Через минуту Рамон и Иносенса вернулись домой.
- Я хотел поговорить с тобой, потому что нас ограбили, - сказал Теодор. - Ничего ценного не взяли, так, кое-что по мелочи. И все-таки, это было ограбление.
- Ограбление! - охнула Иносенса.
- Да. И лично я считаю, что грабитель мог запросто перебраться сюда по перемычке, на которую он вылез из окна дома Веласкесов. Ты возвращалась сегодня ночью домой?
- Нет, сеньор?
- И не слышала ничего подозрительного?
- Нет, сеньор.
Прибыла полиция, двое обычных полицейских в униформе. С откровенно скучающим видом они прошли по дому и составили список похищенных предметов, а также записали со слов Теодора их примерную стоимость. Теодор не сомневался в том, что своих вещей он больше никогда не увидит. В Мексике каденные вещи обычно уже никогда не возвращались к своему хозяину, и полиция относилась к кражам - к подобным мелким квартирным грабежам довольно спокойно. Похоже, они считали, что нет ничего ничего страшного в том, если богатых будут времени от времени грабить. С них не убудет, а бедным какое-никакое облегчение. Кстати, Теодор придерживался похожей точки зрения.
- А разве вы не собираетесь снимать отпечатки пальцев? - спросил он у полицейского.
- Эх, сеньор... Если мы когда-нибудь и выйдем на след вашего добра, они к тому времени уже пару раз сменят обладателя. А теперь нам нужно нанести визит вашим соседям.
Теодору было неловко оттого, что гости Веласкесов узнают об ограблении. Не стоило оно того. Он извинился перед Ольгой, которая к тому времени была уже элегантно пьяна, однако была так же энергична, как и в самом начале вечеринки. Все вместе они поднялись наверх, в комнату, которую сама Ольга называла музыкальным салоном, где стояло пианино, проигрыватель, а на стенах висели книжные полки, и где окно было теперь распахнуто настежь. Оплетенная плющем перемычка надвратной арки находилась всего лишь в трех футах ниже и чуть правее подоконника. Однако, никто так и не смог припомнить, было ли это окно открыто с самого начала вечера или нет. Констансии казалось, что оно все-таки было открыто, потому что она собиралась открыть его специально для того, чтобы было легче проветривать дом. Сеньор Веласкес был большим любителем свежего воздуха. Из всей компании осталось лишь полтора десятка гостей, и все теперь они стояли в стороне, внезапно протрезвев, некоторые все ещё были в масках, другие без.
- Сеньора, если вы не возражаете, то мы хотели бы получить список гостей, приглашенных на вашу вечеринку, - сказал один из полицейских, обращаясь к Ольге.
- О! - Ольга всплеснула руками, словно чувствуя себя обескураженной этой просьбой, но в следующий момент сказала: - Да-да, конечно! Кажется, список все ещё лежит у меня на столе! - И она выбежала в соседнюю комнату.
- Пустая трата времени, - сказал Теодор полицейскому. - Сегодня все были в масках и костюмах, и под шумок с улицы мог зайти кто угодно.
Полицейский усмехнулся, словно давая понять, что он и сам знает, что это пустая трата времени, но нужно соблюсти все формальности.
Ольга вернулась со своим списком, заметив, однако, что с улицы в дом мог запросто зайти кто-то посторонний.
- Это не очень серьезное ограбление, - успокаивающе сказал ей Теодор. - Весь ущерб - всего тысяч шесть песо, не болье. Могло бы быть и хуже. А сейчас, полагаю, мне пора домой.
Элисса - которая до этого сердечно приветствовала Веласкесов и сказала несколько слов сожаления по поводу ограбления, как если бы она была лично виноватой в случившемся - последовала за Теодором. То же сделал и Рамон. Полицейские записали показания и предположения Теодора, и так как в доме Веласкесов делать им было нечего, также отбыли восвояси. На улице Элисса произнесла проникновенную речь, проникнутую сочувствием к Теодору, после чего села в дожидавшуюся её машину.
- Саусас это должно очень заинтересовать, - сказал Теодор Рамону, когда они шли через дворик. - Я специально не стал ничего рассказывать этим полицейским о... короче, я им ничего не сказал. Наверное, их вообще не надо было вызывать. Если тут и были какие-то отпечатки, то теперь больше нет.
Рамон устало швырнул свою кошачью маску на диван. Клоунский парик и шляпу он сдвинул назад ещё раньше, когда ещё здесь была Элисса, и теперь эти детали его костюма болтались на тоненьких резинках у него за плечами.
- В мире так много зла, Тео.
- Нет, - решительно возвразил Теодор. - Я уверен, что в мире всего поровну - и хорошего и плохого.
Они поднялись в свои комнаты. Завидев их, Иносенса перегнулась через перила и спросила, не нашли ли полицейские грабителя. Теодор ответил, что нет.
