.. Она могла бы ему напомнить, что Томас Киллигрю платил женщине двадцать шиллингов в неделю, чтобы она оставалась в театре и дарила счастье его актерам в моменты их предрасположения к любовным утехам. Так что, даже будучи благодарна Лей-си, она отворачивалась от него, как научилась отворачиваться от великого множества добивавшихся ее расположения.
А ее расположения добивались действительно многие. В те дни из всех актрис больше всего говорили о ней. В театрах, возможно, были актрисы лучше нее, но Нелл была самой очаровательной. Хотя кое-кто утверждал, Молл Дэвис в Герцогском театре танцевала превосходней всех.
Горожане цитировали стихи Флекно, посвященные очень хорошенькой даме:
«Она мила и об этом знает;
Она умна и это понимает;
Но она не только умна,
И не только мала и мила.
Сотнями таких достоинств обладает,
Что сердца мгновенно покоряет…»
Ухажеры декламировали ей этот стишок, напевали его в партере. А последние две строчки выкрикивали особенно громко:
«Вы понять уже успели –
Это наша крошка Нелл!..»
И хотя время было тяжелое и собрать полный театральный зал было крайне сложно, те, кто имел возможность отрешиться от государственных забот, все же шли смотреть, как Нелл Гвин играет Флоримелию и задорно танцует свою джигу.
Король хандрил. Франсис Стюарт, которую он так долго обхаживал, убежала с герцогом Ричмондским, да и более важные дела давали много причин для беспокойства. Его королевство, почти разрушенное ужасными событиями последних двух лет, оказалось перед серьезной угрозой со стороны голландцев. У него не было денег для снаряжения новых кораблей, поэтому он вынужден был вести переговоры о заключении секретного перемирия. Французы объединялись с голландцами против него, и голландцы, не перенесшие таких испытаний, не стремились к миру.
Король редко посещал представления, он не пришел даже на новую пьесу Джона Хоуарда «Все ошиблись, или Безумная игра», в которой у Нелл была комедийная роль.
Ее звали Мирида, и у нее было два поклонника – толстый и худой, а она одному обещала выйти за него замуж, если он поправится, а другому – если тот сумеет похудеть. Эта роль дарила ей много возможностей для шутовства, которое было ее коньком. Лейси, в костюме с подушками на животе, был толстым любовником, и Нелл в сцене с ним доводила публику до истерического хохота. Привлекала публику и пародия Нелл на роль Молл Дэвис в спектакле «Соперники» в Герцогском театре; вместе со своим толстым возлюбленным она перекатывалась по сцене, представляя на всеобщее обозрение значительную часть собственной персоны, так что джентльмены в партере, чтобы разглядеть все получше, становились ногами на сиденья. Это вызывало недовольство сидящих позади, часто приводило к раздорам.
Один из зрителей, сидевших в ложе, смотрел на эту сцену с жадным и нескрываемым интересом. Это был Карл Сэквилл, лорд Бакхерст, острослов и поэт. Он решительно был намерен сделать Нелл своей любовницей.
Естественно, первым, кто пришел после спектакля в артистическую уборную просить миссис Нелл отобедать с ним, был Карл Сэквилл.
Они обедали в таверне «Роза» на Рассел-стрит; хозяин гостиницы и таверны, узнав своих посетителей, изо всех сил старался угодить им.
Нелл отказалась пригласить джентльмена к себе домой. Отправиться к нему в гости тоже не решилась. Она знала, что он имеет репутацию повесы, и, хотя он был необыкновенным красавцем и острословом, вовсе не собиралась уступать его желаниям. Некоторые из этих придворных джентльменов вовремя останавливались. Но милорд Рочестер и кое-какие из его добрых приятелей, как говорили, начинали подумывать о приручении хорошеньких дам посредством насилия. Она не собиралась помогать этому благородному вельможе в осуществлении его сомнительных планов.
Он облокотился на стол и предложил ей еще вина.
– Ни одной актрисе в городе до вас не дотянуться, – сказал он.
– А если кто и дотянется, будь то актриса или благородный вельможа, то без моего желания не дотронется.
– Ох, опять колкости, Нелл! Почему?
– Я похожа на ежа, милорд. Чувствую, когда надо быть осторожной.
– Давайте не говорить об осторожности.
– Тогда о чем – о войне с голландцами?
– Я могу придумать и более приятные темы.
– Например, милорд?
– Вы… я… где-нибудь вместе!..
– Будет ли это счастьем? Вы будете настаивать, я буду отказывать. Если вам необходим мой отказ, чтобы стать счастливее, сэр, вы можете получить его здесь и сейчас.
