Вы владеете киаи.
Кодзэри визгливо, на грани истерики, рассмеялась:
— Мы выполняем упражнения, повышающие эффективность молитв. Мы способны воздействовать на человеческий мозг, но мы отрицаем насилие.
— Я не верю вам. — Неприязнь к Кодзэри теперь была столь велика, что Рэйко решила «повесить» на монахиню и другое преступление. — Вы когда-нибудь бывали в доме даймё Ибэ в районе красильщиков? Вы знакомы с заговорщиками? Где они? Куда дели оружие?
Беззвучно повторив слова «заговорщики» и «оружие», Кодзэри посмотрела на Рэйко как на безумную. Из этого Рэйко сделала вывод, что монахиня подружилась с бандитами в процессе сбора подаяний и присоединилась к заговору, чтобы сплоченной командой выступить против бывшего мужа.
— Не прикидывайтесь, что не понимаете! — сжав кулаки, крикнула она в испуганное лицо Кодзэри. — Где оружие? Что задумали преступники?
— Простите! Я и впрямь не понимаю, о чем вы толкуете! — крикнула в ответ Кодзэри и заюлила глазами. — Где ваш муж? Я хочу ему кое-что рассказать.
«Только через мой труп!» — подумала Рэйко.
— Говорите.
— Убегая из Сада пруда, я видела мужчину. Он прятался за кустами. Это был Правый министр.
«И до Исидзё добралась!» — подумала Рэйко.
Обескураженная выражением ее лица, Кодзэри залепетала:
— Я помню его по тем временам, когда жила у родителей. Наверное, Исидзё убил моего бывшего мужа.
У Рэйко лопнуло терпение.
— Я больше не желаю слушать ваше вранье! — рявкнула она. — Не было там никакого Исидзё! В Саду были только вы! — Она схватила монахиню за плечи и затрясла, как грушу. — Вы участница заговора! Вы убили Коноэ! Признавайтесь!
— Прекратите! Мне больно!
Плач Кодзэри остудил пыл Рэйко. «Так вот почему любовь Коноэ превратилась в слепую ярость, — поняла она. — Его унижало, что он не мог переупрямить вроде бы податливую женщину. Не этого ли хочет Сано — сочетания силы и слабости?»
Барабаны смолкли, раздались аплодисменты: танцы Обона завершились. Послышался голос Сано:
— Рэйко-сан, где ты?
Она оглянулась, терзаемая желанием пойти к мужу и нежеланием описывать ему безобразную сцену.
— Почему вы меня так ненавидите? — грустно спросила Кодзэри. — Вы, наверное, полагаете, что ваш муж в меня влюблен?
То, что ее ревность настолько очевидна, доконало Рэйко. Сгорая от стыда, она побрела прочь.
— Я пыталась принудить его заняться со мной сексом. Но вовсе не для того, чтобы уклониться от каких-то вопросов, — сказала ей в спину Кодзэри. — Просто он мне понравился. Ваш муж отказался от меня. Теперь я поняла почему. Он любит вас. Он не смог вас предать.
Рэйко застыла на месте, а потом ринулась прочь, не разбирая дороги. Мокрые от слез щеки холодели. Она не знала, что думать, чему верить и как поступить.
31
К часу свиньи все заведения на улице Каварамати, кроме нескольких чайных домиков, закрылись. Широкая улица, пересекавшая главный торговый район Мияко с севера на юг, напоминала длинный туннель с высоким глинобитным Большим укреплением на востоке, рядами магазинов и жилых домов, освещенных фонарями Обона, на западе и пурпурно-черным ночным небом вверху. Через ворота Большого укрепления протекала река Камо; у ворот стояли стражники. Одни горожане расположились на балконах, умягченных матрасами, ловя речной ветерок; другие сидели у дверей на улице, куря и болтая; третьи возвращались домой после посещения кладбищ.
Среди прохожих выделялась фигура в скромном сером кимоно и соломенной шляпе. Это шагал, опираясь на палку из черного дерева, Исидзё. Он двигался довольно быстро для своего возраста; красивая голова и немного сутулые плечи стремились вперед, словно министру не терпелось достичь цели.
Канцлер Янагисава осторожно следовал за ним на некотором расстоянии. Он опять был в наряде ронина. По сравнению с банковским посыльным следить за Правым министром было легко. Или Исидзё не думал, что кому-то понадобится за ним наблюдать, или его это не волновало, но он держался как человек, которому нечего скрывать. «Ну-ну, — думал Янагисава, — посмотрим, в чем дело. Внешность часто бывает обманчивой».
Агенты донесли, что Исидзё собирается нынче вечером в город, зачем — неизвестно. Янагисава, припомнив сообщение Хосины о таинственных путешествиях Правого министра, заинтересовался. (В душе ему по-прежнему очень хотелось верить, что ёрики был честен с ним.)
