– Пусть зануда, главное – чтобы работал. Нэнси коротко взглянула на него:
– Юморист.
– Я не уволен?
– За опоздание? – Она выдохнула облако дыма. – На этот раз нет.
– Я так и думал. Вы курите.
– Правильно. Здесь курение под запретом. Хочешь сигарету?
– Нет, благодарю.
Пепел она сбрасывала в маленький пакетик, который достала из сумочки.
– Как я понимаю, Доунс рассказал тебе, что на этой работе можно, а чего нельзя.
– Главным образом, нельзя, – уточнил Джек.
– Ты отвечаешь за этот сад, должен поддерживать чистоту в открытом бассейне, закрытом бассейне, спортивном зале, саунах, душевой, на теннисных кортах. Если твоя помощь потребуется садовникам, они тебя позовут. Иной раз придется помочь и официантам, если на вечеринку соберется много гостей. Следующая намечена на субботу. Ты же не откажешься надеть белый смокинг и разносить закуски?
– Только сначала я их попробую. Чтобы чувствовать себя с гостями на равных.
– Ты уже с кем-нибудь общался?
– С миссис Хьюстон. Нэнси улыбнулась:
– Чуть ли не единственный нормальный человек в этих краях. Моя хорошая подруга. Что она тебе сказала?
– Возможно, она разговаривала с азалиями.
– Ага! – Нэнси вновь улыбнулась. – Так она ввела тебя в курс дела.
– Или азалий.
– Можешь забыть то, что услышал от нее.
– Хорошо.
– Ее верность не вызывает сомнений. Кто еще говорил с тобой?
– Молодая женщина, которая утром плавала в бассейне. Потом к ней присоединился молодой мужчина. Он со мной не говорил. Ее зовут Шана?
– И Чет. Честер-младший. Что тебе сказала Шана?
– Спросила, работаю ли я здесь, когда приехал, обычное любопытство.
– Они обручены.
– То есть собираются пожениться?
– Да. Именно так. Кто еще?
– Никто. Вечером я нашел свою комнату. Съел сандвичи. Немного погулял. Никого не встретил, кроме охранника, который открывал мне ворота.
– Одиночества ты не почувствуешь. Ты еще не нашел зал отдыха для персонала?
– Нет.
– Пинг-понг. Стерео. Бильярд. Телевизор с широким экраном. Все удобства.
– Здорово!
– Главное, не мельтешить перед глазами членов семьи и гостей, если, конечно, тебя не позвали. С другой стороны… – Она затушила окурок о подошву туфельки. Ни единой частички пепла на землю не упало. Сказывалась богатая практика. Окурок она бросила в пластиковый мешочек. И тут же закурила новую сигарету. – …Если ты заметишь, что кто-то ведет себя странно, говорит что-то не то, ты должен немедленно найти меня и доложить об этом.
– Вы хотите сказать, если кто-то нарушает установленные правила?
– И это тоже. Но я имею в виду не только сотрудников, но и членов семьи, и гостей.
– В том числе, миссис Хьюстон?
– Кроме миссис Хьюстон. Она – исключение. Если ты услышишь об их планах, мы хотим это знать. Если увидишь людей, которым, на твой взгляд, вместе делать нечего, мы хотим это знать. Мы хотим знать, что говорят сотрудники друг о друге, о мистере Бьювилле, обо мне, о докторе Редлифе. И все такое.
– Почему?
– Доктор Редлиф не любит сюрпризов.
– Другого ответа не будет?
– Нет.
– А как же право человека на личную жизнь?
– Эта информация не становится достоянием общественности. При необходимости я ставлю в известность доктора Редлифа, он же никому ничего не говорит.
Джек предпочел промолчать. Действительно, в поместье что-то происходило, вроде бы на жизнь доктора Редлифа четырежды кто-то покушался. Но Нэнси Данбар незачем знать, что он в курсе событий. Возможно, принимаемые меры предосторожности более чем уместны.
Однако шпионить больно уж не хотелось.
С другой стороны, для этого он сюда и прибыл.
– С этим все ясно? – спросила Нэнси.
– Да.
Заревела сирена.
У Нэнси округлились глаза.
– Боже мой!
Она быстро затушила о подошву недокуренную сигарету, отправила ее в пластиковый мешочек, его – в сумочку, щелкнула замком, поднялась и побежала к своему кабинету.
Джек последовал за ней.
Яркий солнечный свет японского садика сменился холодом и темнотой кабинета. Какое-то время глаза Джека привыкали к резкой смене освещенности. Наконец он увидел Нэнси.
Она стояла у стола, прижав к уху телефонную трубку.
– Да… да… А доктор Редлиф еще не приходил?. Понятно… Благодарю. Я об этом позабочусь.
– Что случилось? – спросил Джек, когда она положила трубку на рычаг.
– Доктор Джим Уилсон надышался в лаборатории каким-то газом. Машина «Скорой помощи» уже выехала.
Зазвонил телефон.
– Да? – бросила она в трубку. – Да?.. Понятно. Я об этом позабочусь.
Вновь трубка легла на рычаг.
– Джим Уилсон мертв, – сказала она то ли к Джеку, то ли к себе. Джек молчал.
– Странно, – вырвалось у Нэнси Данбар.
– Что странно? – спросил Джек.
– Обычно доктор Редлиф приходит в лабораторию первым. Чтобы побыть одному. А Джим появляется ровно в два, – она взглянула на часы. – Сейчас только половина второго. Обычно в это время в лаборатории только доктор Редлиф.
– Пятая попытка, – выдохнул Джек.
* * *
Поставив одну ногу на педаль велосипеда, вторую – на асфальт, Джек наблюдал за толпой, собравшейся у здания лаборатории, больше похожего на большую гасиенду. От административного корпуса лабораторию отделяла дорога.
У входа, с раскрытыми задними дверцами, стояла машина «Скорой помощи».
Джек предположил, что санитары ушли в лабораторию, чтобы вынести оттуда тело доктора Джима Уилсона. Он заметил, что в некоторых окнах разбиты стекла: помещения освобождали от смертоносного газа.
К лаборатории на велосипеде подъехал мужчина.
Под шестьдесят лет, высокий, худощавый, широкоплечий. В очках. С черными волосами, заметно тронутыми сединой.
Джек увидел язычок пламени, вырвавшийся из разбитого окна на первом этаже.
– Смотрите! – Джек указал на огонь. Мужчина бросил велосипед на лужайке и побежал к входной двери.
– Смотрите! – На Джека никто не обращал внимания.
Из окна уже валил дым.
Мужчина столкнулся в дверях с санитарами, выбегавшими из лаборатории.
Попытался протиснуться мимо них.
Один из санитаров схватил его за руку.
– Нельзя, доктор Редлиф, – крикнул он. – Пожар!
Редлиф вырвался.
– Джим Уилсон! Он мертв?
– Доктор Редлиф, туда нельзя! – крикнул санитар. – Пожар!
Редлиф оттолкнул санитара.
– Джим Уилсон! Он мертв?
Второй санитар рухнул на колени, закашлялся.
– Дым! – кричал санитар. – Дом горит. Туда нельзя. Редлиф исчез в здании.
– Господи, нет, – воскликнула женщина, стоявшая на дорожке. – Доктор Редлиф! Нет!
Санитар, пытавшийся остановить Редлифа, пятился от дыма, вырывавшегося через дверной проем.
На какое-то мгновение повисла тишина, нарушаемая разве потрескиванием чего-то горящего.
А затем прогремел взрыв. Люди, стоящие у горящего здания, отпрыгнули назад, прикрыли головы.
С крыши полетели в воздух куски шифера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41