Но мне пришлось остановиться у церкви Святого Ансельма. Кэтлин Эмблфорт, жена нашего нового викария, попросила одолжить ей серебряное блюдо с крышкой в виде купола. Эта штуковина требовалась для сцены в душещипательной мелодраме. Пьесу написала она сама, без какой-либо помощи со стороны старика Шекспира, и теперь сама же ставила (насколько я слышала) с решительностью овчарки, сгоняющей своих бестолковых подопечных в загон для стрижки. Кэтлин была приятной женщиной, и я испытывала к ней симпатию.
Непросто совладать с самомнением таких людей, как мой драгоценный кузен Фредди или мисс Рокси Мэллой, которая спала и видела свой триумф в любительской постановке перед тридцатью зрителями, ёрзающими на жёстких деревянных стульях. А кроме того, в спектакле принимала участие сама леди Гризуолд, любезно согласившись играть главную роль Бастинды Стилуотерс. Прежде чем охмурить лорда Каспера, её светлость была профессиональной актрисой. Не шибко избалованная славой. В Читтертон-Феллс нашлось лишь два человека, без особой уверенности вспомнивших, что когда-то слышали её имя. Но всё равно, должно быть, не очень-то приятно давать указания профессионалу.
Через минуту я преисполнилась ещё большим сочувствием к Кэтлин Эмблфорт. Поставив машину на гравийной площадке между церковью и домиком священника, я разглядела среди накренившихся надгробий церковного кладбища светловолосую и длинноногую Венеру, дочь моей подружки Фриззи Таффер.
– Эй, привет! – окликнула я девушку, зажав под мышкой блюдо и возвращаясь к дверце машины, чтобы её запереть.
– А, это вы, миссис Хаскелл! Простите, но мне некогда, опаздываю на репетицию.
– Фредди говорит, что у тебя отлично получается. – Когда-то Венера ступила на дорожку, ведущую вокруг церкви Святого Ансельма к церковному залу, и теперь мечтала сделать артистическую карьеру. – Твоим родителям есть чем гордиться.
– Лучше бы мне дали главную роль, – сказала она, тряхнув пышными волосам. – Со стороны мисси Эмблфорт глупо утверждать, что я слишком юна для роли Бастинды. Я пыталась доказать, что я стара душой, но с ней бесполезно спорить. Честно говоря, меня пугает, что всю жизнь предстоит играть одни и те же роли.
– В самом деле?
– Ну вы же знаете, что я играла в школьном спектакле служанку, и сейчас мне снова досталась горничная. Только на этот раз у меня меньше текста, хотя именно я начинаю кричать, найдя тело майора Викториуса. Хотите, покажу?
И Венера заголосила так, что я чуть не выронила блюдо. Фриззи говорила, что её старшенькая прекрасно освоила искусство фальшивых слёз, но, должна сказать, я испытала потрясение, когда из глаз Венеры, продолжавшей беззаботно улыбаться, вдруг хлынули настоящие фонтаны.
– Да, это несомненный дар, – неуверенно сказала я.
– Мне следовало вбежать в зал и сказать всем, что вы до смерти меня напугали. – Она потрясла головой, обдав меня брызгами. – Но я не стану этого делать, потому что я не такая уж злобная гадина, какой меня вечно изображает мамочка.
И Венера поспешила дальше. Через несколько секунд и я вслед за ней прошла в церковный зал, где Кэтлин Эмблфорт вышагивала по сцене с текстом пьесы в одной руке и свистком в другой. Даже со спины она выглядела очень решительной женщиной. Человеком, упрямо отдающим предпочтение старомодным юбкам, удобным разношенным кофтам и дешёвым шляпкам.
– Нет, нет, полковник Лестер-Смит, – увещевала она джентльмена средних лет, стоявшего как истукан у рампы. – Вы не можете стоять, после того как вас застрелят. Вы должны упасть с громким стуком. Итак, если вам угодно, попробуем ещё раз. И будьте так любезны, не говорите больше о том, что ваш костюм помнётся, когда вас положат в сундук. Я уже сто раз советовала приходить на репетицию в старой одежде.
– А это и есть старый костюм, миссис Эмблфорт. – Голос полковника звучал несколько раздражённо. Он был из тех людей, кто глубоко верит, что долг перед собственной внешностью идёт сразу же за долгом перед Господом и Отечеством. О полковнике говорили, что о его брючные стрелки можно порезаться. Пушинка на рукаве была для Лестер-Смита посягательством на всё святое. Но, очевидно, и его поразил зуд лицедейства. Возможно, он лелеял надежду произвести впечатление на Клариссу Уитком, которая с недавних пор завоевала его холостяцкое сердце. Что ж, придётся ему принести жертву. Полковник расправил плечи и вышел на середину сцены со словами, что он готов повторить.
