— Я знаю тебя слишком долго, чтобы церемониться и не смею довериться тебе в кадрили, потому что уже опростоволосилась в вальсе. Я, кстати, и не собиралась танцевать вальсы и кадрили с кем-нибудь, кроме Фредди.
Поклонившись с шутливой покорностью, мистер Веструдер принял предложенный ему контрданс и имел прекрасную возможность видеть, как весело она кружится по залу с мистером Станденом. Но поскольку в этот самый момент он отчаянно кокетничал с Мег, она не была вполне уверена в результате. Когда же они выступили вместе в контрдансе, она, напротив, уже не искрилась весельем и три раза ответила невпопад. Получив замечание, извинилась и призналась, что не слушала.
— Думала о Фредди, конечно, — съязвил он.
— Не могу извинить себя этим. Просто мечтала.
Как правило, леди, которых мистер Веструдер удостаивал своим вниманием, не позволяли себе мечтать в его присутствии, и он на мгновение опешил. Сообразив же, расхохотался:
— Вот так отбрила! Я не имел желания оскорбить тебя, Китти!
Она не успела ответить, поскольку в эту минуту танец развел их, когда же они вновь встретились, обратила его внимание, как прекрасно ведет в танце Фредди.
— Да, он лучший танцор в городе, — признал Джек. — Пожалуй, единственное его достоинство, — или ты считаешь покрой его платья вторым?
— Не стоит говорить со мной о Фредди в таком тоне! — оборвала она.
— Не чуди, Китти!
Она осталась серьезной.
— Я думаю, у Фредди есть достоинство получше тех, что ты упомянул, — доброе сердце!
— Ты не имеешь в виду его уступчивость? — спросил он, поддразнивая ее. — Бедный Фредди!
Во второй раз в жизни у мисс Чаринг появилось сильнейшее желание влепить пощечину этому нахальному красавцу. Она подавила желание и сдержанно бросила:
— Я думаю, он тебя еще удивит.
— Он меня уже удивил, — отозвался мистер Веструдер. Мисс Чаринг могла только порадоваться тому, что танец кончился.
Глава 12
Как ни старался мистер Веструдер смутить Китти, ему не удалось ее перепугать. Она могла гордиться результатами своей тактики, поскольку, безусловно, сумела привлечь его внимание. Если он не поверил версии с помолвкой (а он на каждом шагу высказывал свои сомнения), молчаливый отказ обеих заинтересованных сторон признать истину, умноженный на явное безразличие Китти к его действиям, заставил его изменить тактику. Он все еще верил в то, что в любой момент способен положить конец комедии, так как помнил о ее девическом преклонении перед ним, но Джек не желал позволять ни ей, ни двоюродному деду Метью диктовать условия или принуждать его к браку. Ничто не задевало его больше, чем ультиматум мистера Пениквика. Конечно же когда-нибудь ему придется жениться и деревенская простушка Китти, скорее всего, станет его женой, поскольку мистер Пениквик оставит свое состояние либо ей, либо ему. Но он не желал быть пешкой ни в чьих руках и, как игрок, был готов заранее отказаться от воображаемого наследства, но не подчиниться диктуемым условиям. Более того, мистер Веструдер не сомневался: стоит ему только пошевелить мизинцем — и Китти пойдет за него. Он не опасался соперничества своих кузенов и если удивился, узнав о помолвке, то лишь на мгновение: трезвое размышление привело его к верному выводу о мотивах и даже позабавило, он намеревался слегка наказать Китти за дерзость, но зла не держал. Однако, сбрасывая со счетов Фредди, мистер Веструдер не заносился так высоко, чтобы не чувствовать опасности с другой стороны. Представленная в высшем свете, юная, полная надежд хорошенькая женщина — а Джек искренне удивился, увидев, какой обворожительной может выглядеть Китти, одетая со всем изяществом моды, — не могла не вызвать восхищения, появившись в обществе. Как ни носился мистер Пениквик со своим хваленым словом, его любимый племянник не дал бы ломаного гроша за то, что тот сдержал бы его, явись Китти в Арнсайд об руку с действительно достойным претендентом. Представляя Китти шевалье д'Эврона из чистого озорства, мистер Веструдер имел веские причины не опасаться удара в свою лузу с этой стороны. Он не понимал, зачем она поощряет Долфинтона, но нисколько не сомневался, что разрушить эту связь ничего не стоит, однако появились и другие, гораздо более достойные искатели руки богатой невесты, которых глупо было бы сбрасывать со счетов. Особенно его беспокоил один молодой пэр, который не скрывал растущей нежности к столь живой и непосредственной мадемуазель, и второй — известный сердцеед, конечно не первой молодости, но оттого не менее привлекательный. Он не только настойчиво приглашал мисс Чаринг на танец в Олмакском собрании, но даже отметил ее дебют, прислав на следующий день цветы в знак своего восхищения.
Пришла пора действовать, даже если мистер Веструдер и не имел желания плясать под дудочку мисс Чаринг. Одно дело подтрунивать над дерзкими планами девчонки, которую знал с колыбели, другое — покориться ей. Ему было понятно ее стремление в Лондон, но он предпочел бы, чтобы она, как Спящая красавица, оставалась в Арнсайде. Перспектива женитьбы в ближайшем будущем его страшила, но если Китти ставила под сомнение серьезность его намерений, следовало продемонстрировать свою искреннюю заинтересованность. Никто лучше его не знал, как чаровать и мучить свою жертву до тех пор, пока она не перестанет видеть кого-нибудь, кроме него. О его победах слагали легенды, и если никто из известных дам не умер от неразделенной любви, то по крайней мере одна (правда, молва упрекала ее в чрезмерной чувствительности), пережив отказ с его стороны, была близка к такому финалу. Появление на ее небосклоне еще более яркого поклонника остановило начавшуюся болезнь, но с той поры осторожные родители предпочитали ограждать своих легковерных дочерей даже от мимолетного внимания самого безбожнейшего из повес.
Получив отпор мисс Чаринг, которая дважды находила предлог для отказа в ответ на его приглашение опробовать его знаменитый гнедой выезд, мистер Веструдер прислал ей через своего грума резной золоченый веер слоновой кости с изящными медальонами руки самой Анжелики Кауфман. К пакету прилагалось письмо, составленное в таких выражениях, что Китти долго гадала, как отказаться от посылки. Это подарок к помолвке, писал он, от первого ее друга, который рискует подписаться, правда не кровью, но с симпатией, любящим навеки кузеном Джеком.
— Ну и ну! — воскликнула Мег, несколько раздосадованная. — Не припомню, чтобы он дарил мне что-нибудь подобное! Не иначе как в выигрыше! Дорогой пустячок, милая моя Китти!
Прижав руки к пылающим щекам, Китти возразила:
— Я не могу принять такой ценный подарок!
— Господи, да почему же? Ты не вправе отказаться, душа моя! Ничего особенного, уверяю тебя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73