Она подобрала плащ Джейн и повесила его в шкаф. Ювелир посмотрел на нее, а она, поняв его взгляд, поспешила исчезнуть.
Уилл сел на стул и посмотрел на жену.
– Как тебе понравился бал, Джейн?
– Великолепный!
– А как твое платье?
– Очень простое по сравнению с другими. Оно выглядело достаточно роскошным дома, но видел бы ты его при дворе!
– Ручаюсь, что твоя красота компенсировала простоту наряда, Джейн.
Она пожала плечами, а он встал, подошел к ней и положил руку ей на плечо.
– Что беспокоит тебя, жена?
– А что меня должно беспокоить?
– Ты изменилась. Тебе понравился бал, я вижу это. Но скажи мне, может, кто-то вел себя слишком бесцеремонно по отношению к тебе?
Она поспешно покачала головой.
– Джейн, я, кажется, давно не целовал тебя.
Он коснулся губами ее волос. Она не смогла вынести этого.
– Уилл, прошу тебя, не надо.
– Что с тобой? – Он говорил раздраженно. – Можно подумать, ты мне не жена. Послушай, хватит этих капризов. Разве у тебя плохой дом? Или я не добр к тебе? Ведь когда ты жила у отца, он, не колеблясь, награждал тебя тумаками. А разве я когда-нибудь поднял на тебя руку?
Он подошел к двери и закрыл ее на ключ. Она почувствовала, как холодеет от ужаса. Он продолжал с нервным смехом:
– Эта твоя девица всегда врывается не вовремя. Джейн, я же люблю тебя! Я люблю тебя все больше и больше… Клянусь, ты никогда еще не была такой прекрасной, как сегодня. Придворные балы тебе полезны, жена. Из тебя бы вышла очаровательная придворная дама, но не забывай, что ты – моя жена… моя жена!
Она увидела, как на шее у него пульсирует жилка, как его руки тянутся к ней, и почувствовала ужасное отвращение. Ей показалось, что она слышит голос Эдуарда: «Карета будет ждать у дома на Ломбардной улице…» Ей нужно как-то сдержать Уилла. Она бы не смогла вытерпеть прикосновение его рук. И вдруг Джейн услышала свой пронзительный крик:
– Нет, Уилл. Нет!! Не сейчас!
Он улыбнулся, его глаза стали стеклянными. Таким она не видела его прежде. Может быть, потому что он всегда гасил свет, прежде чем заняться с ней любовью? Может, он всегда выглядел так? Он был ей отвратителен. На свете есть только один человек, которому позволительно любить ее.
– Нет, моя милая, – говорил Уилл, – какое значение имеет время дня? Мы ведь муж и жена… и на нас благословение Божье.
– Зайдет Кейт. Я знаю, она придет.
– Ну, тогда она обнаружит закрытую дверь.
– Она очень удивится и побежит всем об этом рассказывать.
Уилл заколебался: он всегда болезненно относился к тому, что думают о нем люди.
– Слуги начнут шептаться. Подожди, Уилл. Он опустил руки.
– Ты права, жена, – сказал он и поспешил отпереть дверь.
Джейн еще долго дрожала после того, как он покинул ее. В пять часов! Сейчас еще не перевалило за полдень. Она сложила несколько платьев, но потом вновь повесила их в шкаф. «Я не осмеливаюсь уйти, – подумала она, – и не могу остаться…»
Джейн бросилась на кровать, потом попыталась молиться. Вошла Кейт и застала ее в таком состоянии.
– Кейт, запри дверь. Я должна с кем-то поговорить, иначе я сойду с ума.
Кейт только этого и ждала. Она закрыла дверь, подставила к ней стул и уселась на него, с нетерпением ожидая признаний.
– Кейт, я влюбилась! Боже, я так люблю… Ты не можешь себе даже вообразить!
– Ну, это-то вполне можно представить, – ответила Кейт.