Найти улики против Исидзё теперь было особенно важно. Слуги видели Дзёкио в кабинете незадолго до крика, убившего Левого министра. Она находилась там же, когда пришло сообщение о втором убийстве. Непонятно, зачем Дзёкио морочила Сано, но, наверное, у нее были на то причины. Во всяком случае, ясно: она не могла убить Аису и в мгновение ока перенестись в кабинет. А если она не совершала второго преступления, то, похоже, и к первому не имеет отношения. Что же касается банка, то вряд ли он связан с заговором: ему и при Токугаве неплохо живется. Таким образом, Исидзё окончательно утвердился в глазах канцлера как главный подозреваемый. Если удастся доказать его участие в заговоре, то канцлер — герой дня, спаситель сёгуна и отечества.
Исидзё остановился перед воротами Большого укрепления, поговорил со стражником и вышел из города. Янагисава заторопился.
— Выпусти меня, — приказал он стражнику. — Быстро!
— Сообщите ваше имя и цель. — Стражник с усмешкой оглядел жалкий наряд Янагисавы.
На сей раз канцлер приготовился к контактам с официальными лицами. Он достал из-за пояса небольшой свиток, где указывались его имя и должность, и предъявил стражнику. Тот, распознав личную печать сёгуна, распахнул ворота.
Вслед за Исидзё Янагисава прошел по улице Годзё, спустился по каменной лестнице и ступил на мост. Под ним волновалась, чуть поблескивая, река Камо. На другом берегу мерцали огоньки — тлели костры Обона. Запах дыма, смех парочек, прогуливавшихся по набережной, музыка, доносившаяся из чайных домиков, и теплая ночь навеяли воспоминания о свидании с Хосиной; тело омыла волна желания. Где теперь Хосина? Поисковые группы не обнаружили его. Усилием воли Янагисава отбросил мысли о любовнике.
Исидзё углубился в безлюдный район. Янагисава крался за ним вдоль стен, размышляя, не идет ли Исидзё на свидание с мятежниками. Канцлера страшила встреча с шайкой ронинов, бандитов и воинов-монахов. А вдруг мятежники схватят его? А вдруг Исидзё и впрямь убийца? Тогда свиток за поясом ему не поможет.
Улица уперлась в ров с поблескивающей водой. В центре рва располагался высокий поросший травой холм диаметром примерно сто шагов. Плоскую вершину холма обрамляла ограда из каменных столбов. За оградой стоял памятник в виде приземистой пагоды, подсвеченный фонарями. Дальнозоркий Янагисава прочитал иероглифы, выбитые на пагоде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Кодзэри визгливо, на грани истерики, рассмеялась:
— Мы выполняем упражнения, повышающие эффективность молитв. Мы способны воздействовать на человеческий мозг, но мы отрицаем насилие.
— Я не верю вам. — Неприязнь к Кодзэри теперь была столь велика, что Рэйко решила «повесить» на монахиню и другое преступление. — Вы когда-нибудь бывали в доме даймё Ибэ в районе красильщиков? Вы знакомы с заговорщиками? Где они? Куда дели оружие?
Беззвучно повторив слова «заговорщики» и «оружие», Кодзэри посмотрела на Рэйко как на безумную. Из этого Рэйко сделала вывод, что монахиня подружилась с бандитами в процессе сбора подаяний и присоединилась к заговору, чтобы сплоченной командой выступить против бывшего мужа.
— Не прикидывайтесь, что не понимаете! — сжав кулаки, крикнула она в испуганное лицо Кодзэри. — Где оружие? Что задумали преступники?
— Простите! Я и впрямь не понимаю, о чем вы толкуете! — крикнула в ответ Кодзэри и заюлила глазами. — Где ваш муж? Я хочу ему кое-что рассказать.
«Только через мой труп!» — подумала Рэйко.
— Говорите.
— Убегая из Сада пруда, я видела мужчину. Он прятался за кустами. Это был Правый министр.
«И до Исидзё добралась!» — подумала Рэйко.
Обескураженная выражением ее лица, Кодзэри залепетала:
— Я помню его по тем временам, когда жила у родителей. Наверное, Исидзё убил моего бывшего мужа.
У Рэйко лопнуло терпение.
— Я больше не желаю слушать ваше вранье! — рявкнула она. — Не было там никакого Исидзё! В Саду были только вы! — Она схватила монахиню за плечи и затрясла, как грушу. — Вы участница заговора! Вы убили Коноэ! Признавайтесь!
— Прекратите! Мне больно!
Плач Кодзэри остудил пыл Рэйко. «Так вот почему любовь Коноэ превратилась в слепую ярость, — поняла она. — Его унижало, что он не мог переупрямить вроде бы податливую женщину. Не этого ли хочет Сано — сочетания силы и слабости?»
Барабаны смолкли, раздались аплодисменты: танцы Обона завершились. Послышался голос Сано:
— Рэйко-сан, где ты?
Она оглянулась, терзаемая желанием пойти к мужу и нежеланием описывать ему безобразную сцену.
