– Но существуют и такие знакомства, которые интересуют всех мужчин. – Джулиана наморщила нос и окинула Сару взглядом сверху донизу. Заостренные черты ее лица обрели хитрое выражение. – Я видела, как вы ушли с ним вместе в субботу вечером, Сара. А затем вы вернулись с всклокоченными волосами. Думаю, теперь мы все знаем, каким образом вам удалось описать его кровать в таких подробностях.
– Все видели эту кровать, когда ее везли через город, – возразила Сара. – Просто я более наблюдательна, чем большинство людей.
– Я бы сказала, что вы имели возможность с более близкого расстояния посмотреть на кровать. – Джулиана заправила выбившуюся прядь черных волос под шляпку и вызывающе посмотрела на Сару. – Вероятно, непосредственно с матраса?
В офисе повисла тишина. Сара перевела взгляд с полного злобного ликования лица Джулианы на застывшее от ожидания лицо миссис Кастор. Эммалин прищурилась, и все они ждали ее реакции, подобно воронам, готовым наброситься на добычу. Саре следовало этого ожидать, когда она дала волю своему гневу и писала эту статью. Она с таким трудом научилась не позволять своим эмоциям брать верх над разумом, но сейчас как раз это и произошло. Сара ощутила комок в горле при мысли, что все ее колоссальные усилия восстановить репутацию в течение последних трех лет пошли коту под хвост. Малейший намек на присутствие мужчины в ее жизни опять вызвал грандиозный скандал.
– Ну что, нечего сказать, Сара? – поддразнила ее Джулиана.
Сара просверлила горящим взором невысокую женщину. Больше всего Саре сейчас хотелось разрыдаться, но она не могла позволить какой-то Джулиане Тремонт унизить ее.
– Ваши манеры прискорбны и достойны сожаления, Джулиана, – ответила Сара с такой холодностью, от которой у женщин открылись рты. – А теперь извините меня, я должна работать. – Сара взяла в руки блокнот с объявлением миссис Кастор и повернулась к женщинам спиной, давая понять, что разговор окончен.
Повисла напряженная тишина. Казалось, воздух сгустился до такой концентрации, что стало трудно дышать. Слезы подступали к глазам Сары, но она не позволяла им прорваться. В течение трех лет она позволяла этим женщинам диктовать условия ее жизни. Она играла по их правилам, никогда не отклоняясь с тропы респектабельности, которую они для нее обозначили. Но, несмотря на годы безупречного поведения, на Сару набросились тут же, при первом намеке на нарушение правил приличия.
Довольно!
Она больше не позволит другим контролировать ее личную жизнь. Сара потянулась за лотком для шрифтов и автоматическими движениями начала набирать объявление для жены мэра.
– Сара Энн Калхоун, – проговорила наконец миссис Кастор охрипшим от шока голосом. – Я не могу поверить своим ушам, слыша подобную грубость от вас.
Тут же заговорила Эммалин:
– Я забираю назад свое приглашение на кружок шитья, Сара, если вы немедленно не извинитесь перед моей сестрой.
– Да, Сара, – подтвердила Джулиана. – Извинитесь.
Сара не оторвала взгляда от своего занятия. Джулиана Тремонт могла безнаказанно говорить о кроватях и матрасах, в то время как она, Сара, не могла даже надеть красивое платье без их цензуры. Она устала платить за грехи, совершенные три года назад. Она начинает новую жизнь, ставит новую цель. Ей нужно сконцентрировать на этом внимание, и пусть сплетни и слухи пролетают мимо нее, словно семя одуванчиков по ветру. Саре Энн Калхоун нужно перестать прислушиваться к тому, что говорят о ней люди.
Однако легче принять такое решение, чем следовать ему.
Сара бросила быстрый взгляд назад. Лицо у Джулианы было свекольного цвета, но невозможно было догадаться, что она испытывала – смятение или гнев. Эммалин что-то шептала Джулиане на ухо, а миссис Кастор гладила руку молодой женщины.
– Успокойся, сестра, – сказала наконец Эммалин. – Мы уходим. – Засим последовал быстрый стук шагов и скрип открываемой двери. Через несколько мгновений послышались более медленные шаги миссис Кастор. Сара подняла голову как раз в тот момент, когда три женщины проходили мимо ее окна, наклонив головы и перешептываясь друг с другом. Сара вздохнула, оторвалась от работы и закрыла лицо дрожащими руками. Она уже могла представить, какие слухи теперь поползут по всему городу.
Отказавшись извиняться перед Джулианой Тремонт, она взяла в свои руки контроль над собственной жизнью. Сара надеялась, что не будет сожалеть об этом.
Во вторник, ближе к вечеру, Донован, усталый, испытывающий жажду, весь в пыли, въехал в город. Когда он проезжал мимо церкви, миссис Тиллис вышла наружу и прозвонила колокольчиком, распуская учащихся из импровизированной классной комнаты. Будучи на восьмом месяце беременности, жена кузнеца, по всей видимости, была уже не способна учить их дольше.
Звуки колокольчика утонули в возбужденных криках детей, которые повалили валом из церкви. С гиканьем они брызнули в разных направлениях – кто группами, кто по одиночке. Донован почувствовал, как под ним напрягся мерин. Он натянул поводья и погладил лошадь по холке, пока кричащая ватага проносилась мимо. Животное вздрогнуло, вскинуло голову и заржало, однако все четыре его копыта остались на земле.
Бормоча успокаивающие слова, Донован продолжал гладить атласную холку гнедого мерина. Когда ребятишки разбежались, лошадь успокоилась, хотя ее уши оставались поднятыми настороже, словно в ожидании нового нашествия. Донован перевел мерина на спокойный шаг и поехал по Мейн-стрит.
Это очень приятно – снова иметь собственную лошадь. Последняя лошадь Донована по кличке Севен, гнедая по масти, была самой лучшей из его списка лошадей. Они много приключений перенесли вместе. Но Севен пал жертвой пули, выпущенной из ружья какого-то сумасшедшего. Поэтому когда Мэтт сказал ему, что некий поселенец хочет продать горячую гнедую, Докован сразу отправился на встречу с ним и вернулся уже с мерином по кличке Грозный.
Грозный оправдывал свое имя. Красивый внешне, он во многих отношениях напоминал ему Севена, правда, отличался большей возбудимостью. Однако в целом это было великолепное животное, и Донован остался доволен своей покупкой.
Джек собирался остановить лошадь напротив салуна, но при виде толпы возле коновязи изменил решение. Донован заметил симпатичное местечко чуть дальше, возле лавки, как раз напротив офиса газеты. Он спешился и обмотал поводья вокруг столбика, при этом не удержавшись от того, чтобы бросить взгляд на офис «Бэрр кроникл». Интересно, мисс малышка Калхоун все еще злится на него? Он ухмыльнулся. У этой женщины не перестает полыхать огонь внутри. А он то и дело подбрасывает в него поленья.
– Привет вам, мистер Донован.
Грозный фыркнул и шаркнул копытами, услышав незнакомый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68