.. последний вопрос, — секунду посомневавшись, сказал Пьер Эжени. Иванов настороженно взглянул на следователя.
— Задать не как полицейский, как человек. Обещаю, что, что бы вы мне ни ответили, это никогда не будет использовано против вас. Что все это останется между нами.
Иванов испугался еще больше.
— Я могу надеяться на ваш честный ответ?
— Да, — судорожно кивнул Иванов. — Можете.
— Тогда скажите мне, только честно скажите, сколько человек вы лишили жизни?
— Где? — не очень понимая, чего от него добиваются, уточнил Иванов.
— Здесь, в Германии, в Швейцарии... Везде. Сколько всего людей вы лишили жизни?
— Я? Я ни одного... — честно глядя в глаза следователю, начал объяснять Иванов. — Я пришел к любовнице...
— Тогда все, тогда спасибо, — прервал его Пьер. — Вы можете идти.
— Куда идти? — вздрогнул Иванов.
— Туда, где вам место, — твердо ответил Пьер. — В тюрьму...
Старший следователь парижской криминальной полиции Пьер Эжени свое дело сделал. И хорошо сделал. Больше Иванов никого убивать не будет. Ни здесь не будет, ни там не будет... По крайней мере в ближайшие двадцать лет не будет.
Похождения кровавого маньяка, терроризировавшего Европу, закончились. Минимум на двадцать лет закончились. Но скорее всего — навсегда!..
Глава 70
Сообщение было коротким, из четырех слов.
— Нужно встретиться. Приходите с другом.
А раз они просят прийти с другом, то получается, что они согласовали сроки. И, значит, акция состоится в ближайшие дни!
Ну что ж, как говорят русские, хотя и непонятно почему говорят именно так, — ни пуха ни пера!
В нужное время Джон Пиркс был в нужном месте. На этот раз был не один, был со своим, которому предстояло уйти с “леваками”, человеком.
— Вашей задачей будет координировать наши действия, — инструктировал его Джон Пиркс...
Хотя ничего координировать он не должен был, а должен был, изображая живой залог, отвечать за чужие, которые в таких делах не исключены, ошибки. Своей жизнью отвечать. Но он об этом не знал, он думал, что ему предстоит выполнить ответственную и не очень опасную работу.
В разведке никто никогда не знает конечной цели задания. Чтобы не сболтнуть лишнего, чтобы не отказаться, поняв, что тебя ждет впереди.
— Никакой инициативы не проявляйте, только смотрите, слушайте и запоминайте... — внушал Джон Пиркс...
Ему не было жалко своего человека, потому что тот был таким же, как он. На несколько ступеней ниже по званию и по должности, но все равно таким же. И если операция провалится и возникнет угроза утечки информации, то с ним тоже никто церемониться не станет. Слишком одиозна фигура главаря “леваков”, с которым он вступил в контакт, слишком серьезным может получиться скандал. Но только никакого скандала не будет, потому что все контакты с экстремистами завязаны на него, а он никому ничего не расскажет. Не потому, что не захочет, потому, что уже не сможет. Чистота мундира выше жизни отдельно взятого неудачника. Таковы правила игры...
— Ну, будем надеяться, что все пройдет благополучно, — пожелал Джон Пиркс удачи своему человеку. И протянул на прощание руку.
Дальше они должны были следовать каждый своим маршрутом. Его человек пошел прямо, Джон Пиркс повернул налево. На этом перекрестке их пути и их судьбы разошлись...
Джон Пиркс догадывался, что это место “леваки” назначили не случайно, что, скорее всего, они хотели увидеть его человека и хотели убедиться в отсутствии слежки. Но кто за ними наблюдал, он так и не понял...
Обросший, в поношенной хипповской одежде, сидящий на скрещенных ногах прямо на асфальте музыкант, каких в Париже — легион, перестал перебирать струны гитары, вытащил из кармана мобильный телефон, набрал номер и сказал два слова:
— Все в порядке.
“Хвоста” за американцами не было.
Но все равно за Джоном Пирксом и за его человеком пошли неприметные, обнимающиеся и целующиеся на каждом углу парочки. “Леваки” перестраховывались — им было что терять, их разыскивала полиция и спецслужбы всех европейских стран.
Через полчаса и три десятка кварталов возле Джона Пиркса притормозило такси. Его такси. Джон открыл дверцу и сел на переднее сиденье.
Машина тронулась с места и стала, поворачивая на каждом следующем перекрестке, кружить по близрасположенным улицам. Таксист внимательно наблюдал за маневрами идущих сзади машин в зеркало заднего вида.
Зазуммерил мобильник.
Водитель поднес телефон к уху.
— Все в порядке? — спросил Джон Пиркс.
