Это моя мама. Вы ведь хотели бы, чтобы ваши дети заботились о вас в тяжелую минуту, верно?
Мэри согласно кивнула. В этот момент Ребекка поняла, что, возможно, нашла ключ к сердцу Мэри: ее природные материнские инстинкты. Опустившись на колени рядом с Лилли, Ребекка осторожно осмотрела ее голову. Крови не было. И, слава Богу, мать спокойно дышала. Только глаза были закрыты.
– Подушку. Пожалуйста, – попросила она, не поднимая глаз.
Как ни странно, Мэри отошла, чтобы снять с дивана тонкую подушку, и, вернувшись, отдала ее Ребекке. Та подложила подушку под голову матери и снова попытала удачи, сказав:
– Следует послать за ее доктором…
– Ни за что, – перебила Мэри. – С ней все будет хорошо… в отличие от тебя. Отвечай, где твой муж?
Ребекка встала. Пистолет вернулся в прежнее положение и почти упирался в лоб Ребекке. Все мысли снова вылетели у нее из головы. Что будет, если она попытается выбить оружие из рук Мэри? А вдруг выстрелит?
Мэри продолжила:
– Я хочу поскорее покончить с этим, чтобы спокойно вернуться домой к детям.
– Покончить с чем?
– Убить твоего мужа.
– Нет! – ахнула Ребекка.
– Я должна. Так велел Сэмюел. Он знал герб на дверцах кареты еще с тех пор, как жил в Лондоне…
– Невозможно!
– Знал! – настаивала Мэри. – Приказал мне найти в Лондоне Сент-Джона и убить, чтобы отомстить за его смерть. Отомстить за детей, потерявших любимого отца! Только после этого душа моего возлюбленного сможет обрести покой.
– Ваш муж умер? – пораженно спросила Ребекка. Холодный металл ткнулся ей в щеку.
– Не притворяйся, будто не знаешь! – пронзительно взвизгнула Мэри. – Ты была там, когда это случилось! И возможно, сама стреляла в него!
Вспомнив тот кошмарный день во Франции, побег от Пирсона и его родственников, свист пуль, Ребекка пробормотала:
– Я лежала на полу экипажа, прячась от выстрелов. И не знала, что кого-то ранили. Я просто защищала жизнь своего ребенка!
Мэри побледнела, но, взглянув на талию Ребекки, нахмурилась:
– По тебе ничего не заметно! Я не верю, что ты беременна!
Ребекка едва сдержала истерический смех. Она только что сумела немного похудеть, вернувшись к прежним размерам. На это ушло несколько дней, но поскольку здесь не было Руперта, она немного пришла в себя и перестала есть все подряд. Теперь у нее не было никаких доказательств! Пришлось честно признаться:
– Муж тоже не верит. Поэтому мы расстались. Он считает, что я обманом заманила его к алтарю, и не желает ждать признаков беременности. И чем дольше все это длится, тем сильнее я ненавижу его за то, что усомнился во мне.
Последнее было неправдой. Но Мэри, похоже, заинтересовали ее слова, поэтому она внимательно слушала, не пытаясь перебить Ребекку.
– Я вошла в его жизнь стремительно, а покинула едва ли не тайком. Но я думала, что он сейчас в Лондоне. Если его там нет, то я не знаю, куда он отправился. И мне все равно.
Последние слова она едва выдавила. К глазам подступили слезы. Но сейчас нельзя давать волю слабости!
– В таком случае я убью его за нас обеих, – объявила Мэри.
Но Ребекке не нужно было ее сочувствие! Она пыталась воззвать к здравому смыслу Мэри!
– Он повеса и распутник, но не заслуживает смерти. Не понимаю, почему вы горите жаждой мести, ведь ваш муж – преступник. Он поставлял индийским мятежникам винтовки, из которых убивали наших солдат! Его все равно повесили бы за государственную измену!
– Нет! Это была война, а на войне всегда убивают! Сэмюел ничего плохого не сделал, а эти глупцы оболгали его и выгнали из армии! Они нас погубили!
Ребекка придержала язык, сообразив, что Мэри, оказывается, была осведомлена о незаконной деятельности мужа. Значит, остался единственный способ урезонить ее – напомнить о большом выводке детей.
– Сожалею о вашей потере, Мэри. Но еще больше жалею ваших детей. Каковы бы ни были преступления Сэмюела, отец из него вышел прекрасный.
– Лучше не бывает! – со слезами воскликнула Мэри.
– О, это было очевидно даже мне. Ужасно потерять родителя, но еще ужаснее потерять обоих родителей. Кто вырастит их? Кто даст им любовь, в которой они так нуждаются, если вас не будет с ними?
– Глупости! Они никак не могут потерять меня!
– Это обязательно случится, если вы и дальше станете продолжать в том же духе! Или собираетесь убить всех нас и скрыться?
– Если придется, – прорычала Мэри.
