Может, и вы это знаете, а может, и нет. Вас просто используют, давая возможность почувствовать собственную значимость, принять участие в том, о чем вы и понятия не имеете. Они выбрали вас, поскольку поняли - вам больше незачем жить, и вы клюнули, поменяли свои убеждения и решили, что делаете добро для всего мира. А знаешь что? Мы ведь обращаемся с тобой, как с важной персоной. Я серьезно. Но мы-то оказали тебе такую честь, а вот ты никак не проявил себя важным человеком.
В глазах Юсефа лицо Форсайта расплывалось, казалось мутным пятном. А его голос, как ему представлялось, звучал в каком-то мраморном зале, вроде того, куда его четыре года назад таскали на суд за мелкое воровство. Юсеф до сих пор помнил такое же эхо, когда слово брал помощник прокурора, да и сам голос был очень похож.
- Вот взять хотя бы агента Шепарда - он все это видит в совершенно ином свете, - продолжал Форсайт. - Ему хочется как следует заняться тобой. Он считает, что ты не понимаешь языка нормальных граждан этой великой страны и тебе на все плевать. Врубаешься? Агент Шепард считает, что ты понимаешь совсем другой язык, не имеющий ничего общего с английским, и, возможно, он прав. Так вот, если не хочешь испробовать на своей шкуре его методы, то расскажешь мне о том, что затевается. В противном случае у меня просто не остается иного выбора, как передать тебя ему. Ты этого хочешь?
- Слышь, мужик, ты вообще о чем?
- Я говорю о том, что агент Шепард порой по-своему толкует закон, особенно в отношении шпионов, предателей и прочих людей, которые хотят причинить вред его стране. Понимаешь, к чему я клоню? Он хочет, чтобы я разрешил ему сделать это по-своему, и пропади они пропадом эти твои конституционные права, поскольку ты не имеешь никакого отношения к Конституции, следовательно, не имеешь и никаких прав. Ну, вроде как талибы, которые сидят в клетках на базе Гуантанамо на Кубе. По мнению агента Шепарда, ты принадлежишь именно к этой группе, и он хочет лично ходатайствовать, чтобы предать тебя суду военно-полевого трибунала. Тебе это надо? Эту дрянь мы кололи тебе, а не ему, и настроение у него препаршивое. Так как же мы все-таки поступим? Если он займется тобой по-своему, то тебе это точно не понравится. Ты врубаешься, что я говорю?
- Я получу адвоката, и тогда ты в полной жопе, козел. Я имею свои права, так что отсохни.
Форсайт снова сделал затяжку и взглянул на Шепарда.
- Ну и что ты думаешь?
- Думаю, что пора начинать делать это по моему методу, - заключил тот.
- Надо же дать парню последний шанс.
- Мы просто теряем время.
- Но если мы ничего не добьемся, то прощай наши задницы.
- Насчет задниц - это в любом случае, - спокойно заметил Шепард. - Но я уверен, что Юсеф может дать нам маленький кусочек паззла, которого не хватает до полной картинки. Пока не станет слишком поздно.
Юсеф неожиданно усмехнулся и сказал:
- Уже поздно!
* * *
День 7. 23.00
Алекс засунул «глок» и пояс с деньгами в атташе-кейс, где лежали досье, вышел из «Лады», направил высокочувствительный микрофон магнитофона в сторону дома и включил его. Магнитофон и атташе-кейс он спрятал в соседних кустах. После этого снова уселся за руль, отпустил тормоз и медленно подкатил к открытым воротам дачи Румянцева.
Въехав на территорию дачи, он притормозил, чтобы осмотреться. Его внимание сразу привлекла роскошная яхта, пришвартованная к причалу на берегу Невы. Хотя до полуночи оставалось еще около часа, небо все еще было светлым, окрашенным в нежную смесь серого и светло-голубого цветов. Именно на фоне этого неба, сливающегося с нежной зеленью березовой рощи, Алекс и различил очертания большого хозяйского дома, расположенного метрах в двухстах от ворот. Он знал, что его ждут, недаром ворота открыты, но вот что будет дальше - это вопрос.
Не успел он снять ногу с тормоза и двинуться дальше, как к машине бросились два питбуля, которые не отставали до тех пор, пока он не подкатил к дому.
Метрах в пятидесяти Алекс заметил небольшой домик для гостей. Архитектурой он чем-то напоминал творения Трезини, постройки которого, наряду со зданиями Росси, легли в основу исторического архитектурного облика Санкт-Петербурга. Единственную разницу составляло то, что здание было выложено из современного кирпича, а не из традиционного камня. Оно было двухэтажным, с двойными окнами для лучшей тепло- и звукоизоляции. Некоторые из окон были освещены. Да, его явно ждали, а собак спустили специально, чтобы поприветствовать гостя. Глаза псов были темны, зубы оскалены, из пастей вырывалось тяжелое дыхание.
