По-моему, толстые воспринимают этот сигнал как голодный спазм. Тощие испытывают то же самое, но знают, что они не голодны, так как уже съели больше, чем следовало.
– То есть голод, который я ощущаю, ненастоящий?
– Нет. Ложный. Тебе просто кажется, что он настоящий.
– А в действительности я не голодна?
– Разумеется, нет.
– Ты это где-то вычитал?
– Нет. Просто мне часто приходилось не обращать внимания на голод, и я пришел к выводу, что первые голодные спазмы не настоящие. Они ничего не значат.
– Синдром китайской пищи.
– Китайская пища очень сытная. Поэтому через час ощущаешь голодные спазмы. Но в действительности в дополнительной еде необходимости нет.
– А как можно определить, что ты и впрямь голоден?
– Можно. Ты начинаешь испытывать недостаток энергии. Вот тогда надо что-нибудь съесть, но не сладкое, а калорийную пищу, чтобы восстановить запас энергии. Надо знать, сколько и чего необходимо съесть, чтобы произвести ровно такое количество энергии, которое потрачено за день, и именно столько и съедать.
– И забыть о чувстве голода.
– Что-то в этом роде Я не знаю, о чем говорю Я об этом думал, пока мы ехали, думал о тебе. Может, причины того, что ты такая толстая, надо искать в психологии. Я знаю, что ты не чокнутая. Но, возможно, все идет от головы. Ты неправильно оцениваешь свои ощущения Именно это имел в виду профессор, говоря о регуляторах.
– Пищевых регуляторах.
– Вот-вот Мы по-разному думаем о еде. Возьмем человека, который вечером перебрал спиртного, а утром с похмелья вновь берется за стакан. Это же бессмысленно. Совсем не обязательно пить только потому, что печень или другие органы готовы к переработке алкоголя.
– Голодные спазмы – пищевое похмелье, – подвела итог Кристел. – Наверное, это я и хотела услышать.
– Ты спросила – я ответил. Я ничуть не лучше тебя. Только смотрю на еду иначе.
– Может, потому, что в прошлом тебе пришлось испытать настоящий голод.
– Может.
– Интересно, а я вот была хоть раз по-настоящему голодна?
– Скорее всего нет.
– Зато мне постоянно хочется есть.
– Это не голод.
– Может, тебе написать книгу о диетах, Флетч?
– Думаешь, ее кто-нибудь купит?
– Книги о диетах продаются лучше всего. Наряду с поваренными книгами.
– Я об этом ничего не знаю.
– Других это не удерживает от написания книг по диетам.
– Я лишь размышлял об этом. О тебе. Может, за тебя.
Зажужжал телефон. Он взял трубку.
– Слушаю.
– Флетч, опять звонил этот мистер Мортимер.
– Это Кэрри, – объяснил Флетч Кристел. – Звонит с фермы.
– Он настроен очень решительно.
– Это его обычное состояние, – согласился Флетч.
– Он требует, чтобы ты держался от него подальше. Ты далеко от его тренировочного лагеря?
– Да нет. Три часа езды. Около девяти утра будем на месте.
– Флетч, он не хочет, чтобы ты приезжал.
– Наоборот, хочет. Меня все любят. Я тебе об этом говорил.
– Он тебя ненавидит!
– Это все выдумки.
– Он считает, что ты загубил ему жизнь.
– Как я мог такое сделать? Я лишь помог ему отправить за решетку всех его друзей. Чего ему из-за этого расстраиваться?
– Он говорит, что ему пришлось бежать, чтобы остаться в живых. Из мира бокса в коровий рай. Из Нью-Йорка в Вайоминг. Его тошнит от коров и бычков. Он одинок, обозлен…
– И настроен решительно. Это мне известно.
– Флетч, он позвонил уже в седьмой или в восьмой раз. Предупреждая, что ты должен держаться от него подальше. Слышал бы ты его голос!
– Слышал.
– Я думаю, тебе следует отнестись к этому серьезно.
– Полностью с тобой согласен.
– Это же безумная идея – везти толстую женщину в тренировочный боксерский лагерь.
– Многие мои безумные идеи реализовывались на практике.
– Флетч, он говорит, что занял у соседей три ружья. Если ты приедешь к нему, он и двое его парней…
– Хэджа и Рикки.
– Он обещает, что они снесут тебе голову.
– Боксеры умеют целиться лишь в объект, находящийся на расстоянии вытянутой руки.
– Пожалуйста, Флетч. Он не шутит, я это чувствую.
– Если он позвонит снова… – Флетч помялся.
– Что?
– … скажи ему, что мы подъедем к девяти. Оставь зажженную лампу на окне, дорогая. Домой я вернусь с головой на плечах или зажатой под мышкой, но обязательно вернусь.
Он положил трубку.
– Сколько весит Кэрри? – спросила Кристел.
– Сто двадцать три фунта.
– Ты не знаешь, сколько вешу я?
