В них плясали искорки смеха.
- Ты прекрасно понимаешь, что я говорила о другом. Не стоит замыкаться друг на друге в разговоре. Это неприятно остальным. В нашем случае - Джуди и Черил.
Она тряхнула головой, и коса упала ей на грудь, притягивая взгляд мужчины. Кристиан с трудом справился с вожделением, охватившим его.
- Ты сама заговорила обо мне, когда меня не было в комнате.
- Те, кто подслушивают, не слышат о себе ничего хорошего. Кроме того, мы всего лишь обсуждали, где ты будешь спать. - Эйвери бросила взгляд на чемодан в его руке. - Показать тебе твою комнату?
- Да, пожалуйста.
Чувствуя себя человеком, ведомым на казнь, Кристиан покорно последовал за ней на второй этаж. Беременность и в самом деле добавила Эйвери округлостей, и они ей удивительно шли. Даже чересчур…
Кристиан остановился перед дверью спальни, в которой не был с того незабываемого вечера. Каждая минута, проведенная здесь, отпечаталась в его памяти и имела неприятнейшее обыкновение всплывать в самые неподходящие моменты - например, посреди делового совещания. Ему представлялись длинные ноги, обвивающие его, и рассыпавшиеся по подушке светлые волосы.
Он сумел убедить себя не только в том, что она ему не пара, но и в том, что взаимное общение вредит им обоим. Но при этом с тоской вспоминал тот вечер любви. Кристиан надеялся, что, если они не будут встречаться, память померкнет и он снова забудет Эйвери, как умудрился сделать это девять лет назад. Но все было далеко не так просто.
Эйвери увидела, что он задумался, и угадала о чем. Ведь и ее преследовали подобные мысли.
- Именно здесь все и началось, - тихо заметила она, указывая на дверь гостевой спальни.
- Нет, все началось гораздо раньше. В тот день, когда ты вошла в мой магазин, замерзшая и голодная.
Она решила, что не позволит воспоминаниям разбередить ей душу, поэтому прошла мимо гостевой спальни и открыла дверь в собственную. Кристиан в изумлении остановился на пороге. Его поразила и сама комната, и то, что его допустили в нее.
Спальня была выдержана в бело-голубых тонах. Кружевные занавески напоминали облака на фоне голубых стен, а одеяло в белоснежном пододеяльнике - заснеженное поле. На стене висели соломенные шляпки - с лентами, с цветами, с ягодками. Некоторые были совсем старые, одна - почти не ношенная.
- Я покупаю новую каждое лето, - пояснила Эйвери, заметив удивление Кристиана.
- А какая последняя?
- Вот эта. - Она указала на шляпку с голубыми лентами и синими цветами.
- Надень ее, пожалуйста.
- Не хочу. Сейчас зима.
- Как менеджер этого магазина я велю тебе ее надеть.
Удивительно, как этот человек умеет превратить простое предложение надеть шляпку во что-то почти непристойно-эротическое!
- Не надену. Лучше осмотри мою комнату.
Кристиан послушался. Помимо кровати здесь был только туалетный стблик со стулом и стенной шкаф.
- И что ты про нее думаешь?
- Мне нравится. Здесь весьма уютно. Комната женственная и вместе с тем не вычурная.
- Ты ожидал нечто подобное?
- Я сам не знаю, чего ожидал. Прежде всего я не ожидал, что ты вернешься в Мэйтаун и откроешь собственный магазин. Ты непредсказуема, не подчиняешься стереотипам.
- Тогда давай разрушим еще один, ладно?
Эйвери подошла к туалетному столику и взяла одну из фотографий.
- Смотри.
Кристиан увидел женщину лет двадцати пяти в крошечном бикини, состоящем из соединенных между собой серебряных треугольничков. Она улыбалась одновременно невинной и соблазнительной улыбкой. Волосы у нее были русые, но в остальном она очень напоминала дочь. Такие же голубые глаза и потрясающая фигура.
- Это твоя мать?
- Да. Видишь, во что она одета?
- Вижу.
- Дальше этого она не раздевалась. Всегда оставалась в трусиках, и часть груди была прикрыта.
- Не стоит объяснять, право.
- Нет, стоит. Слово «стриптизерша» вызывает совершенно определенный образ, но ведь многое изменилось с годами. В таком виде сейчас многие женщины ходят на пляже. - Эйвери поставила фотографию на место. - Я не хочу сказать, что у нее была хорошая работа, нет, отвратительная. Но она не позволила себе опуститься. А теперь посмотри сюда.
На следующей фотографии была та же женщина, только лет в пятьдесят. В волосах у нее блестела седина, на шее красовался кулон с аметистом. Она была похожа на всеми уважаемую особу, мать большого семейства. Таким обычно отводят лучшие столики в ресторане.
- Это моя мама примерно через десять лет после покупки кафе. Что ты думаешь о ней?
- Твоя мать очень изменилась. - Кристиан не скрывал удивления. - Но как?
