Елизавета не смела дольше задерживаться, но обнаружила, что ей трудно уйти. Подобный флирт был для нее игрой, которая ей нравилась больше всего. – Как я, бедная узница, могу быть милосердной?
– Нет больше никого, о чьем милосердии я стал бы просить. Я жажду видеть вашу улыбку. Воспоминания о вашей красоте останутся со мной, озаряя мою камеру светом. Если завтра я умру, то умру счастливым… потому что вы пришли повидаться со мной, моя дражайшая принцесса.
– Я всего лишь пошла этой дорогой.
– Значит, ваша милость недовольны, что я писал вам?
– Это было несколько нагло с вашей стороны.
– Если мои письма вызывают ваше неудовольствие, я должен буду отказать себе в великой радости их писать.
– Это как вам будет угодно.
– Мне было бы угодно писать их целыми днями. Вы будете гулять здесь опять?
– Милорд, не думаете же вы, что я изменю маршрут, чтобы избежать встречи с вами? – В ее голосе чувствовалось возбуждение. Она знала, что ей надо уходить, но никак не могла устоять перед соблазном побыть здесь еще немного.
– Видеть вас – самое чудесное, что могло случиться со мной, – сказал Роберт.
– Я должна идти.
– Буду жить завтрашней встречей.
– Мои стражи что-то заподозрили. Я больше не могу задерживаться.
– Можно ли мне поцеловать вашу руку… Елизавета?
– Я не смею дольше тут оставаться.
– Я буду ждать… и надеяться.
– Это хорошо – ждать и надеяться. Увы, это все, что остается нам, бедным узникам.
Она подняла лицо к небу, так что свет упал на него, тряхнула волосами и дотронулась до горла хрупкой белой рукой. Это была замечательная картина, которую Роберт хотел сохранить в памяти.
– Вы так прекрасны, – услышала принцесса его шепот. – Еще прекраснее, чем я вас помнил.
Улыбаясь, она прошла мимо.
Знали ли стражи и друзья Елизаветы, почему по утрам она всегда прогуливалась в одном направлении? Знали, кто тот узник, который смотрел на нее из-за решетки? Если и знали, то притворялись неосведомленными.
Она сидела на траве под окном камеры, прислонившись к стене, смотрела в небо и разговаривала с Робертом Дадли.
Елизавета бранила его, но с нежностью и была так же возбуждена, как когда-то во время самых волнующих встреч с Томасом Сеймуром.
– Итак, Роберт Дадли, вы изменили нашей самой милостивой королеве?
– Принцесса, я служу только одной королеве.
– Тогда, должно быть, это королева Мария.
– Нет, королева моего сердца, королева, которую я всегда буду боготворить до конца моих дней, не Мария.
– Может быть, Эми?
– Ах, не говорите о бедной Эми.
– Не говорить, в самом деле? Бедняжка, мне жаль ее. Ей случилось оказаться вашей женой.
– Я говорю о королеве, – уточнил он. – О единственной в мире, которую я люблю, но которая, боюсь, для меня недосягаема.
– Как ее имя?
– Елизавета.
– Надо же, такое же, как и у меня!
– Вы смеетесь надо мной?
– Роберт, вы распутник. Многие в этом убедились на своем опыте.
– А что мне остается делать, если я знаю, что никогда не приближусь к моей любви? Приходится в отчаянии искать других, похожих на нее.
– Значит, эти другие… эти деревенские девушки… напоминают вам ее?
– Может быть, чуть-чуть. У одной голубые глаза, но волосы не того же цвета. У другой волосы приобретают отдаленное сходство с волосами Елизаветы лишь тогда, когда на них падают лучи солнца. У третьей, как и у нее, белые и хрупкие пальцы, но им недостает совершенства…
– Роберт Дадли, – с вызовом произнесла принцесса, – женщина должна быть совсем глупой, чтобы довериться вам.
– Но только не она. Кто я такой, чтобы надеяться, что она посмотрит в мою сторону?
– Вам вынесен смертный приговор, – тихо произнесла она.
– Я почти рад этому. Потому что он позволяет мне быть отчаянным: я могу сказать той, которую люблю, то, что в других обстоятельствах никогда не осмелился бы.
– Продолжайте, – прошептала Елизавета.
– Я люблю вас… никого, кроме вас. Мне нет в жизни другого места, только рядом с вами. Хорошо, что за мной скоро придут и я отправлюсь на эшафот, потому что мне нельзя надеяться на ответную любовь…
– Глуп человек, отказывающийся от надежды.
– Вы так думаете?
– Надежда – то, чем мы живем…
– На что же мне надеяться?
– На жизнь.
– Но что стоит жизнь, в которой нет любви?
– Тогда надейтесь и на жизнь, и на любовь.
– Елизавета… любовь моя!
– Знайте, это правда, вы мне нравитесь, – призналась она.
– Я самый счастливый человек из всех живущих на свете!
– Чудесно, Роберт, что вы можете говорить об этом в такое время.
– Как бы мне хотелось сидеть рядом с вами на траве!
– Полагаю, тогда вы чересчур осмелели бы, и мне пришлось бы держаться с вами холодно.
– Я растопил бы вашу холодность.
– Не сомневаюсь. Я слышала, вы обладаете способностью заставлять женщин таять.
– Вы чересчур много слышали обо мне. Но я польщен, что вы обращаете свой слух на то, что говорится обо мне… даже если это направлено против меня.
– Я никогда не забывала о вас. Вы были таким надменным мальчиком!
– Помните, как мы с вами танцевали? Как соприкасались наши руки?
– Не говорите о прошлом. Говорите о будущем.
– Какое у меня может быть будущее?
– Тогда о моем.
– О, вас ждет великое будущее. Вы станете королевой.
– Стану ли, Роберт?
– Конечно! А вашим мужем будет иностранный принц, обладающий большой властью и богатством. Ваши министры выберут его для вас.
– Если я когда-нибудь стану королевой, то сама выберу себе мужа.
Эти слова его обнадежили, хотя он понимал, такая надежда абсурдна. Впрочем… Она так горда, так отважна, так решительна. А главное – дочь своего отца. Роберт много раз слышал, что об Елизавете именно так говорили. А ее отец женился па женщинах не королевского происхождения. Правда, две его жены потеряли головы; но Роберт был уверен в своих силах.
– Если я когда-нибудь выйду отсюда живым… – начал он.
– Да, Роберт? – подтолкнула она его.
– Я посвящу мою жизнь служению вам.
– Другие тоже это обещали.
– Я буду служить вам с любовью подданного… и мужчины.
– Подданного?
– Когда вы станете королевой…
– Вы ведете изменнические речи. Если кто-то услышит, это немедленно будет стоить вам головы.
– Мое сердце задето так сильно, что голова не кажется столь важной.
– Я не могу оставаться дольше.
Ей так не хотелось уходить! Игра, которую Елизавета вела под стенами башни Бошамп, была такой приятной!
Конец этой игре, не желая того, положили дети.
Однажды, когда Елизавета гуляла в саду, к ней подошла маленькая Сюзанна. Девочка где-то нашла какие-то ключи и принесла их принцессе. Малютка слышала разговоры старших, и ей захотелось сделать для милой молодой леди что-нибудь приятное. Маленький Уилл приносил узнице цветы, а Сюзанна придумала кое-что получше цветов. На букеты приятно смотреть, но ключи – вещь гораздо более полезная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88