- Из твоей комнаты что-нибудь пропало? - спросил у неё Теодор.
- Нет, сеньор.
- Хорошо. Ладно, Иносенса, иди спать. Завтра с утра можешь спать столько, сколько хочешь. Если я проснусь раньше, то сам приготовлю завтрак.
- Gracias, senor, Buenas noches. 1)
_______________________________
1) Спасибо, сеньор. Спокойной ночи. (исп.)
Несколькими минутами позже Рамон зашел в комнату к Теодору. На нем были брюки и рубашка, которые он надевал под свой маскарадный костюм. Теодор к тому времени уже успел раздеться и облачился в халат, собираясь идти в ванную.
- Ну что, Рамон, - весело сказал Теодор. - Ты не устал? Какая ночь! Вот только похмелья нам завтра не хватало. Может, желаешь пропустить ещё рюмочку на сон грядущий?
- Нет, gracias.
- Я тоже ничего не хочу. Лучше выпить минералки. - Он открыл бутылку минеральной воды. Иносенса строго следила за тем, чтобы в его комнате всегда стояла парочка бутылок минеральной воды, и при этом вода должна быть непременно комнатной температуры. Он предложил одну из бутылок Рамону, но тот отрицательно покачал головой.
- Не понимаю, Теодор, чему ты радуешься.
- Ну... честно говоря, на душе у меня паршиво, - с улыбкой признался Теодор. - Но зачем это показывать?
- Люди обманывают тебя и бессовестно пользуются твоей добротой. Даже эта мерзкая женщина, что приезжала сюда сегодня. Даже я. А теперь тебя ещё и обобрали до нитки.
- Брось, Рамон, такое с каждым может случиться. Раз или два в жизни...
- Да, разумеется! Такова суровая правда жизни, не так ли, Тео? - Рамон явно ждал от него ответа.
- Знаешь, сейчас уже слишком поздно для дискуссий о на философские темы. Лично мне очень хочется спать.
- Неужели ты не видишь, как все тебя обманывают? - Рамон подошел к нему, вытащив руки из карманов. - Тео, сможешь ли ты когда-либо простить меня за ту боль, что я причинил тебе?
- Да, Рамон, да.
- Ты не сделал ничего плохого. Я просто убежден в этом. И все равно сам стал жертвой. Ты не причинил зла Лелии. Ты оставил её свободной, потому что свободу она ценила превыше всего. Я понимаю, Тео. И если я когда-либо в чем-то и осуждал тебя, то прости меня, я был не прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Я хотел поговорить с тобой, потому что нас ограбили, - сказал Теодор. - Ничего ценного не взяли, так, кое-что по мелочи. И все-таки, это было ограбление.
- Ограбление! - охнула Иносенса.
- Да. И лично я считаю, что грабитель мог запросто перебраться сюда по перемычке, на которую он вылез из окна дома Веласкесов. Ты возвращалась сегодня ночью домой?
- Нет, сеньор?
- И не слышала ничего подозрительного?
- Нет, сеньор.
Прибыла полиция, двое обычных полицейских в униформе. С откровенно скучающим видом они прошли по дому и составили список похищенных предметов, а также записали со слов Теодора их примерную стоимость. Теодор не сомневался в том, что своих вещей он больше никогда не увидит. В Мексике каденные вещи обычно уже никогда не возвращались к своему хозяину, и полиция относилась к кражам - к подобным мелким квартирным грабежам довольно спокойно. Похоже, они считали, что нет ничего ничего страшного в том, если богатых будут времени от времени грабить. С них не убудет, а бедным какое-никакое облегчение. Кстати, Теодор придерживался похожей точки зрения.
- А разве вы не собираетесь снимать отпечатки пальцев? - спросил он у полицейского.
- Эх, сеньор... Если мы когда-нибудь и выйдем на след вашего добра, они к тому времени уже пару раз сменят обладателя. А теперь нам нужно нанести визит вашим соседям.
Теодору было неловко оттого, что гости Веласкесов узнают об ограблении. Не стоило оно того. Он извинился перед Ольгой, которая к тому времени была уже элегантно пьяна, однако была так же энергична, как и в самом начале вечеринки. Все вместе они поднялись наверх, в комнату, которую сама Ольга называла музыкальным салоном, где стояло пианино, проигрыватель, а на стенах висели книжные полки, и где окно было теперь распахнуто настежь. Оплетенная плющем перемычка надвратной арки находилась всего лишь в трех футах ниже и чуть правее подоконника. Однако, никто так и не смог припомнить, было ли это окно открыто с самого начала вечера или нет. Констансии казалось, что оно все-таки было открыто, потому что она собиралась открыть его специально для того, чтобы было легче проветривать дом. Сеньор Веласкес был большим любителем свежего воздуха. Из всей компании осталось лишь полтора десятка гостей, и все теперь они стояли в стороне, внезапно протрезвев, некоторые все ещё были в масках, другие без.