- Получила образование, правда заочное. Но главное - много читала. Самые разные книги. Научилась одеваться и ценить настоящие украшения, перестала считать, что бижутерия красивее. Словом, узнала о жизни другого слоя населения.
- Но она не вышла замуж во второй раз?
- Она никогда не была замужем. Я незаконнорожденная, - сказала Эйвери, ставя фотографию на столик. - Видишь ли, в наши дни это перестало шокировать людей.
- А когда ты росла?
- Тогда люди неодобрительно смотрели на матерей-одиночек. Но мою жизнь это особенно не портило. - Молодая женщина пожала плечами и подошла к Кристиану. - Я не пытаюсь вызвать твое сочувствие. Мое детство сделало меня такой, какая я сегодня, а я вполне довольна собой. Поэтому сожалеть о прошлом глупо.
- Ты, сегодняшняя, мне тоже очень нравишься.
- Для начала - неплохо.
Кристиан нежно провел ладонью по ее шеке.
- Есть несколько вещей, которые я хотел бы сказать тебе. Первая из них касается твоей матери.
Эйвери на всякий случай отступила на шаг.
- Я слушаю.
- Я никогда не судил ее за то, как она зарабатывала на жизнь. Это ты решила, что я напичкан предрассудками. А я просто не люблю, когда мне лгут. А вот моему брату ты доверяла настолько, что рассказала правду о себе.
- Ты был всегда слишком занят. По горло в работе. И отделял себя от сотрудников.
- Может быть.
- Никаких «может быть». Все было именно так. - Она вздохнула, поняв, что не до конца откровенна. - Кроме того, мне хотелось нравиться тебе. Не люблю, когда на меня смотрят сверху вниз, поэтому я и сказала, что мама в прошлом актриса.
- Теперь я это понимаю. Ты мне тоже нравилась, действительно нравилась, и с этим ничего нельзя было поделать. Сообщи ты, что прилетела с Марса, мое отношение к тебе не изменилось бы.
- Допустим. А что еще ты хотел мне сказать?
- Что я не собирался отнимать у тебя ребенка.
- Но ты сам так сказал, когда я пришла к тебе.
- Знаю. Но я был в ярости и наговорил ерунды. Меня злила сложившаяся ситуация, и особенно то, что со мной не слишком-то считаются. Ты собираешься родить моего ребенка и при этом как бы игнорируешь мое существование.
- Прости, что один неплохо проведенный вечер, вечер страсти, так осложнил твою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
- Ты прекрасно понимаешь, что я говорила о другом. Не стоит замыкаться друг на друге в разговоре. Это неприятно остальным. В нашем случае - Джуди и Черил.
Она тряхнула головой, и коса упала ей на грудь, притягивая взгляд мужчины. Кристиан с трудом справился с вожделением, охватившим его.
- Ты сама заговорила обо мне, когда меня не было в комнате.
- Те, кто подслушивают, не слышат о себе ничего хорошего. Кроме того, мы всего лишь обсуждали, где ты будешь спать. - Эйвери бросила взгляд на чемодан в его руке. - Показать тебе твою комнату?
- Да, пожалуйста.
Чувствуя себя человеком, ведомым на казнь, Кристиан покорно последовал за ней на второй этаж. Беременность и в самом деле добавила Эйвери округлостей, и они ей удивительно шли. Даже чересчур…
Кристиан остановился перед дверью спальни, в которой не был с того незабываемого вечера. Каждая минута, проведенная здесь, отпечаталась в его памяти и имела неприятнейшее обыкновение всплывать в самые неподходящие моменты - например, посреди делового совещания. Ему представлялись длинные ноги, обвивающие его, и рассыпавшиеся по подушке светлые волосы.
Он сумел убедить себя не только в том, что она ему не пара, но и в том, что взаимное общение вредит им обоим. Но при этом с тоской вспоминал тот вечер любви. Кристиан надеялся, что, если они не будут встречаться, память померкнет и он снова забудет Эйвери, как умудрился сделать это девять лет назад. Но все было далеко не так просто.
Эйвери увидела, что он задумался, и угадала о чем. Ведь и ее преследовали подобные мысли.
- Именно здесь все и началось, - тихо заметила она, указывая на дверь гостевой спальни.
- Нет, все началось гораздо раньше. В тот день, когда ты вошла в мой магазин, замерзшая и голодная.
Она решила, что не позволит воспоминаниям разбередить ей душу, поэтому прошла мимо гостевой спальни и открыла дверь в собственную. Кристиан в изумлении остановился на пороге. Его поразила и сама комната, и то, что его допустили в нее.
Спальня была выдержана в бело-голубых тонах. Кружевные занавески напоминали облака на фоне голубых стен, а одеяло в белоснежном пододеяльнике - заснеженное поле. На стене висели соломенные шляпки - с лентами, с цветами, с ягодками. Некоторые были совсем старые, одна - почти не ношенная.
