Для работы собственной разведки, как и для возможных ответов на запросы русской разведки, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями.
1. Маскировать общую численность немецких войск на Востоке по возможности распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижение войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.
2. Создавать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы генерал-губернаторства, в протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.
3. Преувеличивать состояние и уровень вооружения соединений, особенно танковых дивизий.
4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания западного похода противовоздушная оборона на Востоке серьезно усилилась за счет трофейной французской техники.
5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и служат главным образом экономическим целям.
В какой мере отдельные подлинные данные, например, о нумерации полков, численности гарнизонов и т. п. могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях, решает Главное командование сухопутных войск...
Это указание Верховного командования выполнялось немецкими спецслужбами профессионально. Не зря же считается, что ложь - оружие агрессора.
Находясь 12 - 13 ноября в Берлине, В. Молотов дважды встречался с И. Риббентропом и Гитлером. Германские руководители пытались убедить Молотова в целесообразности подключения России к так называемому континентальному блоку против Англии.
В ночь с 13 на 14 ноября проект договора о присоединении СССР к пакту трех был вручен Молотову для передачи И. Сталину. Это сделал не Гитлер, а Риббентроп, что противоречило дипломатическим правилам, так как Риббентроп не имел права обращаться к руководителю СССР. Это мог сделать только Гитлер. Но Гитлер вторично воспользовался ошибкой Молотова и оставил за собой полную свободу действий для политических и дипломатических маневров в будущем.
13 ноября 1940 года было опубликовано сообщение ТАСС о ходе визита В. М. Молотова в Берлин:
Вечером 12 ноября министр иностранных дел Германии Риббентроп устроил прием в честь Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова. На приеме присутствовали руководящие деятели германских правительственных органов, национал-социалистической партии, представители высшего командования германской армии, а также лица, сопровождающие т. В. М. Молотова, полпред СССР в Берлине т. Шкварцев и ответственные работники полпредства СССР.
Г-н Риббентроп и т. В. М. Молотов обменялись речами.
Сегодня в 10 часов утра Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов нанес визит рейхсмаршалу Герингу.
Вслед за этим т. В. М. Молотов посетил г-на Гесса - заместителя Гитлера по руководству национал-социалистической партии.
Сегодня в 14 часов по берлинскому времени рейхсканцлер Германии Гитлер устроил завтрак в честь Председателя Совнаркома СССР и Народного комиссара СССР по иностранным делам В. М. Молотова.
Тов. В. М. Молотов выехал в 13 ч. 45 м. из дворца Бельвю в имперскую канцелярию в сопровождении заведующего протокольным отделом германского министерства иностранных дел г. Дернберга. Части германской армии и отряды личной охраны Гитлера, выстроенные у подъезда имперской канцелярии, оказывали т. Молотову воинские почести...
Молотов остался доволен результатами переговоров в Берлине. 14 ноября он получил из Москвы согласованный в инстанции текст проекта коммюнике. В нем говорилось:
Во время пребывания в Берлине в течение 12 - 13 ноября с. г. Председатель Совета Народных комиссаров СССР и Народный комиссар СССР по иностранным делам В. М. Молотов имел беседу с рейхсканцлером А. Гитлером и министром иностранных дел Германии Риббентропом. Обмен мнений протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию.
В. М. Молотов имел также беседы с рейхсмаршалом Герингом и заместителем Гитлера по партии национал-социалистов имперским министром Гессом. 14 ноября с. г. утром Председатель СНК СССР и Народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов выехал в Москву.

За визитом В. Молотова внимательно следили германские специальные службы. В советском посольстве в Берлине действовал германский агент «Питер», который докладывал о ситуации в посольстве. Его информацией интересовались Гитлер и Риббентроп. На основании донесения «Питера» 13 ноября 1940 года в гестапо была подготовлена справка для Риббентропа, в которой говорилось следующее:
Молотов вчера вечером после приема в «Кайзерхофе» вернулся в «Бельвю» и собрал узкий круг своих сопровождающих и сотрудников посольства. По донесению агента, он был в блестящем настроении. На него большое впечатление произвела длительность бесед, которые он имел с фюрером и имперским министром иностранных дел. Затем он сказал, что у него прекрасное личное впечатление и все идет, как он себе представлял и как это было желательно.
Берлин, 14 октября 1940 года.
Сотрудники русского посольства в Берлине, как и прежде, очень скупы на информацию о подробностях визита Молотова. Только одному американцу секретарь посольства Павлов кое-что сказал о высказываниях Молотова. Он сказал, в числе прочего, что Молотов час от часу «оттаивал». Он, Павлов, знает Молотова долгие годы и в свое московское время никогда не видел Молотова в его беседах с иностранными государственными деятелями в такой приятной атмосфере. Молотов в Берлине «оттаял». Поведение фюрера произвело на Молотова большое впечатление. Через несколько минут он ощутил, что говорит с человеком, который знает что хочет. Павлов рассказал американцу, что в беседе с послом Шкварцевым Молотов выразил мнение, что, поговорив с главой немецкого правительства, поймешь причины его успехов. Он редко встречал человека, которого бы мир оценивал так неправильно. Так как этот американец известен своими просоветскими настроениями, едва ли Павлов его дезинформировал. Интересно, что Молотову бросился в глаза хороший вид немцев на берлинских улицах.
Берлин, 22 ноября 1940 года.
В кратком разговоре о визите Молотова советник посольства Кобулов сказал, что визит был «сильной демонстрацией», но «не все то золото, что блестит».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124