— Я просто поняла, что если собираюсь остаться тут еще на какое-то время, то этому надо непременно научиться.
— Если вы собираетесь остаться? Эллен, дорогая моя, я надеюсь, что вы пробудете здесь долго, очень долго.
Меня взволновал его пристальный взгляд.
— А почему бы и нет? — продолжал Яго. — Вы так естественно влились в нашу жизнь. Вы ведь уже полюбили Остров, признайтесь.
— Мне здесь очень интересно, да. Признание вытягивать из меня не нужно. Кажется, я ничего не скрываю.
— Вот это очень меня радует. В конце концов, вы носите имя Келлевэй.
— Есть что-то притягательное в том месте, где веками жили многие поколения моих предков. Именно этого мне и не хватало в доме кузины Агаты, хотя до сих пор я не осознавала этого.
— Вы принадлежите этим местам, Эллен, — серьезно произнес Яго.
Я молчала, сосредоточившись на веслах. Заповедник птиц лежал впереди, как зеленый холмик посреди морской воды.
— Направляйте лодку вон туда, на песок, — посоветовал Яго.
Мне это удалось, чем я была горда и довольна, потому что, как ни странно, мною постоянно владело ребяческое желание отличиться в его глазах.
Яго помог мне выбраться из лодки, сам закрепил ее на берегу, и мы двинулись по отлогому склону вверх. Птицы носились вокруг нас сотнями, в основном это были чайки; потревоженные, они издавали недовольные пронзительные крики. Яго нес с собой две корзинки с объедками.
— Я всегда приношу это «угощение», — объяснил он, — надо же как-то извиниться за вторжение. Здесь — их пристанище, а это вроде компенсации за прием непрошеных гостей. Посмотрите, вон там вороны. Сколько их — сотни и сотни. Есть здесь и малые качурки, птенцов они не высиживают, откладывают яйца — и таковы. Мне лишь однажды посчастливилось увидеть их.
— Вот уж не думала, что для таких интересов вы находите время.
— Я всегда найду время, если захочу; а вы, Эллен?
— Пожалуй, да.
Он придерживал меня за руку, якобы желая помочь в восхождении на склон, но я чувствовала, что этим жестом он выражает свои намерения провести в моем обществе время отнюдь не короткое.
— Вы будете погружаться в жизнь на Острове все глубже и глубже, — говорил он, — и вам не захочется так уж часто бывать на материке. Интересно, конечно, побывать в усадьбе Хайдрок. Славное место, правда? Но уж слишком традиционное. Гвеннол чисто романтически привязана к этому уголку. Бедная девушка, если она когда-нибудь выйдет замуж за Майкла Хайдрока, она будет скучать всю оставшуюся жизнь.
— Это почему же?
— Вот представьте. Светские мероприятия — охота, балы, базары, благотворительность, каждый день похож на предыдущий, и так из года в год.
Я промолчала.
— Давайте-ка присядем. — С этими словами он развернул толстый дорожный плед, который предусмотрительно взял с собой, и мы сели прямо посреди травы. Кругом море. Остров Келлевэя красовался среди синей воды, яркими пятнами сверкали крыши коттеджей, зеленели холмы, светились желтые полоски песчаных пляжей. Чуть поодаль лежал Остров Голубых Скал. Сегодня, в этот ясный день, камни действительно были на нем голубыми. Можно было различить и домик, который стоял там, притаившись за стеной высокого кустарника невдалеке от берега.
— Скажите, — неожиданно спросила я, — а кто эта С.К.?
Яго сдвинул брови.
— Кто? — переспросил он.
— Наверное, она раньше занимала комнату, ну, ту, в которой я сейчас. Там в платяном шкафу, в глубине нацарапаны инициалы С.К.
Сначала озадаченный, вдруг Яго рассмеялся.
— Должно быть, это Сильва.
— Сильва? Ее звали Сильва Келлевэй?
— Да, она была вашей сводной сестрой.
— Тогда я, значит — Малышка. Понимаете, я нашла ее блокнот в письменном столе, где она писала что-то о мачехе и малыше. Странно как! Моя сестра!
— Сводная сестра.
— Отец у нас общий, а та, кого она называла в записках мачехой, стало быть, моя мать.
— Бедная Сильва. Ее жизнь была так трагична.
— Была? Значит, она умерла?
— Почти наверняка она утонула.
— Почти?
— Тело ее так и не нашли… Лодку вынесло на песок… но Сильвы в ней не было.
— Какое несчастье. Сколько же лет ей тогда было?
— Это произошло года полтора тому назад. Ей было лет двадцать восемь.
— И она жила в замке, в той комнате… до самого конца…
— Да. Непростой она была человек. Так и неизвестно, почему в такую непогоду отправилась она в море, но ведь отправилась… Это было настоящим безумством с ее стороны, впрочем, она всегда была безумицей.
— То есть… она сумасшедшая была?
— Да нет, конечно, просто неуравновешенная психика, не в себе, как говорится. Она могла месяцами быть тихой и смирной, а потом вдруг выдать сцену. Странное создание. Я с ней общался очень мало.
— И все же расскажите о ней. Мне крайне важно все знать о своей семье.
— Рассказывать в общем нечего. Ваш отец был женат дважды. Его первая жена, Эффи, родила ему дочь Сильву. Супруги друг другу совсем не подходили, ссорились ужасно. С таким человеком как ваш отец, жить было очень трудно. Дочь свою он явно не любил. Возможно, был огорчен тем, что родилась девочка, а он мечтал о сыне. Не знаю. Так или иначе, ребенком он не интересовался, да и едва ли вообще выносил ее.
— Бедная девочка! — заметила я. — Она ведь понимала это. Не удивительно, что она была неуравновешенной, как вы говорите.
— Эффи скончалась от воспаления легких, а через пару лет после этого отец ваш по делам отправился в Лондон и вернулся оттуда уже с вашей матерью. И это тоже было ошибкой и его, и ее; она здесь так и не прижилась. После вашего появления на свет их отношения вроде наладились, но ненадолго. Счастливо и спокойно жить он был неспособен, тоже начались ссоры, и в конце концов она уехала, и дочку, то есть вас, увезла. Это было так неожиданно… Ничего она не говорила, не жаловалась, не объясняла. Взяла и уехала. С таким мужем ужиться было весьма нелегко.
— Наверное, Сильва, бедняжка, чувствовала себя такой несчастной.
— Хотелось бы знать, конечно, почему Сильва решила тогда выйти в море, куда она собиралась и, самое главное, действительно ли она погибла.
— А разве пустая лодка, выброшенная на берег, не достаточное доказательство?
— Ну, знаете, какие здесь люди! Где еще такие бывают, кто в самых очевидных случаях будет усматривать влияние сверхъестественных сил. Кто-то говорит, что ее гномы «утащили», а этот народец, как вам известно, большим уважением у нас пользуется. Кто-то говорит, она была «меченая», то есть вроде как из их компании, вот они забрали ее туда, откуда она пришла в наш мир. Кто-то говорит, она так негодовала на свою судьбу, что обратилась к самому дьяволу за помощью. Он о ней и позаботился. А дьявол, если помните, уже фигурировал в наших семейных преданиях.
— Да, вы рассказывали.
— Ну, а теперь от кого угодно можно услышать, что якобы в ненастные штормовые ночи сквозь шум прибоя и рев ветра доносятся и крики Сильвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84