Матрионы переглянулись. Теперь они понимали, что крейцианская Церковь воспользуется малейшим предлогом, чтобы распустить Тутта. Пять лет назад великая империя Ангов аннексировала Эфрен. Императорские войска без труда сломили сопротивление призрачной эфренской армии. Лежащий на окраине колонизированного пространства, защищенный своим коралловым щитом, Эфрен никогда не завоевывался, не испытал ни одной войны и революции с момента прибытия первых колонистов Манула Эфрена. Поэтому на протяжении веков коллегиальные правительства, сменявшие друг друга, не считали нужным создавать и держать профессиональную армию. Более того, экология планеты была полностью несовместима с использованием дальнобойных пушек или магнитных щитов, чьи вибрации вызвали бы необратимые разрушения в большом органе.
– Ваше преосвященство, должны ли мы заключить из ваших слов, что вы собираетесь распустить Тутта?
Кардинал быстро повернулся, и его бесцветный взгляд остановился на старейшей матрионе Муреми.
– Не сразу, дама моя. Сначала надо спроектировать и произвести автоматы, которые будут соответствовать особым требованиям кораллового щита. Затем предусмотреть переходный период, когда ваши сестры будут сопровождать автоматы и наблюдать за их работой. Как вы видите, мы очень зависим от вашей компетентности. Но полагаю, что после неприятного злоключения с коралловой змеей эта девушка умирает от желания отдохнуть, а потому, перед тем как отослать ее в келью, я хотел бы задать ей последний вопрос. Говорят, в трубах органа вы работаете в первородном состоянии наготы. Это правда?
По умоляющим взглядам матрион Оники поняла, что должна нарушить правило 11 Тутта, запрещающее ложь и сокрытие данных (правило, которое она нарушала уже три дня). Нагота не была вызовом небесных хозяек правилам приличия, она давала свободу движениям и порождала пьянящее чувство наслаждения, позволяя насыщаться светом и ветром. Конечно, в тончайших связях тутталок со стихиями присутствовала доля чувственности, но это невинное удовольствие было неотъемлемой частью работы по очистке труб и до сих пор не оскорбляло ничьих чувств.
– Мы надеваем комбинезоны, – пробормотала Оники. – Если их не носить, можно пораниться о шероховатости труб…
Она заметила на лицах матрион громадное облегчение. Кардинал кивнул одновременно со скептическим и удовлетворенным видом.
. – Ваши слова нас успокоили. Уверен, что при инспекции большого органа мы не натолкнемся ни на одну из сестер в греховном виде. Не забывайте, что нагота опускает человека на уровень животного, погружает его в мир низких инстинктов, с которыми мы яростно боремся… Наша беседа закончена. Можете идти.
Оники поклонилась и вышла из зала. В прихожей она едва не запрыгала от радости. Она думала, что выйдет из этого помещения, став обвиняемой, и ее бросят в камеру отверженных. Она еще никогда не ощущала себя столь живой и свободной. Угрожающие слова кардинала Эсгува, зловещей птицы в красно-фиолетовом оперении, не могли приглушить ее радость.
Две администраторши, ждавшие в коридоре, бросились к ней и засыпали вопросами. Она, испытывая удовольствие, ускорила шаг, не отвечая им. Ее спутницы едва дышали и истекали потом. Им не понравился ее маленький реванш, и они отстали от нее на первом же повороте. И только подойдя к двери кельи, Оники задала себе вопрос: если никто не выпускал из «тюремной камеры» прекрасного незнакомца, как он смог сбежать?
Кардинал Эсгув и скаит-инквизитор Ксафокс в сопровождении двух мыслехранителей, двадцати полицейских, пяти миссионеров и одного викария вернулись в крейцианский храм (частное владение, которое было реквизировано и с большим или меньшим успехом преобразовано в место культа) по узким улочкам Коралиона. Три километра разделяли здание Тутта, построенное на окраине города, от холма из черного кварца, возвышавшегося над портом. Кардинал Эсгув любил ходить пешком и использовал кар Церкви только для посещения миссий шахтерских городков.
– И что вы накопали в мозгу этой девочки, господин инквизитор? – осведомился кардинал.
Скаит помолчал перед тем, как ответить. Лучи Тау Ксир падали толстыми колоннами сквозь трубы органа, окрашивая в пурпур прохожих, деревья, стены и тротуары. Верхний ветер наигрывал свою бесконечную колдовскую симфонию. Кардинал Эсгув еще не отделался от неприятного ощущения, что темная масса кораллового щита, этот низкий небосвод, похожий на взъерошенные волосы, может в любой момент рухнуть на Коралион и похоронить все живое под тоннами окаменевших полипов. Хотя руководители корпорации Пулона заверили его, что опоры, в том числе и те, которые подмывали волны океана Гижен, продержатся не один миллион лет.
– Она солгала по поводу наготы…
Металлический безликий голос Ксафокса заставил кардинала вздрогнуть. Он никак не мог привыкнуть к вибрирующему тембру его голоса.
– Вы не сказали мне ничего нового, господин инквизитор! – возразил он сухим тоном. – Я просто хотел предупредить матрион… Я хотел бы знать, почему вы попросили меня во время беседы задержать эту девушку еще на несколько минут.
– Она была страшно запугана, когда вошла в зал совета. А значит, совесть ее неспокойна. Я увидел в ее голове образ мужчины. Мужчины, чей физический облик отличен от эфренян…
– Все девушки, даже тутталки, мечтают о сказочном принце. Эта константа женской натуры оправдывает Церковь в том, что она держит женщин вне религиозных дел.
– Вы правы, ваше преосвященство, но с этой девушкой случай совершенно иной. Она подобрала и укрыла этого мужчину в келье монастыря. Она была уверена, что матрионы выведали ее тайну, и готовилась принять наказание за нарушение обета целомудрия: публичное осуждение и вечная ссылка на остров Пзалион.
Кардинал остановился и уставился на скаита, чьи искаженные черты лица и выпученные глаза едва различались в тени глубокого капюшона.
– Дьявол, где она нашла этого мужчину? Здание Тутта настолько хорошо защищено, что к нему нельзя приблизиться, не вызвав тревогу… Если только он не путешествовал по деремату и не материализовался внутри монастыря… Но и тогда система клеточной идентификации немедленно определила бы присутствие чужака. Вы не жертва телепатической иллюзии, господин инквизитор?
– Не думаю, ваше преосвященство. – Скаит протянул руку и показал на соседнее здание. – Память этой девушки была столь же ощутима и осязаема, как эти стены. И она задавала себе тот же вопрос: как этот мужчина смог преодолеть магнитный забор и избежать клеточной идентификации?
– А у вас есть элементы ответа?
Ксафокс немного помолчал. Свита почтительно застыла на некотором отдалении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129