У главного входа дорожка поворачивала и шла вокруг дома. Алекс затормозил и выключил двигатель. К машине направлялся охранник в камуфляже с пистолетом на бедре. В руке он держал длинный черный хлыст. Алекс нутром чуял, что если он без разрешения выйдет из машины, собаки тут же порвут его в клочья. Поэтому он просто оставался на месте, тем временем охранник достал серебряный свисток. Очевидно, он был ультразвуковым, и поданный сигнал человеческим ухом не воспринимался. Питбули тут же бросились к охраннику и уселись по обе стороны от него, не отрывая взгляда от машины и тяжело дыша.
Охранник открыл дверь.
- Прошу вас, выходите. Только, будьте добры, остановитесь ровно в четырех шагах от машины. Ровно в четырех шагах, господин Филиппов.
- А это что за штука? - спросил Алекс, кивая на черный хлыст.
- Просто небольшая проверка. Это детектор, способный определять наличие металла.
Охранник обвел хлыстом Алекса точно так же, как это делает служба безопасности в аэропорту, не забыв при этом ни головы, ни обуви, ни паха.
- Думаете, я настолько глуп, чтобы явиться сюда с оружием?
- Мне платят не за то, чтобы я думал, господин Филиппов. Я лишь выполняю свои обязанности.
Охранник снова свистнул, и оба пса неожиданно ринулись вперед, как будто собираясь наброситься на Алекса. Но они миновали его, свернули налево и по круговой дорожке убежали куда-то в лес. Алекс по-прежнему стоял как завороженный. Над этими существами власти у него не было.
- Прошу вас, господин Филиппов, следуйте за мной.
Войдя в дом, они оказались в огромном холле, переходящем в гостиную с удобными креслами и диванами, возле каждого из которых стояло по столику с дорогими настольными лампами, заливавшими пространство вокруг мягким теплым светом. Но не это сразу же привлекло внимание Алекса - нет, он увидел Робеспьерра и Румянцева, стоящих в глубине гостиной и осторожно улыбающихся.
Румянцев оказался коренастым мужчиной в фиолетовом бархатном пиджаке, подпоясанном серебряным шнуром. Всем своим видом он больше всего напоминал какой-то фамильный портрет. Густые каштановые волосы были коротко подстрижены, а из-под кустистых бровей выглядывали голубые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
В глазах Юсефа лицо Форсайта расплывалось, казалось мутным пятном. А его голос, как ему представлялось, звучал в каком-то мраморном зале, вроде того, куда его четыре года назад таскали на суд за мелкое воровство. Юсеф до сих пор помнил такое же эхо, когда слово брал помощник прокурора, да и сам голос был очень похож.
- Вот взять хотя бы агента Шепарда - он все это видит в совершенно ином свете, - продолжал Форсайт. - Ему хочется как следует заняться тобой. Он считает, что ты не понимаешь языка нормальных граждан этой великой страны и тебе на все плевать. Врубаешься? Агент Шепард считает, что ты понимаешь совсем другой язык, не имеющий ничего общего с английским, и, возможно, он прав. Так вот, если не хочешь испробовать на своей шкуре его методы, то расскажешь мне о том, что затевается. В противном случае у меня просто не остается иного выбора, как передать тебя ему. Ты этого хочешь?
- Слышь, мужик, ты вообще о чем?
- Я говорю о том, что агент Шепард порой по-своему толкует закон, особенно в отношении шпионов, предателей и прочих людей, которые хотят причинить вред его стране. Понимаешь, к чему я клоню? Он хочет, чтобы я разрешил ему сделать это по-своему, и пропади они пропадом эти твои конституционные права, поскольку ты не имеешь никакого отношения к Конституции, следовательно, не имеешь и никаких прав. Ну, вроде как талибы, которые сидят в клетках на базе Гуантанамо на Кубе. По мнению агента Шепарда, ты принадлежишь именно к этой группе, и он хочет лично ходатайствовать, чтобы предать тебя суду военно-полевого трибунала. Тебе это надо? Эту дрянь мы кололи тебе, а не ему, и настроение у него препаршивое. Так как же мы все-таки поступим? Если он займется тобой по-своему, то тебе это точно не понравится. Ты врубаешься, что я говорю?
- Я получу адвоката, и тогда ты в полной жопе, козел. Я имею свои права, так что отсохни.
Форсайт снова сделал затяжку и взглянул на Шепарда.
