Для женщины, которая придает столь большое значение своему месту на троне, опасно иметь только одного сына.
Теперь она думала, какую бы пользу ей извлечь из сложившейся ситуации. Эдуард был из тех, кто любил давать. Она знала его лучше, чем кто-либо другой; она всегда могла выбрать подходящий момент, чтобы добиться своего. Эдуард был бы добросердечным человеком, если бы не его крайний эгоизм. Он был бы великодушным, если бы не приходил так быстро в ярость. Он был бы великим, если бы так безоговорочно не любил удовольствия. Он бы очень любил свою страну, если бы так не любил женщин. Таким ей представлялся Эдуард – великий, но полный противоречий человек, у которого каждое хорошее качество уравновешивалось своей абсолютной противоположностью. Даже на его красоте начали отражаться излишества жизни. Елизавета догадывалась, что с течением времени его красота и изящество уйдут в небытие; он станет большим, толстым и грубым.
– Эдуард, ты не знаешь, что случилось с этой девушкой, с Невилль? – спросила Елизавета. Она вспомнила об Анне, когда увидела короля с братьями.
– Я устал от этих вопросов. Она исчезла, – сказал он раздраженно. – Больше я ничего не знаю.
– Исчезла одна из самых богатых девушек в стране! Куда? Кто-то же должен знать!
– Только не я. Я знаю лишь то, что Георг как шурин должен был взять ее на свое попечение, и вот в один прекрасный день она исчезла из его дома…
– Значит, без Георга здесь не обошлось. Он спрятал ее, потому что боится, что Ричард женится на ней и возьмет себе ее долю наследства Уориков.
– А у тебя иные планы на наследство Уориков, не так ли? Ты хочешь отдать Анну за одного из твоих многочисленных дядюшек или кузенов?
– Я считаю своей обязанностью найти мужа для этой девушки, – сказала она серьезно. – Дочь не должна отвечать за измену отца. И чем быстрее она выйдет замуж, тем лучше!
Король рассмеялся.
– О, Бесси, Бесси, ты меня уморишь своими женитьбами. Что за женщина! Сущая сваха! Разве ты не можешь удовлетвориться тем, что сама вышла замуж за короля? Уверен, у тебя уже больше не осталось братьев и кузин, не имеющих ни гроша в кармане. Я думал, ты уже подыскала денежные браки всем. Я не забыл о твоем брате, Бесс. Сколько ему было, когда ты женила его на старухе Доуэдер из Норфолка? Восемнадцать? А старой леди перевалило за семьдесят? Бесси, наступит ли когда-нибудь этому конец?
– Эдуард, – ответила она, улыбнувшись и дотронувшись до него, – ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы найти ее… А когда ее найдут, ты позволишь мне устроить ее брак?
– Бесси, я ведь никогда тебе ни в чем не отказывал. Он засмеялся и, схватив в охапку ее золотистые волосы, нежно притянул ее к себе. Семь лет они женаты, а его все еще тянет к ней! В королевстве нет другой такой женщины… за исключением Джейн. Он отдаст Елизавете Анну Невилль так же, как совсем недавно отдал ее Ричарду. Пусть думает, что наследство Анны уже почти в руках ее ненасытной семьи.
Елизавета улыбалась, но была холодна как лед. Но это ему как раз и было нужно, поскольку вызывало самые приятные воспоминания о первой брачной ночи.
* * *
Джейн была убита горем: король больше не любил ее. Он не появлялся в ее покоях уже три дня и три ночи. Кейт, разбирая вещи в гардеробе, боялась поднять свои испуганные глаза. Неужели это конец? Неужели закончился короткий период ее славы?
И все это из-за того, что при дворе появилась высокая, изящная черноволосая девушка – протеже милорда и миледи Гастингс. Эта девушка была прямой противоположностью Джейн: она высокого роста, Джейн – среднего, она – темноволосая, Джейн – наоборот. Говорили, что король необычайно любезен и весел со всеми, а это явный признак того, что он готовился начать новый любовный роман.
Джейн знала, что это происки Гастингса, ибо человек этот был зловещей тенью, нависшей над ее жизнью.
– Я ненавижу вас! Я ненавижу вас… – с жаром говорила она ему, когда он где-нибудь подстерегал ее.
– Я слышал, что от ненависти до любви один шаг, милая Джейн. Сегодня ты ненавидишь, а завтра полюбишь. – В его голосе прозвучала неожиданная нежность. – Джейн, ну как ты можешь быть такой глупышкой? Разве ты еще не поняла, как это безрассудно – любить короля? Сегодня его любовь есть, завтра ее не будет!.. Пойдем со мной. У меня есть план для нас с тобой.
– Я хорошо помню прежние ваши планы!
– Я изменился. Ты изменила меня. Мы оставим двор, если ты того пожелаешь. Если только ты будешь доверять мне.
