– И если в дверях показываетесь вы, то… Господи, если бы он мне хоть раз улыбнулся так, как улыбается вашему появлению, клянусь, у меня затрепетало бы сердце, несмотря ни на возраст, ни на положение!
Мисс Трент почувствовала, как горят ее щеки, и сразу же закрыла их своими холодными ладошками.
– Д-да, я знаю… У него удивительная улыбка!
– Еще бы вы не знали! – воскликнула миссис Андерхилл. – Поверьте мне, моя милая, что все это неспроста! И знаете, что я вам еще скажу? Я была бы просто счастлива, окажись вы моей собственной дочерью! Нет, Шарлотте он бы так не улыбался! Даже если бы она была в подходящем для этого возрасте! Да и вообще у них не могло бы ничего получиться. Хотя бы потому, что он без ума от лошадей, а моя девочка их терпеть не может! Мисс Трент слабо засмеялась.
– Да, мне это известно. Но… Дорогая миссис Андерхилл, не говорите больше ничего! Вы не должны поощрять во мне пробуждение смешных и глупых надежд! Сэр Уолдо знает, как подать себя женщинам в наиболее выгодном свете! Я уверена, что он разбил немало сердец! Я не хочу, чтобы с моим сердцем случилось то же самое! Предположить, что он, – он, являющийся настоящим подарком для тех, кому я не чета! – хоть на секунду, хоть для смеха подумал о том, чтобы заключить столь неравный брак?!.. – У нее пропал голос, но она собралась с силами, слабо улыбнулась и закончила: – Надеюсь, вы об этом никому не станете рассказывать?
– Конечно, не стану! – сказала убежденно миссис Андерхилл. – Но не надо ребячества, моя милая! Хватит отталкивать его только потому, что вы думаете, что недостаточно хороши для него! Это, в конце концов, ему решать! Вы можете не сомневаться в том, что человек, которому тридцать пять, нет, тридцать шесть лет, сам разберется, что ему больше всего подходит! Для вас это обернется настоящим счастьем, уж не говоря о том, что доставит много волнующих минут для супруги сквайра и миссис Баннингхэм!
Высказав эту бодрящую мысль, она ушла, оставив мисс Трент наедине с ее размышлениями.
В ту ночь она долго не могла заснуть. Откровения миссис Андерхилл побудили ее взглянуть, наконец, в глаза правде, в которой она до сих пор боялась признаться даже самой себе: вот уже несколько недель, как она любила Совершенного.
«Как последняя дурочка! – думала она, досадуя на себя. – Опьяненная романтикой школьница!»
Это ж надо! Ее очаровала аура великолепия, окружавшая великосветского аристократа, да к тому же еще преданного спорту! Помимо своей воли она наделяла его всеми героическими качествами. Только потому, что у него было красивое лицо, безупречная фигура, потому что он был отличным наездником и великолепно управлял упряжкой своих храбрых скакунов. Причем делал и то и другое, казалось, без всяких усилий. Потому что держался с уверенностью, которой не рисовался, но которая, казалось, происходит изнутри. Все это позволяло таким дурочкам, как она, считать его полубогом. Конечно, до последней стадии идиотизма она не опускалась. Она едва ли могла скрывать свое восхищение его внешностью, однако же не влюблялась в его лицо или фигуру и уж конечно не в его изящные манеры. Он обладал несомненным обаянием, но она решила, что и это тут ни при чем. Возможно, его остроумие, которое загоралось искорками в его глазах? Или, может быть, улыбка? Но у Линдета тоже была замечательная улыбка, однако же она не чувствовала по отношению к нему любовной привязанности. Словом, она не знала, за что любит Совершенного. А знала только то, что в первую же их встречу она ощутила к нему настолько сильную привязанность, что это ее саму потрясло. Потрясло еще и потому, что он являлся представителем как раз той категории людей, к которым она питала антипатию.