– Нелл, от вас можно сойти с ума, но такой красотке, как вы, подобает иметь лучшее жилье, чем ваше нынешнее – на Друри-лейн!
– Разве подобает джентльмену насмехаться над жильем своих друзей?
– Если он готов предоставить лучшее.
«Мое жилье совсем не то, что богача палаты,
И выбираю я еду за недорогую плату.
Но вот чего не выношу и от чего зверею,
Так это от стараний друга усесться мне на шею…»
пропела Нелл, пародируя песню из «Соперников».
– Прошу, Нелл, отнеситесь к этому серьезно. Я предлагаю вам красивую квартиру, сотню дукатов в год… такие драгоценности и общество, которые украсят вашу жизнь.
– К драгоценностям я равнодушна, – ответила она, – и сомневаюсь, что вы сможете помочь мне обрести лучшее общество, чем мое нынешнее.
– Жизнь актрисы! Как долго, вы думаете, она длится?
– Думаю, что немногим дольше, чем жизнь содержанки благородного лорда.
– Я буду любить вас вечно!
– Несомненно, вечно! Вечно – до того только момента, когда вам захочется приударить за Молл Дэвис или Бэкки Маршалл.
– Вы думаете, что я легко расстанусь…
– Нет, не думаю. Такие, как вы, милорд, думают о расставании исключительно после того, как соблазнят какую-нибудь бедняжку.
– Нелл, у вас слишком острый язычок.
– Милорд, каждый защищается, чем может. У одних имеются драгоценности и сотня фунтов в год, чтобы искушать нуждающихся; другие парируют нападки откровенностью.
– Пройдет немного дней, – уверенно сказал Карл Сэквилл, – и вы придете ко мне, Нелл.
Нелл пожала плечами.
– Кто знает, милорд? Кто знает? А теперь, прошу вас, докажите мне, что вы гостеприимный хозяин, и позвольте мне насладиться этими яствами. И потешьте мой слух своим непревзойденным остроумием, о котором столько говорят. Да будет вам известно, что человек, от которого я приму драгоценности, роскошное жилище и сотню фунтов в год, должен быть остроумным, гостеприимным хозяином, а это, насколько мне позволяет судить мой скромный опыт светской жизни, обязывает говорить не о собственных увлечениях, а о предпочтениях гостя.
– Я получил по заслугам, – признался Сэквилл.
Он был раздражен, как всегда бывали раздражены он и его друзья отказами тех, кто не подчинялся их желаниям. Однако после посещения таверны он еще более утвердился в намерении сделать Нелл своей любовницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
А ее расположения добивались действительно многие. В те дни из всех актрис больше всего говорили о ней. В театрах, возможно, были актрисы лучше нее, но Нелл была самой очаровательной. Хотя кое-кто утверждал, Молл Дэвис в Герцогском театре танцевала превосходней всех.
Горожане цитировали стихи Флекно, посвященные очень хорошенькой даме:
«Она мила и об этом знает;
Она умна и это понимает;
Но она не только умна,
И не только мала и мила.
Сотнями таких достоинств обладает,
Что сердца мгновенно покоряет…»
Ухажеры декламировали ей этот стишок, напевали его в партере. А последние две строчки выкрикивали особенно громко:
«Вы понять уже успели –
Это наша крошка Нелл!..»
И хотя время было тяжелое и собрать полный театральный зал было крайне сложно, те, кто имел возможность отрешиться от государственных забот, все же шли смотреть, как Нелл Гвин играет Флоримелию и задорно танцует свою джигу.
Король хандрил. Франсис Стюарт, которую он так долго обхаживал, убежала с герцогом Ричмондским, да и более важные дела давали много причин для беспокойства. Его королевство, почти разрушенное ужасными событиями последних двух лет, оказалось перед серьезной угрозой со стороны голландцев. У него не было денег для снаряжения новых кораблей, поэтому он вынужден был вести переговоры о заключении секретного перемирия. Французы объединялись с голландцами против него, и голландцы, не перенесшие таких испытаний, не стремились к миру.
Король редко посещал представления, он не пришел даже на новую пьесу Джона Хоуарда «Все ошиблись, или Безумная игра», в которой у Нелл была комедийная роль.
Ее звали Мирида, и у нее было два поклонника – толстый и худой, а она одному обещала выйти за него замуж, если он поправится, а другому – если тот сумеет похудеть. Эта роль дарила ей много возможностей для шутовства, которое было ее коньком. Лейси, в костюме с подушками на животе, был толстым любовником, и Нелл в сцене с ним доводила публику до истерического хохота. Привлекала публику и пародия Нелл на роль Молл Дэвис в спектакле «Соперники» в Герцогском театре; вместе со своим толстым возлюбленным она перекатывалась по сцене, представляя на всеобщее обозрение значительную часть собственной персоны, так что джентльмены в партере, чтобы разглядеть все получше, становились ногами на сиденья. Это вызывало недовольство сидящих позади, часто приводило к раздорам.
