Он был безрассуден, глуп; он верил, что рожден для славы. Он жаждал короны, на которую не имел права. Он тянулся к ней, как ребенок к игрушке, и какое-то время ему казалось, что он завладеет ею. Король Монмут! Король простых добрых людей, оставивших свои косы и вилы, чтобы следовать за ним на погибель и смерть.
А теперь он был мертв, и мой отец допустил, чтобы этот ужас совершился. Он отказал ему в милосердии. Джемми, бедный испуганный мальчик, умолял его, и он отверг его мольбы; и Джемми, мой дорогой кузен, которого я любила, погиб жестокой смертью на эшафоте.
В моменты отчаяния мне приходила мысль, что я никогда не забуду… и, быть может, никогда не прощу… моему отцу смерть Джемми.
Я твердила себе, что он поступил, как сказали бы многие, мудро. Но, если бы он открыто не признавал свою приверженность католицизму, если бы он поступал, как его брат, король, этого никогда бы не случилось. Ведь мой дядя Карл был католиком и некоторые говорили, что в момент его кончины были совершены католические обряды. Но дядя Карл был мудр, а мой отец глуп. Я любила Джемми, и он убил его. Я никогда не забуду этого и не прощу его.
ЛЮБОВНИЦА
Бевил Скелтон, новый английский посол в Голландии, как и его предшественник Чадли, был не в самых лучших отношениях с Уильямом. Со дня приезда Скелтона они не доверяли друг другу, и Скелтон отсылал в Англию весьма критические отчеты о поведении Уильяма.
В это время я не знала, что мой отец, бывший с самого начала против моего замужества, строил планы расторжения нашего брака и занимался поисками для меня другого супруга.
Обращение со мной Уильяма вызывало в Англии раздражение, и найти причину для нашего развода было бы нетрудно.
Для Уильяма это было бы крайне нежелательно. Я имела в его глазах большую ценность, хотя, видя его отношение ко мне, со стороны в это трудно было поверить.
Я написала отцу, что я была довольна своей жизнью. У меня были разнообразные интересы – а главное, у меня было время изучать книги о религии.
Мой отец представлял себе, что это за книги, и ему это не нравилось. Он по-прежнему видел во мне девочку, которую он некогда обожал, и он был убежден, что, если разлучить меня с Уильямом, мои взгляды изменятся.
Я узнала позднее, что у отца был план, предполагавший участие в нем Скелтона и моего капеллана доктора Ковелла. В число заговорщиков входили Анна Трелони и моя старая няня миссис Лэнгфорд, потому что считалось, что я скорее прислушаюсь к их мнению, нежели, чьему-то еще. Меня должны были отучить от преданности Уильяму.
Когда муж изменяет жене, она обычно узнает об этом последней, хотя и является самым заинтересованным лицом.
Уильям был так серьезен, так чужд любому проявлению легкомыслия, что я никогда бы не подумала, что он способен заводить любовные интриги.
Однажды, когда у меня были Анна и миссис Лэнгфорд, я заметила, как они переглянулись, словно между ними была какая-то договоренность. Похоже было, что они ждали какого-нибудь вопроса с моей стороны, чтобы завести разговор о том, о чем собирались.
Наконец миссис Лэнгфорд начала:
– Ваше высочество, мне трудно сообщать вам об этом, и я надеюсь, что вы не рассердитесь, но…
Она замолчала и беспомощно взглянула на Анну, которая сказала:
– Ее высочеству следует это знать. Многие об этом знают, и было бы несправедливо скрывать от нее.
– Пожалуйста, говорите, – попросила я.
Миссис Лэнгфорд молчала. Анна посмотрела на ее смущенное лицо и повернулась ко мне.
– У принца есть любовница. Это продолжается уже некоторое время.
Я не верила своим ушам.
– Да, это так. Мы не хотели вас огорчать, но… доктор Ковелл и мистер Скелтон… они полагают, что вас нельзя оставлять в неведении.
– Это вздор… – начала я.
Анна покачала головой:
– Это уже давно продолжается. Вы должны об этом знать. Разве вы не замечали, как нагло ведет себя эта женщина?
– Эта женщина?..
– Да. Элизабет Вилльерс.
– Но она… она косая!
Анна пожала плечами.
– Она умна… и хитра. Это началось почти сразу после вашего приезда сюда.
– Я не верю.
Они беспомощно переглянулись.
– Он бывает у нее каждую ночь, – сказала миссис Лэнгфорд.
– Нет! Не может быть!
– Ну что ж, – сказала Анна. – Мы исполнили свой долг. Если ваше высочество не верит нам…
– Не может быть, чтобы Уильям… нет…
– Таково большинство мужчин.
– Он не такой, как другие.
Анна вздохнула:
– Если ваше высочество не верит нам, то больше не о чем говорить.
– Но ведь это легко проверить, – сказала миссис Лэнгфорд.
– Что вы хотите сказать? – спросила я.
– Если бы вы спрятались неподалеку от лестницы, ведущей в ее апартаменты, вы могли бы увидеть, как он идет к ней.
– Если не в ту же ночь, то в другую, – сказала Анна. – Он у нее частый гость.
– Вы хотите, чтобы я… шпионила за ним?
– Все зависит от того, какую важность вы этому придаете, – возразила Анна.
– Вы никогда не любили Уильяма, – сказала я укоризненным тоном.
– Не я одна. Многим из нас не нравится, как он с вами обращается.
– Оставьте меня, – сказала я. – Я хочу побыть одна.
Они немедленно повиновались.
Я была ошеломлена. Я не могла поверить услышанному и все же в глубине души знала, что это правда.
Элизабет Вилльерс! Она была некрасива, не говоря уже о косоглазии. Но она была сильной личностью. Она обладала чувством собственного достоинства. Я думала, что Уильям мог найти в ней много привлекательного.
И вдруг мной овладела неистовая ревность. Он не желал меня, а ведь меня считали красавицей. Я знаю, так говорят о всех принцессах, но я действительно была хороша. Правда, у меня была склонность к полноте, но все считали, что полнота только украшает меня. И все же он пренебрег мной и выбрал Элизабет Вилльер. Я не могла этого понять.
А потом я вспомнила рассказы о его юности, когда, опьянев, он разбил стекла во фрейлинских покоях, пытаясь добраться до них. Как и у всякого мужчины, у него были свои потребности. Я не удовлетворяла его, поэтому он обратился к Элизабет Вилльерс.
«Нет! Нет! Нет!» – твердила я. Но мой внутренний голос издевался надо мной: «А почему нет?» Я подумала о положении, которое она составила себе при дворе. Она стала чем-то вроде наставницы молодых фрейлин. Она всем распоряжалась. Когда ее сестра Анна вышла за Уильяма Бентинка, Вильгельм не возражал. Я вспомнила осложнения из-за Джейн Рот и Зулстайна. Разумеется, Вилльерсы были благородного происхождения… но Бентинк… он был другом Уильяма, и этот брак укрепил связь между Уильямом и Элизабет.
Я сопротивлялась, я отказывалась верить, но минута пробегала за минутой, и эта история казалась мне все более вероятной.
Анна явилась ко мне снова.
– Простите меня, – сказала она. – Я не должна была говорить вам об этом.
– Если это правда, я должна знать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74