– Я не могу оставаться в этом доме. Я ухожу сегодня вечером. Ты однажды предала меня, Кейт, но я все же верю тебе. Я знаю, что ты никому ничего не скажешь.
– Пусть мне отрежут язык, прежде чем я произнесу хоть слово. О, госпожа, – на лице Кейт внезапно появилась растерянность, – а что будет со мной? Ювелир не станет меня держать, а ваш отец не возьмет меня назад.
– Я не подумала об этом. Может быть, я смогу тебя взять с собой.
Кейт вся засветилась от радости.
– В пять часов вечера, Кейт, на улице будет стоять карета. Она будет ждать меня. Дай мне знать, когда она прибудет. О, Кейт, я очень грешна, но я не могу больше оставаться здесь, я должна идти к тому, кого люблю. Наверное, я родилась порочной, потому что покорилась своей любви так легко и естественно.
– Любовь – это не порок, – убежденно заявила Кейт. – И никакие проповеди в соборе Святого Павла не заставят меня поверить в обратное.
– Я думаю, ты права, Кейт.
– Вы уверены, что он не отошлет меня назад, госпожа?
– Уверена, Кейт.
– Можно, я сложу наши вещи вместе?
– Нет. Мы не возьмем отсюда ничего… Когда прибудет карета, мы наденем плащи и выйдем… как будто мы идем на рынок.
– Никакой одежды?
– Ничего из этого дома, Кейт.
– А ваши бриллианты?
– Ничего… абсолютно ничего.
– Это неправильно, госпожа.
– Мне все равно. – Джейн бросилась к Кейт на грудь и разрыдалась.
– Ну же, моя прелесть, – успокоила ее Кейт, – перестаньте плакать! Перестаньте горевать… Любовь должна делать вас счастливой, а не заставлять плакать… по крайней мере, на первых порах.
– О, Кейт, я ничего не могу поделать, я так люблю его! Он так отличается от всех других, Кейт… Уверена, тебе понравится придворная жизнь, да и мне тоже.
– Придворная жизнь, госпожа! А, знаю. Это… это, должно быть, милорд Гастингс.
– Нет, Кейт. Это… король.
Кейт от удивления разинула рот. Она встала, скрестила руки на груди, и слезы потекли по ее щекам.
Мысленно она снова вернулась в замок Ладлоу, вспомнила, как, стоя у окна, наблюдала въезд во двор замка самого красивого мужчины в Англии.
Пять часов. Как долго пришлось ждать! Томительный день близился к концу. Джейн еще раз подумала, может ли она доверять Кейт? А вдруг она пойдет на кухню, чтобы попрощаться с Белпером?
С кухни доносился запах жареного мяса. Она слышала, как внизу Уилл разговаривал с клиентом. Пять часов – это время ужина. В доме полно народу, поэтому ни в коем случае нельзя допустить ошибку. Они должны выскользнуть незаметно.
Без четверти пять Кейт, задыхаясь, взбежала по лестнице.
– Госпожа, госпожа, карета только что подъехала.
– Кейт, ты уверена?
– Я уже целый час слежу.
– У тебя плащ с собой?
– Да, госпожа.
– Тогда пошли… сейчас же.
Вниз по знакомой лестнице… Она больше никогда не увидит ее… Мимо гостиной, где Гастингс осмелился ждать ее в день торжественного проезда Эдуарда через Сити… и на крыльцо!
– Бежим, Кейт! Быстрее!
Дверь кареты распахнулась. Джейн вскочила в нее, а за ней Кейт. Джейн очутилась в объятиях Эдуарда, она услышала его тихий смех.
– Я знал, что ты придешь, любимая. Я знал, что ты придешь!
Джейн, тяжело дыша, пробормотала:
– Я взяла с собой Кейт. Я должна ее взять. Она моя служанка, и я не могу оставить ее, ювелир выгонит ее на улицу. Скажи, можно мне взять Кейт с собой?