– Я крайне сожалею, что она стоит на своем, – посетовала Лилли и, схватив Мэри за ноги, повалила ее на пол. Пистолет выстрелил, но, к счастью, никто не пострадал, пуля застряла в стене. Хотя пистолет скорее всего был однозарядным, Лилли схватилась с женщиной, пытаясь выбить оружие у нее из рук. Но Ребекка не смогла стать свидетельницей отчаянной храбрости матери. Она уставилась на Руперта, появившегося в дверях. Увидев, что происходит, он поспешил к катавшимся по полу женщинам.
Он здесь! Ребекка не сомневалась, что он не приедет, но Руперт… вот он и… что было бы, появись он минутой раньше?
Она побледнела при мысли о том, что он вошел бы в комнату, когда Мэри целилась в нее из пистолета. Несчастная обезумевшая женщина скорее всего выстрелила бы и убила его!
Уже через несколько секунд Руперт сумел благополучно отнять пистолет у Мэри и помогал обеим женщинам подняться. Мэри истерически рыдала. Кое-кто из слуг, услышав выстрел, прибежал на помощь, и Руперт велел лакею отвести Мэри в другую комнату и охранять, пока не прибудет местный судья.
Лилли, отряхивая юбки, сухо сказала:
– Немного поздновато, Сент-Джон, не находите?
Руперт широко улыбнулся:
– Похоже, у вас и без меня все в порядке. Весьма впечатляюще, Лилли. Подумать только, я действительно думал, что вы блефовали, оставив мне ту записку! Теперь я не так в этом уверен.
Несмотря на его шутливый тон, Лилли покраснела. Ребекка вскинула брови:
– Какая записка?
– Я всего лишь предупредила его о неприятных последствиях, если он не даст тебе спокойно жить.
Ребекка тоже залилась краской, зная, насколько откровенной может быть матушка. Возможно, она даже пригрозила зятю.
– Но ты все равно приехал?
– Ты действительно считала, что я останусь в Лондоне?
Поскольку она считала именно так, то вместо ответа плотно сжала губы.
– Это я во всем виноват, – неожиданно признался Руперт. – И поскольку теперь я человек семейный, я несу ответственность за твою безопасность и спокойствие. За твою жизнь. – Он помолчал. – Подумать только, не помогло даже, что мой человек наблюдал за домом. Но полагаю, его можно простить за то, что он не посчитал Мэри Пирсон серьезной угрозой.
– Я знала о твоем человеке, – ответила Ребекка. – Увидела сегодня в саду, где он скрывался за кустами. И отнесла ему печенье.
– Правда? – рассмеялся Руперт. – Как, должно быть, смутился бедняга!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Мэри согласно кивнула. В этот момент Ребекка поняла, что, возможно, нашла ключ к сердцу Мэри: ее природные материнские инстинкты. Опустившись на колени рядом с Лилли, Ребекка осторожно осмотрела ее голову. Крови не было. И, слава Богу, мать спокойно дышала. Только глаза были закрыты.
– Подушку. Пожалуйста, – попросила она, не поднимая глаз.
Как ни странно, Мэри отошла, чтобы снять с дивана тонкую подушку, и, вернувшись, отдала ее Ребекке. Та подложила подушку под голову матери и снова попытала удачи, сказав:
– Следует послать за ее доктором…
– Ни за что, – перебила Мэри. – С ней все будет хорошо… в отличие от тебя. Отвечай, где твой муж?
Ребекка встала. Пистолет вернулся в прежнее положение и почти упирался в лоб Ребекке. Все мысли снова вылетели у нее из головы. Что будет, если она попытается выбить оружие из рук Мэри? А вдруг выстрелит?
Мэри продолжила:
– Я хочу поскорее покончить с этим, чтобы спокойно вернуться домой к детям.
– Покончить с чем?
– Убить твоего мужа.
– Нет! – ахнула Ребекка.
– Я должна. Так велел Сэмюел. Он знал герб на дверцах кареты еще с тех пор, как жил в Лондоне…
– Невозможно!
– Знал! – настаивала Мэри. – Приказал мне найти в Лондоне Сент-Джона и убить, чтобы отомстить за его смерть. Отомстить за детей, потерявших любимого отца! Только после этого душа моего возлюбленного сможет обрести покой.
– Ваш муж умер? – пораженно спросила Ребекка. Холодный металл ткнулся ей в щеку.
– Не притворяйся, будто не знаешь! – пронзительно взвизгнула Мэри. – Ты была там, когда это случилось! И возможно, сама стреляла в него!
Вспомнив тот кошмарный день во Франции, побег от Пирсона и его родственников, свист пуль, Ребекка пробормотала:
– Я лежала на полу экипажа, прячась от выстрелов. И не знала, что кого-то ранили. Я просто защищала жизнь своего ребенка!
Мэри побледнела, но, взглянув на талию Ребекки, нахмурилась:
– По тебе ничего не заметно! Я не верю, что ты беременна!