Один из зрителей, сидевших в ложе, смотрел на эту сцену с жадным и нескрываемым интересом. Это был Карл Сэквилл, лорд Бакхерст, острослов и поэт. Он решительно был намерен сделать Нелл своей любовницей.
Естественно, первым, кто пришел после спектакля в артистическую уборную просить миссис Нелл отобедать с ним, был Карл Сэквилл.
Они обедали в таверне «Роза» на Рассел-стрит; хозяин гостиницы и таверны, узнав своих посетителей, изо всех сил старался угодить им.
Нелл отказалась пригласить джентльмена к себе домой. Отправиться к нему в гости тоже не решилась. Она знала, что он имеет репутацию повесы, и, хотя он был необыкновенным красавцем и острословом, вовсе не собиралась уступать его желаниям. Некоторые из этих придворных джентльменов вовремя останавливались. Но милорд Рочестер и кое-какие из его добрых приятелей, как говорили, начинали подумывать о приручении хорошеньких дам посредством насилия. Она не собиралась помогать этому благородному вельможе в осуществлении его сомнительных планов.
Он облокотился на стол и предложил ей еще вина.
– Ни одной актрисе в городе до вас не дотянуться, – сказал он.
– А если кто и дотянется, будь то актриса или благородный вельможа, то без моего желания не дотронется.
– Ох, опять колкости, Нелл! Почему?
– Я похожа на ежа, милорд. Чувствую, когда надо быть осторожной.
– Давайте не говорить об осторожности.
– Тогда о чем – о войне с голландцами?
– Я могу придумать и более приятные темы.
– Например, милорд?
– Вы… я… где-нибудь вместе!..
– Будет ли это счастьем? Вы будете настаивать, я буду отказывать. Если вам необходим мой отказ, чтобы стать счастливее, сэр, вы можете получить его здесь и сейчас.
– Нелл, от вас можно сойти с ума, но такой красотке, как вы, подобает иметь лучшее жилье, чем ваше нынешнее – на Друри-лейн!
– Разве подобает джентльмену насмехаться над жильем своих друзей?
– Если он готов предоставить лучшее.
«Мое жилье совсем не то, что богача палаты,
И выбираю я еду за недорогую плату.
Но вот чего не выношу и от чего зверею,
Так это от стараний друга усесться мне на шею…»
пропела Нелл, пародируя песню из «Соперников».
– Прошу, Нелл, отнеситесь к этому серьезно. Я предлагаю вам красивую квартиру, сотню дукатов в год… такие драгоценности и общество, которые украсят вашу жизнь.
– К драгоценностям я равнодушна, – ответила она, – и сомневаюсь, что вы сможете помочь мне обрести лучшее общество, чем мое нынешнее.
– Жизнь актрисы! Как долго, вы думаете, она длится?
– Думаю, что немногим дольше, чем жизнь содержанки благородного лорда.
– Я буду любить вас вечно!
– Несомненно, вечно! Вечно – до того только момента, когда вам захочется приударить за Молл Дэвис или Бэкки Маршалл.
– Вы думаете, что я легко расстанусь…
– Нет, не думаю. Такие, как вы, милорд, думают о расставании исключительно после того, как соблазнят какую-нибудь бедняжку.
– Нелл, у вас слишком острый язычок.
– Милорд, каждый защищается, чем может. У одних имеются драгоценности и сотня фунтов в год, чтобы искушать нуждающихся; другие парируют нападки откровенностью.
– Пройдет немного дней, – уверенно сказал Карл Сэквилл, – и вы придете ко мне, Нелл.
Нелл пожала плечами.
– Кто знает, милорд? Кто знает? А теперь, прошу вас, докажите мне, что вы гостеприимный хозяин, и позвольте мне насладиться этими яствами. И потешьте мой слух своим непревзойденным остроумием, о котором столько говорят. Да будет вам известно, что человек, от которого я приму драгоценности, роскошное жилище и сотню фунтов в год, должен быть остроумным, гостеприимным хозяином, а это, насколько мне позволяет судить мой скромный опыт светской жизни, обязывает говорить не о собственных увлечениях, а о предпочтениях гостя.
– Я получил по заслугам, – признался Сэквилл.
Он был раздражен, как всегда бывали раздражены он и его друзья отказами тех, кто не подчинялся их желаниям. Однако после посещения таверны он еще более утвердился в намерении сделать Нелл своей любовницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90