– Нет.
– Это хорошо.
Глава 12
– Кто…
Джек оторвал голову от подушки. В комнате царила темнота. Спал он на животе. Его нога лежала на ногах другого человека. Упругих, с очень гладкой кожей. Его правая рука – на чьем-то животе. Он убрал руку. Уперся локтями в кровать. Ему казалось, что он грезит. Убрал ногу, повернулся на бок. Осторожно провел рукой по груди лежащего рядом.
К нему в кровать забралась обнаженная девушка.
Дыхание его участилось. Он прислушался к мерному гудению кондиционера.
В последний раз женщина побывала в его постели много недель тому назад.
Вернувшись домой, он полчаса тихонько играл на гитаре, думая о разговоре с отцом, о решении властей разоблачить Клан, о пяти неделях в тюрьме строгого режима в Кентукки, о лагере в Алабаме, о каторжном труде в Виргинии, о Виндомии, очень напоминающей концлагерь со всеми удобствами.
Думал он и о сексе. Сколько времени прошло с тех пор, когда он ласкал женщину, а женщина ласкала его. Думал о тех, с кем предавался любовным утехам. Думал о том, где, когда и как это было. Оставалось только удивляться, что в этой динамичной жизни юноши и девушки, мужчины и женщины находили друг друга, сливаясь не только телами, но, случалось, и душой, и разумом, отдавая себя полностью, беря то, что дают, любя и учась друг у друга. А потом их разводили обстоятельства, семьи, школы, работа, расстояния. Поколению Джека всегда внушали, что длительные отношения – пережиток прошлого, им не место в современном мире, рассчитывать на них – абсурд.
А ему недоставало многих из тех, с кем он встречался. Каждая оставила маленькую зарубку на его сердце.
Он провел рукой по женскому телу.
– Шана?
Последовал взрыв негодования.
Простыня взлетела в воздух, подкинутая ногой. Крепкий кулачок забарабанил по члену. Пальцы второй руки впились в бедро.
Джека свалили на спину.
Женщина оседлала его.
Начала лупить обеими руками по голове, лицу, плечам.
В темноте он пытался поймать ее руки, схватить, защитить голову.
Наконец ему удалось оторваться от кровати, свести руки за спиной женщины, потянуть ее на себя.
Она не возражала, вытянула ноги.
Он перекатился на нее.
Она широко развела ноги и загнала его конец, куда положено, обхватила ногами его спину.
Их неистовый танец продолжался недолго.
Женщина шумно выдохнула.
– Аликсис, – соблаговолила представиться. И тут же добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– То есть голод, который я ощущаю, ненастоящий?
– Нет. Ложный. Тебе просто кажется, что он настоящий.
– А в действительности я не голодна?
– Разумеется, нет.
– Ты это где-то вычитал?
– Нет. Просто мне часто приходилось не обращать внимания на голод, и я пришел к выводу, что первые голодные спазмы не настоящие. Они ничего не значат.
– Синдром китайской пищи.
– Китайская пища очень сытная. Поэтому через час ощущаешь голодные спазмы. Но в действительности в дополнительной еде необходимости нет.
– А как можно определить, что ты и впрямь голоден?
– Можно. Ты начинаешь испытывать недостаток энергии. Вот тогда надо что-нибудь съесть, но не сладкое, а калорийную пищу, чтобы восстановить запас энергии. Надо знать, сколько и чего необходимо съесть, чтобы произвести ровно такое количество энергии, которое потрачено за день, и именно столько и съедать.
– И забыть о чувстве голода.
– Что-то в этом роде Я не знаю, о чем говорю Я об этом думал, пока мы ехали, думал о тебе. Может, причины того, что ты такая толстая, надо искать в психологии. Я знаю, что ты не чокнутая. Но, возможно, все идет от головы. Ты неправильно оцениваешь свои ощущения Именно это имел в виду профессор, говоря о регуляторах.
– Пищевых регуляторах.
– Вот-вот Мы по-разному думаем о еде. Возьмем человека, который вечером перебрал спиртного, а утром с похмелья вновь берется за стакан. Это же бессмысленно. Совсем не обязательно пить только потому, что печень или другие органы готовы к переработке алкоголя.
– Голодные спазмы – пищевое похмелье, – подвела итог Кристел. – Наверное, это я и хотела услышать.
– Ты спросила – я ответил. Я ничуть не лучше тебя. Только смотрю на еду иначе.
– Может, потому, что в прошлом тебе пришлось испытать настоящий голод.
– Может.
– Интересно, а я вот была хоть раз по-настоящему голодна?
– Скорее всего нет.
– Зато мне постоянно хочется есть.
– Это не голод.
– Может, тебе написать книгу о диетах, Флетч?
– Думаешь, ее кто-нибудь купит?
– Книги о диетах продаются лучше всего. Наряду с поваренными книгами.
– Я об этом ничего не знаю.
– Других это не удерживает от написания книг по диетам.