Ребекка едва сдержала истерический смех. Она только что сумела немного похудеть, вернувшись к прежним размерам. На это ушло несколько дней, но поскольку здесь не было Руперта, она немного пришла в себя и перестала есть все подряд. Теперь у нее не было никаких доказательств! Пришлось честно признаться:
– Муж тоже не верит. Поэтому мы расстались. Он считает, что я обманом заманила его к алтарю, и не желает ждать признаков беременности. И чем дольше все это длится, тем сильнее я ненавижу его за то, что усомнился во мне.
Последнее было неправдой. Но Мэри, похоже, заинтересовали ее слова, поэтому она внимательно слушала, не пытаясь перебить Ребекку.
– Я вошла в его жизнь стремительно, а покинула едва ли не тайком. Но я думала, что он сейчас в Лондоне. Если его там нет, то я не знаю, куда он отправился. И мне все равно.
Последние слова она едва выдавила. К глазам подступили слезы. Но сейчас нельзя давать волю слабости!
– В таком случае я убью его за нас обеих, – объявила Мэри.
Но Ребекке не нужно было ее сочувствие! Она пыталась воззвать к здравому смыслу Мэри!
– Он повеса и распутник, но не заслуживает смерти. Не понимаю, почему вы горите жаждой мести, ведь ваш муж – преступник. Он поставлял индийским мятежникам винтовки, из которых убивали наших солдат! Его все равно повесили бы за государственную измену!
– Нет! Это была война, а на войне всегда убивают! Сэмюел ничего плохого не сделал, а эти глупцы оболгали его и выгнали из армии! Они нас погубили!
Ребекка придержала язык, сообразив, что Мэри, оказывается, была осведомлена о незаконной деятельности мужа. Значит, остался единственный способ урезонить ее – напомнить о большом выводке детей.
– Сожалею о вашей потере, Мэри. Но еще больше жалею ваших детей. Каковы бы ни были преступления Сэмюела, отец из него вышел прекрасный.
– Лучше не бывает! – со слезами воскликнула Мэри.
– О, это было очевидно даже мне. Ужасно потерять родителя, но еще ужаснее потерять обоих родителей. Кто вырастит их? Кто даст им любовь, в которой они так нуждаются, если вас не будет с ними?
– Глупости! Они никак не могут потерять меня!
– Это обязательно случится, если вы и дальше станете продолжать в том же духе! Или собираетесь убить всех нас и скрыться?
– Если придется, – прорычала Мэри.
– Я крайне сожалею, что она стоит на своем, – посетовала Лилли и, схватив Мэри за ноги, повалила ее на пол. Пистолет выстрелил, но, к счастью, никто не пострадал, пуля застряла в стене. Хотя пистолет скорее всего был однозарядным, Лилли схватилась с женщиной, пытаясь выбить оружие у нее из рук. Но Ребекка не смогла стать свидетельницей отчаянной храбрости матери. Она уставилась на Руперта, появившегося в дверях. Увидев, что происходит, он поспешил к катавшимся по полу женщинам.
Он здесь! Ребекка не сомневалась, что он не приедет, но Руперт… вот он и… что было бы, появись он минутой раньше?
Она побледнела при мысли о том, что он вошел бы в комнату, когда Мэри целилась в нее из пистолета. Несчастная обезумевшая женщина скорее всего выстрелила бы и убила его!
Уже через несколько секунд Руперт сумел благополучно отнять пистолет у Мэри и помогал обеим женщинам подняться. Мэри истерически рыдала. Кое-кто из слуг, услышав выстрел, прибежал на помощь, и Руперт велел лакею отвести Мэри в другую комнату и охранять, пока не прибудет местный судья.
Лилли, отряхивая юбки, сухо сказала:
– Немного поздновато, Сент-Джон, не находите?
Руперт широко улыбнулся:
– Похоже, у вас и без меня все в порядке. Весьма впечатляюще, Лилли. Подумать только, я действительно думал, что вы блефовали, оставив мне ту записку! Теперь я не так в этом уверен.
Несмотря на его шутливый тон, Лилли покраснела. Ребекка вскинула брови:
– Какая записка?
– Я всего лишь предупредила его о неприятных последствиях, если он не даст тебе спокойно жить.
Ребекка тоже залилась краской, зная, насколько откровенной может быть матушка. Возможно, она даже пригрозила зятю.
– Но ты все равно приехал?
– Ты действительно считала, что я останусь в Лондоне?
Поскольку она считала именно так, то вместо ответа плотно сжала губы.
– Это я во всем виноват, – неожиданно признался Руперт. – И поскольку теперь я человек семейный, я несу ответственность за твою безопасность и спокойствие. За твою жизнь. – Он помолчал. – Подумать только, не помогло даже, что мой человек наблюдал за домом. Но полагаю, его можно простить за то, что он не посчитал Мэри Пирсон серьезной угрозой.
– Я знала о твоем человеке, – ответила Ребекка. – Увидела сегодня в саду, где он скрывался за кустами. И отнесла ему печенье.
– Правда? – рассмеялся Руперт. – Как, должно быть, смутился бедняга!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67