Его смеющиеся глаза глянули на пухленькую особу, забившуюся в углу кареты и смотревшую на него с восторгом и благоговением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Уилл сел на стул и посмотрел на жену.
– Как тебе понравился бал, Джейн?
– Великолепный!
– А как твое платье?
– Очень простое по сравнению с другими. Оно выглядело достаточно роскошным дома, но видел бы ты его при дворе!
– Ручаюсь, что твоя красота компенсировала простоту наряда, Джейн.
Она пожала плечами, а он встал, подошел к ней и положил руку ей на плечо.
– Что беспокоит тебя, жена?
– А что меня должно беспокоить?
– Ты изменилась. Тебе понравился бал, я вижу это. Но скажи мне, может, кто-то вел себя слишком бесцеремонно по отношению к тебе?
Она поспешно покачала головой.
– Джейн, я, кажется, давно не целовал тебя.
Он коснулся губами ее волос. Она не смогла вынести этого.
– Уилл, прошу тебя, не надо.
– Что с тобой? – Он говорил раздраженно. – Можно подумать, ты мне не жена. Послушай, хватит этих капризов. Разве у тебя плохой дом? Или я не добр к тебе? Ведь когда ты жила у отца, он, не колеблясь, награждал тебя тумаками. А разве я когда-нибудь поднял на тебя руку?
Он подошел к двери и закрыл ее на ключ. Она почувствовала, как холодеет от ужаса. Он продолжал с нервным смехом:
– Эта твоя девица всегда врывается не вовремя. Джейн, я же люблю тебя! Я люблю тебя все больше и больше… Клянусь, ты никогда еще не была такой прекрасной, как сегодня. Придворные балы тебе полезны, жена. Из тебя бы вышла очаровательная придворная дама, но не забывай, что ты – моя жена… моя жена!
Она увидела, как на шее у него пульсирует жилка, как его руки тянутся к ней, и почувствовала ужасное отвращение. Ей показалось, что она слышит голос Эдуарда: «Карета будет ждать у дома на Ломбардной улице…» Ей нужно как-то сдержать Уилла. Она бы не смогла вытерпеть прикосновение его рук. И вдруг Джейн услышала свой пронзительный крик:
– Нет, Уилл. Нет!! Не сейчас!
Он улыбнулся, его глаза стали стеклянными. Таким она не видела его прежде. Может быть, потому что он всегда гасил свет, прежде чем заняться с ней любовью? Может, он всегда выглядел так? Он был ей отвратителен. На свете есть только один человек, которому позволительно любить ее.
– Нет, моя милая, – говорил Уилл, – какое значение имеет время дня? Мы ведь муж и жена… и на нас благословение Божье.
– Зайдет Кейт. Я знаю, она придет.
– Ну, тогда она обнаружит закрытую дверь.
– Она очень удивится и побежит всем об этом рассказывать.
Уилл заколебался: он всегда болезненно относился к тому, что думают о нем люди.
– Слуги начнут шептаться. Подожди, Уилл. Он опустил руки.
– Ты права, жена, – сказал он и поспешил отпереть дверь.
Джейн еще долго дрожала после того, как он покинул ее. В пять часов! Сейчас еще не перевалило за полдень. Она сложила несколько платьев, но потом вновь повесила их в шкаф. «Я не осмеливаюсь уйти, – подумала она, – и не могу остаться…»
Джейн бросилась на кровать, потом попыталась молиться. Вошла Кейт и застала ее в таком состоянии.
– Кейт, запри дверь. Я должна с кем-то поговорить, иначе я сойду с ума.
Кейт только этого и ждала. Она закрыла дверь, подставила к ней стул и уселась на него, с нетерпением ожидая признаний.
– Кейт, я влюбилась! Боже, я так люблю… Ты не можешь себе даже вообразить!
– Ну, это-то вполне можно представить, – ответила Кейт.
– Я не могу оставаться в этом доме. Я ухожу сегодня вечером. Ты однажды предала меня, Кейт, но я все же верю тебе. Я знаю, что ты никому ничего не скажешь.
