Иначе говоря, царский экипаж был промежуточной моделью между каретой семнадцатого и самодвижущейся повозкой начала двадцатого века. Тяговое усилие осуществлялось восьмеркой запряженных цугом лошадей, но был введен ряд новшеств: автомобильный генератор с приводом от шкива на задней оси, подзаряжающий четыре аккумулятора по сто двадцать ампер-часов каждый, кондиционер, габаритные огни, освещение внутри кареты и подсветка на крытом месте для кучера. В случае необходимости кучер мог включить два мощных охотничьих фонаря, укрепленных над дугами передней пары, а для путешествия с комфортом пассажиры кареты могли слушать акустическую систему, состоящую из магнитофона «Шарп» и четырех громкоговорителей.
Естественно, что царских лошадей приучали ко многим неожиданностям: внезапному источнику света над головой и умению бежать по освещенной местности, навроде того, как скаковую лошадь в цирке приучают бегать по кругу в перекрестье прожекторов. Пока что первые двадцать пять верст карета преодолела с опережением графика. Правда, на всякий случай в кильватере следовала запасная карета обычного типа. Предусмотрительный Ростислав не хотел никаких форс-мажорных обстоятельств.
Закончив с трапезой, Софья Алексеевна и ее спутники поблагодарили хозяина за вкусный завтрак и вышли на крыльцо трактира.
– Я на этом приехала! – посмеиваясь, сказала царица. – Как это мои предки не додумались возить с собой запасные колеса? С ними у моего и без того странного экипажа вид и вовсе необычный!
Два запасных колеса висели на задней стенке кареты, на случай прокола шины. Ростислав долго спорил, доказывая, что каждой карете необходимо иметь свой ЗИП, но царица резонно возражала, что царский экипаж никогда не ездит в одиночку, поэтому сзади пустить хоть два возка со всяким барахлом не составит никакого труда. Ростислав был непреклонен. В дороге может случиться всякое.
Кучерами при карете были двое мужиков из банды, столкнувшейся с командой Волкова при путешествии по Оке. Как и было написано в грамоте, их пропустили в Кремль и лично к графу Волкову. Двоих из них, Осипа да мохнатобрового Овдокима, взяли в кучера, остальных оставили при конюшне. Мужички были довольны: при царской конюшне найти работу стремились многие, испокон веков там работали по системе профессиональных династий. Но в последние годы, в связи с отменой местничества да и прочими пережитками старины, вакансии при дворе доставались и людям «с улицы».
С шутками и прибаутками расселись по местам. Овдоким позвонил в колокол, висевший на запятках с правой стороны, Осип взвыл по-лешачьи – кони взяли с места неспешным аллюром. Карета выкатилась со двора тихо, без обычных для экипажей того времени скрипов и потрескиваний. Внутри кареты можно было спокойно, была бы охота, пить вино, не заботясь о том, что оно попадет не по адресу и прольется за воротник или на новый пластрон. В специальных углублениях стояло несколько бутылок кваса для утоления жажды во время пути. Сам путь был неблизким – предстояло одолеть около трехсот тридцати верст (почти семьсот километров) до Пскова по более-менее приличному тракту, а затем еще шестьдесят верст до Гдова – по пересеченной местности. Ростислав планировал, что они будут проезжать в сутки по сто верст – это значило, что в Псков они должны прибыть двадцать третьего; в тамошнем монастыре, что в двадцати верстах от Пскова, для государыни приготовлены отдельные палаты, а сам премьер-министр будет жить в гдовской крепости. Там уже хозяйничает генерал Волков, принявший полномочия от прежнего коменданта – майора Лошанёва.
Схема маршрута царского поезда была такова: Москва – Клин – Тверь – Вышний Волочек – Валдай – Старая Русса – Порхов – Псков. Ночевать планировалось в Твери и Старой Руссе. Взвод ревенантов, выступающий в роли эскорта, не давал оснований для излишней суеты и тревоги. Тем не менее майор Булдаков пристально вглядывался в непролазные заросли Тверского тракта и время от времени объезжал колонну на своем горячем скакуне.
Напали на них верстах в десяти за Клином, когда солнце уже перевалило на вторую половину небосвода. В кустах, примыкающих близко к дороге, кто-то засвистал, заухал, отвлекая внимание, с громким треском, перегородив дорогу, упала подрубленная осина. К передней паре лошадей бежал, размахивая кистенем, чернобородый человек. Он был крив на один глаз, слегка прихрамывал на правую ногу, но дело свое – оглушить лошадей – знал как пять пальцев. Будь на месте охраны взвод обычных рейтар или пол-эскадрона драгун – быть бы царице-матушке в великой опасности. Полсотни матерых головорезов бросились к остановившемуся кортежу: основная масса мчалась к карете, а человек десять перекрыли дорогу сзади, следя, чтобы никто не кинулся, чего доброго, на подмогу.
Три кареты, едущие в середине поезда, казалось, взорвались. Все окошки моментально превратились в бойницы и ощетинились автоматными стволами. В люках, проделанных на крыше, возникли пулеметчики. Передний из них держал в руках раструб ротного противопехотного огнемета «Шмель». Разбойников это не смутило, они уже почти настигли цель. Ревенант с огнеметом сделал придурковатую физиономию, вроде как у Арнольда в «Коммандо», и произвел залп по первой шеренге атакующих. Тех проняло не на шутку: взявшийся из ниоткуда столб пламени охватил четырех человек и обжег рожи шестерым, бегущим следом; оставшиеся, не сговариваясь, повернули к лесу и задали стрекача; в царской карете Ростислав предложил государыне взглянуть в восьмикратный электронный бинокль 8x22 системы Canon. Она с интересом прильнула к окуляру, а цепь нападающих слева ревенанты угостили огнем из подствольников.
Умников, что караулили хвост колонны, забросали гранатами со слезоточивым газом, они катались по земле, задыхаясь от слез, соплей и рези в легких. Вышедший из кареты Ростислав увидел, как Денис Булдаков с несколькими ревенантами кинулся в погоню за ретировавшимися.
– Ну что там, Лексеич? – донесся из кареты голос Софьи Алексеевны. – Выйти-то можно?
Ростислав кивнул. Государыня подобрала юбку и вылезла наружу, воспользовавшись помощью князя Глинского.
– Благодарствую, Юрий Васильевич! – кивнула она галантному князю. – Что тут у нас?
С брезгливой гримасой, морща нос от сладкого запаха горелого мяса, она осмотрела поле боя. Тела окропленных горючей смесью бились в предсмертных конвульсиях – очень тяжело выживать после шестидесятипроцентных ожогов. Царица отвернулась и попросила князя лишить несчастных мучений. На горизонте всадники Булдакова исполняли танец смерти с настигнутыми ими разбойниками. Она обошла карету и, подивившись на искалеченные гранатами тела, заметила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91