Осторожный внутренний голос посоветовал ей не особенно-то полагаться на то, что наговорила миссис Андерхилл. Она сама гораздо лучше своей хозяйки знала о том, насколько маловероятна возможность того, что такой во всех отношениях блестящий жених, как сэр Уолдо, который мог без труда выбрать себе в жены любую даму высшего света и который, казалось, уже был не настолько молод, чтобы совершать необдуманные поступки, будет испытывать хотя бы малейшее намерение предложить руку и сердце простой женщине сомнительного происхождения, не аристократической породы и наделенной отнюдь не той степенью внешней красоты, которая бы в какой-то мере могла оправдать его намерение. Однако, с другой стороны, то, о чем он говорил с ней в тот день перед тем, как они расстались у ворот Степлза, похоже, указывало на то, что на уме у него есть что-то большее, чем простой флирт. Если он решил с ней поразвлечься, то почему же его должно раздражать ее социальное положение или, – на тот случай, если он был неискренен, – зачем он сказал, что оно его раздражает? Этого она не могла постигнуть. Размышляя обо всем этом, она вынуждена была в конце концов признать, что знает крайне недостаточно об искусстве любовной интриги и флирта. Вслед за этой мыслью пришла еще одна: что она знает также крайне недостаточно о самом сэре Уолдо. Он показал себя настоящим джентльменом, никогда не смотрел свысока на окружающих его здесь людей, не показывал, что ему скучно, и не старался произвести впечатление на окружающих выпячиванием своей утонченности. Что же касается дурного влияния, которое он-де мог оказать на местную молодежь, то тут она была солидарна со сквайром, который говорил, что сам приезд сэра Уолдо сюда явился положительным событием в этом смысле. Молодые люди, наконец, бросили свои экстравагантные жилеты и чудовищные шейные платки, а вместе с этим оставили и свои умопомрачительные развлечения вроде охоты на белок или скакания на лошади по крыльцу родительского дома. Совершенный ни разу не показался в вызывающем наряде и давал понять, что практиковавшиеся здесь до него забавы – глупость. Так что, вместо того чтобы удариться в поистине дикие бесчинства по случаю приезда к ним их идола, по выражению сквайра, местные молодые люди с упорством стали следовать тому, что сэр Уолдо считал приличным и достойным.
Возможно, в своей стихии сэр Уолдо показывал иные свойства своего характера и вел себя по-другому. Но Анцилле даже в голову не приходила мысль о том, что он сбивает лондонскую молодежь с пути истинного. Что же касается разбитых сердец, то в том, что дорога его жизни вся усыпана ими, Анцилла нисколько не сомневалась. Она была уверена также и в том, что он является настоящим мастером флирта, и кому как не ей было не знать, что его великолепие – это не сочиненная про него красивая сказка, а реальность.
Поэтому она решила, что благоразумнее всего для нее было бы выкинуть его из головы. Придя к этому выводу, она еще немного поразмышляла о личности сэра Уолдо и потом, наконец, заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Мисс Трент почувствовала, как горят ее щеки, и сразу же закрыла их своими холодными ладошками.
– Д-да, я знаю… У него удивительная улыбка!
– Еще бы вы не знали! – воскликнула миссис Андерхилл. – Поверьте мне, моя милая, что все это неспроста! И знаете, что я вам еще скажу? Я была бы просто счастлива, окажись вы моей собственной дочерью! Нет, Шарлотте он бы так не улыбался! Даже если бы она была в подходящем для этого возрасте! Да и вообще у них не могло бы ничего получиться. Хотя бы потому, что он без ума от лошадей, а моя девочка их терпеть не может! Мисс Трент слабо засмеялась.
– Да, мне это известно. Но… Дорогая миссис Андерхилл, не говорите больше ничего! Вы не должны поощрять во мне пробуждение смешных и глупых надежд! Сэр Уолдо знает, как подать себя женщинам в наиболее выгодном свете! Я уверена, что он разбил немало сердец! Я не хочу, чтобы с моим сердцем случилось то же самое! Предположить, что он, – он, являющийся настоящим подарком для тех, кому я не чета! – хоть на секунду, хоть для смеха подумал о том, чтобы заключить столь неравный брак?!.. – У нее пропал голос, но она собралась с силами, слабо улыбнулась и закончила: – Надеюсь, вы об этом никому не станете рассказывать?
– Конечно, не стану! – сказала убежденно миссис Андерхилл. – Но не надо ребячества, моя милая! Хватит отталкивать его только потому, что вы думаете, что недостаточно хороши для него! Это, в конце концов, ему решать! Вы можете не сомневаться в том, что человек, которому тридцать пять, нет, тридцать шесть лет, сам разберется, что ему больше всего подходит! Для вас это обернется настоящим счастьем, уж не говоря о том, что доставит много волнующих минут для супруги сквайра и миссис Баннингхэм!
Высказав эту бодрящую мысль, она ушла, оставив мисс Трент наедине с ее размышлениями.
В ту ночь она долго не могла заснуть. Откровения миссис Андерхилл побудили ее взглянуть, наконец, в глаза правде, в которой она до сих пор боялась признаться даже самой себе: вот уже несколько недель, как она любила Совершенного.