- Я покупаю новую каждое лето, - пояснила Эйвери, заметив удивление Кристиана.
- А какая последняя?
- Вот эта. - Она указала на шляпку с голубыми лентами и синими цветами.
- Надень ее, пожалуйста.
- Не хочу. Сейчас зима.
- Как менеджер этого магазина я велю тебе ее надеть.
Удивительно, как этот человек умеет превратить простое предложение надеть шляпку во что-то почти непристойно-эротическое!
- Не надену. Лучше осмотри мою комнату.
Кристиан послушался. Помимо кровати здесь был только туалетный стблик со стулом и стенной шкаф.
- И что ты про нее думаешь?
- Мне нравится. Здесь весьма уютно. Комната женственная и вместе с тем не вычурная.
- Ты ожидал нечто подобное?
- Я сам не знаю, чего ожидал. Прежде всего я не ожидал, что ты вернешься в Мэйтаун и откроешь собственный магазин. Ты непредсказуема, не подчиняешься стереотипам.
- Тогда давай разрушим еще один, ладно?
Эйвери подошла к туалетному столику и взяла одну из фотографий.
- Смотри.
Кристиан увидел женщину лет двадцати пяти в крошечном бикини, состоящем из соединенных между собой серебряных треугольничков. Она улыбалась одновременно невинной и соблазнительной улыбкой. Волосы у нее были русые, но в остальном она очень напоминала дочь. Такие же голубые глаза и потрясающая фигура.
- Это твоя мать?
- Да. Видишь, во что она одета?
- Вижу.
- Дальше этого она не раздевалась. Всегда оставалась в трусиках, и часть груди была прикрыта.
- Не стоит объяснять, право.
- Нет, стоит. Слово «стриптизерша» вызывает совершенно определенный образ, но ведь многое изменилось с годами. В таком виде сейчас многие женщины ходят на пляже. - Эйвери поставила фотографию на место. - Я не хочу сказать, что у нее была хорошая работа, нет, отвратительная. Но она не позволила себе опуститься. А теперь посмотри сюда.
На следующей фотографии была та же женщина, только лет в пятьдесят. В волосах у нее блестела седина, на шее красовался кулон с аметистом. Она была похожа на всеми уважаемую особу, мать большого семейства. Таким обычно отводят лучшие столики в ресторане.
- Это моя мама примерно через десять лет после покупки кафе. Что ты думаешь о ней?
- Твоя мать очень изменилась. - Кристиан не скрывал удивления. - Но как?
- Получила образование, правда заочное. Но главное - много читала. Самые разные книги. Научилась одеваться и ценить настоящие украшения, перестала считать, что бижутерия красивее. Словом, узнала о жизни другого слоя населения.
- Но она не вышла замуж во второй раз?
- Она никогда не была замужем. Я незаконнорожденная, - сказала Эйвери, ставя фотографию на столик. - Видишь ли, в наши дни это перестало шокировать людей.
- А когда ты росла?
- Тогда люди неодобрительно смотрели на матерей-одиночек. Но мою жизнь это особенно не портило. - Молодая женщина пожала плечами и подошла к Кристиану. - Я не пытаюсь вызвать твое сочувствие. Мое детство сделало меня такой, какая я сегодня, а я вполне довольна собой. Поэтому сожалеть о прошлом глупо.
- Ты, сегодняшняя, мне тоже очень нравишься.
- Для начала - неплохо.
Кристиан нежно провел ладонью по ее шеке.
- Есть несколько вещей, которые я хотел бы сказать тебе. Первая из них касается твоей матери.
Эйвери на всякий случай отступила на шаг.
- Я слушаю.
- Я никогда не судил ее за то, как она зарабатывала на жизнь. Это ты решила, что я напичкан предрассудками. А я просто не люблю, когда мне лгут. А вот моему брату ты доверяла настолько, что рассказала правду о себе.
- Ты был всегда слишком занят. По горло в работе. И отделял себя от сотрудников.
- Может быть.
- Никаких «может быть». Все было именно так. - Она вздохнула, поняв, что не до конца откровенна. - Кроме того, мне хотелось нравиться тебе. Не люблю, когда на меня смотрят сверху вниз, поэтому я и сказала, что мама в прошлом актриса.
- Теперь я это понимаю. Ты мне тоже нравилась, действительно нравилась, и с этим ничего нельзя было поделать. Сообщи ты, что прилетела с Марса, мое отношение к тебе не изменилось бы.
- Допустим. А что еще ты хотел мне сказать?
- Что я не собирался отнимать у тебя ребенка.
- Но ты сам так сказал, когда я пришла к тебе.
- Знаю. Но я был в ярости и наговорил ерунды. Меня злила сложившаяся ситуация, и особенно то, что со мной не слишком-то считаются. Ты собираешься родить моего ребенка и при этом как бы игнорируешь мое существование.
- Прости, что один неплохо проведенный вечер, вечер страсти, так осложнил твою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33