– Это все равно что доверять змее!
– Я бы сделал все на свете, лишь бы ты была счастливой.
– Поэтому вы устраиваете против меня заговоры?
– Это – ради твоего же блага. Я не беспечный мальчишка, не знающий, чего хочет.
– Вы злой человек, и я ненавижу вас. Ненавижу!
– Но, Джейн, подумай, что будет с тобой? Куда ты пойдешь? Тебе придется прийти ко мне, а я буду ждать тебя.
– Я лучше умру с голоду!
– Ты так говоришь потому, что никогда не голодала. Ты не знаешь, что говоришь.
– Зато я хорошо знаю, что ненавижу вас.
Она убежала в свои покои, бросилась на кровать, задернула полог и горько разрыдалась. Человек, которого она идеализировала, оказался обычным волокитой, даже хуже того, и тем не менее он сумел разбить ей сердце. Она сама уже не та невинная девушка из Чипсайда, не та молодая женщина с Ломбардной улицы. Она научилась неистово любить короля и неистово ненавидеть Гастингса.
«О Боже, – подумала она, – если бы только у меня был ребенок, я смогла бы все это вынести…»
У Эдуарда было много сыновей: одни занимали заметное положение, другие оставались в тени. А разве она не могла бы тоже иметь сына? Она познакомилась с детьми королевской четы. Они очаровательны и похожи на Эдуарда. Старшая Элизабет – гордячка, зато Сесили и Мэри очень милы, хотя больше всего она любила годовалого мальчугана, названного в честь своего отца Эдуардом. Но зачем ей думать о ребенке! Может быть, она уже больше никогда не увидит Эдуарда. Может, ей придется покинуть двор, и тогда, кроме воспоминаний, у нее не останется ничего.
Кейт раздвинула полог кровати; вид у нее был возбужденный, глаза широко раскрыты. Служанка королевы передала записку. Королева желала немедленно поговорить с Джейн.
Когда Джейн появилась в ее покоях, королева отослала свою служанку и велела Джейн сесть.
Это было чем-то необычным, так как Елизавета редко кому разрешала сидеть в своем присутствии. Она так и не смогла забыть годы унижения, и это заставляло ее всегда сознавать свою власть. Часто она не позволяла своим придворным дамам подниматься с колен по три часа кряду, даже ее собственная мать, которой Елизавета в значительной мере была обязана нынешним высоким положением, должна была преклонять колени в присутствии дочери и ждать, пока ей будет велено подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Теперь она думала, какую бы пользу ей извлечь из сложившейся ситуации. Эдуард был из тех, кто любил давать. Она знала его лучше, чем кто-либо другой; она всегда могла выбрать подходящий момент, чтобы добиться своего. Эдуард был бы добросердечным человеком, если бы не его крайний эгоизм. Он был бы великодушным, если бы не приходил так быстро в ярость. Он был бы великим, если бы так безоговорочно не любил удовольствия. Он бы очень любил свою страну, если бы так не любил женщин. Таким ей представлялся Эдуард – великий, но полный противоречий человек, у которого каждое хорошее качество уравновешивалось своей абсолютной противоположностью. Даже на его красоте начали отражаться излишества жизни. Елизавета догадывалась, что с течением времени его красота и изящество уйдут в небытие; он станет большим, толстым и грубым.
– Эдуард, ты не знаешь, что случилось с этой девушкой, с Невилль? – спросила Елизавета. Она вспомнила об Анне, когда увидела короля с братьями.
– Я устал от этих вопросов. Она исчезла, – сказал он раздраженно. – Больше я ничего не знаю.
– Исчезла одна из самых богатых девушек в стране! Куда? Кто-то же должен знать!
– Только не я. Я знаю лишь то, что Георг как шурин должен был взять ее на свое попечение, и вот в один прекрасный день она исчезла из его дома…
– Значит, без Георга здесь не обошлось. Он спрятал ее, потому что боится, что Ричард женится на ней и возьмет себе ее долю наследства Уориков.
– А у тебя иные планы на наследство Уориков, не так ли? Ты хочешь отдать Анну за одного из твоих многочисленных дядюшек или кузенов?
– Я считаю своей обязанностью найти мужа для этой девушки, – сказала она серьезно. – Дочь не должна отвечать за измену отца. И чем быстрее она выйдет замуж, тем лучше!
Король рассмеялся.
– О, Бесси, Бесси, ты меня уморишь своими женитьбами. Что за женщина! Сущая сваха! Разве ты не можешь удовлетвориться тем, что сама вышла замуж за короля? Уверен, у тебя уже больше не осталось братьев и кузин, не имеющих ни гроша в кармане. Я думал, ты уже подыскала денежные браки всем. Я не забыл о твоем брате, Бесс. Сколько ему было, когда ты женила его на старухе Доуэдер из Норфолка? Восемнадцать? А старой леди перевалило за семьдесят? Бесси, наступит ли когда-нибудь этому конец?