«Как последняя дурочка! – думала она, досадуя на себя. – Опьяненная романтикой школьница!»
Это ж надо! Ее очаровала аура великолепия, окружавшая великосветского аристократа, да к тому же еще преданного спорту! Помимо своей воли она наделяла его всеми героическими качествами. Только потому, что у него было красивое лицо, безупречная фигура, потому что он был отличным наездником и великолепно управлял упряжкой своих храбрых скакунов. Причем делал и то и другое, казалось, без всяких усилий. Потому что держался с уверенностью, которой не рисовался, но которая, казалось, происходит изнутри. Все это позволяло таким дурочкам, как она, считать его полубогом. Конечно, до последней стадии идиотизма она не опускалась. Она едва ли могла скрывать свое восхищение его внешностью, однако же не влюблялась в его лицо или фигуру и уж конечно не в его изящные манеры. Он обладал несомненным обаянием, но она решила, что и это тут ни при чем. Возможно, его остроумие, которое загоралось искорками в его глазах? Или, может быть, улыбка? Но у Линдета тоже была замечательная улыбка, однако же она не чувствовала по отношению к нему любовной привязанности. Словом, она не знала, за что любит Совершенного. А знала только то, что в первую же их встречу она ощутила к нему настолько сильную привязанность, что это ее саму потрясло. Потрясло еще и потому, что он являлся представителем как раз той категории людей, к которым она питала антипатию.
Осторожный внутренний голос посоветовал ей не особенно-то полагаться на то, что наговорила миссис Андерхилл. Она сама гораздо лучше своей хозяйки знала о том, насколько маловероятна возможность того, что такой во всех отношениях блестящий жених, как сэр Уолдо, который мог без труда выбрать себе в жены любую даму высшего света и который, казалось, уже был не настолько молод, чтобы совершать необдуманные поступки, будет испытывать хотя бы малейшее намерение предложить руку и сердце простой женщине сомнительного происхождения, не аристократической породы и наделенной отнюдь не той степенью внешней красоты, которая бы в какой-то мере могла оправдать его намерение. Однако, с другой стороны, то, о чем он говорил с ней в тот день перед тем, как они расстались у ворот Степлза, похоже, указывало на то, что на уме у него есть что-то большее, чем простой флирт. Если он решил с ней поразвлечься, то почему же его должно раздражать ее социальное положение или, – на тот случай, если он был неискренен, – зачем он сказал, что оно его раздражает? Этого она не могла постигнуть. Размышляя обо всем этом, она вынуждена была в конце концов признать, что знает крайне недостаточно об искусстве любовной интриги и флирта. Вслед за этой мыслью пришла еще одна: что она знает также крайне недостаточно о самом сэре Уолдо. Он показал себя настоящим джентльменом, никогда не смотрел свысока на окружающих его здесь людей, не показывал, что ему скучно, и не старался произвести впечатление на окружающих выпячиванием своей утонченности. Что же касается дурного влияния, которое он-де мог оказать на местную молодежь, то тут она была солидарна со сквайром, который говорил, что сам приезд сэра Уолдо сюда явился положительным событием в этом смысле. Молодые люди, наконец, бросили свои экстравагантные жилеты и чудовищные шейные платки, а вместе с этим оставили и свои умопомрачительные развлечения вроде охоты на белок или скакания на лошади по крыльцу родительского дома. Совершенный ни разу не показался в вызывающем наряде и давал понять, что практиковавшиеся здесь до него забавы – глупость. Так что, вместо того чтобы удариться в поистине дикие бесчинства по случаю приезда к ним их идола, по выражению сквайра, местные молодые люди с упорством стали следовать тому, что сэр Уолдо считал приличным и достойным.
Возможно, в своей стихии сэр Уолдо показывал иные свойства своего характера и вел себя по-другому. Но Анцилле даже в голову не приходила мысль о том, что он сбивает лондонскую молодежь с пути истинного. Что же касается разбитых сердец, то в том, что дорога его жизни вся усыпана ими, Анцилла нисколько не сомневалась. Она была уверена также и в том, что он является настоящим мастером флирта, и кому как не ей было не знать, что его великолепие – это не сочиненная про него красивая сказка, а реальность.
Поэтому она решила, что благоразумнее всего для нее было бы выкинуть его из головы. Придя к этому выводу, она еще немного поразмышляла о личности сэра Уолдо и потом, наконец, заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95