– Пусть мне отрежут язык, прежде чем я произнесу хоть слово. О, госпожа, – на лице Кейт внезапно появилась растерянность, – а что будет со мной? Ювелир не станет меня держать, а ваш отец не возьмет меня назад.
– Я не подумала об этом. Может быть, я смогу тебя взять с собой.
Кейт вся засветилась от радости.
– В пять часов вечера, Кейт, на улице будет стоять карета. Она будет ждать меня. Дай мне знать, когда она прибудет. О, Кейт, я очень грешна, но я не могу больше оставаться здесь, я должна идти к тому, кого люблю. Наверное, я родилась порочной, потому что покорилась своей любви так легко и естественно.
– Любовь – это не порок, – убежденно заявила Кейт. – И никакие проповеди в соборе Святого Павла не заставят меня поверить в обратное.
– Я думаю, ты права, Кейт.
– Вы уверены, что он не отошлет меня назад, госпожа?
– Уверена, Кейт.
– Можно, я сложу наши вещи вместе?
– Нет. Мы не возьмем отсюда ничего… Когда прибудет карета, мы наденем плащи и выйдем… как будто мы идем на рынок.
– Никакой одежды?
– Ничего из этого дома, Кейт.
– А ваши бриллианты?
– Ничего… абсолютно ничего.
– Это неправильно, госпожа.
– Мне все равно. – Джейн бросилась к Кейт на грудь и разрыдалась.
– Ну же, моя прелесть, – успокоила ее Кейт, – перестаньте плакать! Перестаньте горевать… Любовь должна делать вас счастливой, а не заставлять плакать… по крайней мере, на первых порах.
– О, Кейт, я ничего не могу поделать, я так люблю его! Он так отличается от всех других, Кейт… Уверена, тебе понравится придворная жизнь, да и мне тоже.
– Придворная жизнь, госпожа! А, знаю. Это… это, должно быть, милорд Гастингс.
– Нет, Кейт. Это… король.
Кейт от удивления разинула рот. Она встала, скрестила руки на груди, и слезы потекли по ее щекам.
Мысленно она снова вернулась в замок Ладлоу, вспомнила, как, стоя у окна, наблюдала въезд во двор замка самого красивого мужчины в Англии.
Пять часов. Как долго пришлось ждать! Томительный день близился к концу. Джейн еще раз подумала, может ли она доверять Кейт? А вдруг она пойдет на кухню, чтобы попрощаться с Белпером?
С кухни доносился запах жареного мяса. Она слышала, как внизу Уилл разговаривал с клиентом. Пять часов – это время ужина. В доме полно народу, поэтому ни в коем случае нельзя допустить ошибку. Они должны выскользнуть незаметно.
Без четверти пять Кейт, задыхаясь, взбежала по лестнице.
– Госпожа, госпожа, карета только что подъехала.
– Кейт, ты уверена?
– Я уже целый час слежу.
– У тебя плащ с собой?
– Да, госпожа.
– Тогда пошли… сейчас же.
Вниз по знакомой лестнице… Она больше никогда не увидит ее… Мимо гостиной, где Гастингс осмелился ждать ее в день торжественного проезда Эдуарда через Сити… и на крыльцо!
– Бежим, Кейт! Быстрее!
Дверь кареты распахнулась. Джейн вскочила в нее, а за ней Кейт. Джейн очутилась в объятиях Эдуарда, она услышала его тихий смех.
– Я знал, что ты придешь, любимая. Я знал, что ты придешь!
Джейн, тяжело дыша, пробормотала:
– Я взяла с собой Кейт. Я должна ее взять. Она моя служанка, и я не могу оставить ее, ювелир выгонит ее на улицу. Скажи, можно мне взять Кейт с собой?
Его смеющиеся глаза глянули на пухленькую особу, забившуюся в углу кареты и смотревшую на него с восторгом и благоговением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89