– Вот и хорошо! А теперь… – миссис Эмблфорт скатала текст пьесы в бумажную дубинку, – где эта несносная девчонка?
– Я здесь! – Голос Венеры, выскочившей из-за моей спины и резво взбежавшей по ступеням, звучал на удивление покорно. – Простите за опоздание, но я встретилась с миссис Хаскелл и она меня заболтала.
Мне захотелось швырнуть в неё серебряным блюдом.
Жена священника обернулась и поспешила в мою сторону, бросив через плечо:
– У тебя, Венера, всегда найдётся оправдание. Если бы до премьеры не оставалось всего несколько дней, возможно, пришлось бы подумать о твоей замене. И пожалуйста, не забывай, что не надо так вопить. Разумеется, я помню о своих словах, что твой голос должен долетать до самых дальних рядов, но мне вовсе не улыбается, чтобы в супермаркете в пяти милях отсюда слетали с полок банки. А теперь вы с полковником Лестер-Смитом можете отойти к заднику и ещё раз повторить текст, как и все остальные присутствующие. А я на пять минут отвлекусь. Ох уж эти молодые девицы! – Миссис Эмблфорт покачала головой и заговорщически улыбнулась мне. – Очень утомляет всё время демонстрировать им, кто здесь главный. Я рада, что моя племянница Рут уже миновала эту стадию. Вам понравится, как она играет. Рут замечательно выглядит в любовных сценах с вашим кузеном Фредди. Вот только он почему-то именно в этих местах какой-то скованный. Зажатый, если вы понимаете, что я имею в виду. А полковник, как вы можете догадаться, так ведёт себя от занавеса до занавеса. Оживет, только когда его убивают. Всё время приходится напоминать себе, что это всего лишь любительская постановка. Но то, что в спектакле участвует леди Гризуолд, должно оправдать ожидания публики. Не хотите посмотреть на её игру? Застрелив полковника в пятый раз, она взяла перерыв.
– Не могу, – быстро сказала я. – Зашла только для того, чтобы отдать блюдо и пожелать вам удачной премьеры.
– Так жаль, что вы и ваш прекрасный муж не принимаете участия в спектакле.
– Да-да, жаль, очень жаль, – солгала я. Как ни прискорбно, по части актёрских способностей у меня большие проблемы.
– Вы не могли бы отложить отъезд на неделю-другую?
– Боюсь, что нет.
– Ваш кузен Фредди, наверное, будет разочарован, но всё равно очень любезно с вашей стороны одолжить такую прекрасную вещицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Непросто совладать с самомнением таких людей, как мой драгоценный кузен Фредди или мисс Рокси Мэллой, которая спала и видела свой триумф в любительской постановке перед тридцатью зрителями, ёрзающими на жёстких деревянных стульях. А кроме того, в спектакле принимала участие сама леди Гризуолд, любезно согласившись играть главную роль Бастинды Стилуотерс. Прежде чем охмурить лорда Каспера, её светлость была профессиональной актрисой. Не шибко избалованная славой. В Читтертон-Феллс нашлось лишь два человека, без особой уверенности вспомнивших, что когда-то слышали её имя. Но всё равно, должно быть, не очень-то приятно давать указания профессионалу.
Через минуту я преисполнилась ещё большим сочувствием к Кэтлин Эмблфорт. Поставив машину на гравийной площадке между церковью и домиком священника, я разглядела среди накренившихся надгробий церковного кладбища светловолосую и длинноногую Венеру, дочь моей подружки Фриззи Таффер.
– Эй, привет! – окликнула я девушку, зажав под мышкой блюдо и возвращаясь к дверце машины, чтобы её запереть.
– А, это вы, миссис Хаскелл! Простите, но мне некогда, опаздываю на репетицию.
– Фредди говорит, что у тебя отлично получается. – Когда-то Венера ступила на дорожку, ведущую вокруг церкви Святого Ансельма к церковному залу, и теперь мечтала сделать артистическую карьеру. – Твоим родителям есть чем гордиться.
– Лучше бы мне дали главную роль, – сказала она, тряхнув пышными волосам. – Со стороны мисси Эмблфорт глупо утверждать, что я слишком юна для роли Бастинды. Я пыталась доказать, что я стара душой, но с ней бесполезно спорить. Честно говоря, меня пугает, что всю жизнь предстоит играть одни и те же роли.
– В самом деле?
– Ну вы же знаете, что я играла в школьном спектакле служанку, и сейчас мне снова досталась горничная. Только на этот раз у меня меньше текста, хотя именно я начинаю кричать, найдя тело майора Викториуса. Хотите, покажу?