- Ну и что ты думаешь?
- Думаю, что пора начинать делать это по моему методу, - заключил тот.
- Надо же дать парню последний шанс.
- Мы просто теряем время.
- Но если мы ничего не добьемся, то прощай наши задницы.
- Насчет задниц - это в любом случае, - спокойно заметил Шепард. - Но я уверен, что Юсеф может дать нам маленький кусочек паззла, которого не хватает до полной картинки. Пока не станет слишком поздно.
Юсеф неожиданно усмехнулся и сказал:
- Уже поздно!
* * *
День 7. 23.00
Алекс засунул «глок» и пояс с деньгами в атташе-кейс, где лежали досье, вышел из «Лады», направил высокочувствительный микрофон магнитофона в сторону дома и включил его. Магнитофон и атташе-кейс он спрятал в соседних кустах. После этого снова уселся за руль, отпустил тормоз и медленно подкатил к открытым воротам дачи Румянцева.
Въехав на территорию дачи, он притормозил, чтобы осмотреться. Его внимание сразу привлекла роскошная яхта, пришвартованная к причалу на берегу Невы. Хотя до полуночи оставалось еще около часа, небо все еще было светлым, окрашенным в нежную смесь серого и светло-голубого цветов. Именно на фоне этого неба, сливающегося с нежной зеленью березовой рощи, Алекс и различил очертания большого хозяйского дома, расположенного метрах в двухстах от ворот. Он знал, что его ждут, недаром ворота открыты, но вот что будет дальше - это вопрос.
Не успел он снять ногу с тормоза и двинуться дальше, как к машине бросились два питбуля, которые не отставали до тех пор, пока он не подкатил к дому.
Метрах в пятидесяти Алекс заметил небольшой домик для гостей. Архитектурой он чем-то напоминал творения Трезини, постройки которого, наряду со зданиями Росси, легли в основу исторического архитектурного облика Санкт-Петербурга. Единственную разницу составляло то, что здание было выложено из современного кирпича, а не из традиционного камня. Оно было двухэтажным, с двойными окнами для лучшей тепло- и звукоизоляции. Некоторые из окон были освещены. Да, его явно ждали, а собак спустили специально, чтобы поприветствовать гостя. Глаза псов были темны, зубы оскалены, из пастей вырывалось тяжелое дыхание.
У главного входа дорожка поворачивала и шла вокруг дома. Алекс затормозил и выключил двигатель. К машине направлялся охранник в камуфляже с пистолетом на бедре. В руке он держал длинный черный хлыст. Алекс нутром чуял, что если он без разрешения выйдет из машины, собаки тут же порвут его в клочья. Поэтому он просто оставался на месте, тем временем охранник достал серебряный свисток. Очевидно, он был ультразвуковым, и поданный сигнал человеческим ухом не воспринимался. Питбули тут же бросились к охраннику и уселись по обе стороны от него, не отрывая взгляда от машины и тяжело дыша.
Охранник открыл дверь.
- Прошу вас, выходите. Только, будьте добры, остановитесь ровно в четырех шагах от машины. Ровно в четырех шагах, господин Филиппов.
- А это что за штука? - спросил Алекс, кивая на черный хлыст.
- Просто небольшая проверка. Это детектор, способный определять наличие металла.
Охранник обвел хлыстом Алекса точно так же, как это делает служба безопасности в аэропорту, не забыв при этом ни головы, ни обуви, ни паха.
- Думаете, я настолько глуп, чтобы явиться сюда с оружием?
- Мне платят не за то, чтобы я думал, господин Филиппов. Я лишь выполняю свои обязанности.
Охранник снова свистнул, и оба пса неожиданно ринулись вперед, как будто собираясь наброситься на Алекса. Но они миновали его, свернули налево и по круговой дорожке убежали куда-то в лес. Алекс по-прежнему стоял как завороженный. Над этими существами власти у него не было.
- Прошу вас, господин Филиппов, следуйте за мной.
Войдя в дом, они оказались в огромном холле, переходящем в гостиную с удобными креслами и диванами, возле каждого из которых стояло по столику с дорогими настольными лампами, заливавшими пространство вокруг мягким теплым светом. Но не это сразу же привлекло внимание Алекса - нет, он увидел Робеспьерра и Румянцева, стоящих в глубине гостиной и осторожно улыбающихся.
Румянцев оказался коренастым мужчиной в фиолетовом бархатном пиджаке, подпоясанном серебряным шнуром. Всем своим видом он больше всего напоминал какой-то фамильный портрет. Густые каштановые волосы были коротко подстрижены, а из-под кустистых бровей выглядывали голубые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135