– Я лишь размышлял об этом. О тебе. Может, за тебя.
Зажужжал телефон. Он взял трубку.
– Слушаю.
– Флетч, опять звонил этот мистер Мортимер.
– Это Кэрри, – объяснил Флетч Кристел. – Звонит с фермы.
– Он настроен очень решительно.
– Это его обычное состояние, – согласился Флетч.
– Он требует, чтобы ты держался от него подальше. Ты далеко от его тренировочного лагеря?
– Да нет. Три часа езды. Около девяти утра будем на месте.
– Флетч, он не хочет, чтобы ты приезжал.
– Наоборот, хочет. Меня все любят. Я тебе об этом говорил.
– Он тебя ненавидит!
– Это все выдумки.
– Он считает, что ты загубил ему жизнь.
– Как я мог такое сделать? Я лишь помог ему отправить за решетку всех его друзей. Чего ему из-за этого расстраиваться?
– Он говорит, что ему пришлось бежать, чтобы остаться в живых. Из мира бокса в коровий рай. Из Нью-Йорка в Вайоминг. Его тошнит от коров и бычков. Он одинок, обозлен…
– И настроен решительно. Это мне известно.
– Флетч, он позвонил уже в седьмой или в восьмой раз. Предупреждая, что ты должен держаться от него подальше. Слышал бы ты его голос!
– Слышал.
– Я думаю, тебе следует отнестись к этому серьезно.
– Полностью с тобой согласен.
– Это же безумная идея – везти толстую женщину в тренировочный боксерский лагерь.
– Многие мои безумные идеи реализовывались на практике.
– Флетч, он говорит, что занял у соседей три ружья. Если ты приедешь к нему, он и двое его парней…
– Хэджа и Рикки.
– Он обещает, что они снесут тебе голову.
– Боксеры умеют целиться лишь в объект, находящийся на расстоянии вытянутой руки.
– Пожалуйста, Флетч. Он не шутит, я это чувствую.
– Если он позвонит снова… – Флетч помялся.
– Что?
– … скажи ему, что мы подъедем к девяти. Оставь зажженную лампу на окне, дорогая. Домой я вернусь с головой на плечах или зажатой под мышкой, но обязательно вернусь.
Он положил трубку.
– Сколько весит Кэрри? – спросила Кристел.
– Сто двадцать три фунта.
– Ты не знаешь, сколько вешу я?
– Нет.
– Это хорошо.
Глава 12
– Кто…
Джек оторвал голову от подушки. В комнате царила темнота. Спал он на животе. Его нога лежала на ногах другого человека. Упругих, с очень гладкой кожей. Его правая рука – на чьем-то животе. Он убрал руку. Уперся локтями в кровать. Ему казалось, что он грезит. Убрал ногу, повернулся на бок. Осторожно провел рукой по груди лежащего рядом.
К нему в кровать забралась обнаженная девушка.
Дыхание его участилось. Он прислушался к мерному гудению кондиционера.
В последний раз женщина побывала в его постели много недель тому назад.
Вернувшись домой, он полчаса тихонько играл на гитаре, думая о разговоре с отцом, о решении властей разоблачить Клан, о пяти неделях в тюрьме строгого режима в Кентукки, о лагере в Алабаме, о каторжном труде в Виргинии, о Виндомии, очень напоминающей концлагерь со всеми удобствами.
Думал он и о сексе. Сколько времени прошло с тех пор, когда он ласкал женщину, а женщина ласкала его. Думал о тех, с кем предавался любовным утехам. Думал о том, где, когда и как это было. Оставалось только удивляться, что в этой динамичной жизни юноши и девушки, мужчины и женщины находили друг друга, сливаясь не только телами, но, случалось, и душой, и разумом, отдавая себя полностью, беря то, что дают, любя и учась друг у друга. А потом их разводили обстоятельства, семьи, школы, работа, расстояния. Поколению Джека всегда внушали, что длительные отношения – пережиток прошлого, им не место в современном мире, рассчитывать на них – абсурд.
А ему недоставало многих из тех, с кем он встречался. Каждая оставила маленькую зарубку на его сердце.
Он провел рукой по женскому телу.
– Шана?
Последовал взрыв негодования.
Простыня взлетела в воздух, подкинутая ногой. Крепкий кулачок забарабанил по члену. Пальцы второй руки впились в бедро.
Джека свалили на спину.
Женщина оседлала его.
Начала лупить обеими руками по голове, лицу, плечам.
В темноте он пытался поймать ее руки, схватить, защитить голову.
Наконец ему удалось оторваться от кровати, свести руки за спиной женщины, потянуть ее на себя.
Она не возражала, вытянула ноги.
Он перекатился на нее.
Она широко развела ноги и загнала его конец, куда положено, обхватила ногами его спину.
Их неистовый танец продолжался недолго.
Женщина шумно выдохнула.
– Аликсис, – соблаговолила представиться. И тут же добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41