– Эдуард, – ответила она, улыбнувшись и дотронувшись до него, – ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы найти ее… А когда ее найдут, ты позволишь мне устроить ее брак?
– Бесси, я ведь никогда тебе ни в чем не отказывал. Он засмеялся и, схватив в охапку ее золотистые волосы, нежно притянул ее к себе. Семь лет они женаты, а его все еще тянет к ней! В королевстве нет другой такой женщины… за исключением Джейн. Он отдаст Елизавете Анну Невилль так же, как совсем недавно отдал ее Ричарду. Пусть думает, что наследство Анны уже почти в руках ее ненасытной семьи.
Елизавета улыбалась, но была холодна как лед. Но это ему как раз и было нужно, поскольку вызывало самые приятные воспоминания о первой брачной ночи.
* * *
Джейн была убита горем: король больше не любил ее. Он не появлялся в ее покоях уже три дня и три ночи. Кейт, разбирая вещи в гардеробе, боялась поднять свои испуганные глаза. Неужели это конец? Неужели закончился короткий период ее славы?
И все это из-за того, что при дворе появилась высокая, изящная черноволосая девушка – протеже милорда и миледи Гастингс. Эта девушка была прямой противоположностью Джейн: она высокого роста, Джейн – среднего, она – темноволосая, Джейн – наоборот. Говорили, что король необычайно любезен и весел со всеми, а это явный признак того, что он готовился начать новый любовный роман.
Джейн знала, что это происки Гастингса, ибо человек этот был зловещей тенью, нависшей над ее жизнью.
– Я ненавижу вас! Я ненавижу вас… – с жаром говорила она ему, когда он где-нибудь подстерегал ее.
– Я слышал, что от ненависти до любви один шаг, милая Джейн. Сегодня ты ненавидишь, а завтра полюбишь. – В его голосе прозвучала неожиданная нежность. – Джейн, ну как ты можешь быть такой глупышкой? Разве ты еще не поняла, как это безрассудно – любить короля? Сегодня его любовь есть, завтра ее не будет!.. Пойдем со мной. У меня есть план для нас с тобой.
– Я хорошо помню прежние ваши планы!
– Я изменился. Ты изменила меня. Мы оставим двор, если ты того пожелаешь. Если только ты будешь доверять мне.
– Это все равно что доверять змее!
– Я бы сделал все на свете, лишь бы ты была счастливой.
– Поэтому вы устраиваете против меня заговоры?
– Это – ради твоего же блага. Я не беспечный мальчишка, не знающий, чего хочет.
– Вы злой человек, и я ненавижу вас. Ненавижу!
– Но, Джейн, подумай, что будет с тобой? Куда ты пойдешь? Тебе придется прийти ко мне, а я буду ждать тебя.
– Я лучше умру с голоду!
– Ты так говоришь потому, что никогда не голодала. Ты не знаешь, что говоришь.
– Зато я хорошо знаю, что ненавижу вас.
Она убежала в свои покои, бросилась на кровать, задернула полог и горько разрыдалась. Человек, которого она идеализировала, оказался обычным волокитой, даже хуже того, и тем не менее он сумел разбить ей сердце. Она сама уже не та невинная девушка из Чипсайда, не та молодая женщина с Ломбардной улицы. Она научилась неистово любить короля и неистово ненавидеть Гастингса.
«О Боже, – подумала она, – если бы только у меня был ребенок, я смогла бы все это вынести…»
У Эдуарда было много сыновей: одни занимали заметное положение, другие оставались в тени. А разве она не могла бы тоже иметь сына? Она познакомилась с детьми королевской четы. Они очаровательны и похожи на Эдуарда. Старшая Элизабет – гордячка, зато Сесили и Мэри очень милы, хотя больше всего она любила годовалого мальчугана, названного в честь своего отца Эдуардом. Но зачем ей думать о ребенке! Может быть, она уже больше никогда не увидит Эдуарда. Может, ей придется покинуть двор, и тогда, кроме воспоминаний, у нее не останется ничего.
Кейт раздвинула полог кровати; вид у нее был возбужденный, глаза широко раскрыты. Служанка королевы передала записку. Королева желала немедленно поговорить с Джейн.
Когда Джейн появилась в ее покоях, королева отослала свою служанку и велела Джейн сесть.
Это было чем-то необычным, так как Елизавета редко кому разрешала сидеть в своем присутствии. Она так и не смогла забыть годы унижения, и это заставляло ее всегда сознавать свою власть. Часто она не позволяла своим придворным дамам подниматься с колен по три часа кряду, даже ее собственная мать, которой Елизавета в значительной мере была обязана нынешним высоким положением, должна была преклонять колени в присутствии дочери и ждать, пока ей будет велено подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89