– Две штуки за этого медведя?! – возопил я, подобрав упавшие на пол челюсти. – Вы, наверное, внутрь бриллианты зашили!
На меня смотрели как на барана. Честное слово, я даже приблизительно не знал, сколько стоят мягкие игрушки, но полагал, что за медведя выложу не больше пятисот рублей. Дабы не давать людям повода для смеха за моей спиной, я выругался, отсчитал две тысячи двести рублей, получил обратно шестьдесят рублей сдачи и быстро, но гордо поспешил удалиться подальше.
По залам супермаркета я гулять не решился, придя к справедливому выводу, что в таком огромном мире игрушек, одежды, книг и всяческих других детских товаров немудрено и заблудиться. Присев на лавочку рядом с местом, где улыбчивая девушка-консультант предложила помощь, я стал ждать Настю. Внутри противно переворачивалась с боку на бок тревожная мысль: что, если Настя решит пооткровенничать с работниками магазина и сообщит обо мне не как о своем дяде, но как о кровожадном убийце ее родителей? На деле же вышло, что волновался я зря. Не прошло и часа, как девочка, ухватившись за руку девушки, вернулась. В другой руке консультант несла несколько бумажных пакетов.
Почти все мои деньги ушли на покупку одежды и игрушек для Насти. Мне хотелось наладить телевизор, дабы ребенок мог хоть мультики смотреть, но, увы и ах, средства на новый кинескоп отсутствовали. Но проблема сломанного «ящика» ушла на второй план, едва я вспомнил о грядущем полнолунии. То-то вновь от головы до пят то и дело проскакивают разряды смутной, но с каждым разом всё более ощутимой тревоги... Естественно, пережидать трансформацию решил в Замке, а Настю на это время передать в руки соседей, благо, в последних числах декабря она пару раз наведывалась к ним в гости. Не без моего участия, конечно же. Соседская девчонка каждый день напоминала мне об обещании познакомить ее с моей якобы племянницей, и я, плюнув на всё, сдержал обещание. К тому же мне подумалось, что общение с другим ребенком пойдет Насте на пользу.
Двадцать девятого декабря я позвонил в дверь напротив. Открыл смуглый мужчина – глава семейства.
– О, Виталя! Заходи.
Благодаря Настеньке я познакомился, наконец, со своими соседями. Милые люди, надо сказать. Ему тридцать два, работает водителем. Ей двадцать девять, большую часть времени проводит дома, нянчится с двухмесячным мальчиком. В мой первый визит мама находилась в больнице вместе с сыном, поэтому мне и не удалось тогда застать ее дома.
– Слава, понимаешь, тут такое дело, – начал я неуверенно мямлить.
Чета Ахимовых, соседей, отнеслась ко мне неожиданно тепло и доброжелательно. Наверное, были рады жить рядом с блюстителем правопорядка... Знали бы, с кем рядом на самом деле живут.
– Ты говори, не стесняйся, – рассмеялся Вячеслав.
– Короче, мне второго числа на рейд надо. Можно оставить у вас Настю?
– Какой разговор! Конечно, ради бога!
Он пригласил меня пройти на кухню, выпить «по кружечке чаю». Я отказываться не стал. Из детской комнаты выскочила десятилетняя Наташа и сходу выпалила:
– Дядя Виталя, почему Настю не привели?
Я немного растерялся, взглянув в глаза, полные молчаливого упрека, но потом расслабился и потрепал девчушку по голове.
– Если хочешь, сегодня вечером приведу ее в гости.
– ...И если Настя захочет, – строго добавил Вячеслав.
– Хочу! – воскликнула Наташа. Очевидно, ей мой ответ полностью понравился, и она вновь скрылась в детской.
Вячеслав вместо обещанного чая решил попотчевать меня коньяком, вследствие чего достал из шкафа две рюмки и длинную тёмную бутылку. «Наполеон». Надо же...
– А где Света? – справился я о жене хозяина, не думая отказываться и от коньяка.
– Да в больнице опять, – вздохнул Вячеслав. – Игорек снова заболел.
– Новый год, надеюсь, вместе встретите?
– Надеюсь. Но ты, главное, по поводу Насти не волнуйся, приводи в любое время.
Мы чокнулись и выпили. Закусили лимоном.
– Виталя, я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но... – Вячеслав помедлил. – Не верю я, что Настя твоя родственница.
Я крякнул и насторожился:
– Отчего так?
– Не знаю, – повел он плечами. – Непохожи вы как-то, да и вообще... Ай, ладно! Извини, что я начал эту...
– Ничего-ничего, – поднял я ладонь. – Ты и Света – хорошие люди, помогаете мне с Настенькой. Думаю, вы должны знать правду.
Мы выпили еще по одной. Закусили.
– Дело в том, что Настя участвует в программе по защите свидетелей. Вернее, я участвую, защищая ее от... от людей, убивших ее родителей.
После полуминутного молчания Вячеслав выдохнул:
– Так я и думал, происходит что-то подобное. Значит, бедняжка стала сиротой?
– Да. Но я очень тебя прошу: не говори с ней ни о чём, связанным с её прошлой жизнью. И Свете передай.
– Можешь на меня положиться! – ударил себя в грудь Вячеслав.
Снова выпили. Коньяк оказался хорош, в голове приятно зашумело.
– То-то я гляжу, тихая она какая-то, почти не говорит. Кстати, Виталя, ты не заметил, Насте-то общение с Наташкой вроде как на пользу.
Я согласно кивнул. Хотя, черт, ни хрена я не заметил. Она всё ещё оставалась молчаливой, замкнутой, напуганной маленькой девочкой, вздрагивающей при звуке моего голоса.
Знает ли она, что именно я повинен в смерти ее мамы и папы?..
– Можете на Новый год к нам приходить, – пригласил Вячеслав. – Я буду рад, Светка тоже, а про Наташку и говорить нечего.
– Спасибо, Слава, подумаю, – пообещал я.
Мы просидели за бутылкой коньяка еще около часа. Затем я, вспомнив, что Настя сидит дома одна, заторопился уходить. Еще раз поблагодарив Вячеслава за теплоту и чувствуя, как извилины мозга заплетаются одна за другую, я вышел в темный подъезд.
Автоматические двери гаража закрылись, едва «Шевроле» с тихим шуршанием въехал на крупнозернистый бетон парковочного бокса. В этот раз автомобилей под Замком скопилось достаточно: четыре фургона, три представительских «Мерседеса», три баржеподобных «Ауди» и даже родной «ГАЗ-3111» – новая «Волга», похожая чёрт знает на что, только не на качественный автомобиль.
Я в компании трёх бритых парней покинул салон фургона и не спеша направился к лифту. Спустившись на уровень ниже, вышел на тесный «пятачок», откуда направо и налево уходил длинный коридор. Меня встретил сам Ирикон.
– Добро пожаловать в наше убежище! – расправил он руки в приветствии. – Иди за мной, я покажу твое логово на эту распроклятую ночь.
Мы двинулись влево по коридору. По бокам проплывали одна за одной массивные, явно бронированные двери. Некоторые оставались открытыми, и я успевал замечать находящихся внутри тесных камер людей: парней, девушек, мужчин, женщин.
Оборотней.
У камеры с номером 101 Ирикон остановился.
– Твоя клетка, Виталий. Через час автоматика заблокирует двери и весь этаж, так что смотри, не опаздывай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91