- Сеньора, если вы не возражаете, то мы хотели бы получить список гостей, приглашенных на вашу вечеринку, - сказал один из полицейских, обращаясь к Ольге.
- О! - Ольга всплеснула руками, словно чувствуя себя обескураженной этой просьбой, но в следующий момент сказала: - Да-да, конечно! Кажется, список все ещё лежит у меня на столе! - И она выбежала в соседнюю комнату.
- Пустая трата времени, - сказал Теодор полицейскому. - Сегодня все были в масках и костюмах, и под шумок с улицы мог зайти кто угодно.
Полицейский усмехнулся, словно давая понять, что он и сам знает, что это пустая трата времени, но нужно соблюсти все формальности.
Ольга вернулась со своим списком, заметив, однако, что с улицы в дом мог запросто зайти кто-то посторонний.
- Это не очень серьезное ограбление, - успокаивающе сказал ей Теодор. - Весь ущерб - всего тысяч шесть песо, не болье. Могло бы быть и хуже. А сейчас, полагаю, мне пора домой.
Элисса - которая до этого сердечно приветствовала Веласкесов и сказала несколько слов сожаления по поводу ограбления, как если бы она была лично виноватой в случившемся - последовала за Теодором. То же сделал и Рамон. Полицейские записали показания и предположения Теодора, и так как в доме Веласкесов делать им было нечего, также отбыли восвояси. На улице Элисса произнесла проникновенную речь, проникнутую сочувствием к Теодору, после чего села в дожидавшуюся её машину.
- Саусас это должно очень заинтересовать, - сказал Теодор Рамону, когда они шли через дворик. - Я специально не стал ничего рассказывать этим полицейским о... короче, я им ничего не сказал. Наверное, их вообще не надо было вызывать. Если тут и были какие-то отпечатки, то теперь больше нет.
Рамон устало швырнул свою кошачью маску на диван. Клоунский парик и шляпу он сдвинул назад ещё раньше, когда ещё здесь была Элисса, и теперь эти детали его костюма болтались на тоненьких резинках у него за плечами.
- В мире так много зла, Тео.
- Нет, - решительно возвразил Теодор. - Я уверен, что в мире всего поровну - и хорошего и плохого.
Они поднялись в свои комнаты. Завидев их, Иносенса перегнулась через перила и спросила, не нашли ли полицейские грабителя. Теодор ответил, что нет.
- Из твоей комнаты что-нибудь пропало? - спросил у неё Теодор.
- Нет, сеньор.
- Хорошо. Ладно, Иносенса, иди спать. Завтра с утра можешь спать столько, сколько хочешь. Если я проснусь раньше, то сам приготовлю завтрак.
- Gracias, senor, Buenas noches. 1)
_______________________________
1) Спасибо, сеньор. Спокойной ночи. (исп.)
Несколькими минутами позже Рамон зашел в комнату к Теодору. На нем были брюки и рубашка, которые он надевал под свой маскарадный костюм. Теодор к тому времени уже успел раздеться и облачился в халат, собираясь идти в ванную.
- Ну что, Рамон, - весело сказал Теодор. - Ты не устал? Какая ночь! Вот только похмелья нам завтра не хватало. Может, желаешь пропустить ещё рюмочку на сон грядущий?
- Нет, gracias.
- Я тоже ничего не хочу. Лучше выпить минералки. - Он открыл бутылку минеральной воды. Иносенса строго следила за тем, чтобы в его комнате всегда стояла парочка бутылок минеральной воды, и при этом вода должна быть непременно комнатной температуры. Он предложил одну из бутылок Рамону, но тот отрицательно покачал головой.
- Не понимаю, Теодор, чему ты радуешься.
- Ну... честно говоря, на душе у меня паршиво, - с улыбкой признался Теодор. - Но зачем это показывать?
- Люди обманывают тебя и бессовестно пользуются твоей добротой. Даже эта мерзкая женщина, что приезжала сюда сегодня. Даже я. А теперь тебя ещё и обобрали до нитки.
- Брось, Рамон, такое с каждым может случиться. Раз или два в жизни...
- Да, разумеется! Такова суровая правда жизни, не так ли, Тео? - Рамон явно ждал от него ответа.
- Знаешь, сейчас уже слишком поздно для дискуссий о на философские темы. Лично мне очень хочется спать.
- Неужели ты не видишь, как все тебя обманывают? - Рамон подошел к нему, вытащив руки из карманов. - Тео, сможешь ли ты когда-либо простить меня за ту боль, что я причинил тебе?
- Да, Рамон, да.
- Ты не сделал ничего плохого. Я просто убежден в этом. И все равно сам стал жертвой. Ты не причинил зла Лелии. Ты оставил её свободной, потому что свободу она ценила превыше всего. Я понимаю, Тео. И если я когда-либо в чем-то и осуждал тебя, то прости меня, я был не прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85