цветными баночками, пакетиками и коробочками.
— Если проголодаетесь — здесь йогурты, сок, колбаса, сыр, хлеб...
— А ножик?
— Зачем нож? — насторожился мужчина, памятуя о том, с кем имеет дело.
— Ну как же — колбасу нарезать. Или хлеб.
— Здесь, в Европе, колбаса и хлеб уже нарезаны. Заранее, — вежливо пояснил мужчина. — Вам нужно только вскрыть упаковку.
— А?..
— А если вам понадобится что-то еще, то все прочие удобства находятся вот здесь.
Мужчина раздвинул гармошкой панели в дальнем конце шкафа. За панелями были биотуалет и раковина.
— Что, и вода есть? — совершенно обалдел Иван Иванович.
— Конечно, только не очень много. Но на день-два ее должно хватить. Если вам понадобится теплая вода — нажмите вот эту кнопку.
— А можно прямо теперь?
— Что?
— Нажать.
Иван Иванович ткнул пальцем в кнопку и открутил никелированный барашек. Из крана потекла вода. Горячая вода!
— Вот здесь вам и придется путешествовать. Уж простите нас за неудобства...
Ни черта себе неудобства! Иван Иванович дома, в хрущевке, хуже жил. Там из крана с горячей водой горячая вода не текла. А из этого, в шкафу, — будьте любезны!
Да о таком шкафчике половина России как о земном рае мечтает. Да в таком шкафу век можно жить!
— А можно мне еще попросить... — робко сказал Иван Иванович.
— О чем попросить?
— Здесь сейчас остаться?
— Где здесь? — не понял мужчина.
— Ну, здесь... В смысле в шкафу... Прямо теперь...
— Ну, зачем же теперь? Ведь вы еще никуда не едете. Давайте лучше я вам вашу комнату покажу.
Мужчина закрыл шкаф и защелкнул замок. Номерной сейфовый замок.
— А это для чего? — удивился Иван Иванович.
— Что?
— Замок.
— Замок? Для спокойствия. Нашего. Но и вашего, конечно, тоже...
Жизнь продолжалась. Жизнь продолжалась в шкафу, но в таком шкафу, где жить можно...
Глава 2
Генерала Трофимова вызвали на очередной начальственный ковер, по которому туда-сюда возили мордой, хотя он на нем просто стоял. По стойке смирно.
— Чтобы боевого генерала, руководителя двух десятков спецопераций, орденоносца — как последнего салагу!.. Как мальчишку!.. Как!..
Твою мать...
В том смысле, что его мать...
— Седины нажил, а ума ни хрена! Операцию провалил, “объект” упустил, командировочные профукал!..
Его мать...
В смысле твою...
Генерал Трофимов внимательно выслушивал мнение вышестоящего начальства относительно исполнения им непосредственных служебных обязанностей, сохраняя на лице приличествующее чекисту со стажем выражение — сурово-покаянное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83