— Да, — кивнул таксист. — Ваш человек у нас.
После чего такси петлять перестало и направилось в центр.
Эта последняя встреча могла состояться только после внесения залога. Залог был внесен...
Наконец такси остановилось.
— Пойдете прямо до третьего перекрестка, оттуда налево и снова прямо до первого светофора, — инструктировал таксист. — Спуститесь на набережную, зайдете под мост...
Джон Пиркс пошел прямо, повернул на третьем перекрестке и на первом светофоре... — он уже стал привыкать к навязываемым правилам игры — спустился по ступеням на набережную Сены, зашел под мост. Здесь он должен был ждать.
Но ждать не пришлось.
К “стенке”, сойдя с фарватера, причалила небольшая моторная лодка.
— Прыгайте сюда, — показал рулевой.
Джон встал на самый край бетонной набережной и прыгнул вниз. Лодка сразу, отошла от берега.
Рулевой показал глазами на люк, ведущий в каюту.
В каюте за небольшим столиком сидел человек в карнавальной маске. В маске Франкенштейна. А значит, почти наверняка, сидел их главарь, тот, с которым он встретился в первый раз в машине и лица которого не разглядел. И не сможет разглядеть теперь.
Человек в маске не встал при виде Джона, не протянул руку, не поздоровался. Он лишь показал на стул против себя.
Джон сел.
— У нас все готово, — сказал человек в маске Франкенштейна.
— У нас тоже, — подтвердил свою готовность Джон Пиркс. — Когда вы хотите начать?
— Сегодня ночью...
“Леваки” страховались даже в этом. Они известили своих компаньонов о начале операции в самый последний момент, чтобы гарантировать себя от утечки информации, чтобы не дать возможному противнику — всегда возможному! — успеть подготовиться.
— Хорошо, согласен, сегодня, — кивнул Джон.
— Тогда давайте уточним детали...
Человек в маске развернул на столике карту Парижа...
Маленькая прогулочная моторка плыла вниз по Сене, плыла не к окраинам, плыла к времени “Ч”, которое должно было наступить уже сегодня...
Глава 71
За дверью что-то громыхнуло, и в двери открылось небольшое прямоугольное окошко, , в котором мелькнуло чье-то лицо.
— Ваш ужин, — сказал по-французски надзиратель.
Но Иванов его прекрасно понял, так как все тюремные команды выучил наизусть, и даже не потому, что их было не так уж много, а потому, что за ними следовало вполне понятное действие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Задать не как полицейский, как человек. Обещаю, что, что бы вы мне ни ответили, это никогда не будет использовано против вас. Что все это останется между нами.
Иванов испугался еще больше.
— Я могу надеяться на ваш честный ответ?
— Да, — судорожно кивнул Иванов. — Можете.
— Тогда скажите мне, только честно скажите, сколько человек вы лишили жизни?
— Где? — не очень понимая, чего от него добиваются, уточнил Иванов.
— Здесь, в Германии, в Швейцарии... Везде. Сколько всего людей вы лишили жизни?
— Я? Я ни одного... — честно глядя в глаза следователю, начал объяснять Иванов. — Я пришел к любовнице...
— Тогда все, тогда спасибо, — прервал его Пьер. — Вы можете идти.
— Куда идти? — вздрогнул Иванов.
— Туда, где вам место, — твердо ответил Пьер. — В тюрьму...
Старший следователь парижской криминальной полиции Пьер Эжени свое дело сделал. И хорошо сделал. Больше Иванов никого убивать не будет. Ни здесь не будет, ни там не будет... По крайней мере в ближайшие двадцать лет не будет.
Похождения кровавого маньяка, терроризировавшего Европу, закончились. Минимум на двадцать лет закончились. Но скорее всего — навсегда!..
Глава 70
Сообщение было коротким, из четырех слов.
— Нужно встретиться. Приходите с другом.
А раз они просят прийти с другом, то получается, что они согласовали сроки. И, значит, акция состоится в ближайшие дни!
Ну что ж, как говорят русские, хотя и непонятно почему говорят именно так, — ни пуха ни пера!
В нужное время Джон Пиркс был в нужном месте. На этот раз был не один, был со своим, которому предстояло уйти с “леваками”, человеком.
— Вашей задачей будет координировать наши действия, — инструктировал его Джон Пиркс...
Хотя ничего координировать он не должен был, а должен был, изображая живой залог, отвечать за чужие, которые в таких делах не исключены, ошибки. Своей жизнью отвечать. Но он об этом не знал, он думал, что ему предстоит выполнить ответственную и не очень опасную работу.
В разведке никто никогда не знает конечной цели задания. Чтобы не сболтнуть лишнего, чтобы не отказаться, поняв, что тебя ждет впереди.