— Почему вы меня так ненавидите? — грустно спросила Кодзэри. — Вы, наверное, полагаете, что ваш муж в меня влюблен?
То, что ее ревность настолько очевидна, доконало Рэйко. Сгорая от стыда, она побрела прочь.
— Я пыталась принудить его заняться со мной сексом. Но вовсе не для того, чтобы уклониться от каких-то вопросов, — сказала ей в спину Кодзэри. — Просто он мне понравился. Ваш муж отказался от меня. Теперь я поняла почему. Он любит вас. Он не смог вас предать.
Рэйко застыла на месте, а потом ринулась прочь, не разбирая дороги. Мокрые от слез щеки холодели. Она не знала, что думать, чему верить и как поступить.
31
К часу свиньи все заведения на улице Каварамати, кроме нескольких чайных домиков, закрылись. Широкая улица, пересекавшая главный торговый район Мияко с севера на юг, напоминала длинный туннель с высоким глинобитным Большим укреплением на востоке, рядами магазинов и жилых домов, освещенных фонарями Обона, на западе и пурпурно-черным ночным небом вверху. Через ворота Большого укрепления протекала река Камо; у ворот стояли стражники. Одни горожане расположились на балконах, умягченных матрасами, ловя речной ветерок; другие сидели у дверей на улице, куря и болтая; третьи возвращались домой после посещения кладбищ.
Среди прохожих выделялась фигура в скромном сером кимоно и соломенной шляпе. Это шагал, опираясь на палку из черного дерева, Исидзё. Он двигался довольно быстро для своего возраста; красивая голова и немного сутулые плечи стремились вперед, словно министру не терпелось достичь цели.
Канцлер Янагисава осторожно следовал за ним на некотором расстоянии. Он опять был в наряде ронина. По сравнению с банковским посыльным следить за Правым министром было легко. Или Исидзё не думал, что кому-то понадобится за ним наблюдать, или его это не волновало, но он держался как человек, которому нечего скрывать. «Ну-ну, — думал Янагисава, — посмотрим, в чем дело. Внешность часто бывает обманчивой».
Агенты донесли, что Исидзё собирается нынче вечером в город, зачем — неизвестно. Янагисава, припомнив сообщение Хосины о таинственных путешествиях Правого министра, заинтересовался. (В душе ему по-прежнему очень хотелось верить, что ёрики был честен с ним.)
Найти улики против Исидзё теперь было особенно важно. Слуги видели Дзёкио в кабинете незадолго до крика, убившего Левого министра. Она находилась там же, когда пришло сообщение о втором убийстве. Непонятно, зачем Дзёкио морочила Сано, но, наверное, у нее были на то причины. Во всяком случае, ясно: она не могла убить Аису и в мгновение ока перенестись в кабинет. А если она не совершала второго преступления, то, похоже, и к первому не имеет отношения. Что же касается банка, то вряд ли он связан с заговором: ему и при Токугаве неплохо живется. Таким образом, Исидзё окончательно утвердился в глазах канцлера как главный подозреваемый. Если удастся доказать его участие в заговоре, то канцлер — герой дня, спаситель сёгуна и отечества.
Исидзё остановился перед воротами Большого укрепления, поговорил со стражником и вышел из города. Янагисава заторопился.
— Выпусти меня, — приказал он стражнику. — Быстро!
— Сообщите ваше имя и цель. — Стражник с усмешкой оглядел жалкий наряд Янагисавы.
На сей раз канцлер приготовился к контактам с официальными лицами. Он достал из-за пояса небольшой свиток, где указывались его имя и должность, и предъявил стражнику. Тот, распознав личную печать сёгуна, распахнул ворота.
Вслед за Исидзё Янагисава прошел по улице Годзё, спустился по каменной лестнице и ступил на мост. Под ним волновалась, чуть поблескивая, река Камо. На другом берегу мерцали огоньки — тлели костры Обона. Запах дыма, смех парочек, прогуливавшихся по набережной, музыка, доносившаяся из чайных домиков, и теплая ночь навеяли воспоминания о свидании с Хосиной; тело омыла волна желания. Где теперь Хосина? Поисковые группы не обнаружили его. Усилием воли Янагисава отбросил мысли о любовнике.
Исидзё углубился в безлюдный район. Янагисава крался за ним вдоль стен, размышляя, не идет ли Исидзё на свидание с мятежниками. Канцлера страшила встреча с шайкой ронинов, бандитов и воинов-монахов. А вдруг мятежники схватят его? А вдруг Исидзё и впрямь убийца? Тогда свиток за поясом ему не поможет.
Улица уперлась в ров с поблескивающей водой. В центре рва располагался высокий поросший травой холм диаметром примерно сто шагов. Плоскую вершину холма обрамляла ограда из каменных столбов. За оградой стоял памятник в виде приземистой пагоды, подсвеченный фонарями. Дальнозоркий Янагисава прочитал иероглифы, выбитые на пагоде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75