И Венера заголосила так, что я чуть не выронила блюдо. Фриззи говорила, что её старшенькая прекрасно освоила искусство фальшивых слёз, но, должна сказать, я испытала потрясение, когда из глаз Венеры, продолжавшей беззаботно улыбаться, вдруг хлынули настоящие фонтаны.
– Да, это несомненный дар, – неуверенно сказала я.
– Мне следовало вбежать в зал и сказать всем, что вы до смерти меня напугали. – Она потрясла головой, обдав меня брызгами. – Но я не стану этого делать, потому что я не такая уж злобная гадина, какой меня вечно изображает мамочка.
И Венера поспешила дальше. Через несколько секунд и я вслед за ней прошла в церковный зал, где Кэтлин Эмблфорт вышагивала по сцене с текстом пьесы в одной руке и свистком в другой. Даже со спины она выглядела очень решительной женщиной. Человеком, упрямо отдающим предпочтение старомодным юбкам, удобным разношенным кофтам и дешёвым шляпкам.
– Нет, нет, полковник Лестер-Смит, – увещевала она джентльмена средних лет, стоявшего как истукан у рампы. – Вы не можете стоять, после того как вас застрелят. Вы должны упасть с громким стуком. Итак, если вам угодно, попробуем ещё раз. И будьте так любезны, не говорите больше о том, что ваш костюм помнётся, когда вас положат в сундук. Я уже сто раз советовала приходить на репетицию в старой одежде.
– А это и есть старый костюм, миссис Эмблфорт. – Голос полковника звучал несколько раздражённо. Он был из тех людей, кто глубоко верит, что долг перед собственной внешностью идёт сразу же за долгом перед Господом и Отечеством. О полковнике говорили, что о его брючные стрелки можно порезаться. Пушинка на рукаве была для Лестер-Смита посягательством на всё святое. Но, очевидно, и его поразил зуд лицедейства. Возможно, он лелеял надежду произвести впечатление на Клариссу Уитком, которая с недавних пор завоевала его холостяцкое сердце. Что ж, придётся ему принести жертву. Полковник расправил плечи и вышел на середину сцены со словами, что он готов повторить.
– Вот и хорошо! А теперь… – миссис Эмблфорт скатала текст пьесы в бумажную дубинку, – где эта несносная девчонка?
– Я здесь! – Голос Венеры, выскочившей из-за моей спины и резво взбежавшей по ступеням, звучал на удивление покорно. – Простите за опоздание, но я встретилась с миссис Хаскелл и она меня заболтала.
Мне захотелось швырнуть в неё серебряным блюдом.
Жена священника обернулась и поспешила в мою сторону, бросив через плечо:
– У тебя, Венера, всегда найдётся оправдание. Если бы до премьеры не оставалось всего несколько дней, возможно, пришлось бы подумать о твоей замене. И пожалуйста, не забывай, что не надо так вопить. Разумеется, я помню о своих словах, что твой голос должен долетать до самых дальних рядов, но мне вовсе не улыбается, чтобы в супермаркете в пяти милях отсюда слетали с полок банки. А теперь вы с полковником Лестер-Смитом можете отойти к заднику и ещё раз повторить текст, как и все остальные присутствующие. А я на пять минут отвлекусь. Ох уж эти молодые девицы! – Миссис Эмблфорт покачала головой и заговорщически улыбнулась мне. – Очень утомляет всё время демонстрировать им, кто здесь главный. Я рада, что моя племянница Рут уже миновала эту стадию. Вам понравится, как она играет. Рут замечательно выглядит в любовных сценах с вашим кузеном Фредди. Вот только он почему-то именно в этих местах какой-то скованный. Зажатый, если вы понимаете, что я имею в виду. А полковник, как вы можете догадаться, так ведёт себя от занавеса до занавеса. Оживет, только когда его убивают. Всё время приходится напоминать себе, что это всего лишь любительская постановка. Но то, что в спектакле участвует леди Гризуолд, должно оправдать ожидания публики. Не хотите посмотреть на её игру? Застрелив полковника в пятый раз, она взяла перерыв.
– Не могу, – быстро сказала я. – Зашла только для того, чтобы отдать блюдо и пожелать вам удачной премьеры.
– Так жаль, что вы и ваш прекрасный муж не принимаете участия в спектакле.
– Да-да, жаль, очень жаль, – солгала я. Как ни прискорбно, по части актёрских способностей у меня большие проблемы.
– Вы не могли бы отложить отъезд на неделю-другую?
– Боюсь, что нет.
– Ваш кузен Фредди, наверное, будет разочарован, но всё равно очень любезно с вашей стороны одолжить такую прекрасную вещицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72