— Стало быть, вы согласны, что наши затраты со временем окупятся?
— Несомненно, — кивнул Дэйв.
— Означает ли это, что вы не против еще одной учительницы?
Отбросив карандаш в сторону, Кинкейд снова откинулся на спинку стула.
— Видите ли, мисс Маккензи, найти и нанять учительницу никогда не было проблемой. Трудно другое — отыскать женщину, которая захочет поехать сюда и жить в наших условиях. Мисс О'Лири — женщина уникальная, потому что согласилась поселиться здесь. А вот многие другие предпочитают жить в городском комфорте.
— Вы уже пытались найти учительницу в Денвере?
— Да, — мрачно ответил Дэйв, сложив на груди руки.
— Вы помещали объявления о найме учительницы в восточных газетах?
— Разумеется. Именно таким образом мы нашли мисс О'Лири.
— А в калифорнийских газетах?
— Да.
— В Далласе? Новом Орлеане? Сент-Луисе? — продолжала Синтия.
— Мисс Маккензи, с вашего позволения, мне надо работать, — с плохо скрываемым раздражением произнес Дэйв.
— Означает ли это, что вы оставили попытки нанять вторую учительницу?
— Вы ничего не поняли? Мы сделали все возможное, но… безрезультатно.
— Так вы не станете возражать, если за дело возьмусь я? Дэйв посмотрел ей в глаза.
— Мисс Маккензи, как только вернетесь в Денвер, можете делать что угодно. Мне все равно. — Ледяной взгляд молодого человека и его тон не оставляли сомнений в искренности его слов.
— Но почему, Кинкейд? — поразилась Синтия, сердясь на него за равнодушие. — Почему вы так относитесь к этому? Я же забочусь о будущем девочек лагеря, ох, извините, городка. Что плохого вы в этом видите?
Дэйв взорвался: он вскочил из-за стола, обежал вокруг него и, не успела Синтия опомниться, грубо схватил ее за плечи.
— Как жаль, что у вас не нашлось подобных трогательных чувств и сострадания, когда ваш больной отец умирал! — воскликнул Дэйв.
Синтия рассвирепела:
— Итак, мы возвращаемся к тому, с чего начали, да?! Что бы я ни делала и ни говорила, вы не поверите мне!
— Ни за что, леди. Какой бы план ни зрел в вашей голове, вы думаете только о себе и ни о ком другом! Вы готовы перешагнуть через что угодно, лишь бы добиться своего, вы даже были готовы предать мечту вашего отца! Слава Господу, ваши сестры не такие расчетливые. Так что я раскусил вашу сущность, мисс Маккензи, и убирайтесь отсюда поскорее!
— Я так и сделаю, если вы отпустите меня! Несколько мгновений они стояли, глядя друг на друга, их лица, их губы были так близки, что сердце Синтии заколотилось с неистовой силой, дыхание участилось. Неизвестно, чем бы это закончилось, но вдруг Дэйв направился открывать дверь, в которую барабанили.
— Заходи, Шон.
Тот вошел, вопросительно покосившись на Синтию.
— Прощения просим, — пробормотал Шон. — А то че… В общем, сейчас поздно, и если чего…
— Все нормально, Шон. Мисс Маккензи собирается уходить.
— Может, обождете, мэм? — Повернувшись к Дэйву, Рафферти проговорил:
— Буду тебе премного благодарен, приятель, если ты выдашь мне небольшой аванс.
— Разумеется, Шон, — кивнул Кинкейд. — Сколько тебе?
— Семь долларов двадцать два цента.
Синтия замерла — сумма, названная Шоном, была ей знакома.
Дэйв направился к стоявшему в углу сейфу и протянул Шону деньги. Тот тут же передал их Синтии.
— Мне не нужны ваши деньги, — пробормотала девушка, пытаясь вернуть их Рафферти.
— Значится так. Благодарствуем за вашу доброту, мэм, но мы не принимаем благотворительности, — твердо проговорил Шон.
— Какого дьявола тут происходит? — сурово спросил Дэйв.
— Никакая это не благотворительность, Шон, — попыталась объяснить Синтия. — Мне просто захотелось сделать что-нибудь для Мэгги — она такая славная девочка.
— Да уж, мэм, так и есть. Вы мне ничего нового не сказали — девка и в самом деле что надо. Но я сам в состоянии позаботиться о ней, так что уж больше ничего такого не делайте. — И, кивнув Дэйву, он вышел из вагона.
— Что вы на сей раз натворили, мисс Маккензи? Смущенно глядя на деньги, лежащие на ее ладони, Синтия принялась описывать события минувшего дня, который провела с Мэгги.
Дослушав ее, Дэйв пришел в ярость:
— Черт возьми, леди, вы не имели права вмешиваться в жизнь этих людей!.
— Я хотела сделать малышке что-нибудь приятное. Ну что плохого в том, что я купила ей несколько новых дешевеньких вещей?
— Шон Рафферти — гордый человек, а вы поставили его в неловкое положение.
— Но я вовсе не хотела этого… — растерянно пролепетала Синтия.
— Хотели или нет, но дело уже сделано, — подвел итог Кинкейд. — Черт возьми, леди, прекратите вмешиваться в жизнь людей!
— Вмешиваться?! Да как вы смеете обвинять меня в том, что я вмешиваюсь?! Если вы думаете так же, то вы ничуть не умнее этого узколобого типа!
— Да вы сами ничуть не лучше, если не осознаете, как оскорбили гордого человека! Неужели не понимаете, что, по его мнению, вы купили девочке вещи, потому что вообразили, будто он сам не в состоянии позаботиться о внучке!
— Господи, это же ребячество! Но раз уж вы заговорили об этом, то хочу сказать вам, что Мэгги и в самом деле выглядела заброшенным ребенком, а вещи ее были жутко грязными и заношенными. А если этот Шон Рафферти так уж печется о своей внучке, то почему оставил семилетнюю девочку одну на улице на целый день, почему его не волнует, что она не ходит в школу?! А ведь он — один из тех, кто должен бы отвечать за образование детей!
И тут — впервые за время их спора — Дэйв заговорил, не повышая голоса.
— Шон Рафферти — честный и порядочный человек, проникновенно произнес Кинкейд. — Он работает на Роки Маунтейн-Сентрал с того самого дня, как ваш отец организовал компанию. Не судите о нем плохо лишь потому, что его взгляд на вещи отличается от вашего.
— Я и не пытаюсь это делать. Дэйв продолжал:
— У него была весьма непростая жизнь. Двое маленьких сыновей умерли от гриппа, жена погибла во время нападения индейцев. Вскоре после этого невестка убежала с каким-то игроком, а потом старший сын погиб на его глазах при взрыве, который мы устроили, чтобы проложить в торе туннель. Так что теперь у Мэгги остался только дедушка, и он любит ее больше жизни. А ребенок, которого так любят, не может быть заброшенным только из-за того, что у него изношенное платье или грязная мордашка.
— А вы произнесли отличную речь, советник. Кажется, вы работаете не по призванию — вам бы надо стать юристом. Лицо Дэйва осветила улыбка.
— Моя работа делает меня счастливым, — сказал он.
— Знаете, а я по-прежнему считаю, что семилетняя девочка не должна весь день быть предоставлена сама себе.
— Эти люди присматривают за детьми друг друга. Если бы вы понимали их, то знали бы это, — холодно произнес Кинкейд. — А уж если вы хотите какое-то время пожить с ними, не вмешивайтесь в их дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81