— Никакой инициативы не проявляйте, только смотрите, слушайте и запоминайте... — внушал Джон Пиркс...
Ему не было жалко своего человека, потому что тот был таким же, как он. На несколько ступеней ниже по званию и по должности, но все равно таким же. И если операция провалится и возникнет угроза утечки информации, то с ним тоже никто церемониться не станет. Слишком одиозна фигура главаря “леваков”, с которым он вступил в контакт, слишком серьезным может получиться скандал. Но только никакого скандала не будет, потому что все контакты с экстремистами завязаны на него, а он никому ничего не расскажет. Не потому, что не захочет, потому, что уже не сможет. Чистота мундира выше жизни отдельно взятого неудачника. Таковы правила игры...
— Ну, будем надеяться, что все пройдет благополучно, — пожелал Джон Пиркс удачи своему человеку. И протянул на прощание руку.
Дальше они должны были следовать каждый своим маршрутом. Его человек пошел прямо, Джон Пиркс повернул налево. На этом перекрестке их пути и их судьбы разошлись...
Джон Пиркс догадывался, что это место “леваки” назначили не случайно, что, скорее всего, они хотели увидеть его человека и хотели убедиться в отсутствии слежки. Но кто за ними наблюдал, он так и не понял...
Обросший, в поношенной хипповской одежде, сидящий на скрещенных ногах прямо на асфальте музыкант, каких в Париже — легион, перестал перебирать струны гитары, вытащил из кармана мобильный телефон, набрал номер и сказал два слова:
— Все в порядке.
“Хвоста” за американцами не было.
Но все равно за Джоном Пирксом и за его человеком пошли неприметные, обнимающиеся и целующиеся на каждом углу парочки. “Леваки” перестраховывались — им было что терять, их разыскивала полиция и спецслужбы всех европейских стран.
Через полчаса и три десятка кварталов возле Джона Пиркса притормозило такси. Его такси. Джон открыл дверцу и сел на переднее сиденье.
Машина тронулась с места и стала, поворачивая на каждом следующем перекрестке, кружить по близрасположенным улицам. Таксист внимательно наблюдал за маневрами идущих сзади машин в зеркало заднего вида.
Зазуммерил мобильник.
Водитель поднес телефон к уху.
— Все в порядке? — спросил Джон Пиркс.
— Да, — кивнул таксист. — Ваш человек у нас.
После чего такси петлять перестало и направилось в центр.
Эта последняя встреча могла состояться только после внесения залога. Залог был внесен...
Наконец такси остановилось.
— Пойдете прямо до третьего перекрестка, оттуда налево и снова прямо до первого светофора, — инструктировал таксист. — Спуститесь на набережную, зайдете под мост...
Джон Пиркс пошел прямо, повернул на третьем перекрестке и на первом светофоре... — он уже стал привыкать к навязываемым правилам игры — спустился по ступеням на набережную Сены, зашел под мост. Здесь он должен был ждать.
Но ждать не пришлось.
К “стенке”, сойдя с фарватера, причалила небольшая моторная лодка.
— Прыгайте сюда, — показал рулевой.
Джон встал на самый край бетонной набережной и прыгнул вниз. Лодка сразу, отошла от берега.
Рулевой показал глазами на люк, ведущий в каюту.
В каюте за небольшим столиком сидел человек в карнавальной маске. В маске Франкенштейна. А значит, почти наверняка, сидел их главарь, тот, с которым он встретился в первый раз в машине и лица которого не разглядел. И не сможет разглядеть теперь.
Человек в маске не встал при виде Джона, не протянул руку, не поздоровался. Он лишь показал на стул против себя.
Джон сел.
— У нас все готово, — сказал человек в маске Франкенштейна.
— У нас тоже, — подтвердил свою готовность Джон Пиркс. — Когда вы хотите начать?
— Сегодня ночью...
“Леваки” страховались даже в этом. Они известили своих компаньонов о начале операции в самый последний момент, чтобы гарантировать себя от утечки информации, чтобы не дать возможному противнику — всегда возможному! — успеть подготовиться.
— Хорошо, согласен, сегодня, — кивнул Джон.
— Тогда давайте уточним детали...
Человек в маске развернул на столике карту Парижа...
Маленькая прогулочная моторка плыла вниз по Сене, плыла не к окраинам, плыла к времени “Ч”, которое должно было наступить уже сегодня...
Глава 71
За дверью что-то громыхнуло, и в двери открылось небольшое прямоугольное окошко, , в котором мелькнуло чье-то лицо.
— Ваш ужин, — сказал по-французски надзиратель.
Но Иванов его прекрасно понял, так как все тюремные команды выучил наизусть, и даже не потому, что их было не так уж много, а потому, что за ними следовало вполне понятное действие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83